Как роман «Фашизм любви и фантазии» повлиял на «Евангелион»

      Когда читаешь статьи про Тодзи Судзухару и Кенске Айду из «Евы», то можно наткнуться на информацию, поданную в качестве примечания или интересного факта — имена этих героев взяты из романа Рю Мураками «Ai to Gensou no Fascism» («Фашизм любви и фантазии»). Обычно всё этим и ограничивается, ибо сам роман не был переведён даже на английский. Меня очень заинтересовала эта тема, в том числе потому, что указанные герои «Евы» являются одними из немногих чисто положительных персонажей в произведении, они уж никак не ассоциируются с фашизмом. Я почитал англоязычных и японских блогеров, которые этот роман читали. Что я узнал: — В «Еву» перекачали с этого романа имена и фамилии не только этих героев: Широ Токито, мистер Хораки, Ямагиси, министр Манда пришли с ними за компанию. — Были взяты не только имена героев, но и части их образов. — Ровно как и некоторые идеи.       Роман повествует о том, как на почве экономического и социального кризиса в Японии набирает деятельность радикальная группировка, чьё название я перевёл для своего фанфика как «Охотничья рота». Это реальные фашисты в самом худшем смысле этого слова — пытки, убийства, террор, отравления, провокации, идеология социального дарвинизма, призыв убивать слабых и дать мир в руки сильных. Возглавляет этих отморозков хладнокровный социальный дарвинист по имени Тодзи Судзухара — любитель охоты. Конфликт вращается вокруг отношений между этим самым Тодзи и его помощником Кенске Айдой по партийной кличке «Зеро». Зеро — режиссёр-неудачник с сильными суицидальными наклонностями, он «тварь дрожащая», но Тодзи, спасая его от самоубийства, проникается к нему дружескими чувствами и пытается сделать из него «право имеющего». Кенске-Зеро работает на этих фашистов, создавая им пропагандистские ролики. Однажды он светится в одном порнографическом ролике (на изготовлении которых он зарабатывает), из-за этого роняет имидж их организации — по поводу чего звучат призывы к расправе над ним. Но Тодзи отказывается убивать своего друга, решив, что он сделает из Кенске «право имеющего». Конец всего этого печальный — Кенске убивает себя, сочтя себя жалким мусором. Я не очень понял этот момент из пересказа, но, возможно, Тодзи и любовница Кенске сами его к этому подначивают, исходя из того соображения, что слабым людям, каким является Кенске, лучше всего умереть.       Вот такая вот история. Как можно заметить, тут вообще нет положительных персонажей — все они тут однозначные злодеи. Мне очень понравился конфликт в душе главного гада — с одной стороны исповедующего социальный дарвинизм, с другой стороны проникающимся человеческими чувствами по отношению к слабому человеку. Никакого раскаяния тут, впрочем, нет — Тодзи до конца остаётся верен своим взглядам на жизнь. История заканчивается со смертью Кенске, а молодая фашистская диктатура во всю стремится к власти — и ещё неизвестно, какие ужасы она сотворит.       Что же касается героев «Евангелиона», то здесь как раз возникают очень зловещие чувства при осмыслении их схожести:       Тодзи в «Еве» подан как образец выразительного мужества, в противоположность Синдзи — например, Тодзи отказывается убираться в комнате Рей на том основании, что не мужское это дело — в том время как, в противоположность ему, Синдзи охотно берётся за уборку. Мужественность Тодзи подчёркивает его женщина — традиционно-женственная Хикари. Тодзи при этом показывает такое качество, как любовь к своим близким. Наконец в Ребилде он становится врачом. Это перекликается с правым радикализмом Тодзи из того романа, ставящим во главе угла силу, и его знанием химии — Тодзи в романе неоднократно использует психотропные препараты с целью допроса, отравления и доведения до безумия. В «Еве», несмотря на свой достаточно активный характер, Тодзи, в том числе склонен к меланхоличной задумчивости, каковая наблюдается у него в предверии испытаний Евы-03 — словом, ему также присущи интеллект и рассудительность. В романе Тодзи рискует своим авторитетом, когда отказывается от всеобщих призывов расправиться с Кенске — это можно сравнить с готовностью NGE-шного Тодзи поставить себя под удар, став пилотом Евы ради сестры.       Кенске в «Еве» очень любит снимать всё на камеру, в игре про воспитание Синдзи эта тема лучше раскрыта: там Кенске делает любительские фильмы и торгует фотками красивых тянок (в частности в игре он за большие деньги продаёт кучу фоток Рей озабоченному однокласснику). В манге ещё подчёркивается любовь Кенске к энергичным женщинам — он хочет, чтобы Аска им командовала. В романе у Зеро есть красивая любовница, потому Тодзи своему другу даже немного завидует.       В «Еве» Кенске и, вероятно, Тодзи, раз они друзья, любят игры и отдых на природе — Кенске ночует в палатке и играет сам с собой в войнушку: в романе Тодзи и Кенске тоже много путешествуют (они познакомились на Аляске) и наш фашист пытается сделать из своего друга «настоящего мудажика» именно с помощью охоты, рыбалки и тому подобного — парни вместе путешествуют по Хоккайдо.       Что касается остальных идей, то тут также есть заимствования — скажем, когда любовница Зеро говорит с Тодзи, то рассуждает «есть Зеро таким, каким мы его знаем, есть Зеро такой, каким он знает себя, и есть Зеро такой, как он на самом деле» — эта же мысль фигурирует в разговоре Синдзи и Лелиила. Увы, ну здесь для более глубокого исследования мне необходимо читать сам роман. Я им заинтересовался главным образом потому, что в своём фанфике вывел Тодзи и Кенске в качестве одних из главных героев и мне требовалось знать всё об этих персонажах с целью грамотного, колоритного и полноценного выписывания их как действующих лиц первого плана.       Должен сказать, что по итогу всего этого ознакомления у меня сложилось впечатление о том, что это всё одни и те же лица, но прожившие разную жизнь. В первом случае жизнь Тодзи была отравлена фашистской идеологией и превратила его в чудовище, однако же не полностью лишив его личность положительных черт, вроде любви к своим близким. Кенске здесь, похоже, оказался подавлен образом жизни типичного гика, которому удалось найти красивую тян, быть с обеспеченными родителями (в романе именно они дают деньги Кенске на производство его любительских фильмов), но по итогам он не смог сам себя реализовать и выехал по жизни в кювет. Отчасти это может перекликаться с образом Кенске из последнего Ребилда, где он остепенился и живёт фактически в одиночестве. Жаль, что Ребилды из-за своего пагубного синдзицентризма не дают раскрывать более подробно других героев [1].       Эту идею о том, что те Кенске и Тодзи — это одни и те же люди, но с разными судьбами — я реализовал в своём фанфике-кроссовере — в главе 220, названной в честь романа [2]. В ней Тодзи и Кенске встречают представителя вражеской организации — одного из Рыцарей Аст-Ахе, радикальных буддистов, возглавляемых Душечкой очередным сознательным Ангелом Апокалипсиса, чья идеология заключается в том, что сама жизнь есть зло и беспрерывное страдание, потому её необходимо уничтожить, главным образом уничтожив космический механизм реинкарнации живых существ и всячески развив в себе Танатос — волю к смерти [3]. Тут мне на ум приходит аналогия с Внутренней Партией из романа Оруэлла: её представитель прямо говорит главному герою о том, что они продолжают идеи коммунистов и нацистов, однако же, в отличие от них, пошли ещё дальше, ибо обладают полным осознанием своих мотивов — власть ради самой власти; точно так Рыцари Аст-Ахе из моего фанфика могли бы сказать каноничным SEELE, Гендо и Каору: «в отличие от вас мы прекрасно осознаём, что нами движет воля к смерти и потому без каких-либо оговорок мы возводим смерть в абсолют» [4]. Посланник этой организации планирует вербовать героев — и в качестве аргумента вводит двух пилотов Ев в состояние транса, позволяя им вспомнить свою прошлую жизнь. Тодзи и Кенске вспоминают судьбы своих предыдущих воплощений, живших в прошлой кальпе [5]. Естественно им чрезвычайно не нравится, когда они чувствуют свою полную идентичность с вот такими вот личностями. Солль — так зовут рыцаря Аст-Ахэ — объясняет Тодзи и Кенске, что их нынешняя жизнь является кармической расплатой за все те грехи, которые они совершали в жизни предыдущей — все страдания, которые они пережили в качестве пилотов Ев, это результат кармического возмездия. Говорит он это им с тем посылом, что карма и цикл реинкарнаций не справедливы, а раз так, то надо уничтожить Колесо Сансары, чтобы все души окончательно растворились в небытие. Кенске, как психологически более слабый человек, более подверженный тому самому Танатосу, оказывается не в состоянии что-то сказать, но Тодзи, проникшись диктаторской энергией своей предыдущей инкарнации, отвечает: — Солль, ты показал мне, что при всех моих свиноëбских убеждений, я в тот раз любил Кенске — раз я пытался помочь ему выжить!.. Что-то доброе во мне было даже тогда. Моя карма впитала это — и вот я родился снова, чтобы встретить Кенске-куна и быть ему настоящим добрым другом! Так что теперь я буду ещё с большим знанием дела бороться за своих друзей и близких! Солль, вот по реалу, спасибо, что показал, каким я был уродом, ведь теперь у меня больше поводу быть довольным тем, кем я стал сейчас!