Эта часть никак не относится к основному сюжету, считайте это как доп
Рейвен живет этот день только благодаря безвкусным антидепрессантам и горькому вкусу кофе с молоком. Он давно перестал верить в чудо, разлюбил жизнь и самого себя.
Его сокровищем была полка с подарками бывших друзей, наушники с разбитыми песнями и тетрадка полная рисунков и историй, которые оживали по ночам и тянули в сказочный мир. Но это не было чудом, плод его воображения, который он считал раньше своей изюминкой, то что его отличало от других.
Воображение — присуще всем. Это Рейвен узнал, когда попал в детский сад, где было полно таких же «необычных» детей. У всех плод фантазий был разный, еле проросшие цветы или уже густая цветочная поляна, на которой стоял сказочный дворец, где жили сказочные герои.
Рейвен не знал какой у него мир, но был уверен, что он пах карамелью и мороженным, полон сказочных персонажей и цветами. Сейчас, смотря на себя из прошлого, хотелось лишь обнять свою мини версию и с дрожью сказать:
— «Ты был великолепен, малыш. Пожалуйста, не забывай это. Твой мир очень богат и многие хотят его разрушить, но будь сильным. Не дай никому разрушить его.»
Бесполезно, ведь сейчас Рейвен знал, что его сказочный мир, которым он делился со всеми, будут крушить, выворачивать из сказочных персонажей кишки и кровь с блёстками украсит зелёную траву и белые ромашки. Его мир рухнул, сказочные стены стали руинами, а от сказочных героев остались лишь блёстки на черной земле и светлячками ночью.
Рейвен живет этот день благодаря белым таблеткам, которые как-то должны действовать на его мозг и приподнимать его настроение, поднимать с черной земли и увести от руин.
Рейвен живет этот день благодаря порошковому кофе залитым кипятком и молоком. Горький и на вкус как земля. Но этот вкус не давал уснуть ему, очутиться в лесу рук и криков, что он виноват.
В наушниках играет песня о несчастной любви. Рейвену это казалось смешным, мальчику который не знал как любить и быть любимым. Мальчику, который отчаянно цеплялся раньше за любую возможность получить внимание, оказаться любимым и не сойти с ума от громких мыслей в голове.
Где же сейчас этот мальчик? Да все тут же, но не делающий и шага к людям, уставший и безразличный. Черный спортивный рукав на левой руке скрывал последствия очередной ссоры с матерью, он ел прядь своих волос и с неземной тоской смотрел на луну.
Раньше она была такой чарующей и полон тайн, полной жизни. Сейчас же простой и огромный белый шар, который слабо освещал ночь и провожал уставших рутиной взрослых домой.
Рейвен усаживается поудобнее на крыше и включает музыку в наушниках погромче. Играла какая-то K-pop группа, в голове заедает строчка «I'm a loser» и там по несколько раз. Рейвен не считал, но был уверен что около трёх разов вокалист точно её пропел, после чего звучало «I'm a lover».
Совсем на несколько мгновений Рейвен закрывает глаза. Разбитые розовые очки из последних сил показывали ему море и что парень не один, в кругу людей. Они босиком бегают по берегу и в шутку грозятся утопить друг-друга. Ребячество, счастье что грело где-то в груди и по венам разносило это тепло. А может, Рейвену казалось и это было чарующее тепло солнца.
«Это не холодный свет луны», — про себя думает Рейвен и снова открывает глаза.
Его внезапно рассмешила мысль, что все считают луной одинокой, ведь ночью мало кто гуляет и любуется ею. Но Рейвен знал, знал что у луны полно друзей. Еле заметные белые точки рядом с ней, звёзды — её друзья. Они все вместе, на небе.
По-настоящему одиноко солнце, ведь на небе рядом с ней не было никого. Ни облака, ни птицы, ни тем более люди на земле, не могли скрасить её тоску. Она дарила тепло, чтобы её любили, но так же оставалась одинокой.
Токсичный дым щекотал нос, Рейвен делает глубокую затяжку.
Он лишь подросток, но ощущал себя взрослым. Рейвен знал тяжесть принятия решения, когда плохо с деньгами, как же ужасно без поддержки вокруг. Как ужасно быть одному, слушать сотое обещание, которое никогда не выполнят.
Рейвен не знал точно, считалось ли это признаками взрослости, но он мог к сожалению опираться на свой опыт.
Считать себя взрослым и быть взрослым — разное. Кто-то взрослеет лишь к годам сорока, а кто-то и в шесть. Рейвен считал, что повзрослел в восемь, когда в его жизни появился брат. Брат забрал внимание родителей и вместе с ним сказочные грёзы со вкусом клубники, удивительные миры, путешествие по звёздам. Он оставил Рейвена наедине со своими потухшими огнями в небе и светлячками, черной землёй и руинами.
Табак проникает в каждую клеточку его тела, оставляет перегар и иллюзию, что завтра будет лучше. Он скучал по этому ужасному вкусу, который рано или поздно его убьёт. Рейвен надеялся что скоро. Хотя понимал, что простая сигарета не скоро его убьёт.
— «Доброе утро. Тяжело. А ты как?» — приходит ему сообщение от друга. Он не отвечает сразу, ещё немного курит, отыскивая внутри бумажный домик позитива и полного энтузиазма к общению.
— «Нормально. Почему тяжело спалось?» — он знал, что как обычно ответа не последует. Рейвен знал, что этот человек предпочитает разговоры с другими, другим дарит кружочки в Telegram, созванивается с другими. Рейвен лишь нытик, которого ещё не прогнали. Он не может ни чем помочь, даже видно выслушать.
Его бумажный дом с каждым разом ломался, он казался беспомощным. Хотелось закрыть двери, не пускать никого и дать дому сгореть. Очередные руины.
Для него стало нормальным залезать в бумажный дом с розовыми окнами во время прогулок и просто общения, он звал других. Только вот иногда они не понимали и не разделяли его ребячества.
— «Быть взрослым», — говорил про своих друзей Рейвен. Эту фразу знал лишь он и его воображаемый собеседник, с которым он беседовал каждый раз, когда ему было одиноко и плохо.
Он хотел быть ребенком, прятал признаки взрослости. Рейвену хотелось в полной мере ощутить все краски безрассудства и сказочного мира, восстановить руины и босыми ногами пробежаться по зелёной траве.
Белые таблетки лишь на некоторое время возвращали его в этот мир, но уже с новыми героями и новыми дворцами. Они появлялись внезапно, с первыми солнечными лучами и убаюкивали душу подростка. Рейвен любил каждого из них, но продолжал ненавидеть их дом — свою душу. И когда вечером это ненависть с ужасом билась о горы, все герои засыпали, а трава гнила на глазах. Просыпались светлячки и с долькой грусти садились на волосы Рейвена.
Он оставался вновь один, наедине с бушующим в ушах морем, темной травой и светлячками.
