Da fing mein Leben an, als ich dich liebtе. –Иоганн Вольфганг Гëте.
Мы не знали друг друга до этого лета. Мы болтались по свету, земле и воде. И совершенно случайно Мы взяли билеты На соседнее кресло на большой высоте, И моë сердце остановилось...
Фредди вновь блистал на сцене, правда это было не выступление и даже не репетиция. Скорее песни для себя. Ну, или просто кое-кто разучил новую песню и решил повыпендриваться. Кому как. В комплексе было тихо. Вокруг никого, кроме светов софитов, микрофона на стойке и медведя перед ним. Фредди ощущал себя единственным и неповторимым. В своëм маленьком импровизированном мирке, конечно. Ведь кроме него никто лучше не сыграет, верно? Кое-кто мог бы с этим поспорить, но и на этого кое-кого управа найдëтся. Завершив свою песню и отложив гитару в сторону, Фредди сошëл со сцены и неожиданно столкнулся с Грегори — маленьким мальчиком, что совершенно случайно оказался в их комплексе некоторое время назад, а в последствии он стал членом большой семьи жителей комплекса. Мальчишка был бездомным. На общем совете было принято решение: пацан остаëтся. Некоторые личности, например ночная охранница, противились этому, но это были лишь предрассудки. Не прошло и двух недель, как Грегори полностью влился в их коллектив и стал «своим парнем». Всë таки, у кое-кого осталась совесть. — Ой, Фредди, а я тебя искал! Фредди задвигал ушками взад-вперёд и присел на корточки перед Грегори. — Что-то случилось? Медведь искренне улыбнулся. Он всегда был рад помочь мальчику в понимании мира и прочих насущных делах. А тот был не против этого и каждый раз обращался к Фредди с расспросами. — Ничего особенного — ответил Грегори — там ребята в карты играют, а мне сказали пойти прогуляться. Мол не для детей это и всë такое... — Верно. Азартные игры это не для детей. — Я знаю, ты говорил мне. Поэтому я и искал тебя! Как насчёт... Не успел Грегори договорить, как Фредди перебил его: — Для тебя всë что угодно! В разумных пределах, конечно. Оба рассмеялись.***
— Бита! — Ну вот, опять... — Бонни, ты жульничаешь! — Я!? Я жульничаю!? Нихера себе ты придумала! Монти, скажи ей! — А я тут причëм — тот нахмурился и смотрел сквозь свои очки прямо в глаза Бонни. — Ну вы же... — Заткнись, пока я тебя не сожрал! — Монти зарычал. — Замолчите оба! — вмешался Фокси — бита так бита! Монти, хорош психовать. Бонни, не провоцируй его. Чика, ходи давай... Чика взяла карту и положила на стол. Бонни ухмыльнулся и в его лапах тут же возник Джокер, который в ту же секунду упал на стол. — Ах ты сука! — Ну вот, опять я проиграла... — Ты гандон ушастый! — Завалите ебальники!!! Фокси ударил кулаком по столу. Все тут же обратили свой взгляд на него. — Игра ещë не закончена! Монти, давай, ходи. — Если этот пиздюк меня... — Ходи! — Ладно, ладно...***
— А ты классно поëшь, Фредди! — Сколько раз я от тебя слышу эту фразу? — Много. И ещë столько же! — Ого! Фредди и Грегори были в столовой. Как и всегда, мальчик обсуждал с Фредди последнюю спетую им песню, а тот делился с ним впечатлениями и раскрывал некоторые тайны вокала. Или вокалиста, если на то пошло. — Грегори, я не уверен в этом. Прости... Медведь опустил ушки и глаза. — Но почему, Фредди? Ты же говорил, что голос сложно потерять и легко вернуть. — Грегори, я говорил не об этом. Ты всë напутал. Послушай: голос это один из самых важных критериев для пения. Без голоса ты не запоëшь. Не сможешь произнести звук. Не сможешь донести свои эмоции и переживания до слушателя. Тяжëлый рок и метал это даже для меня сложно. Skillet это не Сплин и не Кино. Тут нужны долгие тренировки. Голос наоборот, очень легко потерять. Достаточно небольшой нагрузки в виде неосторожного крика или громкого пения. А чтобы голос вернулся нужно молчать несколько дней или недель, всë зависит от тяжести. — Понятно... — Не расстраивайся. Я могу сыграть что-нибудь полегче... — Сектор Газа? — лицо мальчика озарилось улыбкой, а Фредди, наоборот, побагровел и даже раскрыл пасть от услышанного. — Грегори! Это не для детских ушей! Где ты это услышал!? — Фокси с Монти рассказывали. — Грегори, ты ведь понимаешь, что это не для детей? Там обсуждаются очень... взрослые темы и плохие слова... — Понимаю, Фредди — мальчик опустил голову. — Больше так не делай. А с Фокси и Монти я поговорю. — А, Фредди! — Что такое? — Я тут краем уха слышал, что Бонни он... — Что? — Я скажу на ушко... Фредди подставил своë левое ухо и услышал лëгкий детский шëпот, который произнëс три слова, что повергли его в шок. — Бонни любит тебя... Только это секрет! Он просил никому не рассказывать. — В каком смысле любит? — глаза Фредди широко открылись. Как ты это узнал? — Он у себя в комнате сидел перед зеркалом с плюшевой игрушкой тебя и признавался ей в любви, а я услышал. Он просил никому не рассказывать. — Ох... Ну и ну... Фредди недоумевал. Во многих песнях Фредди затрагивал тему романтики и любви. Он...примерно понимал, что это и с чем его едят. Без излишней пошлости и жестокости. Взаимная, настоящая, искренняя любовь. Когда ты видишь во второй половинке что-то особенное лично для себя. Когда обоим хочется быть рядом, доверить все самые сокровенные тайны и мечты друг другу, поддержать и защитить в трудный момент. Тогда и другие способы жить в удовольствие не будут нужны. Фредди вспомнил свою песню. Его сердце действительно остановилось, замерло от осознания. Теперь в его жизни всë будет по другому, ведь, как известно, любовь способна на многое... Бонни... Любит его? Но... Почему? Почему этот заяц не может напрямую сказать о своих чувствах? Боится осуждения? — Фредди... Ты в порядке? Грегори тормошил медведя за плечо. — О, Грегори... Я в полном порядке... — Если ты тоже любишь его, скажи ему об этом и не мучай себя. — А откуда ты... — Скажи спасибо Чике. — Ох... Грегори... Пойди-ка к Солнцу на пару часиков, поиграй... — Хорошо, а как же ты? — Я... Поговорю с Бонни. Всë будет хорошо. Мальчик убежал. Фредди вновь впал в ступор. Бонни... В их группе он исполнял две роли: бэк-вокалист и гитарист. Некоторые считали, что ему сложно, но вскоре поняли, что ему это безумно нравится. Монти не остался обделëнным: ему доверили барабаны и тарелки. А Бонни... Он дико кайфовал от того, что он делает. Ему доставляло находится на одной сцене с Фредди и подпевать ему. Их голоса звучали очень...мелодично и ярко, как одно целое, как система. А в системе, как известно, всë взаимосвязано. Может и правда? Грегори прав? Фредди кивнул головой и отправился искать Бонни.***
— Так, блять! — Монтгомери понял, что у него не осталось ни одной карты. — Бонни выиграл. Опять. — заключил Фокси. — Ты, ушастый гандон, ублюдок, мать твою... — Монти, угомонись! — Фокси вмешался. — Да я щас его... — Я тебя щас! Умей проигрывать... Аллигатор отвернулся и утробно рыкнул. Фокси фыркнул в ответ. — Жулик... Бонни промолчал. Он не стал нарываться. — Что-то Фредди давно не слышно — сказала, поднявшись с места Рокси. — Да, кстати, где он? — оживился заяц. — Да шарится, небось, где-нибудь — ответил Фокси. — Пойду, поищу его — проговорил заяц. — Иди-иди, шулер... — Монти, бля! На дальнейшее развитие событий Бонни уже не обращал никакого внимания. Он задал себе вопрос: а действительно ли он это хочет? Действительно ли он прямо сейчас найдëт медведя и расскажет ему о своих чувствах? Они, кстати говоря, появились в его голове сравнительно недавно. Он не понял, как это произошло. Они постоянно выступали вместе с Фредди: он солист и фронтмен, а Бонни бэк-вокалист, аккомпанимирующий на гитаре. Вообще, Бонни не старался найти настоящую любовь. Он был убеждëн, что она найдëт его сама. Собственно, почти так всë и случилось. Заяц не думал, что полюбит Фредди не как друга. Первое время он боялся этого и каждый раз, как медведь проходил мимо, зайцу становилось не по себе. Он был не как некоторые из их компании: он задумывался о последствиях своих действий. А что, если Фредди не примет его? Что если откажет и тем более осудит? А потом... Лучше не думать об этом. Слишком страшно и жестоко. Как и Фредди, Бонни был убеждëн, что любовь должна быть взаимной, настоящей и искренней. Он размышлял на тему того, что Фредди тоже его любит, но... Он не мог этого знать. Он не мог заглянуть своему другу в голову и найти интересующую информацию. Остаëтся только одно: рассказать ему и будь что будет. Да! Так он и сделает!***
Я наяву вижу то, что многим не снилось, Не являлось под кайфом, Не стучалось в стекло. Моë сердце остановилось... Отдышалось немного... И снова пошло!
Фредди восседал на крыше комплекса, свесив ноги вниз и напевал, уже порядком надоевшую ему песню. Она вгрызлась в его разум и прочно засела там. Теперь он будет напевать еë ещë неделю или две. Он не заметил, как задняя дверь распахнулась и оттуда выглянули сначала длинные заячьи ушки, а затем и вся морда. Заяц не спеша, с замершим от волнения сердцем и мурашками по всему телу, подошëл к Фредди и присел рядом с ним, также свесив ноги. Как там писал Маяковский? «В сто сорок Солнц закат пылал». Одной этой строчкой можно было описать состояние погоды в тот момент. Оба музыканта знали, что нет романтичнее явления чем закат. Когда Солнце прощается с одной частью Земли и приветствует другую. Оно освещало буквально всë: кроны деревьев, крыши домов, даже облака подсвечивались розовым. И вот на крыше комплекса сидят двое: заяц и медведь. Их взору представляется ярко-алое с жëлтым зарево, на фоне которого Солнце опускается всë ниже и ниже. Самое время сказать о своих чувствах, да, Бонни? — Фредди... — Бонни, ты здесь? Фредди повернулся: действительно, рядом с ним сидел заяц. — Ты... — Подожди, Фредди, дай мне сказать. Его ушки активно задвигались, а сердце бешено заколотилось. Ему хотелось спрыгнуть с крыши, подхватить Фредди и вместе улететь куда-нибудь. Жалко, что ни он, ни Фредди не умеют летать. А если это и есть любовь? То самое неведомое и необычное чувство? — Что ты хочешь мне сказать? — спросил Фредди. От его голоса сердце зайца забилось ещë быстрей, а всего его накрыло волной эйфории. Такой нежный и приятный баритон. Бонни хотелось прямо сейчас слушать его вечно. Подул лëгкий ветерок. Губы вытянулись в улыбку, а лапы сами легли на плечо напротив. Бонни легонько вздрогнул, поëжился, а затем, стараясь чëтко и ясно выражаться, полушëпотом заговорил : — Фредди, я... В общем... Ты мне очень нравишься. Я не знаю, как это случилось. Мы с тобой через многое прошли. Столько концертов провели, столько песен вместе придумали. И мне дико доставляло находится рядом с тобой, подпевать и аккомпанировать тебе. Мы с тобой стали как система — одно целое. Ты не подумай, что я мразь и думаю только о нас двоих, вовсе нет. Я... Просто фокусируюсь на нас с тобой. Понимаешь, недавно я понял, что не могу без тебя. Мне стало страшно. От одного взгляда в твою сторону меня бросало в дрожь. Я боялся, что ты не так отреагируешь, не поймëшь или вообще осудишь меня. А потом решился... Я люблю тебя, Фредди. По-настоящему люблю. Рядом с тобой мне хочется бросить всë. Бросить и раствориться в одном лишь тебе. Фредди... Тот поднëс палец ко рту. Несколько мгновений они сидели в тишине, слушая еë. — Бонни, — наконец заговорил медведь — я не по наслышке знаю, что такое любовь. Ты знаешь, что я чувствую сейчас? Я чувствую, что моë сердце остановилось. Остановилось, чтобы отдышаться, чтобы вместе со мной услышать твоë искреннее признание. Бонни, я чувствую, что между нами что-то есть. Мы...действительно за столько времени стали единым целым. Одной большой семьëй. Как ты мог подумать о том, что я не приму твои чувства? Знаешь, любовь не нужно искать. Она придëт. Нужно лишь подождать. Я ждал. И, видимо, она наконец пришла и сейчас сидит рядом со мной. Бонни перебил его и, задыхаясь от чувств, спросил: — Фредди... Ты... Правда меня любишь? Он не мог поверить услышанному. Фредди крепко подхватил его, пододвинул ближе и обнял за шею. Заяц также крепко прижался к нему и уткнулся в тëплый медвежий мех. — Конечно. Я тоже люблю тебя, мой солнечный зайчик. И они поцеловались. Они не знали, что из-за двери за ними наблюдает Грегори и искренне радуется за Фредди. Спустя некоторое время двое влюблëнных уже стояли на сцене и перед всеми исполняли песню, ставшую гимном их любви:И, может быть, ты не стал звездой в Голливуде, Не выходишь на подиум в нижнем белье. У тебя не берут автографы люди И поëшь ты чуть тише чем Монсеррат Кабалье.
Ласковый голос медведя разливался необъяснимыми импульсами по телу зайца. Фредди пропевал эти строки, смотря прямо ему в глаза. И стоило закончиться этой строфе, как Бонни в тот же момент подхватил:Ну так и я, слава Богу, не Рики, не Мартин. Не выдвигался на Оскар, Французам не забивал. Моим именем не назван город на карте, Но задëрнуты шторы и разложен диван
Припев они пропели вместеИ моë сердце остановилось. Моë сердце замерло.
С последними аккордами мелодии Бонни отложил гитару в сторону, положил свои лапы на плечи солисту и они вновь поцеловались. Им было не важно, как к ним будут относиться дальше. Они любят друг друга и этим всë сказано.