1. Обещал, что так больше не буду
– Поверить не могу, ты же обещал! – кричит Брайан, еле сдерживая желание ударить. Нервно расхаживает туда сюда по скрипучему полу недавно заброшенного здания больницы, обняв себя за плечи, и даже не смотрит в сторону товарища, которому сейчас абсолютно до лампочки на то, что он сотворил. Перед карими глазами плывёт, в теле чувствуется приятная лёгкость, а чувство сожаления отбито последствиями тяжёлого препарата. – Ты, блять, клялся, что бросишь! И я поверил тебе! А ты не продержался и дня! Снова! Ты, мать твою, даже не старался! Как после этого вообще можно тебе доверять, а? Скрип резко прерывается, больше пол не провоцируют шаги. Брайан остановился напротив собеседника. На безвольное тело сурово смотрят два ореховых глаза из полутьмы, горящих ледяной ненавистью, вперемешку с нотками обиды. Пальцы больно впиваются в плечи сквозь рукава охровой толстовки, гранича с болью, наверняка после останутся синяки от собственных же пальцев. – Лжец... – шепчет, почти шипит, Брайан, вновь переходя чуть ли не на крик, присаживаясь на колено напротив мужчины: – Ты ни капли не изменился! В который раз ты уже доказал, что твоё слово ничего не стоит, наркоман конченый? Ты понимаешь это!? Когда ты стал этим!? Мужчина, на которого уставились без стеснения, не может сфокусировать взгляда, картинка постоянно пляшет. Это даже не нервирует, это почему-то успокаивает, на какую-то долю секунды мир кажется ему подходящим собственной эйфории, а вот повышенные звуки больно бьют по оголённым нервам. Ему не нравится, о чём сообщает недовольное мычание. Пощёчина резко прилетает откуда-то сбоку, принося с собой отнюдь не шикарную боль, слегка отрезвляя. Брайан орёт «Смотри на меня, когда я с тобой говорю!» и фраза долетает до адресата только потому что звучит прямо на ухо. Он пытается отмахнуться, даже поднимает руку, но запястье быстро оказывается в чужой ладони. Брайан сжимает пальцы, не жалея сил, если бы захотел, то вывернул бы это запястье к чёрту, однако Тим по-прежнему его друг. Хуёвый друг, но какой есть, не мог он бросить человека, с которым провёл несколько лет чуть ли не за одной партой, только потому что тот решил, что весь мир тлен и, собственно, жить не стоит. – Моё терпение закончилось! – прорывается в разум грубый, мужской баритон. – Если сам ты не в состоянии себя контролировать, то это буду делать я! И мне уже абсолютно, блядь, похую, как и что ты там подумаешь! Томас редко матерился, но сейчас его будто прорвало. Он не мог ударить, поэтому вкладывал физическую силу в слова, надеясь, что хотя бы так снизит желание разъебать чужое лицо о стену. Позорный смешок у Тима сдержать не получается, что только ещё больше злит и так вышедшего из себя товарища. Хватка на запястье быстро переходит границы болевого порога, Райт пытается вырваться, но он ещё под кайфом и на его попытки, по-человечески, смотреть также больно. Брайан понимает, что не может сделать ничего, в данной ситуации он бессилен и даже если сейчас начнёт драться, то драка закончится тайм-аутом товарища. Поэтому, когда Тимоти с тихой, абсолютно невнятной фразой предпринимает очередную попытку вырваться, Брайан резко разжимает ладонь. Равновесие теряют сразу же, Райт, явно не ожидавший, что в этом мире гравитация работает несколько иначе, чем в его разуме, меняет положение с сидячего на лежачее против своей воли, оказываясь на бетонном полу лицом без чужой помощи. Наблюдая за всеми этими движениями, за расслабленным телом, Худи испытывает не то, чтобы ненависть, скорее горечь на языке, дрожь раздражения в мускулах. Он хочет въебать, факт неоспоримый, только переборщить опасается, ведь не знает, с какой силой бить наркоманов, чтобы не отправить их в госпиталь вне очереди. Тяжело вздохнув, Брайан отныне только молчаливо смотрит на развернувшийся перед ним концерт. Как тащить тело обратно домой, представлялось слабо, но тащить придётся. Вдохнув полной грудью воздух, некогда оптимист сдерживает эмоции внутри себя, сжимает руки в кулаки, успокаиваясь. Он был предан, данное его обещание нарушили, но сейчас он не ударит. Тим успеет ответить за все многочисленные невыполненные просьбы, за все многочисленные обещания, которыми кормили чаще, чем завтраками. Но только не сейчас, когда ничего не поймёт и всё выльется в бесполезное рукоприкладство.Тим всё ещё человек. Тим всё ещё его близкий человек.
И он всё ещё нужен в этом мире живым, чтоб ему осознание свалилось.
2. Обещал, что тебя не забуду.
В себя приходить всегда было не очень. И тяжело, и даже неохота, а уж побочные эффекты после героина накрывали, как покрывалко. В голове наступал тотальный пиздец, давление подскакивали так, что иной раз не помогал даже Экседрин после двух часов, оставалось только молиться всем богам, чтоб те соизволили плюнуть и хотя бы снизить бардачину. Каждый раз, по пробуждению в разных местах, но чаще именно дома, Тимоти задавался лишь одним вопросом - "За что?". И каждый раз он не находил на него ответа, видимо, то состояние, которое он получал после дозы, было куда лучше, чем вся его жизнь в принципе. Симптомы Оператора больше не беспокоили, как таковые, монстр ушёл, таблетки принимать было по-прежнему необходимо из-за раздвоения личности, провалы в памяти сократились, жаль, что вот именно в этот момент не явился друг. Когда там пришёл Брайан? После третьей или пятой дозы, вроде бы, Тим не очень хорошо помнил эту деталь, но тогда уже было поздно – он шарахнулся по вене. Зависимость к порошку и жидкости уже удобно уселась не то, что в его теле, а в мозгах, быстро там обустроившись. Привыкнуть за пару доз? Проще простого! Появление живого друга, которого Тим считал мёртвым, на миг пошатнуло уверенность, что психоделик поможет... Лишь на краткий миг, а потом Райт понял, что переоценил свои силы. Томас умолял бросить дрянь, как только узнал, и они не раз ругались на этой почве, только проще сказать, чем сделать. Увы, ломка – вещь страшная, и Тим на собственной шкуре понял, насколько, не успев испытать её один раз до конца. По-крайней мере, ему казалось, что понял, когда пытался продержаться ради товарища без иглы хотя бы пару суток. Это был ад, тело грызло себя же, как при онкологии, надолго его, естественно, не хватило.«Ты обещал!»
Всплывает краткое воспоминание, оно такое же ленивое, как и все остальные мысли. Голос, вроде бы, принадлежит Брайану... Проклятье, кажется, Тим снова забыл оставить телефон дома, именно поэтому он сейчас не где-то на улице. После предыдущего срыва Брайан при нём впаял в телефон маячок, сетуя на «последнее предупреждение, если ты ещё раз сорвёшься, я тебя жалеть не буду, идёшь лечиться». И Тим не избавился от маячка, потому что Брайан знал, что делал, он даже переоценил товарища, не просто подложив маячок, но и прицепив его без шанса вытряхнуть. Вытащить припаянную микросхему из-под корпуса вместе с важным компонентом, без которого телефон бы не работал, было почти нереально, сам Томас возился с этим несколько часов. Это вам не приложение с главного экрана удалить, как дураку. А разбивать технику было не самым лучшим решением проблемы, тем более, зависимость сильно била по кошельку, так что, чтобы позволить себе ещё один телефон, надо было работать гораздо больше, на что тоже сильно влияли наркотики. Буквы на документах плясали и документация превращалась в чтение документов человеком, страдающим дислексией. – Проснулся? Голос бьёт по ушам также, как и солнечный свет, так что Тим жмурится, потирая глаза. Проклятье. Простонав что-то, вроде протеста, Райт попытался сесть, но ему всё ещё было очень не в кайф всё происходящее. Тело ломит, голова трещит, кошмар. – Добро пожаловать в этот безрадостный мир! – Брайан без энтузиазма вещал эти слова, зная, что они дойдут до только очнувшегося товарища, в лучшем случае, через минуты две. Если он вообще захочет эти слова услышать и обдумать как-то, если там ещё есть, чем. – Итак, что мы имеем? Ты опять сорвался. Ну, какое оправдание ты выдашь мне сегодня? – Чёрт, Брайан... Прости. – Тим бессильно положил руку на глаза, дабы солнечный свет не нервировал. Но уши закрыть даже не попытался, всё равно не поможет. – Можешь не орать? – Я говорю спокойно. – Томас нахмурился, понимая, что сейчас любой звук, громче шёпота, кажется пыткой. Не Тимоти сказал, интернет, куда Брайан залез, пытаясь понять, реально ли избавиться от зависимости без больницы. Тим ненавидел больницы, запри он его там, всё бы стало гораздо хуже, а второго пришествия Оператора им обоим не надо. Однако в этот раз мужчина сжалился, переходя на громкий шёпот: – Причину, родной. Я жду причину. Тим замялся, пытаясь вспомнить, почему взялся за иглу в этот раз. Но он уже слабо помнил, лишь на руке расцвёл новый след от иглы. Вроде бы, один относительно недавний знакомый предложил... Проклятье, а ведь он тогда не задумывался, что творит. Следовало бы подумать, его ж убьют. Жены нет, есть друг. Наглый друг, который, в своё время, воровал у него лекарства, ему ничего не стоит пилить мозг и отбирать наркотик, пока Райт это дело не бросит по причине невозможности продолжения. – Её нет... – выдохнул Райт, зарычав от досады. Чёртов день! Чёртов знакомый! И Брайан тоже чёртов, хотя, в его случае - это даже комплимент. – Доволен? – Доволен. – кивнул Томас, прикрыв штору обратно, избавляя от яркого света. Он хотел преподать урок, но не в виде открытого саддизма, таким не страдал пока что. – Приговор: домашний арест. – Что? – из-за того, что брюнет не очень разобрал начало, только конец, внезапно силы к нему вернулись, заставляя рывком сесть, вопросительно уставившись на Брайана. Что, простите, за арест? Друг не дал ответа на этот вопрос, потрепав по волосам, будто ребёнка. Мягкое прикосновение Тима немного успокоило, пусть и разнилось с ожиданием. Вздохнув, товарищ поправил подушку, после чего скользнул ладонью на грудь поверх футболки, надавив, намекая облокотиться на изголовье. Спорить с ним не было ни сил, ни желания, поэтому Райт послушался, не противясь настойчивости. Он до сих пор был в одежде, снял Томас только куртку и обувь. Мысли плавали, было откровенно хуёво, поэтому сейчас размышлять на любую тему плыли по волнам плохого состояния. – Расслабься. Я принесу воды. – прошептал Брайан, скрывшись по направлению к кухне. Он и вправду принёс стакан воды через несколько секунд, заботливо протянув блистер со спасительным обезболивающим. Наблюдая за каждым движением друга, карие глаза выражали горечь. Горечь глубокой обиды; горечь ярости, кипящей внутри раскалённой смолой; горечь человека, которого обманул тот, кому он верил больше, чем самому себе. Если бы Райт смотрел ему в глаза, попросил бы отвернуться или закрыть этот источник горечи, но Тим сосредоточил своё внимание на пустом стакане в руках, как только выпил лекарство. Боль чуть улеглась, позволяя почувствовать этот взгляд. Тяжёлый, словно на грудь поставили армейский сапог. – Надо поговорить. И Брайан потянулся к стакану, забирая стекло с таблеткам из напрягшихся пальцев. Тим понимал, о чём они будут говорить. И он мало того, что не хотел, он боялся об этом говорить. Каждый раз боялся, что Брайан скажет, что с него хватит, и он уходит. – Ты понимаешь, что эта хрень убивает тебя? – продолжил Томас, положив всё на тумбочку. – Да понимаю, но не могу я остановиться! – прорычал Райт, схватившись за голову. И на Брайана уставился отчаянный человек. Полынь его взгляда столкнулась с Петуньей товарища. Лечебная горечь со смертельной пряностью. Под заманчивой пряностью да сладостью крылась смерть, под отталкивающей горечью – исцеление. Жаль, что Тим знал, что с каждой иглой вгоняет в себя яд, но не мог выкинуть очередной порошок или шприц... «Петунья – воронковой цветок» – вспоминает Брайан. Вот и наркотик во взгляде Тима затягивал, меняя и так быстро вспыхивающий характер в бомбу быстрого действия. – Почему я должен тебя понимать!? Почему не ты? Пойми и ты, я не твоя собака, сидеть по команде не намерен! – Неужели ты настолько не боишься потерять меня? – Брайан не стал орать в ответ, просто стиснул в руке одеяло, незаметно от Тима. Если бы эмоции могли ощущаться в запахах, то концентрация в воздухе сейчас бы висела такая, что её можно было бы откусить и съесть. – После всего, что мы прошли, ты... – Что ты несёшь? – тут же перебивает Райт, и его ярость сменяется раздражением. – Я боюсь, но больше боюсь, что ты уйдёшь, увидев ломку. Поверь мне, если срыв ты ещё способен простить, то это... Это ужасное состояние и вид такой же. – То есть, обдолбаного тебя я выношу, а ломку твою, якобы, нет? – уточняет Томас, изогнув брови домиков. – Это лишь оправдания, Тим, сколько ещё я их выслушать должен? Столько, сколько смогу, прежде чем послать тебя нахуй? И прежде, чем Тим успевает что-то ответить, Брайан подносит указательный палец к его губам, призывая замолчать. Во взгляде всё ещё плещется горечь, но теперь её словно разбавили сладким сиропом, вливая в меньших дозах. – Переспи с этой мыслью, – просит товарищ. И Тим теряется, он сбивается, не получив в ответ грубости. Брайан щёлкает по носу, улыбаясь. – Прежде, чем давать ответ, я прошу, отдохни. Тим кивает. Будучи удовлетворённым ответом, товарищ уходит, оставляя наедине с собой. Даёт ту необходимую тишину и уединение, дабы выждать момент, когда в диалоге Тим настроиться на ту же волну, что и собеседник. Без боли и тяжести.3. Ну а хочешь, давай с тобой вместе!
– Брайан... Прости. – бормочет Тим следующим утром, встречая Брайана на кухне. Брайан отвлекается от кипящего кофе, оборачиваясь через плечо на пришедшего. И улыбка мигом спадает, стоит услышать печальное: – Хорошо, я больше не буду лгать. А потому, признаю, я не смогу слезть с этого дерьма сам. На кухне повисает напряжённое молчание. Шатен вздыхает, опуская глаза в напиток. Ему не чего сказать, не самое лучшее утро – начинать день с осознания, что события вчерашнего вечера не были просто дурным сном. Райт виновато трёт руку, исписанную следами уколов, и мнётся. Футболка с короткими рукавами не скрывает отметин иглы. Брайан молчит - это молчание пугает сильнее, чем вчерашний диалог. Осторожно подкравшись, Тим осторожно обнимает друга со спины, уткнувшись лбом между лопаток. Он не был фанатом тактильности, но сейчас касания было тем единственным, что могло бы указать на реальность. – Я не смогу заставить тебя, Тим. Мы уже плавали в этом болоте. – Брайан не возражает против объятий, выключая кофе на плите. И следующим движением снимает с конфорки сковородку с овощами, пытаясь не замечать небольшой проблемы, которая ограничивала в движениях. – Сейчас ты пообещаешь мне не браться за иглу, а уже завтра я буду уповать на то, что телефон ты ещё не просрал, в противном случае обыскивая притоны. И обещай ты мне, не обещай - что это решит? Успокоит меня? Уже нет. Почему ты так упорно не хочешь вылезать из зависимости? Почему сейчас, когда всё хорошо, ты ещё берёшься за неё? – Это не так просто, как кажется. – в пол голоса сообщает Тим, нехотя отстраняясь. И убирает руки в карманы штанов, хмурясь. – Ты ведь был зависим от таблеток, не тебе ли судить о том, как с этого трудно слезть? – Да? – Брайан переливает кофе в чашку, делая глоток. И разворачиваясь, смотря глаза в глаза. – Только вот я слез с них, как только боль прошла. – Ты ведь даже не знаешь, что я чувствую... – Тим устал что-то доказывать, поэтому говорит, на удивление, спокойно. Даже равнодушно, что не вяжется с взглядом виноватого щенка. Был бы хвост – поджал бы, вяло тявкая возражения, лишь бы не били лишний раз по носу. – Под ними я чувствую гораздо больше, чем каждый день занимательное ни черта. Я пытаюсь, я правда пытаюсь, но... без тебя это дохлый номер. Потому и прошу помочь тебя! – Знаешь что? Я хочу попытаться понять, что тобой движет. Если ты действительно боишься потерять меня, то будем выбираться из этого болота, попав туда вместе. – Брайан рвано вздохнул, опустив взгляд в горячую поверхность кофе. Райт убивал себя, так почему Томас не может тоже? Если единственное, что отделяет их друг от друга – это понимание – то Томас сделает первый шаг. Он попробует, но, сука, не подсядет. Не просто не должен, а ему нельзя. От этого зависит общая их судьба. Если Тиму не жалко себя, то какого ему будет, если Брайан ответит тем же? Рисковый план, конечно, впопытке вытащить утопающего – нырнуть за ним следом, но чем не план? Когда нельзя вытащить, вцепившись за руку вверху, можно прыгнуть вниз и вытаскивать на своей спине. Брайан слабо себе это представлял, наркота ассоциировалась у него с дрянной вещью, которую по своей воле никогда не хотелось брать в рот или вдыхать в лёгкие, что уж говорить про уколы. – Ты ведь сам этого хотел. – напоминает товарищ, облизнувшись. – Теперь и я хочу. Как там говорится? Один раз - не пидорас? – Наивно думаешь, что не такой, и не сядешь после первой дозы? – Тим усмехается, качая головой. Он начинал также. – Не надо, Брайан. Не твори хуйни. – Подсяду я или нет - мне, если честно, уже плевать. В любом случае это для моей же психики на пользу, будем вместе в подворотне валяться, ловить приходы. А не Брайан тут убивается, а Тим уже где-то за десяток километров накидался... Давай баш на баш. – предлагает Брайан, делая глоток кофе и улыбаясь по-лисьи. – Твой последний раз и мой первый. Здесь. – Брайан... – Тим опускает улыбку, видя решимость. И это не сулит ничего хорошего. Может, поставить укол он и сможет, вены у товарища близко к коже, но не простит себе, если Томас, в попытке угнаться за ним, угробит себя.Снова. Как уже однажды было.
Сердце предательски пропустило удар. Тим не простит себе, потеряй он Брайана. Опять по своей вине, вкалывая настоящий яд. Он не может потерять его. Он уже потерял Джея, Джессику, даже гниду Алекса, хотя, потеря последнего, если честно, одна из лучших. Сэта... Собаку Сэта Тим хотел забрать, но, благо, у Сэта оказалась жива сестра, которая забрала Роки себе в кратчайшие сроки. Может, и к лучшему, пёс попал в любящие руки, которые уж точно понадёжнее человека, который в настоящем погряз в грязи. – Я доверяю тебе. Брайан словно шагает по шаткому канату над пропастью, умудряясь ещё и трюки на нём выполнять по ходу продвижения. Тим понятия не имеет, в какой момент оборвётся грёбанный канат да оборвётся ли вообще. Одно ясно – двоих верёвка не выдержит, да и будто Райт так сможет. Теперь он понимал аллегорию напарника... Ступи Тим на этот канат – оборвётся к херам; просто смотреть – больно до одури; а идти самостоятельно обратно акробат не хочет, хоть связки срывай. – Ты это знаешь. – Томас чуть наклоняет голову в сторону, вглядываясь в карие глаза. И в этот момент он до одури напоминает Тиму Джея... Того копающего до истины следопыта, которого погубило собственное любопытство. Джей не послушал его один раз. И во что он вылился? Смерть. Старуха не иначе, как опять точит инструмент, молча выжидая, сможет ли Тим теперь остановить её следующий ход. – Если ты скажешь, что ни разу об этом не думал – ты соврёшь. – Нет. – Тим отрицательно покачал головой, отводя взгляд на пару секунд. – Последнее, о чём я думал, вкалывая дозу, так это о том, чтобы вгонять шприц кому-то другому в вену... Особенно тебе. Никакого баш на баш! Я не буду тебя колоть! И, более того, прошу тебя проследить за тем, чтобы больше ни одного шприца в мои руки не попало. – О, как мы заговорили... – Брайан усмехнулся, прикрыв глаза. – А где мы раньше были? Я могу и сам прекрасно вколоть себе дозу, что тогда? – Хочешь? Прекрасно, тогда делай это сам. Но меня об этом даже не проси. – Тим нахмурился, убрав руки в карманы. – Не могу так больше. Я не смог остановить Джея. Ты не смог остановить меня. Послужим друг другу рупорами в этот раз? Шатен намеренно избегал пересечения взглядами, постукивая пальцами по керамике кружки. – Пожалуйста? – неуверенно просит Тим.И Брайан сдаётся.
В этот раз он сдаётся, чтобы попробовать снова. В последний раз – Сегодня напьюсь, но не дай бог, Тим, ты этим воспользуешься. – Брайан ставит чашку с недопитым кофе обратно на столешницу. – А хотя, нет, по-другому поступим. Выпьем вместе. Как в старые добрые. – Не думаю, что это лучшая идея... – Тогда напьёмся до такого состояния, в котором думать будешь в последнюю очередь. Не думает он. Подсказать тебе те ситуации, в которых ты думал, что будет лучше, а получилось через задницу? – Томас пытается отшутиться, но, вместе с тем, серьёзен, будто уже в голове подбирает, какого рода алкоголь он притащит в дом. А может припоминает эти ситуации, кто его знает. Тиму не нравится, но Тим решает промолчать. – Кофе? – предлагает Брайан, кивая на упаковку с растворимым кофеином. – Или чай? – Что приготовишь. – жмёт плечами Райт, неловко улыбаясь. – Могу вообще ничего не готовить. – язвит шатен. Но через пару секунд всё-таки идёт на уступки, щёлкнув выключателем чайника. И тишина в кухне на сей раз спокойная, даже уютная, в которой не то, что можно, а нужно расслабиться.Какие-то мгновения затишья перед грядущей бурей.
4. Поедем домой, разобьём всю посуду
День настолько плавно и быстро перетекает в вечер, что Райт не успевает сориентироваться. Кажется, будто бы какой-то умник просто быстро переключил один канал на другой, даже не взглянув саму передачу, прежде чем уже ответить, что смотреть её он не будет. Честно, с собой в главной роли Тим тоже не стал бы смотреть никаких передач, поэтому прекрасно понимал этого умника. Брайан оккупировал ноутбук. Оно и понятно, работа дистанционно - шикарная работа, никуда идти не надо, сиди себе с умным видом, тыкай кнопочки, с людьми разговаривай. Он за пару месяцев смог затесаться куда-то в программные гении или что-то такое, Тимоти не спрашивал, потому что не понимал, а друг просто не говорил. Но зарабатывать он зарабатывал, поэтому вопросов не возникало. Чем бы он там не занимался, он занимался этим хорошо, раз платили. Что касается своей, то Райт, не успев прийти в офис, уже получил звонок, сообщивший ему об увольнении. Рано или поздно это должно было случиться, вопрос оставался лишь за временем. Работодатель попросил прийти только за одним - написать заявление на увольнение. Не желал терять деньги, выгоднее всегда было выпнуть работника по собственному. Так что, в перерыв Томаса, Тим вместе с другом добрался до своей бывшей работы. Днём достать наркотик было едва ли возможно, об этом Брайан был в курсе, но доверие уже иссякло, поэтому проще было проследить. За весь путь Брайан лишь мимолётом заметил знакомое лицо. Парень его наверняка узнал, раз подходить не стал, а может просто ждал клиента. Раньше бы Брайан не обратил внимания, но с тех пор, как Тим подсел, он стал замечать то, чего раньше не замечал. Мозг понял, что надо сосредотачивать на угрозе внимание, поэтому теперь не ошибался, чётко вылавливая барыг травы или шприцов среди обычных прохожих. Это раздражало, но деваться от этого было некуда. Он теперь будет замечать эту сеть, зная, что она существует ближе, чем казалось раньше. Оставшуюся часть суток Райт просто дурью маялся, сходя с ума. Убрался, почитал книгу, заброшенную несколько месяцев назад, вспомнил о существование укулеле, и выкурил бы полторы пачки сигарет, если бы они предательски не закончились на четвёртой. Поэтому, когда Брайан наконец заявил, что они идут в магазин, Тим был почти даже счастлив. «Был» по нему даже как-то резануло, потому что, как такового, счастья он не ощущал. Удовольствие от чего-либо было ему недоступно, только никотин немного можно было назвать этим, ну и то, что теперь ему запретили принимать. Вздохнув, брюнет составил другу компанию, заодно планируя захватить сигареты на обратном пути. день не задался ещё с того момента, как он попросил себя остановить, потому что затишье перед грядущими ощущениями, часть от которых довелось познать, вообще не нравилось ни капли, отдавая мурашками по телу. Тим хотел этого избежать, но, чёрт, ровно также он не хотел подставлять Томаса. И оба этих желания были настолько сильны, что ни одно не могло перевесить. Быть может, идея товарища вместе уколоться не так уж и плоха, какой её посчитал Тимоти изначально? Жаль, что сейчас уже было поздно об этом думать. Да и на попятную поздно соскальзывать, вытащат обратно, как нашкодившего кота - за шкирку. Но всё обошлось и поход за ужином да пивом прошёл без происшествий. Брайан на обратном пути заглянул ещё и в аптеку, Тим не обратил внимание, что тот решил купить, потому что в это время предпочёл курить на улице. Но, скорее всего, что-то, что сняло бы боль, это логично. Фильм Брайан также заботливо взял на себя, уже достав где-то бесплатню версию. Тим подозревал, что не очень законно, со стороны того, кто яро стаскивал его с психоделиков, но не мог эти подозрения подтвердить, поэтому ладно. Если им не придётся иметь дел с полицией, то напарник прощён да восстановлен в репутации.Никотин – не лучшая замена той сильной дряни, на которую подсело слабое тело. Алкоголь, наверное, тоже.
Первые симптомы ломки себя ждать не заставили, проявившись весьма скоро в виде нарушенной терморегуляции, хотя и до этого с ней было всё не вот шикарно, ознобе, дрожи в руках, нервном состоянии. Видок - кошмар, конечно. Хорошо, что всё это застало не на улице, а уже дома. Сигарету в таком состоянии держать - себя переоценить, если ещё и Брайан решил напиться, то это жопа. Томас сделал вид, что ничего не произошло, проводив до кровати и накрыв покрывалом, заметив дрожь. Не спасло ни капли. Из всех бутылок Брайан взял с собой только одну, как ни в чём не бывало устроившись рядом с другом, не забыв скинуть ботинки. Проектировщик этого дома явно любил засыпать под передачи, потому что с расположением телевизора Райту повезло – в спальне. Удобно во всех смыслах. Но и ряд своих неудобств это всё же приносило, поэтому в первые дни Тим удосужился предупредить товарища, что, если тому захочется посмотреть что-нибудь – извини, но еду едим на на кухне, смотрим передачи уже сытыми. – Я так понимаю, тебе не предлагать? – Томас даже улыбнулся, облокотившись на изголовье кровати, подложив одну из подушек под голову. – Кто там хотел напоить нас до состояния беспамятства? – уточнил Тим, напрочь игнорируя вопрос, который прозвучал больше для вида. И даже попробовал взять предложенную Брайаном бутылку, но тот сам отодвинул алкоголь от друга, вытянув руку. С координацией было неважно, дотянуться дальше было выше возможностей Тима. Райт хмыкнул, недовольно уставившись на подводящие его руки. Трясся, что жуть, а это ведь даже не сильно накрыло, так, напоминание, что скоро будет хуже. Шатен решил быстро взять дело в свои руки буквально и, настроив фильм, прижал к себе Тима, по-хозяйски закинув руку тому на плечо без спроса. – Если я это сделаю, ты до утра тут не доживёшь. – усмехнулся Брайан, заботливо поправив покрывало. – Поэтому успокойся и расслабься. В прочем, буквально через пару секунд Томас тоже заполз под тёплое одеяло. Тим, пусть и без того был тёплым, сразу же решил, что идеальней грелки ему не найти, прижавшись ближе. Ужасное состояние друга, потому что Брайан помнил, как раньше Райт относился к людям. И вот так кого-то обнять, пустить на свою кровать - ну тут как минимум от Тима должно остаться только имя. Даже к Джею он относился с настороженностью, хотя в аспекты их взаимоотношений Брайан не влезал. Эта дрожь, которая не спадала, так и не дала Томасу открыть бутылку, хотя дрожал даже не он. С мыслями, что в следующий раз обязательно, когда ситуация будет располагать, Брайан убрал банку на прикроватную тумбочку. Мысль о том, что шутки шутками, а шока никто не отменял, из-за которого реально может потребоваться карета скорой и место на кладбище, мигом решила, что сейчас пьянеть никто не будет. Страдания по расписанию, до этого была лайтовая подготовка. Даже несмотря на простоту, сейчас Томасу было гораздо спокойнее. Тим рядом, не чёрт знает где. Да, нездоров, но жив. И не ухудшает сейчас без того подорванное здоровье. – Так. Давай, пока ты ещё в сознании, поставлю капельницу. Если Тим что и услышал, то явно понял это с запозданием. Брайан успел ровно на половину, потому что, чтобы докапать раствор, пришлось применить силу, ибо спокойно лежать уже никто не собирался ближе к концу. Удержать Тимоти в трезвом то его состоянии было задачей со звездой в виде креста на кладбище державшего, а тут... «под наркотой был спокойнее» – заметил мозг Томаса даже с каким-то сожалением. Но чудом справился с задачей, оставив царапину только потому что Райт решил не вовремя дёрнуться, свернувшись полумесяцем. Если он вообще что-то решал сейчас, ибо процесс не контролировался целиком. Выключив телевизор, Брайн убрал в сторону капельницу, чтобы не мешала и в принципе её задеть было трудновато с кровати. Снимать ломку в домашних условиях было вполне реально, но рискованно. На всякий случай даже такой оптимист, как Брайан, держал под рукой телефон. Он не надеялся, как в кино или книгах, что будет легко, тоже боялся до чертей, что может что-то случится. Первые минуты всё шло хорошо, но разгон там шёл на дни, поэтому ещё не скоро можно будет напиться. Да и спать тоже как-то не хотелось. Из-за жары Тим сам отодвинулся, подавляя желание, видимо, сдохнуть. Ну или тошноту, как ещё один подарок от организма. Если до этого Брайану трудно было представить весь кошмарный объём работы, который выполняют медсёстры в больницах, то теперь он представлял очень даже прекрасно, в красках. Жарко? Пусть окно открыто, принесу воду, придётся поить ещё, потому что самостоятельно пить не вариант. Тошнит? Подождём и уберём, бывает. Ах да, спасибо, что на кровать, теперь ещё и переть кого-то в ванную да менять простынь. Одна ночь, а уже часть нервов отмерла. Ругать больного человека за что-то? Не то время, тем более, Брайан сам довёл до такого состояния, теперь вот, разгребает. Только к утру Тим действительно, можно сказать, успокоился, и отключился на коленях у друга скорее из-за усталости, чем из-за реального желания спать. Брайан был слишком на нервах, чтобы уснуть, но даже эта передышка дала выдохнуть. И внутренне завыть заодно на уже давно скрывшуюся луну. Подняв глаза навстречу медленно поднимающемуся солнцу, лучи которого натыкались на предусмотрительно задёрнутые шторы, мужчина зевнул, даже не попытавшись убрать со своих колен голову друга. Даже всё ещё на каком-то встроенном рефлексе заботы перебирал его волосы, пытаясь так успокоить то ли его, то ли себя. Больше себя, конечно. «С наркоманами тяжело,» – всплыли в мозгу слова какой-то дикторши с телевидения. «Зависимость – это навсегда. Её никогда нельзя искоренить, человек, употреблявший однажды, больше не остановится.» Да-да-да. И это Брайан тоже понимал. Это долгая работа, просто проследив за ломками и даже пережив вместе с Тимом он его от неё не избавит. Отправлять в психушку на лечение спецов? Тоже идея сомнительная, Тим может вовсе получить красный билет, учитывая, что уже лежал там когда-то и даже сейчас носил в себе шизофрению. Он никогда не говорил об этом, вернее, просил не поднимать эту тему. Брайан не поднимал. Зря, как выяснилось, возможно, если бы он поднял её ещё тогда, когда в первый раз явился и узнал о новом пристрастии товарища, то всё пошло бы по-другому сценарию. А может и нет. Но, в любом случае, тогда Томас не остановил, теперь получал улыбку судьбы в виде страданий Тима, которые он не мог прекратить. Да и в принципе никто. Только облегчить, пока это не пройдёт само. И даже после этого, после всех мучений, никто, даже сам Тим, гарантировать Брайану, что всё было не зря, не сможет. – Пожалуй, тогда, в колледже ты был прав, – тихо выдохнул Брайан, опустив глаза на спящего друга. – Я твой оптимистичный придурок. И, запомни, ты никогда от меня не избавишься, как бы ни пытался.5. Я готов быть твоей куклой Вуду
Лучше бы Брайан его убил. Потому что то, что он делал сейчас, было в разы, в разы хуже. Тима ломало. Не раз. До дрожи и боли ломало, мешая мыслить связно, тошнило, трясло, хотелось есть, но от любой пищи неприменно шла тошнота. Ладно хоть с водой подобного не было. Иногда они с Томасом даже говорили о чём-то, в кратких перерывах между приступами. Со следующим приступам Райт смутно помнил, о чём именно говорили, хотя пытался. Потому что эти диалоги помогали ненамного, но отвлечься. Присутствие Брайана рядом тоже выступало своего рода обезболивающим. Отталкивать его, только чтобы не видел? Бесполезно, сразу стало понятно, поэтому Тим даже и не пытался. Он чаще просил остаться, понимая, что одиночество страшнее. В конце концов, именно одиночество привело сюда. И завело бы ещё дальше, затянуло так, что не вылезти, если бы не такой поворот. Сон полетел у обоих за эти несколько мучительных дней, Томас засыпал буквально на ходу, но, несмотря на это, спал он только тогда, когда это удавалось Тиму. То есть, почти не спал. Отключался – это да. И ел чаще, потому что проблем с пищеварением у него, хотя бы, не было. Три дня он даже не пытался накормить, зная, во что это выльется, попробовав один раз. На четвёртый попробовал. Стало получше, но желудок всё равно решил, что часть он выкинет обратно. Наверное, Брайан и впрямь подумывал о скорой, неоднократно крутя в руках телефон четвёртые сутки. Скорее всего как раз из-за этого, боялся за то, что Райт ничего не ест. А всё, что ест, до пункта назначения, считай, не доходит. Но он так её и не вызвал. Упорно пробовал ещё несколько раз, прежде чем тошнота начала сходить на нет. Тимоти ощущал себя так же, как несколько лет назад, когда серьёзно заболел. Даже значительно лучше, поскольку понимал, что кому-то на него не наплевать. Он понятия не имел, почему запомнил тот период страданий, но тогда он был уже не ребёнком, подростком. И как раз период, когда лечился в психлечебнице. Подхватил жар, чем знатно так напугал врачей. Напугать то напугал, но никто тогда не сидел с ним постоянно, всем было, в прочем-то, наплевать, дали лекарство и забили. Только медсёстры поглядывали периодически, чтобы проверить, стало хуже или лучше. Забавно, даже от друга, который в медицине не алё, заботы Тим получил больше, чем от тех медсестёр. При чём полезной. И эта забота бросала его из одного котла самобичевания да тоски «ты не заслуживаешь всего этого, ты ведь ещё раз его обманешь!», в другой с верой в лучшее «ты справишься, ты клялся и сможешь!». Шизофрения этому не помогала, будучи виновником таких эмоциональных качелей без возможности с них слезть. Рано или поздно, но этому пришёл конец. Относительный, правда. Просто в какой-то момент Тимоти действительно стало получше, Брайан это заметил, отметил успех, но не выпустил из комнаты в тот же день. Физических ломок больше не было, остались лишь ментальные, которые отчасти вызывали сухость во рту и иногда вздрагивания на пустом месте. Но, вслед за прохождением физических пришла и ясность мыслей. Тим отрывисто помнил прошедшую неделю... Даже сомневался, что что-то было наяву. Впрочем, не зря, потому что вспомнил, что в какой-то момент Брайан очень настойчиво убеждал, что комната пуста и никого в ней нет, призывая успокоиться. Стыдно, но того стоило. И уж тем более Тим не хотел снова в это состояние, чем не повод бросить эту дрянь? Сейчас да, рисково выходить, но в жизнь надо будет возвращаться. Лучше будет тоже уйти в онлайн работу, пожалуй, раз не складывается у него в контактировании с людьми, столько работ сменил и до зависимости, сколько ещё сменит после, если продолжит в том же духе - жуть представить. – Ты как? Уверен, что отпустило? – Брайан прервал мысли, осторожно присев на край кровати. Будто бы мог её сломать, или же спугнуть Тима, но движения были аккуратными и неспешными. – Надеюсь, что да. – Тим пожал плечами, отвечая неуверенно, потому что сам не знал, что выкинет тело. Мозг пока стабильно выдавал состояние нейтралитета, но тоже был ненадёжным товарищем. – Что на счёт тебя? – Ну... я выспался, – нашёлся Брайан, почесав затылок. – Прости, что довожу до бессонницы, – грустно усмехнулся Райт, сложив руки в замочек. – Ну, а теперь спрошу ещё раз... – Брайан сложил руки на груди, спросив уже серьёзным тоном: – Ты клянёшься, что точно, выйдя из этой комнаты, больше никогда не будешь принимать? – Звучит, как угроза, – не удержался Тим. Но на это друг не обратил никакого внимания, приподняв бровь. Он требовал ответа. А Тим очень боялся обмануть снова. Он не хотел обманывать, но, сказав сейчас да, мог обмануть в будущем. Больше этого не хотелось. Никаких завышенных ожиданий, Райт. Никаких завышенных ожиданий, теперь он как никогда был уверен, что не может отвечать за себя настолько чётко в этом вопросе. Поэтому потупил взгляд, избегая пересечения глазами. – Тим? Брайан опёрся одной рукой на кровать, вздохнув. – Я бы очень хотел верить, что твоё молчание означает согласие. И в этом предложение столько боли, что брюнет вздрагивает уже не от ментальной ломки. Ему приходится собрать себя и нехотя, но ответить на взгляд. Хотя бы так. – Я бы тоже очень хотел в это верить, – выдыхает Тим.Брайан подаётся вперёд.
Крепко обнимает.
Скрип кровати, и комнату накрывает вакуум тишины. В этой тишине оба могут, казало, услышать сердца друг друга. Они оба сейчас как никогда уверены в своих словах. Правда, очень хотят отбросить сомнения да искренне поверить в то, что такой исход возможен, если в него от всего сердца поверить. Людям свойственно верить в чудо. В конце концов, они всего лишь люди, которые играют в карты с судьбой. Будущее пока не раскрывает своих карт на грядущий кон, но Брайан на всякий случай предусмотрительно прячет в рукаве похоронную шестёрку для туза, а Тим... Тим просто утыкается носом в крепкое плечо товарища, слишком устав для всего этого. По окну ударили первые капли дождя. Брайан продолжил прижимать к себе друга, будто тот мог сейчас уйти куда-то, так что Тим сдался под этой настойчивостью и обнял в ответ, слегка похлопав по спине. Отныне они играют одной раздачей карт на двоих. И судьбе придётся с этим смириться.Заходи ко мне, я поделюсь последним рассветом Захвати немного сигарет и что-то крепкого Чтобы вместе не бояться дышать и жить, Вместе научиться дышать и жить Чтобы не бояться дышать Не бояться дышать...