Игра в обладание

Феникс не сразу смог осознать, где именно находится. Лаборатория отца. Вторая. Та самая, где они вдвоем с Аргеном искали Ригель. Та самая, куда они вместе привезли ее, ища помощи. И, очевидно, на встречу собственной смерти. Все плыло, звуки доходили извне словно сквозь плотную вату. Он повернул голову, сжав зубы от отдавшейся в шее и груди боли. Колющей, будто тысячью раскаленных мелких игл. Заметил серебряные волосы тяжело дышащего и лежащего рядом Аргена, опутанного проводами. Пытался протянуть к нему руку, но поморщился от боли в руке, которую также обвивали паутиной трубки и провода. - Не шевелитесь, господин Феникс. Лекарство должно поступать без перерывов.-послышался голос андроида. - Кирос? Да как ты? - атлант едва не рычал от злости. - Это так ты приказы только Ригель исполняешь?! - Кирос был создан, чтобы служить господину Луису и его цели-сохранить жизнь господину Фениксу, до этого момента. Остальное второстепенно. - Отличного я помощника создал себе, правда же? Не рассчитывал, что придется его использовать, но вот как вышло. - появившийся в поле зрения Луис выглядел совершенно нормально. Но Феникс видел, как блестели безумным огнем глаза его отца. Этот огонь иногда вспыхивал в собственном взгляде золотоволосого атланта. Феникс дернулся, вновь поморщившись, и сдернул с себя все провода и трубки. К нему поспешил Кирос, желая вернуть все на место, но Луис лишь мотнул головой и помог сыну сесть. - Зачем? - прошептал тот, справляясь с приступом тошноты от смены положения тела. - Ты мой сын Феникс. Разве странно, что я хочу видеть тебя живым. - голос отца звучал устало, даже обреченно. И вместе с тем совершено спокойно, как у того, кто четко продумал весь план. Луис был ученым, страстно одержимым решением задач. И сейчас такой загадкой была жизнь его собственного сына. Самой сложной и судьбоносной. И Луис знал ее решение, знал верный и простой способ. Выход, требующий отчаянных и решительных мер. Такой очевидный. Оттого он все никак не мог принять и признать, что Феникс отказался даже пытаться. Какое значение может иметь жизнь «друзей», когда речь о собственной? Феникс все еще надеялся, что происходящее какой-то дурацкий кошмар, в котором по нелепости судьбы оказались они все. От кошмара можно проснуться, кошмар можно забыть. И тогда все прочее было бы совсем иным. Он замотал головой, не в силах поверить в происходящее. - Ты сошел с ума. Это же все полный бред. Луис лишь горько рассмеялся, отходя, и каждый звук все больше рушил отчаянную надежду его сына. - Ты действительно так считаешь? А мне вот кажется, что я просто делаю то, что должен. - И что же ты должен? - раздалось рядом. Феникс пытался сфокусировать свой взгляд на Аргене, пришедшем в себя и теперь внимательно слушающем их разговор. И лежащей чуть дальше Ригель, чьи губы беззвучно двигались, а глаза были широко распахнуты от ужаса. Она извивалась в сдерживающих ее тело ремнях, пытаясь хоть как-то высвободиться. Но и ее сил было на это недостаточно. - Я никогда не мог понять, как Ауст может вести себя так. Сначала чуть ли не на коленях молить о сыне, а потом… Это уж позже я понял, что ему просто нужна была власть. - ученый со злости ударил по оказавшемуся рядом столу, зацепив за острый край и содрав себе кожу. Но он этого совсем не замечал. - Всем им нужна только власть. Наследники то, наследники это, кто мы без наследников нашего рода…И ни один даже не подумал, о том, что вы просто дети. Мужчина подошел к Ригель, уже переставшей сопротивляться и просто ожидающей дальнейших событий. - Даже твои родители, Ригель, пусть они несоизмеримо больше любили тебя, чем Ауст Аргена. - чуть повернувшись, ученый скользнул взглядом в сторону тяжело дышавшего наследника Луны. - Тот никогда не умел любить. Так что я даже обрадовался, когда узнал, что он убит. Арген усмехнулся, тут же закашлявшись. - И тем не менее... - голос атланта шипел, словно змеи. - Иногда он называл это именно любовью. - Вам нужно лежать. - обратился Кирос к старающемуся встать на ноги Фениксу. - Заткнись. - прорычал тот. Луис тем временем вводил шприцом в подключенные к девушке трубки какое-то новое лекарство. - Что это? -послышался тихий вопрос Ригель. - Так нужно. Будет легче. - Что будет легче? - это уже был вопрос Аргена. Едва ощущая собственные руки, Арген сдернул с себя провода. Не получив ответа от Луиса, наследник Луны озвучил то, что уже давно крутилось в его голове. Его ледяные глаза пылали холодной яростью, лишь усиливающейся от того, что тело практически не слушалось, все еще подверженное действию яда. - Это ведь Кирос тогда оглушил меня и похитил Ригель, так? Луис качнулся, кивнул сам себе, вновь отворачиваясь к Ригель. Он по-отечески потрепал волосы девушки, оставив на них несколько капель своей крови из порезанной ладони, проверил данные на мониторах и удовлетворенно улыбнулся. - Конечно, он. - голос Луиса звучал отстраненно, буднично. - Один я бы вряд ли смог. И прости Ригель, но часть твоего сердца тогда все же пришлось забрать. Ученый тяжело вздохнул, продолжая: - Иногда мне казалось, что мы все просто прокляты. Может все было бы иначе, если бы не эти обязанности перед Атлантидой и Террой для каждого из родов. Может тогда ваши родители поняли бы и просто дали мне сделать, что я просил еще десять лет назад. Тогда бы было проще. Но ведь высшее благо общества должно быть всегда. Произнося эти слова он уже обращался ко всем, и ни к кому конкретному. Луис полностью и окончательно погрузился во властвующее над ним безумие от такой неминуемой потери сына. Он тихо прошептал, ядовито улыбнувшись Ригель: - Да пошло оно высшее благо. Ни Арген, ни Феникс не успели среагировать. Да и не смогли бы, даже если бы очень хотели. Арген до сих пор толком не ощущал своего тела под действием яда. Феникс же упал, лишь дернувшись с места, зайдясь в приступе кашля, выворачивающего его нутро и раздирающего грудь изнутри. Ровно в тот момент, когда нож в руке ученого раздробил сердце Ригель на части. Ее глаза раскрылись от ужаса, полыхнув голубым огнем последний раз. Ее последний вздох потонул в отчаянном вопле Феникса. Так кричит загнанный в ловушку зверь, медленно истязаемый поймавшим его охотником. От боли, осознания безысходности и неотвратимости смерти, каскадом ощущений пронесшейся по каждому из них. Феникс же пытался встать, но упал, на подкосившихся ногах. Луис даже не повернулся, лишь чуть склонил голову, будто прислушиваясь. Кирос бросился к Фениксу, предприняв попытку поднять его. Металлические руки словно тиски сомкнулись вокруг атланта. Арген, ведомый злостью, неожиданно придавшей ему сил, спрыгнул с кушетки и пытался оттащить андроида от своего мужчины, но ни один из них не был сейчас способен разорвать эти тиски. Замерев на мгновение, Арген обхватил андроида за предплечья, сжимая изо всех сил. Короткая вспышка силы наследника Луны озарила помещение, оставив после себя грудой металлолома на полу тело Кироса. Но сам Арген теперь едва дышал, ведь удар отдался и в него. Феникс осел рядом с мужчиной, схватившись за сердце. Из его рта полилась тонкая струйка крови. Молчаливо наблюдавший за всей этой картиной Луис лишь горькой хмыкнул. - И ты до сих пор пытаешься убедить меня, сын, что все нужно так и оставить? Больше Луис не обращал на них внимания, прекрасно осознавая, что сейчас ни один не в силах ему помешать. Пальцы его покрывались кровью с каждым движением руки, пока он мельчайшими частями вырезал сердце Ригель. Ее глаза по прежнему были распахнуты, но жизненный свет оставил их. - Прекрати. - исступленно шептал Феникс, захлебываясь собственной кровью. - Перестань сейчас же. Отец… Тяжело дыша он поднялся, опираясь на все, что попадалось под руку, чтобы удержать равновесие. Медленно переставляя все еще скованные онемением ноги, стараясь не смотреть на истерзанное тело Ригель, на едва сохраняющего сознание Аргена, золотоглазый атлант подошел к Луису. Тот остановился, откладывая нож рядом с бездыханным телом. Он повернулся, заключая лицо сына в ладони, оставляя на светлой коже кровавые отпечатки. - Разве ты не понимаешь, что ты-все для меня? Что без тебя мне нет смысла жить? И я могу тебя спасти. А они…они тебе не нужны. - Я понимаю, больше чем кто-либо. - Феникс порывисто обнял отца, опустил голову ему на плечо, мгновенно ставшее мокрым от слез. - Понимаю. Поэтому не надеюсь, что ты когда-нибудь меня простишь. В сжатом кулаке сверкнул нож. Тот, что стал началом их общей истории много лет назад. Тот, которым каждый из троих разрезал себе ладонь, давая клятву в вечной верности. Тот, который Феникс несколько дней назад нашел в вещах Аргена. И тот, который несколько мгновений назад оборвал жизнь Ригель и который незамедлительно схватил Феникс. Лезвие скользнуло между ними. - Но мне тоже нет смысла жить без них. Губы Луиса растянулись в блаженной в улыбке, когда он ощутил врезавшийся в него металл. Он прикрыл глаза, произнося напоследок: - Прощаю, сын. Возможно однажды, в иной жизни, все будет иначе. Феникс осторожно уложил тело отца на пол. - Да, возможно. Он практически упал рядом. Арген подхватил его, шатаясь, и мужчина фактически упал на него. Холодный пол обжигал. Все звуки затихли, мир остановился.А из носа, рта и глаз Феникса текла кровь. Грудь дергалась от безуспешных попыток дышать. - Не оставляй ее здесь. Здесь холодно. И одиноко. Пальцы потянулись к щеке Аргена. - Прости, что слишком долго… Арген так и не узнал, что именно хотел он сказать. Рука Феникса упала, ударившись о пол. Прямо в лужу крови, растекшуюся рядом от тела его отца. Под полный отчаяния и боли вопль, вырвавшийся из груди Аргена, так сильно, до боли, сжавшего в объятиях Феникса. Только тот уже не мог сказать, не мог попросить своего мужчину ослабить хватку. Остатки жизненного огня, так ярко сиявшего, ушли безвозвратно. Золотые глаза закрылись навсегда. Арген хотел закрыть свои, остаться с ним, прямо так и прямо там. Но не мог. Он обещал. Поэтому мягко уложив на пол тело Феникса, на негнущихся ногах, он подошел у телу Ригель. Арген оставил ее там, где она однажды хотела быть сама. Где однажды хотела остаться со своими родителями. В фамильном склепе рода Марса в окружении предков. Не в холодной пустой лаборатории, прячущейся под ним. Но Феникса не смог. Ведь ему не предназначалось место ни с одним из них, ни с Ригель, ни с Аргеном. Пусть именно Феникс и был как никто достоин. Арген не смог бы сказать, что еще держало его. Сил не оставалось. Как и времени. Он это слишком явно чувствовал. У входа цвела сакура. Почему-то именно сейчас это показалось до больного нелепым. Красивое, стройное дерево, давным давно посаженное Аргеном в память о матери, которой так нравились его распускающиеся цветы. И сейчас, под опадающие лепестки, он нес на руках холодное тело того единственного, кто в этом мире еще хоть что-то для него значил. В те короткие мгновения, что еще оставались в его распоряжении. Босые ноги скользили, оставляя за собой красные разводы. Кровь. Необычайно яркая на белых плитах. А впереди возвышался постамент, на котором в день похорон устанавливали гроб. Холодно. Отвратительно холодно. Но это уже совсем не важно. И пусто. Что внутри, что снаружи. Сейчас Арген как никогда ощущал себя одиноким и ненужным. Горло давили слезы, не проливающиеся из глаз. Дыхание застывало в легких. Он смотрел перед собой, но не видел ничего. Он был не здесь. Мозг изощренно и жестоко подбрасывал мысли о будущем, таком желанном, счастливом. Которого никогда уже не будет. О том, как они трое встречают закаты и рассветы на берегу моря. Как Ригель перебирает пальцами струны арфы, прикрыв глаза и уносясь вслед за музыкой. И как медленно пальцы Аргена скользят по золотым волосам Феникса, устроившегося на его коленях. Арфа покроется пылью и постепенно обратится в прах, равно как и каждый из них. Море высохнет, оставив после себя лишь камни. Их дом разрушится, поддавшись неугомонным ветрам. Да и сама Атлантида однажды сгинет. Больше ничего не будет. От Феникса, согревавшего жизнь Аргена словно солнце, осталось лишь холодное тело. Свет Ригель, бывшей для него звездой, погас безвозвратно. - Я понимаю, почему ты так поступил. Снова оставил меня. Но в этот раз, я не хочу оставаться в одиночестве. Да и не смогу. Он силился не закрывать глаза, предательски слипавшиеся. Должен был сказать, все еще надеясь, что его услышат. - Я могу делить свое сердце, Феникс. Я ведь правда всегда хотел отдать его тебе. Луис просто мог бы забрать его и все. Но без тебя моего сердца просто нет. Как и меня самого. Он сумел развернуться, прижавшись боком к плите. Из последних сил закинул руку на постамент, накрыв ладонь Феникса своей. - Кажется, в эту игру мы все давно проиграли. Тихий шепот сорвался с губ. - Может, в иной жизни у нас всех и правда будет шанс. Льдисто-голубые глаза закрылись, чтобы больше не открываться никогда. Последним, что раздалось в оглушающей тишине склепа, были удары сердца. Ровно три. По одному на каждую из частей, разбившихся навсегда.