Когда тебе плохо, просто представь,
что ты тонешь. Ты же не будешь ждать,
когда тебя спасут?
Вот и сейчас не жди поддержку.
Спасайся сам. Тебя никто не спасет.
***
Восток… Услышав это слово, мы сразу представляем себе жаркий ветер пустыни, манящие ароматы пряностей, завораживающие звуки восточной музыки, нескончаемые танцы, торговцев на базарах с различными изделиями, будь то что-то съедобное или же просто красивое, заморское, то, чего нет у других, а также множество красивых омег, что по рынку в длинных и скрытных одеяниях разгуливают. Восток - дело тонкое, прекрасное, животрепещущее и манящее к себе своими красотами и культурой. Несомненно, он, Восток — прекрасен, но лишь снаружи, как и везде, как и всюду, но лишь сами жители государства знают, что творится внутри. А внутри… Внутри творится полная разруха, которую скрыть пытаются за красивой оболочкой. Восток давно падает на дно, а правитель не знает куда деться от вечных посылов во дворец. Денег критически мало, казна пуста, людям и купцам выплачивать просто нечем, а налоги повышаются с каждым днём. Народ, что разгневан подобными действиями Султана, постоянно организуют бунты, которые даже армия не в силах подавить, а страх Юина, что один на троне восседает, растёт не по дням, а по часам. В один день и воины взбунтуются за неуплату жалования и окажется голова непутёвого правителя позорно подвешена над въездом в Беймир. — Рабби а'инни ва ля ту'ин галаййя, ван-сурни ва ля тансур галаййя, ва-мкур ли ва ля тамкур галаййя, ва-хдини ва яссири-ль-худа илаййя. Ва-нсурни галя ман бага галаййя. Рабби-дж'альни ляка шаккаран, ляка заккаран, ляка раххабан, ляка митва'ан, иляйка мухбитан, аввахан, мунибан. Рабби такаббаль таубати, вагсиль хаубати, ва аджиб да'вати, ва саббит худжати, вахди кальби, ва саддид лисани, вас-люль сахимата кальби.*— Юнги восседает на коленях, на красивом расписном ковре, посреди храма и молит Бога своего на спасение, на помощь свыше и защиту перед нечистыми, с колен поднимается и шепчет тихо: — Аллаху акбар* — кланяясь, да глаза на земле фокусирует, ладони и пальцы на коленях держит — Субханна Раббияль Азим* — Султан выпрямляется и руки по сторонам держит, молитву собственную продолжая: — Сами Аллаху лиман хамидах* — недолгая пауза, шумный выдох. Юнги надеется на помощь всевышнего, надеется на то, что решит все свои проблемы, надеется и молится: — Рабана уа лакаль хамд* — да будет его молитва действенной, да прибудет ему спасение и спасение империи — Хамдан касиран таиййбан мубаракан фих. Аллаху акбар.* Правитель на колени опускается и совершает земной поклон, касаясь лбом и носом ковра, да пальцы вместе сводит. — Субханна Раббияль А'ля. — Субханна Раббияль А'ля. — Субханна Раббияль А'ля.* Юнги на колени вновь поднимается, левую стопу боком на пол кладет, от пальцев до пятки, а правой пола пальцами касается, руки на колени укладывая. — Рабиг - Фигр - Ни, Ваар - хаам -нее, Важ - бур - нии, Ваар - фаа - нии, Ваар цуг - нии, Вах - дее - нее, Ваа, аафее - нии, Ваа - фуу - аннии.* В суджуд возвращается и молитву оканчивает: — Субханна - раббейал - Алла - вал - Би - хаамдее. — Субханна - раббейал - Алла - вал - Би - хаамдее. — Субханна - раббейал - Алла - вал - Би - хаамдее.* Властитель в правое плечо смотрит, произнося: — Ассалам-ва рахматулои баракат. С левым тоже самое повторяет и намаз окончив последней фразой поднимается. — Аллаху акбар, Амин. Юнги прекрасно знает, что молитвами одними помощь на себе не сыщет, но и обращаться в другие империи довольно рискованно. С Севером у Востока давняя война, а Юг сам в помощи нуждается, лишь Запад один остается, но и то, много поддержки от него не жди, ведь по легендам им сам Шайтан* управляет и в стены своего каменного замка никого не впускает. Юнги Беса с Запада боится, как сна дурного, но лишь на него одна надежда, лишь Чонгук сможет спасти империю от падения и защитить её. О многосильной и могущественной армии Монстра легенды слагают, а о величии сурового короля наслышан весь мир, но согласится ли доблестный рыцарь на помощь землям Востока? Юин утверждать не может, тут постараться следует, потому после намаза в свои покои направляется, да за бумагу и перо берётся, расписывая западному королю о трагедии собственной и помощи просит. Если не Чонгук, то никто.***
Где-то в мире есть поражение для всех.
Некоторые из них уничтожены поражением,
а некоторые становятся маленькими и подлыми победой.
Величие живет в том, кто в равной степени
одерживает победу над поражением и победой
Он всегда окружён. За его спиной стоит многомилионное войско, что по одному токмо кивку головы в бой пойдет, кровью себя обольёт, но не дозволит навредить королю. Чонгук завсегда окружён. Множество омег, о красоте коих слагают песни, множество людей постоянно окрест него. Он - повелитель великого и сильного государства, какое сам с низов поднял, во все годы властвования своего ни одну погрешность не допустил. Ведь сглупить сможет исключительно глупец. Чонгук чает именно так и никоим манером иначе. Королевство на Западе цветет, а люди в богатствах купаются. Тут несть бедных и несть богатых, тут все на равных находятся, а те, кто нажиться пробует — в муках вечных находятся. Повелитель не дозволяет людям делиться на касты, не дозволяет оскудевать, не позволяет богатеть выше положенного и поддерживает всё в нужном порядке, и, даже несмотря на жестокую битву с Югом, Западу с неё хуже не становится. Битва между Югом и Западом продолжительные года тянется, начиная ещё с отца Чонгука. Более столетия люди гибнут, Юг зону отобранную не отдаёт, а род Чонов нуждается в ней. Они этот свет заберут, пускай и весь Юг изжить придётся, но Визмант вернётся к тому, кому он обязан принадлежать. Чонгук борьбу эту не остановит, он продлевать её будет, при надобности, преемнику своему дело передаст, только земли вернет. В поле тишь да гладь, которую нарушает редкое фырканье коней и негромкие разговоры воинов, обсуждающих дальнейший ход осады. А Чонгук песню любимую шепотом напевает, надеясь на быстрый охват земель, на взятие города и подписание с Югом мирного договора. Монстр сам от войн устал, его рыцари с семьями не видятся совсем, а ведь многих дома ждут дети, что отцов своих добрым словом всегда вспоминают. Их отцы — завоеватели, освободители, не позволяющие злым людям забрать им не принадлежит. Чонгук, даже завидует собственным солдатам, ведь дома ждут любимые мужья, их маленькие дети, те, ради кого есть смысл возвращаться домой. У Короля смысл тоже есть, смысл — его народ, ради которого он в бой идет, ради которого не дает захватчикам и шанса. Чон своих людей любит, пусть и славится под прозвищем "Монстра", и то, для тех лишь кто предал, а предателей Чонгук не любит, он жестоко с ними обходится на страдания обрекая, потому Монстром и зовется, что пощады не дает, да и шанса на нее — нет. Каким бы ни был самый жестокий Монстр, он о семье мечтает. О омеге любящем, что дома встречать с поцелуем будет, что сына ему достойного родит — наследника будущего. Чонгук в мечтах своих утопает, все никак омегу того повстречать не может, все не везёт ему, пусть и кружатся вокруг тучи прекрасных юношей, они ведь пусты совсем, ведь кроме оболочки красивой нет в них ничего, а ему нужен особенный, что понимать его будет, что любить будет и ждать, ждать до последнего, к чему ему куклы эти бездушные? Фарфор разбить легко, а вот человека настоящего, кто душой красив, а не телом — невозможно. Таковых Чонгук не встречал. Из раздумий возвращают Короля на землю слова личного посла, что письмо привез с дальних Восточных земель. Восток помощи требует, Чонгук на земли горячие давно глаз положил, все из-за войны с Югом всё свой план захвата осуществить не может. — Читай, Чарльз, читай. Мужчина соломинку меж губ зажимает, в слова посла своего вникает, прислушиваясь и наслаждаясь восхвалением собственным. — Султан, великой Империи Восточной из Беймира, молит о помощи Короля Западного, на коленях пред ним стоит и за душу его миролюбивую Богу своему молится. О помощи вас молю, казна Империи пуста, народ волнует и устраивает бунты, а силы воинской их подавить не хватает, Басмала, прошу вас, направьте силы свои на усмирение, да золота на выплаты, взамен я, Юин Кара, дарую вам, благоверному Чонгуку, земли восточные, да власть моей равную... — Посол письмо читает, не отрывается, только слова Короля перебивают его, замолчать заставляя. — И даже снег, что льдом укрыт, растает под лучами солнца.