like looking in a mirror

Тишина на другом конце линии могла бы оглушить Кацуки или вызвать у него приступ паники, если бы он к этому не привык. - Катсу... ки? - прошептал Изуку с дрожащим дыханием. - Ага, к сожалению, - пробормотал Кацуки. - Извините, что звоню так поздно. Простыни зашуршали еще сильнее на другом конце, и Кацуки услышал другой голос, выкрикивающий имя Изуку, но затем раздался тихий щелчок закрывающейся двери. - Кацуки. - На этот раз голос был более стабильным, как будто Изуку стоял рядом с ним. - Прошло... сколько уже, пять лет? Кацуки провел рукой по волосам. - Плюс-минус, да. - Чувство вины было тяжелым в его животе, как будто кто-то делал из его внутренностей кашу. Зачем он это сделал? Он должен просто повесить трубку. - Так приятно слышать твой голос, - признался Изуку с такой отчаянной любовью. Это, конечно, только ухудшило его самочувствие. Кацуки не знал, что тут сказать. Конечно, это он позвонил, но... Господи. Он чувствовал, что начнет блевать через перила. - Кацуки? - спросил Изуку. - Ты тут? Что происходит? Ты в порядке? - Беспокойство промелькнуло в его тоне. - Я в порядке, - сказал Кацуки. Хотя он не был уверен, лжет он или нет. - Мой друг сегодня пострадал в банке. Изуку хмыкнул. Это был старый, знакомый звук. - Я слышал об этом. Было много травм из-за причуды злодея. Кацуки кивнул. - Она все еще пытается встать сама. Мне нужно, чтобы она отдыхала, но... ну, насколько я знаю, она всегда была упрямой. - Кацуки рассмеялся, глядя на мокрую снежную кашу под мышкой. - Похоже на тебя, знаешь? Или, может быть, на того кем раньше был Изуку. Кацуки не знал. Изуку утвердительно хмыкнул. - Ее осматривала скорая помощь? Я мог бы прислать их, если нет, или, может быть, Героя-исцелителя? - Кацуки мог ясно представить эту нежную, обожающую улыбку на лице Изуку. - Все, что тебе будет нужно. Кацуки боролся с чувством тошноты. - Прекрати. - Не прекращу, - рассмеялся Изуку, и впервые это прозвучало горько. - Твоему другу нужна помощь? Кацуки сглотнул. - Она... ей дали помощь, но это было не очень хорошо. Я и мой сосед подлатали ее. Изуку издал звук удивления. - Ты преодолел страх перед кровью? - он спросил. Звон в ушах Кацуки заставил его отойти от перил, пока его спина не ударилась о стеклянную дверь. Мир был темным над головой, его дыхание сбивалось. Его руки промокли насквозь. Мокрый от крови или снега, он не знал, но его руки горели от этого чувства. Люди кричали, а он так старался удержать все вместе и... Кацуки моргнул несколько раз и вытащил себя из своих воспоминаний, прежде чем они задушили его. - Мне уже лучше. Изуку хмыкнул, приземляя Кацуки, чтобы тот не уплыл. - Это хорошо. Ты... ты поэтому звонил? Кацуки сглотнул. - Я... я не знаю, - признался он. - Я не знаю. Он мог слышать вздох Изуку на другом конце провода. - Кацуки? - Ага? - Его голос был ломким. - Это была не твоя вина, Кацуки. Я скажу это миллион раз, пока ты не поверишь. Кацуки покачал головой. - Никогда не поверю, - прошептал он. - Тогда я никогда не перестану это говорить, - с любовью сказал Изуку. - Могу ли я приехать? Я скучаю по тебе. Кацуки поморщился. - Может быть не... сейчас. - Он снова заглянул в свою квартиру. Хусоки проснулась, внимательно наблюдая за ним, подложив руку под бедро. У нее, без сомнения, был нож, готовый защититься от любых незваных гостей, но также у нее было и беспокойство. - Уже поздно. - Ага, так и есть. - Изуку тяжело вздохнул. Кацуки знал этот вздох. - Я не говорю «нет», Изуку, просто... сейчас три часа ночи. - Кацуки торопливо выпалил слова, вытирая руки о штаны. - Твой муж расстроится. Изуку фыркнул. - Ты имеешь в виду моего мужа-профессионала, который задерживается на роботе даже позже меня? - поддразнил он. Кацуки закрыл глаза. - В другой раз, теперь у тебя есть мой новый номер. Просто... позвони заранее. Изуку фыркнул. - Завтра? - Мой друг может быть здесь завтра, - признал он. Не имело значения, что Изуку ходил в школу с Очако. Они были друзьями, он был уверен. Но Очако говорила о парне, который ей когда-то нравился, который в итоге стал геем, и Кацуки был кем угодно, но не глупым. Ей не нужно было чтобы это прыгало на нее, когда она еще не могла даже сидеть. - Я напишу тебе, когда она перестанет покрываться мохом на моем диване. - Тебе лучше это сделать, - возмущенно сказал Изуку. - Я серьезно, когда говорю, что скучал по тебе. - Изуку, прекрати, - пробормотал Кацуки. - Каччан- Кацуки повесил трубку, пытаясь набрать воздуха в легкие. Ему это не было нужно. Боже, ему нужно было позвонить своему терапевту. Он чуть из кожи не выпрыгнул, когда с другой стороны его стеклянной двери постучали. Там стояла Хусоки со стаканом воды и махала ему внутрь. Кацуки пошел, не раздумывая, и тут же был завернут в полотенце. Хусоки не стала его ругать, просто высушил. Она также заставила его пить воду, которая была теплой и неприятной, но это почувствовалось хорошо. В каком-то смысле это заземлило его. - Иди спать, - прошептала Хусоки, уже ведя его в его комнату. - Но Очако, - заскулил он. - С таким же успехом можно было принять лошадиный транквилизатор. Кацуки бросил последний взгляд на Очако, затем кивнул и пошел в свою спальню. Он позволил Хусоки нянчиться с ним, укрывая его и похлопывая по щеке, может быть, слишком сильно , но это было нормально. - Поспи немного, - снова сказала она. - Дети не смогут выжить на улице. Кацуки подключил свой телефон к зарядке, уставившись на фотографию своего отца в Милане на экране блокировки. Раньше фотография была другой. Раньше это были два подростка, ухмыляющиеся в камеру, но Катсуки больше не может смотреть на эти фотографии. Он засыпает, представляя их.