Стёклышки

…Всё, что совсем недавно пылало, теперь заволакивал дым. Едкий, плотный, засоряющий лёгкие. Курото с трудом приподнялся, опираясь на руки. Голова кружилась и ужасно болела, перед глазами всё расплывалось. Сколько времени он был без сознания — минуту, час, день? Облачко пепла взвилось в морозном воздухе, потревоженное кашлем. Всё кончено? Кажется, они действительно одержали победу в схватке с дюрой. Неужели… А где…  — Сен… — Курото вновь закашлялся. — …ши… ро!.. Куда делся напарник? Поднявшись на ноги, страж сощурился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в густом дыму.  — Сенширо! Ответа не было. Где ты, чёрт возьми?! Сердце застучало где-то в горле. Зажмурившись, он попытался склеить из разрозненных кусочков воспоминаний целую картинку, но мысли путались. Жуткая ухмылка опаста… росчерк клинка… алый всплеск (воспоминание отдалось болью в плече)… спина Сенширо перед глазами…  — Сенширо! Спотыкаясь о какие-то обломки, Курото побрёл по задымлённому, засыпанному пеплом полю битвы, выкрикивая имя напарника. Куда он мог пропасть?!  — Сен… БУХ! Что-то больно врезалось в колени, и, не удержав равновесия, юный страж рухнул вперёд, едва успев выставить руки. Только этого не хватало! Сдавленно ругнувшись, Курото попытался встать, но тут на земле что-то блеснуло — прямо перед носом. Он удивлённо протянул руку и нашарил тонкий прохладный предмет. Поднёс к глазам. До боли знакомая форма. Может, в руках он их и не держал, но прекрасно знал, как выглядят очки напарника. От удивления Курото вытаращил глаза, не в силах оторвать взгляд от треснувших, тускло поблёскивающих стёкол овальной формы. Сенширо… В глазах потемнело. Едва дыша, Курото сел, сжимая очки в кулаке. Грудная клетка готова была разорваться от боли, неверия, ужаса… Не может быть. Не может. Сверкнувшая в воздухе коса, крик «Осторожно!», свист лезвия, смех опаста, удар, падение — и всё опять смешалось… Курото уставился на очки так, будто в целом мире больше ничего не было. Обычно за ними спокойно и немного лукаво светились глаза напарника. Его поддержка, его забота, его смех — вот что заключали в себе два несчастных разбитых стёклышка в тонкой оправе, лежащие на ладони. И это наполняло душу Курото звериной тоской. Неужели больше никогда… — Сенширо!!! — выкрикнул в стынущий воздух страж и сжался в комок от нахлынувшей боли. Что делать теперь? Как жить? Стоит ли теперь жить вообще? Без напарника его жизнь не несёт никакого смысла. Собственно, без него её бы и не было — ведь он его вытащил тогда. Выволок из бездны отчаяния, утихомирил его жажду мщения, пришёл на помощь и заставил жить. Только ради него Курото тогда смог справиться с потерей. Пережить гибель ещё одного напарника… Нет. Он просто не выдержит… — Ку… Курото?.. Вскинув голову, он стремительно обернулся. В дыму возникли смутные очертания высокой фигуры, а потом на землю рядом с напарником опустился потрёпанный, близоруко сощурившийся, кашляющий, но вполне живой Сенширо. — Ты как, в порядке? О, ты и мои очки нашёл! Спасибо! — Довольный страж выхватил из онемевших пальцев Курото очки и водрузил на нос. — Чёрт, разбились! Ну да ладно… Эй, ты чего? Разглядев сквозь треснувшие стёкла очков лицо напарника, Сенширо замер с широко раскрытыми глазами. — Курото? Тот не ответил — лишь смотрел так, будто готов был его ударить. Не успел Сенширо уточнить, в чём дело, как Курото с силой толкнул его в грудь. Поражённый страж вскочил, потирая ушибленное место. — Ты чего, больно ж… е, — выдавил из себя Сенширо, когда напарник упёрся лбом ему в грудь, стиснув в объятиях с такой силой, что стало не хватать воздуха в лёгких. Плечи обладателя чёрного клинка дрожали. Сенширо бережно обнял его в ответ, поглаживая напряжённую спину, и услышал сдавленное бормотание. — Что ты говоришь? — Придурок… — сквозь зубы ответил Курото в его куртку, чуть громче, чем раньше. — Больше никогда… не смей… слышишь, ты… — О-о-о… — с облегчением улыбнулся Сенширо, поняв, в чём дело. — Так ты решил, что я мёртв, поэтому нюни распустил? — Заткнись! — Ну-у, Курото, ты что? Всё хорошо! Перестань, не плачь… — Да не плачу я, идиот!!! — Ладно-ладно. — Сенширо деликатно не обратил внимания на то, что его куртка начала промокать. — Успокойся. Всё хорошо. Я здесь. Всё нормально, Курото. Постепенно дрожь в его теле утихла. Курото выпустил напарника из объятий и опустил голову, скрыв лицо за длинной тёмной чёлкой. Надо же, совсем размяк. Наверняка Сенширо сейчас улыбается, глядя на него, дурака, который тут истерику развёл на пустом месте. — В следующий раз не разбрасывай очки где попало. Из-за каких-то двух паршивых стёклышек я чуть с ума не сошёл! — недовольно буркнул он. — Хорошо! — легко согласился напарник, ероша его тёмные волосы. И Курото почувствовал себя бессовестно счастливым. Однако это не повод для телячьих нежностей, поэтому он решительно оттолкнул руку Сенширо и заявил: — Пора отсюда убираться. Доложим Такаширо-саме, что справились с заданием. — Ага, — беспечно кивнул тот. И они побрели по полю, вороша кроссовками пепел. Столько счастья и столько боли… — думал Курото, глядя под ноги. — Сколько всего в себе заключают какие-то паршивые стёклышки в каких-то очках… Когда они валялись, разбитые, на земле — они были воплощением отчаяния и горя. Когда они, как сейчас, кривовато, но гордо красуются на носу Сенширо, который вдохновенно что-то вещает, не подозревая, что его не слушают, — это… счастье. Это воплощение порядка, ведь так и должно быть всегда… — Курото! — А? Напарник улыбнулся и снова коснулся ладонью его волос. — Ты меня больше так не пугай, ладно? Курото хмыкнул. — И ты меня. — Договорились! И стражи Звелт ударили по рукам.