Несмотря на трудности

      От чего отвыкла Амелия за лето, так это от ранних подъемов. Сейчас Люпин чувствовала, как кто-то дёргает ее за ногу, недовольно при этом бухтя. Промычав что-то нечленораздельное, девушка отвернулась от приставучего человека, надеясь, что так он, наконец, отстанет. Но не тут то было.       – Амелия! – возвышающаяся над Люпин Дафна теперь трясла ее руку. – Ты вообще жива?       – Да-а, – сонно протянула третьекурсница, пряча свое лицо за ладонью, на которой остались мятые следы.       – Тогда просыпайся уже, иначе не попадешь на завтрак, – серьезно сказала Гринграсс и, наконец, отстала, чему так была рада Люпин. Однако стоило Дафне уйти, сон сняло как рукой, и, недовольно прошипев, Лея приподнялась со своей кровати.       На сборы ушло совсем ничего, и девушка, вместе с уставшей от ожидания Гринграсс, вышла в общую гостиную. Там уже столпились ребята разных возрастов, и, Теодор, болтающий о чем-то с Драко Малфоем, заметив подруг, кивнул однокурснику и бросился к девушкам, держа что-то в руках.       – Как же вы долго! – не выдержал Нотт, впихивая листы подругам. Не успели они задать вопрос, как парень ответил: – Расписание.       Раскрыв пергамент, Лея быстро пробежалась глазами по содержимому, грустно вздыхая. Первое, на что пойдут слизеринцы – Защита от темных искусств. Это полный провал! Заметив, как погрустнела Амелия, Дафна подбадривающе похлопала ту по плечу:       – Не расстраивайся, Лея, – девушка постаралась сделать свой голос как можно мягче. – Уверена, что все будет хорошо. Не сомневаюсь, что твой отец – прекрасный преподаватель.       – Главное не то, какой он преподаватель, а то, что он мой отец, – пусть и не родной, однако Люпин не стала произносить это вслух. – Я уже чувствую на себе косые взгляды. Что же будет на уроке?       Нотт нахмурился, поджав губы. Пока он ждал своих подруг, то успел подслушать разговоры некоторых слизеринцев, обсуждающих нового преподавателя. Мало тех, кто был в восторге. Многие осудили его за внешний вид, считая, что тот даже не достоин находиться с ними в одном помещении, что уж говорить о преподавании.       Спустившись в Большой зал, Дафна предупредила, что съест сегодня много: надо компенсировать ужасные приемы пищи дома за лето. Астория, которая успела увязаться за старшей сестрой и ее друзьями, согласно закивала, полностью поддерживая старшую.       Накладывая оладьи в свою пустую тарелку, Амелия взялась ещё и за небольшую кружку с чаем, пробуя напиток на вкус. Было довольно неплохо. Отглотнув ещё чуть-чуть ,она заметила, как позади раздался громкий смех, и девушка обернулась. Компания слизеринцев стояла, искренне потешаясь над чем-то и, вдруг, Малфой изобразил, как падает в обморок.       «Ясно, – пронеслось в этот момент в голове Люпин, – Высмеивают Поттера».       И это, действительно, было так: мимо этой компании как раз проходил Гарри со своими друзьями.       – Эй, Поттер! – окликнула его Пэнси Паркинсон, с которой Амелия училась на одном факультете и, честно, просто не могла терпеть. Одна из неприятных особ. – Поттер, смотри, дементоры! У-у-у...       Но парень лишь закатил глаза, плюхнувшись за гриффиндорский стол, по которому пронесся осуждающий шепот. Усмехнувшись, Амелия вернулась к оладьям. Внезапно в голову Люпин пришел один вопрос, который она просто не могла не задать своим друзьям:       – Как думаете, – девушка повернулась к ребятам, обсуждающим какую-то статью из «Ежедневного пророка», – увидев дементоров, можно и впрямь свалиться в обморок?       – Ну ты даёшь, Лея, – неподдельно удивился Нотт, откладывая вилку в сторону. – Они буквально высасывают из человека все счастливое, радостное, оставляя после себя страх и мрак.       – Я это прекрасно знаю! – гневно прошипела Люпин. – Мне интересно, почему над этим так смеются?       – Важно не то, что они смеются над обмороком, а то, что смеются над Поттером, – объяснил Забини, как оказывается, слушающих диалог ребят до этого.       – Лея, ты все ещё переживаешь из-за своего отца? – дожевав сосиску, поинтересовалась Дафна. – Могу тебя успокоить, скорее всего тебя никто трогать не будет.       – Ты же своя, – улыбнулся Теодор, вновь взяв свою вилку и отломив кусочек от своего завтрака.       «Своя...»              Когда ребята зашли в класс, то попытались сесть как можно ближе друг к другу. Теодор, как оказалось, решил быть по соседству с Блейзом, однако Дафна его опередила и, обогнав Нотта, плюхнулась рядом с Забини, совершенно игнорируя его вопросительный взгляд. Поэтому сегодня Теодор сидел с Амелией.       Девушка же сильно волновалась: ее сердце только и делало, что стучало с удивительно быстрой скоростью, а где-то в груди расползалось тягучее чувство, сжимающее все органы. Ладонь Тео приземлилась на руки Люпин, которые, как оказалось, слегка подрагивали. Парень кивнул девушке, намекая на то, что все будет хорошо.       Двери распахнулись, и внутрь вошёл профессор, с улыбкой на лице. И, наверное, лишь Лея замечала, как он волновался: походка Ремуса была не слишком то и уверенной, а губы иногда вздрагивали. Положив на учительский стол свой потрёпанный портфель, он обернулся к классу, громко говоря:       – Доброе утро, ребята. Прошу убрать вас ваши вещи в рюкзак. Сегодня у нас будет практическое занятие.       По кабинету прошел тихий шепот: все, кажется, были удивлены. Единственная практика, которая у них была – выпущенные на волю Локонсом корнуэльские пикси.       – Вам потребуются лишь волшебные палочки, – продолжил Ремус, наблюдая, как подростки выполняют его просьбу.       Амелия выдохнула. Пока не так страшно, не считая пару заинтересованных глаз на ней и чей-то смешок по поводу внешнего вида профессора.       После того, как слизеринцы убрали в рюкзаки свои вещи, Люпин попросил ребят пойти за ними. Заинтересованные третьекурсники направились за профессором, пытаясь догадаться о том, что же их ждёт. Класс петлял по коридорам до того момента, пока они не добрались до учительской. Открыв дверь, он пригласил студентов внутрь, после чего вошёл и сам.       Ученики переглядывались, пытаясь понять, что же их ждёт, и, конечно же, большинство взглядов устремилось именно в Амелию. Она лишь раздражённо закатила глаза, отворачиваясь ото всех.       Профессор Люпин указал в угол: там стоял лишь большой старый шкаф, который не вызвал особого воодушевления у ребят. Но стоило мужчине подойти к нему, как шкаф колыхнулся, после чего стал биться об стену.       – Это боггарт, – объяснил Ремус тем, кто удивлённо вглядывался в шатающийся шкаф. – Боггарты любят темные пространства. Вы можете встретить их под кроватью, в тумбочках и других местах. Этот появился сегодня утром, и я попросил оставить его, чтобы студенты смогли потренироваться. Итак, что такое боггарт?       Люпин пробежался по студентам взглядом, пытаясь найти вытянутую руку. Но ребята то ли не хотели отвечать, то ли смотрели на профессора с недоверием. Решив спасать ситуацию, Амелия пихнула локтем Нотта, стоящего справа от нее, намекая на то, чтобы тот ответил. Он точно знает.       Неловко кашлянув, Теодор все же поднял руку.       – Это одна из разновидностей приведений. Никто не знает, как он выглядит на самом деле, так как боггарт принимает образ в зависимости от того, что пугает человека, стоящего перед ним.       – Верно, – кивнул мужчина. – Пять баллов Слизерину. Пока боггарт находится в темноте наедине с собой, он не знает, какую принять форму, но стоит вам показаться призраку, как тот принимает страшную форму. И именно с этим поможет справиться смех. Итак, попробуем сначала без палочек. Повторяйте за мной... ридикулус!       – Ридикулус, – хором повторили ребята и Люпин одобряющие кивнул.       – Молодцы. Но как вы понимаете, одного заклинания недостаточно. Итак, мне нужен один человек... так, пожалуйста, ты, – Ремус указал на стоящую за Амелией Дафну, – не против?       – Э-эм, – неуверенно протянула Гринграсс, кидая молящий о помощи взгляд на друзей, но те лишь поддерживающе улыбнулись Дафне, повернувшись обратно к учителю. Выдохнув, она кивнула.       – Что ж, встаньте напротив шкафа. Так, хорошо... Как твое имя?       – Дафна Гринграсс.       – Отлично, Дафна. Расскажи, чего ты боишься больше всего?       Задумавшись, она произнесла:       – Не знаю, профессор.       – Хм... Желаешь попробовать первой? Узнаешь свой страх и сделаешь его объектом для смеха.       – Да, давайте, – улыбнулась Гринграсс, поджимая свои губы. Кажется, она совершенно не была к этому готова.       – Если у тебя получится, то боггарт, с бо́льшей вероятностью, переключится на остальных, поэтому представьте, чего вы боитесь, и как сделать из этого что-то веселое.       Сказанное Ремусом заставило сильно задуматься Амелию. Она и представления не имела, чего же боялась на самом деле. Стать объектом чужих насмешек? Вряд ли. Огромное дикое животное? Лея не знала.       – Итак, Дафна, на счёт три я открываю дверцу, – услышанное заставило Гринграсс напрячься. – Раз... два... три!       Дверца шкафа распахнулась, и перед слизеринцами возникло два образа, в котором Амелия безошибочно узнала... себя и Тео? Нотт и Люпин удивлённо переглянулись и вернули свое внимание обратно на боггарта, ожидая, что же будет.       – Ты... – голос боггарта, обращенного в Лею, звучал слишком злобно, словно из него так и сочился яд, – самая ужасная подруга, которая только может быть!       – Я надеюсь, – прошипел ненастоящий Теодор, – ты сдохнешь в муках!       Перепуганная Дафна подняла свою руку, сжав палочку в руках, и уверенно крикнула:       – Ридикулус!       Вдруг пара превратилась из грозных ребят в двух ободранных крыс с маленькими колпачками на голове. Амелия поперхнулась воздухом, а Нотт кашлянул в кулак, отворачиваясь куда-то в сторону. По кабинету прошлась волна смеха и, кажется, увидев расправу над боггартом вживую, слизеринцы заинтересовались.       Студенты стали поочередно подходить к шкафу и бороться со своими страхами. В помещении раздавались лишь громкие смешки и крики заклинания, но Лея совсем не обращала на это внимания, оставшись глубоко в своих мыслях. Девушка всеми силами пыталась предположить, что ее действительно пугает, но в голову совершенно ничего не лезло.       И вот настал ее через встретиться с боггартом, и стоя напротив шкафа, Амелия сильнее сжала в руке свою палочку и приготовилась. Но знать бы, к чему....       Дверца распахнулась, и оттуда на трясущихся ногах вышла исхудавшая женщина, которая даже с таким болезненным видом, выглядела прекрасно. Ее черные волосы падали ей на плечи, а голубые глаза, отпечатавшиеся в памяти Амелии, как самые добрые, были хмурыми и недовольными.       – Это ты виновата, – прошептала женщина, и ее хриплый голос прошёлся по всему кабинету. – Я умерла из-за тебя!       Лея понимала, что ей нужно бороться с боггартом, но картина, стоящая перед ее глазами не давала нормально сосредоточиться. Стоящий неподалеку профессор Люпин слегка напрягся, понимая, какой облик принял злостный призрак.       Сделав глубокий вдох, Лея подняла палочку и закричала:       – Ридикулус!       До этого больная женщина теперь выглядела совершенно здорово, одевшись в глупых клоунский костюм, пользующийся популярностью у детей. Все вокруг дружно рассмеялись и Люпин расслабленно выдохнула, улыбнувшись.              На обеде Дафна решила не есть слишком много, поэтому запихнув в себя одно лишь яблоко, она попивала тыквенный сок, кидая на Амелию короткие взгляды. Не выдержав, Люпин с грохотом кинула свою ложку в тарелку и уставилась на подругу.       – Ну чего? – устало спросила девушка.       – А что это за женщина была? – неуверенно поинтересовалась Гринграсс, крутя стакан с напитком в разные стороны. – Ну, твой боггарт...       – Не важно, Дафна, – выдохнув, Люпин отодвинула от себя тарелку, понимая, что кусок просто не лезет ей в горло. Сегодняшний урок по Защите от темных искусств неплохо потрепал девушку, заставив поволноваться.       Встав из-за стола, Лея сказала своим друзьям, что сыта и пойдет собираться к следующему занятию. Оно, к слову, должно было проходить на улице, рядом с хижиной нового преподавателя Ухода за магическими существами, поэтому выйти пораньше было просто необходимо, так как опаздывать на урок хотелось меньше всего. Покинув Большой зал, Люпин уверенно вышла в коридор, и стоило девушке пройти совсем немного, за углом она обнаружила две высокие рыжие макушки и одного низкорослого парня, первокурсника, неуверенно отмахиваясь от приставучих парней-близнецов. По мантии бедолаги Амелия сразу поняла, что он из Слизерина. Нахмурившись, девушка, которой нужно было идти совершенно в другую сторону, быстро направилась к ним.       Близнецы Уизли, которые были старше Люпин на два курса, заметили слизеринку не сразу, а только когда она слегка грубовато оттолкнула испуганного первокурсника в сторону, занимая его место. Парни были слишком напористыми, что сильно раздражало.       – Чем вы тут занимаетесь? – скрестив руки на груди, она посмотрела сначала на первого, потом на второго.       «Какие они одинаковые... И как их только люди различают?» – подметила Лея, бегая взглядом по каждому из них.       – Ого, а ты кто такая? – бровь какого-то из Уизли взметнулась вверх, и оба гриффиндорца с интересом рассматривали прибывшую к ним девушку. – Пришла защитить своего товарища?       – Понятия не имею кто это, – Люпин повернулась к первокурснику и закатила глаза. Девушка обратилась к нему: – Ну чего ты стоишь? Иди отсюда давай!       Паренёк кивнул и кинулся прочь, и Лея всей душой надеялась, что тот хотя бы мысленно ее поблагодарил за спасение.       – Итак, – мрачно сообщил второй Уизли, – теперь у нас нет человека, который смог бы опробовать наше новое творение. А все из-за тебя, – он ткнул Амелию в лоб и та отшатнулась.       – Тестируйте их на себе, – скинув со своего лица палец парня, девушка прошипела: – а не на ком попало!       – Нет-нет, – усмехнулся первый, – почему сразу на ком попало? Ребята со Слизерина отлично подходят! – он пробежался взглядом по ее мантии и победно ухмыльнулся. – Ты, кстати, как я погляжу, как раз оттуда. Не хочешь компенсировать нашу потерю и выступить добровольцем?       – Ещё чего! – возмутилась Люпин, делая шаг назад. – Говорю же, жрите сами!       – Мы то, как раз таки, и жрём... – начал первый.       – Но вот только одним нам с этим справиться очень трудно, – закончил второй.       – Это очень здорово, – кивнула Лея, – но вот только не стоит издеваться над первокурсниками, ясно?       – А то что?       – Побежишь жаловаться своему декану – профессору Снейпу? – оба Уизли громко рассмеялись.       – Поверьте, я смогу что-нибудь придумать, – задрав свой подбородок, Люпин с вызовом посмотрела каждому в глаза.       – Ну и ну, ничего себе. Так уж и быть, посмотрим, на что ты способна, дорогая... как тебя там?       – Амелия, – ответила девушка.       – Амелия? – близнецы удивлённо переглянулись, словно мысленно переговариваясь друг с другом, после чего синхронно повернули свои головы, вновь бросая на Лею заинтересованный взгляд.       – Да, – ответ девушки был неуверенным, и она подозрительно покосилась на парней.       – Не Амелия Люпин случаем?       – Именно она, – сказала Лея, чувствуя, как внутри начинает разрастаться раздражение к этим двум. Теперь ещё и гриффиндорцы начнут косо смотреть на нее из-за Ремуса?       – Как интересно...       – В таком случае, представьтесь и вы, – неспособная больше не понимать, кто из них кто, сдалась Люпин.       – Я Фред, – первый из близнецов поднял руку.       – А я Джордж.       – Ясно... Фред и Джордж, – кивнула Амелия самой себе, пытаясь запомнить, кто из них кто. Пока тщетно, ведь никаких различий во внешности для нее не наблюдалось. – Пойду я. Надеюсь, больше не встретимся.       – До встречи, Амелия Лю-пин! – выделив по слогам ее фамилию, кинули хором близнецы.              Друзья Леи стояли, как оказалось, неподалеку, поэтому из замка девушка вышла вместе с ними. Вместе с остальными студентами ребята добрались до хижины, рядом с которой будет проходить сегодняшний урок Ухода за магическими существами. Большинство слизеринцев только и делали, что шептались о новом преподавателе: многие строили свои догадки о том, насколько плохим он будет. Ещё вдалеке ребята заметили стоящего рядом с собакой великана, который заговорил в тот момент, когда третьекурсники подошли:       – Ну, давайте, поторапливайтесь! У меня есть подарок для вас. Вот это будет урок! Итак, за мной!       Хагрид кивнул в сторону, и студенты шагнули за ним, неловко переглядываясь. Смотря на Дафну, Амелия лишь поджимала губы, надеясь, что та не будет вести себя некрасиво из-за своего отношения к Рубеусу.       Мужчина приказал встать у забора и открыть свои учебники, отчего глаза Люпин округлились, приняв не самое красивое выражение. С этой книгой девушка успела познакомиться ещё летом после покупки, но не сказать, что учебник, попытавшийся откусить драгоценную руку Амелии, пришелся ей по душе.       Единственным, кто решил поинтересоваться, как это делается, был Драко:       – Как? – не без доли яда в голосе спросил парень.       – А? – растерялся Хагрид.       – Как ее открыть? – с каждым словом Малфой становился более хмурым, но, кажется, растерянность профессора слегка развеселила его.       – А что, никто не додумался как их открыть? – действительно удивился Хагрид, и Дафна, услышав это, громко прошипела. – Книгу надо погладить. Посмотрите, – он взял учебник Гермионы Грейнджер и показал, как нужно обращаться с этой вещью.       – Да уж, – язвительно сказал Малфой, и это был один из немногих случаев, когда Люпин была полностью на его стороне. – А мы то все идиоты, как только не догадались, что учебник надо было погладить?       Хагрид и Малфой перекинулись ещё парой словечек, но Лея совершенно не обратила на это внимание, пристально следя за тем, как Теодор, проводя своими худыми длинными пальцами по корешку, открывает учебник. Дафна, вроде как, тоже успешно справлялась. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, Люпин попыталась убедить себя в том, что раз и остальные могут, то и она справится, а значит ее руки останутся в полном порядке. Девушка попыталась повторить за друзьями и другими третьекурсниками и просияла, когда учебник стал спокойнее и дал себя открыть.       – Ну, – Лея похвасталась своими достижениями Нотту, – не все так уж и плохо.       Но Теодор лишь усмехнулся, забавляясь над тем, как девушка боялась этой книги. Даже утром, когда друзья завтракали в Большом зале, она успела пожаловаться на этот опасный, по ее мнению, учебник.       Чьи-то пререкания прекратились после громкого визга какой-то ученицы с Гриффиндора, что тыкала своим пальцем в дальний угол загона. Оттуда к студентам выдвигалось непонятное существо: тело его было словно лошадиное, в отличие от передних лап, крыльев и клюва. Зверь глядел на третьекурсников свысока, сверкая своими оранжевого цвета глазами.       – Итак! – радостно воскликнул Хагрид, загнав животное к ограде поближе к ребятам, которые машинально отодвинулись назад. – Это гиппогриф. Красавец, а?       Дафна подавила истерический смех, не находя в этом существе ничего привлекательного, но Теодор сказал подругам обратить бо́льшее внимание на животного: перья гиппогрифа были слишком хороши.       – Ну, может, кто-то хочет к нему подойти?       Добровольцем вызвался Гарри Поттер и, вероятно, не по своему желанию, судя по тому, как его друг Рон Уизли слегка толкнул парня в спину, заставляя гриффиндорца сделать шаг вперёд.       – Первое, что нужно знать о гиппогрифах – они очень гордые, – сказал Хагрид, и Амелия усмехнулась, подметив это ещё заранее по взгляду животного. – А ещё очень обидчивые. Никогда не обижайте их, иначе это может быть последним, что вы сделаете в этой жизни. Всегда ждите, когда гиппогриф сделает к вам первый шаг, потом подходите и вы, кланяетесь и ждёте. Если он поклонится вам в ответ, значит можете его потрогать, а в противном случае бегите от него подальше, потому как когти у него... Ну, кто первый?       Студенты сделали ещё один шаг назад, из-за чего Поттер остался единственным неполадку от Хагрида. Обернувшись, парень заметил свое положение и, обречённо глянув на преподавателя, вызвался добровольцем:       – Я хочу.       Пока парень осторожно выполнял указания профессора, пытаясь понравиться гиппогрифу, Амелия повернулась к друзьям и нахмурилась.       – Что-то не нравится мне это.       – Чего это? – бровь Тео элегантно выгнулась. – Кажется, у Поттера неплохо получается. Смотри-ка, вон как поглаживает.       – Я согласна с тобой, Лея, – закивала Дафна. – Пёрышки у этого животного что надо, но морда... пугающая.       На это Нотт лишь громко фыркнул.       – Да ладно тебе, Дафна, – парень по-дружески толкнул Гринграсс в плечо. – Может заведешь себе этого милашку вместо своей бесполезной совы?       – Ничего она не бесполезная!       – Ну-ну. Повезет, если не промахнется, когда будет залетать в окно, – тихо рассмеялся Теодор, не мешая остальным студентом завороженно смотреть на то, как Поттер гладил гиппогрифа по клюву.       – Она просто старая! – гневно прошипела Дафна, обиженно надув губы и отвернувшись от Нотта.       – Ну зачем ты так? – Амелия устало покачала головой, не способная больше выслушивать эту глупую ругань друзей. Девушка хоть понимала, что Тео говорил несерьёзно, но порой до Гринграсс это слишком долго доходило.       – Разве я сказал что-то не то? – Нотт прищурился, сверху-вниз глядя на, прижавшую к груди учебник, Люпин. – Ее проблема в том, что она воспринимает все всерьез.       Девушка всегда понимала, что менять в своих друзьях что-то уже поздно – им, всё-таки, не десять лет, однако сейчас Амелия убедилась в этом окончательно хотя бы потому что видит, как Теодор не может понять собственную ошибку. То, что его слова могут ранить, ещё не дошло до парня.       Закатив глаза, Лея вернула свое внимание уроку и удивилась, заметив, как Хагрид пытается помочь Поттеру залезть на гиппогрифа.       – Это что такое? – все, что смогла выдавить из себя Люпин.       – Лесничий предложил покататься Поттеру на этом животном, – презрительно выделив фамилию студента Гриффиндора, скривилась Пэнси Паркинсон.       – Какой ужас, – испуганно протянула Люпин. На этого зверя, по ее мнению, смотреть даже страшно, не то что сидеть, а тем более летать на нем.       Вдруг гиппогриф резко взметнул вверх, скрываясь от учащихся где-то в небе, и среди студентов пополз тихий шепот: у кого-то испуганный, у кого-то насмешливый, а у кого-то восхищенный. Лея же решила вновь отвлечься от урока и посмотрела на друзей: Дафна стояла неподалеку с Паркинсон, обсуждая вероятность того, что Гарри свалится с животного, а Тео вел бурный диалог с Забини, полностью игнорируя происходящее вокруг. Не решаясь на то, чтобы прервать одного из друзей, Амелия стала ждать возвращения Поттера, которое, без сомнений, вызовет вторую волну перешептываний среди третьекурсников. Все же залезть на такое пугающее животное не каждый осмелится!       Спустя всего нескольких минут ожиданий вдали показалось какое-то светлое пятно, с каждой секундой приближающееся к ученикам. Клювокрыл, как ранее назвал его Хагрид, сделал мощный круг над пастбищем, за чем чуть ли не с открытым ртом наблюдали студенты, после чего элегантно приземлился на землю и резко выпрямился, почти что скидывая со своей спины гриффиндорца.       – Отлично, Гарри! – радостно забегал вокруг своего животного Рубеус, и третьекурсники одобрительно закричали, хлопая в ладоши. Амелия не осталась в стороне, находившаяся под впечатлением после произошедшего. Зрелище, действительно, было стоящим.       Смахивая с лица свои светлые волосы, решившие залезть то в глаза, то в рот, светящаяся от радости Дафна подбежала к Люпин, хлопнув подругу со всей силы по плечу.       – Ай! – выдохнула девушка, поморщившись.       – Это так здорово! Как думаешь, – Гринграсс кинула на гиппогрифа многозначительный взгляд, – попробовать? Может он и меня на спинке покатает?       Лея попыталась подавить бесстыдно рвущийся наружу смешок, но безуспешно, и захохотала вместе с подругой неприлично громко, однако внезапно их смех был прерван чьими-то криками. Девушки забегали глазами в надежде найти причину подростковых воплей, после чего заметили, как не особо довольный Хагрид пытается накинуть толстую цепь на гиппогрифа, а неподалеку валялся скорчавшийся Малфой.       – Умираю! – отчаянно вскрикнул Драко, пугая остальных. – Он убил меня!       – Не помираешь ты! – воскликнул Хагрид, кажется, испугавшийся не меньше остальных, судя по тому, насколько побледневшим было его лицо.       Взяв слизеринца на руки, преподаватель потащил его на выход, параллельно благодарно кивая Грейнджер за то, что она помогла и открыла калитку.       – А что, собственно, произошло? – тихо поинтересовалась Люпин, когда Хагрид скрылся из виду, а с двух сторон от нее выстроились Нотт и Забини.       Только Тео собрался объяснить подруге ситуацию, как, шмыгая носом, затараторила Паркинсон:       – Его надо сразу уволить!       – Малфой сам виноват, – не скрывая в своем голосе презрения к Драко, гневно прошипел кто-то с Гриффиндора.       – Ну тут я, конечно, согласен, – шепнул Теодор на ушко Амелие, чтобы никакая Пэнси не услышала и не завопила ещё громче. – Он не придерживался правил общения с гиппогрифом, которые были обозначены в самом начале. Вот и последствия.       – Ясно-о... – скучающе протянула Лея, оставшись недовольной ответом. Девушка успела уже надумать себе всякого... более интересного, что могло бы произойти на самом деле. Схватив Дафну и Нотта за руки, девушка дернула ребят в сторону выхода. – Здесь нам больше делать нечего.              Шагая по просторному коридору школьного замка, которым Лея наслаждалась каждый день, считая, что учиться в Хогвартсе можно хотя бы ради самого здания и того, насколько оно шикарно, она обсуждала с Дафной предстоящее занятие Истории магии. Катберт Бинс был самым нудным профессором в Хогвартсе, и на его предмет Люпин любила ходить меньшего всего. Однако порой этот урок может неплохо пригодиться студенту, когда он, к примеру, не выспался.       Мимо пронесся какой-то второкурсник с Пуффендуя, чуть не снеся Амелию с ног. Нахмурившись, девушка развернулась и, вложив в свой голос максимум устрашающего гнева, крикнула парнишке вслед:       – Нужно смотреть, куда идёшь, а не тупо пялиться в свою газетку!       – Да уж... – задумавшись, невесело протянула Дафна, смотря, как убегающий парнишка с Пуффендуя, даже не обратил на девушек внимания, не сводя своего взгляда с плотной бумагой, где, очевидно, было написано что-то интересное. – Наверное опять что-то про Сириуса Блэка пишут... Всем же любопытно.       Сделав глубокий вдох, Амелия прикусила нижнюю губу и нервно потерла свои ладошки, перебирая после пальцы и потирая уже их. Сделав неуверенный кивок, Люпин посмотрела на, заметившую странное поведение подруги, Гринграсс и неловко улыбнулась.       – Да-а, любопытно... Ладно, идём уже! Сейчас будет урок.       Отмахнувшись от каких-то мыслей, Дафна согласилась с Амелией, пошутив, что профессор даже не заметит их отсутствия, но, не смотря на эту шутку, девушки все же направились в кабинет, где провели самые скучные минуты в своей жизни. Сегодня на уроке Истории магии Лея зевнула рекордное количество раз, отмечая каждый зевок на краю пергамента тонкой чертой. На листах у Гринграсс Люпин заметила какие-то цветы и... имя? Но оно было написано столь криво, что было тяжело разобрать хотя бы одну букву. Решив, что это не ее дело, девушка отвернулась обратно, продолжая считать зевки и делать какие-то небольшие пометки из лекции для приличия.       Спасением для Люпин стал конец урока и долгожданный ужин в Большом зале. Вскочив с места, Амелия стала торопливо засовывать пергамент и учебник в свой рюкзак, но не заметила стоящие рядом чернила, которые в итоге успешно полетели на пол, когда Лея сильно дернула рукой.       – Ох, Мерлин! – раздражённо воскликнула третьекурсница, заметив, что натворила.       Заинтересованно высунув свою голову, Дафна оценила ситуацию и тихо рассмеялась под цоканье подруги.       – Помочь? – ради приличия поинтересовалась Гринграсс.       – Нет, не стоит, – махнув рукой, Лея отказалась и присела на корточки. Вытащив из рюкзака пустые листы бумаги, девушка стала водить ими по разлитым чернилам, в надежде, что это хоть как-то впитает в себя эту черную жидкость.       Когда в ход пошел четвертый лист, задержавшийся до этого Теодор проходил мимо и, пихнув Амелию коленом, громко усмехнулся:       – Для чего тебе палочка, дубина?       Сделав глубокий вдох и выдох, она скривила свои губы в подобие улыбки и, откинув в сторону грязную бумагу, вытащила из под мантии свою волшебную палочку. Взмахнув ею, Люпин произнесла:        – Экскуро.       И чернил словно не бывало.       Встав с колен, Лея потянулась, прохрустев чуть ли не всеми своими костями и, запихнув палочку обратно, покрепче взялась за рюкзак и закинула его на одно плечо. Осознав, что сейчас будет вкусно кушать, Люпин просияла, улыбаясь сама себе настолько широко, что любой бы позавидовал. Выбежав из душного кабинета, она зашагала в сторону Большого зала в надежде, что из еды осталось хоть что-то приличное, с каждой секундой ускоряясь. И вот, до зала оставалось совсем ничего, но неожиданно кто-то схватил запястье Амелии, сжав его довольно больно и неприятно, и дёрнул девушку в сторону.