***
— Стой! — в его внимании можно было разглядеть большую заинтересованность и... огонь. Незнакомец подлетел к ней, ухватил за предплечье, пытаясь рассмотреть все очертания девичьего лица. Сердце гулко забилось, но не от волнения, а от страха перед этим человеком. Веяло мраком от него уж больно. К ним подошёл отец. Он осторожно взял дочь за плечо и с улыбкой продолжил: — Моя единственная дочь – Эмин... — Эмин. — перебив, повторил он ее имя, — Такое имя красивое. — его каменное выражение лица озарила лёгкая улыбка, слегка обнажающая передние клыки. Эмин даже показалось, что он вампир. Парень отпустил ее и Эмин вжалась в отца, будто в попытке закрыться от этого***
Его зовут Глеб. Теперь я знаю имя человека, что дал чеки моему отцу. Эмоции словами мне не передать. Вроде, симпатичный молодой человек да и годами от меня не далек, но... что-то в нем не то. Ибо веет от него злом и мраком. 13 октября 2020 Сегодня в школу я не пошла. Отец не позволил. Сказал, сегодня мне надо остаться и серьезно с ним поговорить.***
Они сели за стол и замолкли с минуту. Немолодой бизнесмен нервно барабанил пальцами по деревянному столу, чуть погодя начал: — Вчера мы с Глебом разговаривали о долге. Ты знаешь, у меня в последнее время не все гладко с бизнесом идёт. — сперва мужчина говорил неуверенно. — Ты знаешь, мне не покрыть расходы за срок, что мне отмечен. — Как же? — с болью в груди. — Ведь из любой ситуации есть выход. — Верно, — слегка улыбнувшись, — есть, и причем только один. — недолгая пауза. — Эмин, ты выйдешь за Глеба. Последние четыре слова донеслись до Эмин эхом. Сперва даже показалось, что ей послышалось. Однако отец всегда говорил четко и доходчиво. — Папа, — что-что, но такого исхода она не могла представить даже в наихудшем кошмаре, — ты же... — Как только тебе исполнится семнадцать, ты съедешь к Глебу. На этом все сказано. — сухо и коротко закончил свою мысль он. — Отец, ты же... — вскочив с места. — Не бывать этому! Внезапно на глазах отец рассвирепел. Прежде Эмин не приходилось видеть его таким. Всю жизнь, сколько она себя помнила, отец был добрым для неё и отзывчивым человеком. Однако у всего есть исключения. Он подошёл к Эмин и влепил хорошую пощечину, такую, что девушка аж упала на пол. Машинально дотронувшись до места удара, девушка взглянула на своего обидчика со скатившейся слезой. В его широко раскрытых глазах читалась ярость. — Только не смей мне сейчас все испортить, Эмин. — пригрозив пальцем. — Не бывать этому! — не прекращая твердить свое. — Никогда! На это она получила ещё одну пощечину, затем ещё и ещё, пока наконец отец не взял ее за разлохматившуюся косу и силой не затолкал в комнату. Щелчок замка решил судьбу совсем юной Эмин окончательно и бесповоротно.***
Он избил меня в то утро. Я видела в нем то, чего никогда не замечала по отношению ко мне. Хотя, возможно, в тот момент я находилась в розовых очках. Сейчас я смотрю через зеркало на свои налившиеся синяки и ссадины, оставленными им, все плача и плача. Я не могла перестать реветь в тот день до самого вечера.***
26 октября 2020 Все это время отец не выпускал меня из комнаты, предварительно забрав телефон. Меня тут конкретно истязают изо дня в день. Какой-то посторонний человек влез в нашу жизнь и рассорил нас, изменил моего отца. Сегодня мне 17 лет. Обычно дни рождения меня всегда радовали, но сегодня церемония моих похорон, а одежда, что на мне сегодня — мой саван. Сейчас я медленно ожидаю своей казни, подобно узнику, совершившего тяжкий грех на этой земле. Ведь каждый хоть в чем-то да виновен. Моя же вина состоит в том, что я родилась. Черные джинсы, черная кофта и черные волосы — самое лучшее сочетание, несмотря на то, что мне по душе больше пастельные оттенки. Однако сегодня мои вкусы переменились.***
Он будто не вошёл, а ворвался. Схватил Эмин за предплечье и силком потащил к выходу. — Папа, умоляю, не продавай меня ему! Не надо! — сквозь слезы кричала Эмин в попытках достучаться до неузнаваемости почерствевшего отца. — Папа, пожалуйста, я очень боюсь его! — Заткнись, и не думай мне все испортить. — Папа, я обещаю, что найду выход. Я устроюсь на вечерние работы. Только не отдавай меня! — он уже тащил ее по полу холодной кухни, ещё немного и они пересекут порог. — Да какая от тебя польза будет на этих работах? Там ты больше будешь полезна. — Мне страшно, папа! Папа! Затолкав дочь в машину, Сергей захлопнул дверь и незамедлительно сел на переднее сиденье. — Ты теперь его, Эмин. Его собственность. Спустя десять примерно минут все утихомирилось. Сергей спокойно вел автомобиль, а Эмин, всячески всхлипывая, рассматривала красную тетрадь в клетку, своего единственного друга. — Через сколько мы хотя бы приедем? — всхлипывая, спросила Эмин. — Скоро. — безо всякого желания ответил он и замолк. Эмин раскрыла свою тетрадь и продолжила написание.***
Катафалк едет прямиком на кладбище, а из кладбища я прямиком попаду в царство Аида. Отец продал меня этому типу, дабы покрыть свой бесконечно растущий долг перед ним, словно я игрушка, не имеющая личных ценностей. Илья и Женя бы этого точно не допустили, будь они рядом. Мои возлюбленные братья — единственные люди, кто поняли бы меня и заступились. Но их нет. Илья погиб в армии три года назад, подорвался на мине в возрасте двадцати трёх лет, а Женю посадили за наркотики в семнадцать в тот же год. Он, Женя, сам по себе был слабым и доверчивым, поэтому как только он узнал о смерти Ильи, сразу закрылся в себе, а позже его поймали. Отец в суде прилюдно отказался от него, а мне запретил с ним хоть как-то контактировать. Сейчас я не знаю, где он иль жив ли он сейчас. Соленые капли упали на страницы дневника, не щадя бумаги, проскользнули вниз. — Ты снова ревешь? — спросил отец без доли жалости. — Нет, — поспешно вытирая слёзы, — просто братьев вспомнила. — Пора уже отпустить прошлое и взяться за настоящее, Эмин. Сергей вытащил дочь из машины и кинул на порог деревянного коттеджа со словами: — Она твоя, забирай.***
Самый страшный день из всех. Я никогда не забуду о предательстве отца. Он просто бросил меня к ногам этого маньяка. Да, именно маньяка. В ЗАГСе он заставил сказать ему «да». Никаких пышных церемоний не было, мы лишь расписались и уехали. Но тем вечером случился настоящий ад. После приезда я закрылась в пустой комнате, напоминающей гардеробную, дабы не видеть его лица более. Примерно в девять часов вечера он призвал меня к себе в спальню. Море лепестков роз, (красных, розовых, белых) ароматические свечи, приятная музыка, приглушённый свет... Все это очень удивило меня, но в то же время насторожило. Он стоял у расстеленной кровати с бокалом шампанского в той же одежде, в которой Эмин видела его при их первой встрече — во всем чёрном.***
— Привет. Мы с тобой прям как башни-близнецы. — улыбнулся он. Поставив бокал, Глеб обошел Эмин и обнял за талию. — Тебе нравится? На этот вопрос Эмин промолчала. — Эй, детка, — взяв за подбородок и повернув ее лицо к себе, — ты чего молчишь? Посмотри, что я для тебя устроил. О таком любая девчонка мечтает. — Да, любая. Но я мечтаю только об одном – сбежать от тебя. Глеб сразу перестал улыбаться, встал напротив Эмин и взял в руку бокал. — Детка, ты, наверное, устала. Выпей и будет нам счастье. Эмин сделала шаг назад, судорожно помотав головой. — Ну выпей же, а затем ляжем вместе. — Н-нет. — сердце уже было стучало в горле. — Что? — переспросил Глеб. — Не понял? А я сказала, нет! — разбив бакал, стоящий на столике, об пол. Стекло разлетелось по сторонам. За это Глеб ей дал с кулака хорошего отрезвляющего и повалил на кровать. Сняв первым делом черную футболку, оголяя полностью торс, Глеб сел сверху и принялся лихорадочно колотить Эмин по лицу, оставляя кровавые следы. Побои продолжались, пока Эмин не отключилась. Тогда он воспользовался случаем и, расстегнув джинсы себе и ей, резко вошёл.***
Пока меня не было рядом с ним, я была там, куда бы он не дошел. Я была с Ильёй и мамой. Они показали мне другую жизнь, другой мир, то, как они страдают по мне, как болят их сердца. Мой разум будто отслоился от тела, я ощущала себя со стороны. Нас будто нет и вовсе. Мои родные и любимые улыбались, плача, в белых одеяниях, видя, как мне невыносимо. Как же мне хотелось оказаться рядом с ними. Как же... Когда Эмин очнулась, её наполовину обнаженное тело покрывал поцелуями Глеб. Её тело вновь ощущало всю боль человеческую, что приносил он. Но дать какого-либо отпора Эмин не могла, не было сил.***
27 ноября 2020 Он снова меня избил за то, что я не поцеловала его, проснувшись. Я так больше не могу, мне очень страшно. Если так будет продолжаться, клянусь, он меня убьет. Сегодня Глеб разрешил мне навестить могилу брата, но с охранником. Иначе, он сказал, сидеть дома.***
Сидя у могилы, Эмин плакала, изливая душу похоронной земле. Может, Илья хоть чем-то поможет, парнем он был добрым, любящим свою семью. — Меня выдали замуж, брат. Вернее продали. — поглаживая слегка влажную утреннюю землю. — Отец отдал меня маньяку, чтобы покрыть перед ним долг. Какой? Я не знаю и знать не хочу. С того момента отец для меня мертв, Илья. Эмин прошлась рукой по могильному камню, собирая пыль. Как же горько, что таких хороших людей косят обстоятельства. Ведь если бы не отец, если бы он не заставил его ехать, Илья был бы жив, а Женю не посадили бы. Обернувшись назад, Эмин первым увидела охранника, стоящего чуть поодаль от нее, оперевшийся рукой на дверцу машины. Также Эмин узнала другого, направляющегося к ней с букетом искусственных гвоздик. Леша — при жизни лучший друг Ильи. Они вместе на Кавказе служили. — Давно ты тут не появлялась, Эмин. — приподняв уголки губ в улыбке. — Все не получалось выбраться. Ты тут часто что ли бываешь? — Каждую субботу. — раскладывая на земле блины. — Слушай, а кто тебя так побил? — пристально всматриваясь на синяки напротив сидящей Эмин. — Откуда это? — вытянув её руку перед собой. — Отец продал меня за мешок с деньгами какому-то типу, его Глебом Голубиным звать. — Глеб Голубин... — вспоминал Леша. — Есть такой рэпер, его в основном девушки от пятнадцати до двадцати слушают. — Не знаю я, кто он такой. Одно я знаю точно – он изверг. Вчера он побил меня за то, что я не напилась и не переспала с ним. — с глаз вновь покатились слезы. — Эмин... — Леша обошел могилу и обнял девушку.***
Встреча с Лёшей для меня стала неожиданностью. Как же грустно, что судьба не свела нас с ним. Вечером, как только Глеб вернулся, начался скандал. Он бросил на стол фотографии, где я обнимаюсь с Лёшей. Одно только это могло вывести его из себя.***
И вновь пошли избиения, Глеб не дал даже недели на заживление старых гематом. Эмин упала на пол, Глеб сел на нее. Руки уже все в чужой крови. Эмин с трудом различала цвета вокруг, болели глаза. Пусть и с трудом, но Эмин удалось разглядеть плотоядную улыбку своего мучителя. Ей казалось, что зубы его становятся тоньше, но острее и длиннее, как у любых чудовищ из фильмов ужасов. Почувствовалась резкая боль в области шеи. Оказалось, Глеб укусил ее. Эмин это поняла, когда Глеб вытирал свои окровавленные губы тыльной стороной ладони. После Глеб поднял Эмин за шкирку и вывел из спальни. Ноги, руки... все ужасно болело, хотелось лишь лежать и более не подниматься. Глеб притащил Эмин в какую-то полупустую комнату, где находилась одна кровать и больше ничего. Как в тюрьме. — Знаешь, что означает имя Эмин? — спросил он девушку. — Верность. — и Глеб пристегнул ее длинными цепями к полу за ногу, так что она не доберется до той самой кровати, ибо совсем чуть-чуть не хватало длины. Так обидно. Ночь Эмин провела лёжа на полу, содрогаясь от каждого шороха. На утро Эмин лежала на холодном полу, ни на что не реагируя. Это увидел Глеб и, что удивительно, испугался. — Эмин, ты как? — подошёл он и развернул девушку. Пощупал пульс, жива. Отстегнув девушку от пола, Глеб перенес её на ту кровать, затем пристегнул ее ногу к спинке кровати. — Где я? — прохрипела Эмин. Глеб радостно поспешил ее утешить: — Все хорошо, любимая. Сейчас я вызову скорою. — у Глеба заметно поднялось настроение. Врач осмотрела Эмин и более ничего не сказала, только прописала мази и таблетки. Было понятно, что все они работали на него. Позже Глеб проводил ее до выхода и вернулся в комнату к Эмин. — Не бей меня, прошу. — умоляюще процедила она. Глеб, ничего не ответив, лег с ней рядом и обнял за талию. — Теперь поняла, что ты моя? — прошептал Глеб и поцеловал Эмин в плечо. — Я очень люблю тебя, детка. 4 ноября 2020 Так проходили мои дни. Из той комнаты я практически не выходила. Глеб нередко приходил ко мне по ночам, бывало пьяным, ночевал со мной, насиловал... Все это продолжалось, пока не выяснилось, что я беременна. Это случилось неожиданно. Сперва я почувствовала недомогание, затем тошноту. Глеб вызвал мне врача и та определила мое положение. Глеб безумно обрадовался этой новости, что даже разрешил мне поехать прогуляться. Однако вечером все началось по-новой. Он снова побил меня за не помытые чашки, хотя я говорила ему, что мне нехорошо и что я займусь этим чуть позже. Мне кажется, он патологический психопат, не умеющий совладать со своими эмоциями.***
14 апреля 2021 Шли месяцы, а мой живот все рос. Но в связи с этим его наказания никуда не девались. Пару раз мне удавалось сбежать вместе с Лёшей, но он постоянно находил нас. Второй раз стал роковым для нас обоих. Когда Глеб нашел нас, он незамедлительно выстрелил в упор. Пуля, попавшая Лёше в голову, моментально убила его. Сейчас я сижу во все той же проклятой комнате и не выхожу. Теперь я боюсь сделать и шагу из комнаты, ибо Глеб может сделать со мной то же, что и с бедным Лёшей. В капельнице осталось совсем немного жидкости, ещё чуть-чуть и процедура будет завершена. Но от этого не станет легче. Благо, я могу побыть сейчас одна и как следует поразмышлять о том, что делать дальше. Леша был моей единственной надеждой, а теперь я не знаю, что делать. Ходить я нормально не могу, ибо этот психопат ударил меня ножом в голень, как только мы вернулись. Не знаю... но рано или поздно он меня убьёт.***
20 мая 2021 Спустя столько времени я вновь возвращаюсь к записям. Живот ужасно тянет, ещё немного и наступит день родов. Интересно, каково это, растить ребенка от садиста? Сейчас я лежу, пристегнутая к кровати, и смотрю в окно. Это все, что я могу сейчас делать. Ближе к вечеру вернулся Глеб в приподнятом настроении. Он сказал, что написал мне песню. Дал мне послушать.***
— Ну как тебе? Чтобы не злить Глеба и не делать хуже себе, Эмин даже нашла в себе силы улыбнуться. — Ты назвал песню «Эми»? «Ага, почти все, что было в этой песне переврал.» Глеб, улыбаясь, погладил девушку по щеке. — Ты такая красивая, когда улыбаешься, Эми. Его рука опустилась сначала Эмин на грудь, затем на живот. — Скоро наш малыш родится. — его губы коснулись белой ткани. Ночь. Глеба вновь разозлил какой-то промах Эмин. Голубин таскал девушку по дому до самой ванной. — Нет, я не поеду рожать! — кричала Эмин. — Заткнись! — Глеб снизу вверх врезал Эмин по лицу. Не выдержав удара, девушка упала и ударилась головой об стенку ванны, белый цвет которой сменился на красный. Эмин упала на мраморный пол безо всяких признаков жизни. Глеб в ужасе подбежал к девушке, пульса нет. Глеба охватила паника. Развернув Эмин к себе лицом, он лицезрел ее пугающие изъяны на лице. На Эмин попросту не было живого места. — Эми! Эми, все хорошо? Его вещи, руки, все в чужой крови. Слёзы полились водопадом. Глеб подтянул Эмин к себе на колени и вжал её в свою грудь. — Прости меня, Эми. — поцеловав умершую в висок, Глеб взял Эмин на руки и понес в их спальню. Положив ещё теплую жену на кровать, Глеб лег рядом, обняв ее за живот. — Я ведь жить без тебя не могу, Эми. — вытащив из пазухи пистолет и, приложив дуло к виску, напоследок прошептал: — Мы скоро будем рядом. Раздался громкий выстрел, слышный в другом конце дома. Белая наволочка окрасилась в кроваво-красный оттенок. «Я стрелял так близко — много брызг. Мои тряпки все в чужой крови.»