Почему мы не работаем в одиночку

      Ливи буквально запрыгнула на сидение Экто-1, судорожным движением захлопнув за собой дверь. Игон завёл двигатель и поспешил сорваться с места, отчего шины взвизгнули из-за трения с асфальтным покрытием. Было достаточно времени, чтобы успеть оглянуться назад и увидеть превращающиеся в прах кладбищенские надгробья, пыль от которых поднималась вверх грибовидным облаком. В ночном небе висела потревоженная едва заметная голубая аура. В погоню она не бросилась, и на том спасибо.       Сердце Ливи колотилось, болезненно барабаня по рёбрам, пока сама она пыталась отдышаться.       — Пристегни ремень, — раздался слева напряжённый голос.       И только тогда Ливи смогла взглянуть на Игона, повернув голову. Он не отрывал взгляда от дороги, крепко вцепившись в руль, из-за чего костяшки пальцев побелели. Его челюсти были сжаты, а брови нахмурены так, что опустились даже ниже оправы разбитых очков, одна из линз которых треснула прямо по центру. Спенглер был весь в пыли и мусоре.       — Игон, — начала было она, но голос тут же задрожал от сожаления.       — Пристегнись. Сейчас же, — строго и мрачно повторил он, и интонация его немного изменилась.       Ливи снова взглянула на него, рассматривая уже внимательнее и опасаясь, что Спенглер мог пострадать. Вдруг он ранен? Но внешне никаких новых повреждений она не обнаружила, что немного успокоило. Однако это ни на йоту не уменьшило её желания объясниться.       — Игон, послушай, пожалуйста. Не сердись, я думала, что справлюсь…       Раздался оглушающий скрип тормозов. Машина резко дернулась вправо, свернув с просёлочной дороги, и резко остановилась перед мрачным неубранным полем.       Игон отстегнул свой ремень безопасности и вышел из машины. Он обогнул Экто-1 буквально в четыре резких шага, в то время как длинная тень, отбрасываемая из-за света фар, едва поспевала за ним. Он подошёл к пассажирской двери, без слов распахнул её и резко стащил Ливи с места, потянув за руку. И пока она, полностью застигнутая врасплох, пыталась понять, что происходит, Спенглер развернул их обоих, теперь сам оказавшись на пассажирском месте, а потом поставил ногу на подножку и дёрнул Ливи на себя. Она едва не подавилась вздохом, очутившись после сильного рывка животом прямо на коленях Игона, рука которого крепко сжала её талию, удерживая на месте. И только после этого Ливи смогла заговорить.       — Что ты… Ай!       Жгучий, жалящий удар боли чуть ниже поясницы заставил Ливи взвыть, позабыв о том, что она хотела спросить. Это было уже неважно. Лицо Игона приняло самое решительное выражение из всех возможных, и когда Ливи повернула голову, чтобы посмотреть на него, она лишь испуганно вскрикнула, увидев его широкую ладонь, стремительно опускающуюся на её бёдра. Быстрые и резкие удары следовали один за другим. Ливи дёргалась, пытаясь вырваться, но только съезжала вниз по коленям Спенглера, в конце концов очутившись вниз головой и упёршись руками в автомобильный коврик.       Жжение было ужасным, но боль казалась сущей мелочью по сравнению с тем унижением, которое ей пришлось испытать. Хотелось свернуться в клубок, спрятаться где-нибудь и тихо умереть. Слёзы начали наворачиваться на глазах, а спазмы с силой сжимать горло. Ливи бы и в голову никогда не пришло, что однажды она окажется на коленях Игона Спенглера, который будет наказывать её, как бунтующего ребёнка!       В полном отчаянии она попыталась отбиться, выставить руку, чтобы помешать Игону, но всё, что у неё вышло, так это оказаться в ещё большей западне. Игон хрипло что-то проворчал сквозь зубы и, отпустив Ливи всего на миг, перехватил её ладонь, не давая теперь вообще никак пошевелиться. Он поднял колено повыше, и ещё сильнее ударил её по бедру. Ливи взвыла и протестующе замотала головой.       — Ладно, ладно! Я поняла, хватит! Пожалуйста. Хватит, Игон!       Она извивалась изо всех сил, билась головой о приборную панель, пытаясь вырваться из хватки, но оказывалась только сильнее сжатой крепкими руками. Ярость, постепенно вскипевшая в груди, набатом забила в висках, и Ливи, не выдержав, крикнула.       — Я никогда тебя за это не прощу, Игон Спенглер! Никогда!       Она выдернула руку из его цепкой ладони и, сжав кулак, с силой ударила его по ноге, едва подавив в себе желание впиться в неё зубами.       Впрочем, ни крик, ни обрушивающиеся на него удары, никак не повлияли на Спенглера. Напротив, интенсивность его шлепков только возросла, как и прикладываемая сила. И боль стала невыносимой. Кожа под брюками горела, а накатившая паника вдруг вырвалась наружу, и Ливи забилась в руках Игона, как птичка в листве, пытаясь отбрыкиваться ногами, стараясь если не вырваться, то хотя бы избавить уже порядком пострадавшее место от новой порции боли. Это не помогало. Как и все увещевания, чтобы успокоить вдруг взбесившегося всегда такого спокойного Спенглера.       — Я знаю, что поступила неправильно! Знаю, что не должна была идти одна! Я просто думала, что справлюсь!       Ливи дёрнулась снова и вдруг почувствовала под подошвой ботинка не безжалостную пустоту, а твёрдую землю. Ещё рывок, и она попробовала вырваться из хватки Спенглера. Но Игон только раздражённо вздохнул и, перехватив её поудобнее за талию, вновь подставил колено, а затем сжал её ноги между своими бёдрами и продолжил, больше не останавливаясь ни на миг. И в ночной тишине раздавались только звуки ударов его ладони и её тихие всхлипы.       Один из таких вырвался из горла совершенно против воли, и Ливи прекратила бороться. Лишь прижалась к ноге Игона, пытаясь удержаться ослабевшими пальцами за его штанину, чтобы окончательно не осесть на пол. И только когда сил для сопротивления не осталось, Ливи наконец поняла, почему это всё вообще произошло. Почему Игон, их спокойный и рассудительный Спенглер, вышел из себя.       На его лице был ничем не скрытый ужас, когда он громко и чётко велел ей бежать с кладбища и садиться в машину. Он примчался туда в полном одиночестве, через темноту и ухабы дороги. Из-за неё. Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти её, потому что ей вдруг взбрело в голову что-то кому-то доказать.       Слёзы сожаления застыли в горле, и Ливи тихо и взволнованно снова забормотала что-то, пытаясь извиниться.       — Игон… Игон, пожалуйста. Я знаю, что не должна была этого делать! Я не знаю, почему поступила так. Но, Игон, я думала, если я…       Его ладонь зависла в воздухе. Ливи не могла видеть, как от напряжения у него буквально свело пальцы, но по его голосу, глубокому и раскатистому, прежде напоминавшему ей бархат, она поняла, как он был разочарован и зол.       — Давай-ка уточним, — хрипло произнёс он, и звук его голоса был равносилен новому удару. Впрочем, удар тоже последовал. — Ты думала. В этом проблема, Ливи! Ты совершенно не думала, когда решила сунуться туда. Одна! Ночью! Никого не предупредив! Ты хоть представляешь себе, что я почувствовал, когда поднялся из лаборатории и не увидел ни тебя, ни машину Рея, а только жалкую записку о том, что ты уехала на вызов?! И это после того, как тебе было неоднократно сказано никогда, ни при каких обстоятельствах не ездить одной!       Каждый раз, когда интонация гнева вскипала в его голосе, ладонь, будто для усиления эффекта, вновь и вновь опускалась на её бёдра. Игон тяжело дышал, захлёбываясь словами, и Ливи не могла не чувствовать дрожь, прокатывающуюся по его телу. Он остановился и сделал паузу, чтобы поправить сползшие на нос очки, прежде чем наконец взглянуть на трясущиеся от рыданий плечи Ливи, переставшей сопротивляться и только цеплявшейся за его брюки, как за спасательный круг.       Ливи даже не сразу поняла, что всё прекратилось. Только обнаружила себя на коленях Спенглера, теперь уже в нормальном положении. Его руки вдруг мягко и заботливо обвили её за плечи, а большие тёплые ладони оказались на лопатках, крепко прижимая её к своей груди.       Ливи думала, что будет очень злой, когда всё закончится. Думала даже, что больше и слова ему не скажет. Но вместо этого ощутила только невыносимое желание почувствовать себя в безопасности, а потому судорожно ответила на объятия Игона, уткнувшись носом в его ярёмную впадину. И сил сдерживать всхлипы больше не осталось. Ливи тихо плакала в воротник его комбинезона, вдыхала знакомый и родной запах озона, пыли и пота. Но главное чувствовала, как вздымается и опускается его грудь, как размеренно бьётся сердце. И Спенглер, наконец успокоившись, покрепче прижал Ливи к себе, чувствуя, как волнение и страх, захватившие его два часа назад, когда он прочитал злосчастную записку, постепенно сошли на нет.

***

      «Эй, ребята, не теряйте меня. Я на Юнионском кладбище. Только что поступило сообщение, что там заметили странный голубой туман, который по ночам появляется над могилами. Я сделаю пару снимков и просканирую всё, а потом вернусь. Не думаю, что проторчу там больше двух часов. Рей, взяла твою машину. Ливи.»

***

      Игон только что вышел из лаборатории. Последние несколько часов он безвылазно модифицировал защитную сетку и теперь нуждался в перерыве. Однако первым, что он заметил, когда добрался до первого этажа, было отсутствие машины Рея. Сам Рей громко храпел наверху. Венкмана тоже не было в пожарной части, он был у Даны.       И лишь заметив прилепленную на скотч к дверному косяку записку, Игон всё понял. Чем дальше он читал, тем сильнее чувствовал учащающееся сердцебиение, мешавшее нормально дышать.       Возможно, впервые за всю жизнь, а она у него была довольно насыщенной на размышления, Игон Спенглер действовал, не подумав. Он открыл двери отсека, схватил своё снаряжение из шкафчика, запрыгнул в Экто-1 и умчался со станции.       Мозг, как назло, анализировал все возможные варианты развития событий, пока он быстро, нарушая правила дорожного движения, мчался к кладбищу. В записке говорилось о голубом тумане. Это могла быть сущность класса I или III, но без подробных данных едва ли можно было говорить конкретно. Игон сильнее нажал на газ.       — Чёрт возьми! Чёрт! — ругался он сквозь зубы. — Лишь бы добраться до неё, пока ничего не случилось!       До кладбища он буквально долетел менее чем за час на одном адреналине. Он заметил туман примерно за километр до места назначения. А к тому моменту, как Экто-1 затормозила перед кладбищем, он увидел и Ливи. Ужас сковал его лишь на мгновение, потом начали работать инстинкты.       Он схватил протонный ранец и одним быстрым движением взвалил его на плечи, покинув водительское сидение. Игон медленно подошёл ближе, держа бластер наготове, и регулировал поток, взволнованно глядя на Ливи.       Она парила в трёх метрах над землёй, обвитая голубой дымкой, словно змеёй, сжимавшей тело в своих кольцах сильнее с каждым разом, когда Ливи пыталась пошевелиться. В глазах уже начинало темнеть, веки тяжелели и сил для борьбы практически не было, когда…       Бах!       Из-за удара о землю весь воздух в миг выбило из лёгких. Отчаянно пытаясь сделать вдох, Ливи распахнула глаза и увидела над головой яркий луч протонного потока, отбрасывающий призрачную сущность вглубь кладбища.       Когда пара коричневых ботинок остановилась неподалёку, Ливи увидела стоявшего над ней Игона, взгляд которого не отрывался от наблюдения за сущностью. Впрочем, всё его внимание было приковано к Ливи, неподвижно лежавшей на земле.       — Ливи! Ты можешь стоять? — крикнул он, пытаясь перебить гудящий ветер, подхватывающий и швыряющий в воздух пыль и камни, норовившие попасть в глаза. — Мне нужно, чтобы ты сейчас же вернулась к Экто-1. Я буду прямо за тобой, но тебе нужно… ай, чёрт возьми!       Камень, подхваченный ветром, попал прямо в линзу очков Игона. Стекло треснуло, но, благо, осколки не разлетелись в стороны и не повредили глаза.       Ливи, наконец переведя дыхание, подскочила на ноги, намереваясь следовать указаниям Игона, но вдруг замерла. В благоговейном трепете она уставилась на пульсирующую словно маяк над головой сущность.       — Ливи, делай, что я тебе говорю! Беги!       Она, словно выйдя из-под гипноза, дёрнулась всем телом и повернулась, выискивая взглядом Экто-1, оставшуюся за калиткой. И побежала так быстро, как только могла, порой петляя из стороны в сторону из-за головокружения. Ливи буквально запрыгнула на сидение автомобиля, судорожным движением захлопнув за собой дверь.

***

      Когда рыдания Ливи стихли, усталость взяла верх. Игон ослабил хватку, чтобы она могла удобнее устроиться на его коленях, и пристроил свой подбородок на её макушке, тихо бормоча какие-то совершенно несвойственные для него успокаивающие слова, слушая её сбивчивое дыхание.       Так прошло несколько долгих минут. Игон было даже подумал, что Ливи заснула от усталости, но, взглянув на неё, увидел, что она неотрывно смотрела на него покрасневшими от слёз глазами, с выражением невыносимого раскаяния на лице.       — Ты был прав, Игон. Глупо было думать, что я смогу справиться сама. Но мне казалось, что я знаю, с чем имею дело. Судя по сообщению, это была просто безобидная сущность класса I.       Игон, расслабившийся было в её объятиях, резко напрягся и снова сурово уставился на неё.       — Это и есть причина, почему мы стоим сейчас здесь, Ливи, а не едем в участок. Я и собирался увезти тебя туда, пока не услышал, что ты думала, что сможешь справиться самостоятельно. Я давно заметил, что ты пытаешься нарушить правила, которые мы установили в работе. Но я думал, что ты более проницательна, чтобы действовать так неразумно. В нашей деятельности нет ничего «безобидного». Что уж там, вообще не существует ничего «безобидного».       Он был прав, конечно. Если бы Ливи поумерила свою потребность что-то кому-то доказать и взяла бы с собой Рея или Игона, сейчас бы она не оказалась в такой ситуации. И как бы глупо это ни звучало, но ей хотелось просто произвести на ребят впечатление, доказать свою способность делать что-то стоящее без вечного надзора. Показать, в конце концов, свою ценность для команды, а не быть обузой, глупым новичком, которого постоянно надо за руку вести к результату. Во всём была виновата взыгравшая гордость. Слёзы снова покатились из глаз, и Ливи, соскользнув с колен Игона, ступила на землю, отойдя на пару шагов подальше, отвернувшись и со злостью вытирая лицо кулаками.       — Ты прав. Мне нечего ловить среди вас, если каждый мой поступок подвергает опасности меня или кого-то другого. Когда вернёмся, я соберу вещи и сдам своё снаряжение. Подпишешь бумаги об увольнении сам, ладно? Прости, что вынудила тебя рисковать.       Две горячие ладони нежно взяли её за плечи, и Игон развернул Ливи к себе лицом, пытаясь заглянуть ей в глаза.       — Посмотри на меня, пожалуйста, — тихо попросил он.       Ливи быстро замотала головой, уставившись взглядом в землю, и в отчаянии топнула ногой, невыносимо злясь на себя.       — Эй, притормози, ладно? — протянул с улыбкой Игон, вновь притянув её поближе к себе. — Во-первых, никто тебя не уволит, тем более после всех тех усилий, которые пришлось приложить, чтобы научить тебя хоть чему-нибудь. И, во-вторых, мы с ребятами никогда не считали тебя балластом, если ты так об этом переживаешь. Просто сейчас ты столкнулась с тем, что редко кто-то видит… Порой я излишне вспыльчив. Это бывает нечасто, но ты можешь порасспрашивать Рея или Питера, они наверняка расскажут тебе парочку смешных историй о том, как сами столкнулись с такой стороной моего характера. А когда я прочитал твою записку, мне показалось, что ужаса, страшнее этого, я ещё никогда не испытывал, хотя и видел вещи похуже. Я надеюсь, ты понимаешь, что я просто забочусь о тебе и несу определенную ответственность. И говорю я это всё только чтобы ты поняла: никогда-никогда больше так не поступай, а то мы вынуждены будем вернуться в эту глушь и повторить то, что произошло. Ты меня поняла?       — Поняла, — шмыгнула носом Ливи и вытерла его рукавом, заставив Спенглера поморщиться. Он вытащил из кармана платок и протянул его ей.       — Оставь себе.       — Но я собиралась…       — Оставь. Нам уже нужно возвращаться.       Ливи забралась обратно в машину, морщась и шипя, когда нывшая кожа соприкоснулась с твёрдым сидением. Игон усмехнулся, наблюдая за этим из-за двери.       — Надеюсь, ты будешь думать об этом уроке по пути домой, — хмыкнул он, закрыв за ней дверь и вернувшись к своему месту.       Ливи едва сдержалась, чтобы не закатить глаза, но потом всполошилась, вдруг вспомнив кое-что важное.       — Я оставила машину Рея на кладбище!       — Ничего страшного. Если мои предположения верны, сущность появляется только по ночам. Мы заберём машину завтра днём. И у тебя будет прекрасная возможность извиниться перед Реем за то, что взяла её.       — О боже, — выдохнула она, закрыв глаза и откинувшись на спинку сидения. — Боюсь представить, что он скажет обо всём этом.       — Думаю, всю следующую неделю он просто поставит тебе в рабочий график чистку оборудования от слизи.       Она застонала, пристегнув ремень и прижавшись лбом к оконному стеклу.       — Лучше бы ты меня снова отшлёпал, — пробормотала она себе под нос.       — Что ж, если хочешь, — протянул Игон и открыл дверь, чтобы выйти наружу. Ливи с зарождающейся паникой поняла, что он был настроен серьёзно.       — Я шучу, шучу, — судорожно забормотала она.       Игон предупреждающе приподнял бровь, прежде чем вновь закрыть дверь, завести Экто-1 и направиться обратно в город.