Weight

      Для тебя не секрет, что Папайрус не спал уже три дня.       Во-первых, ты достаточно хорошо его знаешь и понимаешь, каким он может быть без сна. Отсутствующий взгляд, поникшие плечи. Ты бросила в его голову бумажный шарик, а он даже не отреагировал. Замедленная реакция. Бдительный и выспавшийся Папайрус услышал бы, как шарик со свистом приближается к нему, и поймал бы его. Однако сейчас это не произошло.       Во-вторых, просыпаясь по ночам, ты видела, как он тыкает пальцем в телефон и, как ястреб, наблюдает за тобой. Иногда он и вовсе отсутствовал и слонялся внизу, занимаясь тем, чем обычно занимаются Папайрусы, предоставленные самим себе. Не спят. Ему не требовалось много сна, но двигатель работал без остановки уже целых три дня, и, если ты это не остановишь, он может сгореть как свеча, особенно если парень включит духовку или сядет за руль.       Поэтому ты решила это прекратить.       Была суббота. Удача наградила вас обоих выходным днем, который ты проводила его на диване, вытянув ноги. Папайрус в это время был на кухне и делал вид, что решает кроссворд.       Ты знала, что он притворяется, потому что нормальный, выспавшийся Папайрус никогда бы не занимался такой ерундой, как разгадывание кроссвордов. Ты наблюдала за ним через арку. Он сидел неподвижно с ручкой в руке, будто собирался что-то написать, но ладонь лишь застыла над кроссвордом. Папайрус явно выбился из сил. Сердце кровь обливается от этой картины. Ты открыла рот, чтобы прервать тишину, но тут раздался звонок в дверь. Папайрус его не расслышал, но зато услышал, что ты быстро поднялась с дивана и…что-то сказала. — …Что? — только и смог выдавить из себя скелет. — В дверь позвонили! Кажется, привезли одну штуку!       Он уставился в твою спину и пронаблюдал за тем, как ты открыла входную дверь и коротко переговорила с незнакомым джентльменом, который протянул тебе в руки пухлый сверток. Ты прижала его к себе, сказала «спасибо» и «до свидание» и закрыла за мужчиной дверь. После ты радостно обернулась и посмотрела на устало моргающего скелета за кухонным столом.       Ты вскинула руку со свертком. — Штука.       Папайрус посмотрел на тебя так, словно ты сказала что-то на неизвестном ему языке. — …Что? — Штука, — засмеялась ты. — Приехала. Я кое-что заказала. Для тебя!       Он вопросительно указал пальцем на себя. — Ага, для тебя! Это должно тебе помочь. К тому же я всегда хотела приобрести что-то подобное.       Ты прошла на кухню и протянула свободную ладонь к парню. — Может, поднимемся с тобой наверх?       Он со скучающим видом моргнул, посмотрел на тебя, потом на ладонь и, испытывая огромное желание прикоснуться к твоей крошечной ручке, потянулся к тебе. Скелет поднялся на ноги, и ты, пройдя тем же путем, которым пришла, направилась вместе с ним в сторону лестницы и спальни.       Папайрус был таким сонным, что даже не понял, что ты сказала, пока распаковывала сверток, и не потрудился вникнуть в его содержимое. Правда, когда ты стянула с его кровати одеяло и попросила лечь на нее и расслабиться, скелет тут же оживился, словно пес, который услышал свист. — Мы будем заниматься любовью? — Ты ведь меня совсем не слушал, да? — громко засмеявшись, ты покачала головой и легонько похлопала его по тазу сзади. — Нет, милый, я не собиралась тебе это предлагать. Может, займемся любовью, когда ты немножко отдохнешь, а сейчас я хочу помочь тебе заснуть. — Говоришь… Это ТОЧНО поможет… с этим… — Не обманывай себя. Ты же знаешь, что занятие любовью оказывает на тебя противоположный эффект. Я не хочу, чтобы ты кричал йодлем с крыши и кружился на фонарных столбах. Я хочу, чтобы ты поспал!       Несмотря на то что у него нет губ, тебе показалось, что он надулся. — Я не люблю дремать… — Неважно, — резко оборвала его ты, не принимая больше никаких отказов. — Тебе нужно поспать. Если не поспишь, то ты навредишь себе, или кому-нибудь, или и вовсе заболеешь. — Я не умею болеть…       Выпучив глаза, ты растянула губы в неприятной улыбке. — Ложись, Папайрус.       Этого было достаточно, чтобы припугнуть его и заставить повиноваться тебе. Надувшись, он лег бревном на кровать, скрестил руки на груди и уставился в потолок. — Это не сработает. Я засыпаю сам по себе. — Пойми, Папайрус, я не жду чуда, но, если ты сможешь поспать хотя бы час или два, я буду рада. Стоит попробовать, милый. Я переживаю за тебя.       После твоих последних слов он резко повернул голову. Глядя на твое выражение на лице, его сердце ёкнуло. Ты была напряжена и расстроена, брови сдвинулись друг к другу. И это все из-за него. Череп вспыхнул оранжевым румянцем при мысли о том, что ты любила его. Ты очень сильно любила его, хоть и иногда в это было трудно поверить, и он очень сильно любил тебя.       Свою маленькую возлюбленную.       Глубоко вздохнув, он снова перевел взгляд к потолку. — И что мне делать дальше, любовь моя? — Для начала закрой глаза.       По твоей команде у него перед глазницами встала тьма. Он слушал, как ты ходила по комнате, задергивала шторы и рылась в шкафчиках. Встряхивание, взбивание ткани и твое пыхтение от прикладываемых усилий вызвали улыбку на черепе Папайруса. — Что ты там делаешь? — Чш-ш-ш, — зашипела ты.       На скелета навалилось пуховое одеяло, и он тут же напрягся. Одеяло было тяжелым и мягким, из-за чего Папайрус громко и блаженно вздохнул, будто его накачали воздухом и сразу же сдули. — Вауви, — прошептал он, не открывая глаз. — Чт… что это за магия?       Твой мягкий смешок прозвучал совсем рядом с ним. Матрас немного прогнулся: теперь ты сидела на краю кровати. Твоя мягкая маленькая ручка коснулась его лба. — Это утяжеленное пуховое одеяло. Я слышала, что оно помогает справиться с тревожностью и нервозностью. — Так хорошо. — Отлично. Твой мозг работает со скоростью тысячи миль в минуту, дорогой. Я подумала, что одеяло сможет немного замедлить его и дать тебе поспать. Придаст тебе немного веса. — Классно, — только и смог сказать он и позволил приятному чувству овладеть им.       Ты была такой умницей, всегда находила выход из проблемы. Скелет сосредоточился на весе и лежал тихо и неподвижно. Его глазницы были закрыты, челюсти сомкнуты. Ты нежно водила пальцем по его лбу, и Папайрус понял, что вес одеяла и твои прикосновения убаюкивают его. Однако, когда он стал расслабляться еще сильнее, мозг послал ему импульс, который заставил его зашевелиться и снова открыть глазницы. — Ой, я подумала, что ты уже засыпаешь, — тихо сказала ты и убрала ладонь с его лба, чего не стоило было делать. — Извини.       Папайрус чуть не заскулил от того, что ты убрала руку. К твоему ужасу, он залез под простыню, повернулся на бок и посмотрел прямо на тебя. Он широко раскрыл глазницы, борясь со сном, чтобы не упустить тебя из виду. — Закрывай глаза, милый, — настаивала ты, и он страдальчески застонал. — Бесполезно. Я не смогу. — Сможешь. Ты почти уснул, я видела. Может, если я уйду… — Нет! — он высунул руку из-под одеяла и схватил тебя за плечо. — Если ты уйдешь, я буду переживать за тебя. Как я, по-твоему, должен спать, если ты будешь бодрствовать и заниматься чем-то без меня?       Ой, кажется, он заслужил поцелуй за свои слова. Он резко втянул носом воздух, когда ты впилась в его зубы сладким поцелуем. «Все пошло под откос», — сказало ему быстро бьющееся маленькое сердечко. — Я правда люблю тебя, — прошептала ты, и его лицо покрылось румянцем, что вызвало у тебя смех. — Боже, я делаю только хуже. — Возможно, — осторожно ответил смущенный Папайрус, не желая отрицать тот факт, что благодаря тебе он чувствовал себя чудесно.       Он протянул ладонь к твоему лицу и провел большим пальцем по брови. — …Может, ляжешь рядом со мной? — Пап… — Пожалуйста?       Как? Как, черт побери, у него получалось делать такие милые глазки? Хоть и у него не было глаз, от взгляда его пустых глазниц у тебя сжалось сердце, и отказать скелету теперь было невозможно. Ты со вздохом произнесла «черт», околдованная любовью к нему. — Хорошо.       Он победно улыбнулся и наблюдал за тобой, еле сдерживая восторженные эмоции, как ты сняла шорты и колготки и осталась в одной футболке и трусиках. — Может, мне тоже следует снять одежду, — вдруг осенило его.       Не успела ты его оставить, как он чуть ли не выпрыгнул из постели и, впитав в себя слишком много энергии, стал выпутываться из ужасно тесных джинсов, которые прилегали к длинным и худым, как того требовал стандарт Папайруса, ногам. Закатив глаза, ты наблюдала за тем, как он стянул с себя футболку и остался в одних трусах и носках. Теперь перед тобой предстала широкая костлявая грудная клетка и улыбка, будто он выиграл в игре.       Как бы не так. Ты дважды щелкнула пальцами и указала на кровать. Он послушно лег и с ожиданием посмотрел на тебя.       Ты скользнула к нему под теплым и тяжелым одеялом. Тебя тут же обвили длинные конечности, словно лоза, окутывающая кокон. Папайрус вновь с облегчением вздохнул. Прижавшись к его груди, ты услышала громкий стук, похожий на сердцебиение. Возбудившись от близости с тобой, его пальцы впились в твою мягкую кожу на спине и талии.       Тихо вздохнув, ты поддавалась его ласкам. Разве не приятно, когда сильная костлявая ладонь уверенно гладит тебя по талии, касается бедра и сжимает его? Правда, когда скелет без капли невинности издал хриплый стон, ты стала вырываться из его объятий. — Ты перевозбудился, — упрекнула его ты и отодвинулась от него на расстояние вытянутой руки.       Несмотря на жалобный стон, Папайрус дал тебе отодвинуться и принять другую позу. Запрокинув голову на подушки, ты легла на спину и раскинула руки в стороны, позволяя скелету лечь сбоку и опустить голову на свою грудь. — Ты такая мягкая, — тихо заметил он, лег на твою руку и протянул ладонь через твое тело.       Папайрус стал пощипывать твой бок пальцами, и ты крепко схватила его за руку. — Обнимай меня, но не щупай. — Думаешь, что лишишь меня всей радости? Ошибаешься. Я всегда радуюсь, — с раздражением бросил он и повернулся на спину, с наигранной печалью уставившись в потолок. Он не мог отрицать, что рядом с тобой ему все равно было уютно.       Не отпуская его из объятий, ты нежно провела кончиками пальцев по его затылку и тепло поцеловала в висок. От небольших ласковых прикосновений скелет начал пыхтеть и вздыхать. Папайрус потянулся к твоей свободной руке, и ты с наслаждением пронаблюдала, как он закрыл глаза. Скелет лежал неподвижно. Его грудная клетка то поднималась, то опускалась от легких, продолжительных, блаженных вдохов. — Тебе хорошо? — шепотом спросила ты и вновь поцеловала его в макушку. Он медленно кивнул, отчего твое сердце затрепетало. — Может, я и мягкая, но ты самое милое создание на всем белом свете. — Нет, это ты, — ответил он тихим и глубоким голосом, — самое милое создание на всем белом свете. Самое доброе создание. Очаровательное. Маленькое.       Вы невольно подвинулись ближе друг к другу, чтобы слиться в нежном поцелуе. Твоя рука все еще гладила его по голове, а его рука коснулась твоей щеки и закрыла половину лица. Большой и нежный Папайрус гармонировал со своей силой, и он всегда знал, какую позу принять, чтобы тебе было комфортно, чтобы вы вдвоем, словно… детали пазла, подходили друг другу. Так же и сейчас вы лежали под тяжелым одеялом вплотную друг к дружке, и скелет нежно и сладко целовал тебя. Его ровные белые зубы с утробным, полным любви урчанием прижались к твоим губам.       Поцелуи перешли в объятья и тихую беседу, которая была такой же активной, как и сам Папайрус. Ты не останавливала его милую болтовню о работе и кулинарных занятиях. Правда, когда его голос становился громче, а руки и ноги начинали быстро двигаться, тебе приходилось успокаивать его. Ему было сложно лежать в тишине. Даже когда он закрывал челюсти, в его голове продолжали метаться мысли. Тебе было хорошо знакомо это чувство. Твой храбрый грозный парень в глубине души был таким же тревожным, как и ты. Примерно через полчаса скелет все еще не спал, поэтому тебе пришлось запретить ему разговаривать. Вместо него заговорила ты и заполнила пустую тишину мягким и бархатным голосом. Ты рассказывала ему о семье, друзьях, увлечениях, шоу и фильмах, которые тебе нравились. Он слушал тебя и задумчиво мычал. Постепенно его дыхание стало спокойным. Он неподвижно лежал рядом с тобой, а каждый уголок комнаты, кроме самого Папайруса, заполнила аура сна. Ты хотела спросить скелета, спит ли он, но прикусила кончик языка, прекрасно зная, что вопрос сразу же вернет его в реальный мир.       Сколько ты пролежала рядом с ним? Час? Два? Ты не знала, но зато попытка уложить Папайруса спать увенчалась успехом.       Ты прикрыла глаза, и твое сердце наполнилось радостью от того, что ты лежала рядом с Папайрусом и прижимала его к себе. Ты была готова защищать его от всех невзгод, чтобы он всегда был веселым и здоровым, чтобы всегда улыбался. Он был таким хорошим, и ты со всей нежностью любила его. — Спасибо, — прохрипел он, отчего ты в сотый раз задалась вопросом, не умеет ли он читать мысли. — Ты такая хорошая. Люблю тебя.       Как только ты подумала, что не удивилась бы, если бы он умел читать мысли, Папайрус провалился в сон. Скелет умел тебя удивлять. Ты с улыбкой наслаждалась моментом в мягкой и уютной крепости, предназначенной только для вас двоих.       Спустя пять минут ты почувствовала усталость.       Твои шорты, в кармане которых лежал телефон, были слишком далеко, и если бы ты потянулась за ними, то точно бы разбудила Папайруса.       Он так чутко спал.       Ты не могла уснуть и надеялась, что сон Папайруса не продлится целую вечность.