It takes times

Построить портал обратно домой было утомительной работой. По крайней мере, для Максвелла, даже если он пытался облегчить ее с помощью теневых клонов. Конечно, это помогает избежать физических усилий. Но не умственных. Боль от них мучает его много часов, и она никогда не прекращается, всегда гудит в его голове. Но он не мог об этом поговорить с Уилсоном, не мог жаловаться на мелкую головную боль. Это бы не только показало его слабость, но и звучало просто оскорбительно. В конце концов, Уилсон уже вынужден был столкнуться с множеством трудностей благодаря Максвеллу, и он, вероятно, просто плюнул бы ему в лицо за любую жалобу на здоровье этого старика. Таким образом, он ни слова не сказал, когда Уилсон попросил помочь ему искать еду. Ведь для этого ничего сложного не требовалось, просто собрать ягоды, может быть, убить пару мелких животных. Им не нужно было много, особенно Максвеллу. Большую часть времени он забывал о необходимости есть, и приходилось выносить научные беседы о заботе о себе со стороны Уилсона. Смешно, что раньше именно он напоминал Уилсону о еде каждый день, когда был всего лишь загадочным благодетелем через радио. Половина недоделанной конструкции осталась позади, и они отправились в дикую природу. Но не слишком дикую. Уилсон сам имел проблемы с концентрацией и не хотел сталкиваться с чем-то, что могло бы серьезно навредить им. Тем не менее, будучи самим собой, Уилсон сразу заинтересовался звуками боя поблизости. — Пошли. Максвелл действительно хотел попросить продолжить идти дальше и не возиться с теневыми клонами снова. Он чувствовал зловоние болота, и это было самое плохое место для посещения прямо сейчас. Но он сдержался, оставив свой рот закрытым, и последовал за другим мужчиной в гущу деревьев, продираясь сквозь темную зелень. — Было бы отлично если бы это не было пустой тратой времени. — Нам нужны все ресурсы, которые мы можем выудить, Максвелл. Я не пропущу возможность получения чего-то бесплатного от местных обитателей, сражающихся между собой. Максвелл косился на него, осторожно проходя под веткой. — Вот… один из способов описать это. Вскоре они подошли к поляне и быстро заметили потасовку мэрмов и их свиней-коллег. Последние старались избежать болотной воды, угрожающе бурлящей поблизости. Кто знает, почему эти две группы оказались в одном месте, но это его не волновало. Все, что им нужно было сделать, это подождать, пока они закончат драться между собой, а затем добить выжившего. Для Максвелла это не было чем-то новым. Он бросил взгляд на Уилсона, который прислонился к дереву, отложив копье в сторону. Молодой человек пожал плечами в ответ на его сомнительный взгляд. — Может занять некоторое время. — Мхм. Несколько минут прошло, и Уилсон устал просто наблюдать за тем же боем, который он уже много раз видел. Но, прежде чем он успел вздохнуть, чтобы заговорить, Максвелл резко поднял руку. — Никаких вопросов. Мы здесь не для этого. Закатив глаза, Уилсон снова повернулся к болоту. Он мог бы попытаться спорить, но в чем смысл? Максвелл, похоже, готов говорить только во время обсуждения портала, уходя в себя, когда ученый пытался переключить тему. Он знал этого человека, но ничего не знал о нем, и это беспокоило Уилсона до крайности. Вещи должны были проясниться, когда бывший король был свергнут, но они только стали еще более запутанными. Это было несправедливо. Максвелл знал все о нем, тем временем Уилсон даже не имел права задать вопрос о его фамилии. Абсурдно. Он даже не заметил, как его кулаки сжались от гнева, наконец решив заговорить. Душевная сторона его разума подсказывала, что сейчас лучше подождать, пока эти два монстра не убьют друг друга. Но иногда он должен был игнорировать эту часть. — Я думаю, ты мог бы сказать пару слов. Холодный взгляд пронзил его в тот момент, когда он заговорил, и когти Уилсона болезненно вцепились в кожу. — Ты не услышал что… — начал Максвелл, излагая свои мысли с ядовитым сарказмом, но его слова были прерваны резким ударом — внезапная фигура врезалась в него. Испуганно вскрикнув, Уилсон схватил своё копье и погнался за коварным монстром, который каким-то образом успел напасть на них. Вероятно, тот блуждал поблизости и заметил высокий силуэт Максвелла, но это не имело значения прямо сейчас. Старший мужчина оттолкнул монстра, но показалось, что он ошеломлен, а кодекс едва не выскальзывал из его рук. Закричав от ярости, Уилсон бросился на мэрма, сделал быстрый оборот, проскользнув ногой под ним, и вонзил остриё копья в широкую грудь существа. Он еще пару раз ударил его копьем — для надежности, АБСОЛЮТНО НЕ потому что это место делало его безумцем, и огляделся вокруг. Максвелл, казалось, был в порядке и продолжал пристально смотреть на тело мэрма, как если бы это лично оскорбило его семью. Бой неподалеку от них также завершился, и еще один мэрм, предсказуемо, выжил, быстро направляясь к ним. — Ты ранен? Максвелл насмешливо фыркнул, создал меч и отступил, приняв позу. — Я выгляжу раненым? Тебе не нужно беспокоиться обо мне каждый раз, когда у меня происходит стычка здесь с чем-нибудь. — Это была стычка, конечно, — Уилсон ненадолго посмеялся, прежде чем заметил движение на болотистой земле за спиной другого человека, — Эй, Максвелл… — Что?! Ты можешь наконец-таки отстать от меня, Хиггсбери? Уилсон обдумал эту фразу за микросекунду, наблюдая, как гигантское щупальце поднялось из грязи, уже готовясь замахнуться на ничего не подозревающую жертву. Он мог бы просто оставить эту высокомерную свинью здесь, умирать от кровотечения, как сам тот делал много раз. Оно сильно ударило, отправив Максвелла лицом в грязь. Несмотря на то, насколько приятно было смотреть на заслуженное наказания этого парня, Уилсон все еще неудобно дернулся от напряженного крика. Он вздохнул, бросился к щупальцу, которое снова намоталось на атаку, скорее всего, смертельную. Нет, Уилсон не оставит его здесь. Даже если люди не умирают в этом мире навсегда и могут быть возрождены, он не сможет просто забыть об этом и отмахнуться. Щупальце отступило от удара, но он знал, что это жалкое оружие почти бесполезно против него. Он быстро схватил брошенный меч и яростно замахнулся на чудовищный отросток. Или, по крайней мере, он намеревался это сделать. Вместо этого скользкая темная штуковина чуть не выскользнула у него из рук, заставив его повозиться, но он всё же удержал её. Уилсон не смог сдержать тихий вскрик, когда почти черная кровь хлынула на него, словно из фонтана, прежде чем щупальце рухнуло, превратившись в то же месиво, что и все здешние мертвецы. Это был слишком хороший результат, он просто планировал, по крайней мере, отвлечь тварь, но она умерла. К тому же довольно жестоко. Уилсон поднял меч, внезапно почувствовав головную боль. Это было почти так, как если бы вечно текучий материал имел внутри какую-то форму. Он прищурился, пытаясь разглядеть это, как раз в тот момент, когда меч бесцеремонно выбили у него из рук. — Эй! — Не трогай это, идиот! Ты не обратил внимания на мои предупреждения?! — Предупреждение не использовать самое мощное оружие, которое я видел здесь? Я идиот потому что не попытался сделать его раньше! Это сделало бы каждый бой гораздо проще, скряга! — Ты ничего не понял? Ничто не приходит сюда без- Он чуть не упал, кашляя черной жидкостью. Только теперь Уилсон заметил за собой след того же вещества. Некоторое время назад Уилсон удивился, узнав, что кровь Максвелла полностью превратилась в топливо для кошмаров, заставив его задуматься, сколько человечности вообще осталось в старике. И прямо сейчас он терял много этого топлива. Сейчас было не время спорить. — Максвелл..? Он едва успел подхватить потерявшее сознание высокое тело. Нести — или, скорее, волочить — болтающегося человека обратно в лагерь оказалось на удивление легко. Уилсон, вероятно, мог бы подтвердить, что ему приходилось таскать с собой связки дров потяжелее этой. Вероятно, стоит повнимательнее присмотреться, ел ли этот парень вообще что-нибудь из еды. К счастью, Уилсону удалось утащить с места происшествия много мяса, так что эта вылазка не была полным провалом. Он оставил меч позади. Как бы ему ни не нравилось, что Максвелл держал это оружие при себе, мужчина был прав, эта штука была… зловещей. Просто держать его было опасным занятием. Но позже ему придется допросить бывшего короля, чтобы пересмотреть их боевую тактику. Это могло бы помочь им больше так не заканчивать. Его глаза метнулись вниз, когда другой мужчина издал булькающий звук. Ладно, лучше приступить к этому заданию прямо сейчас. Осторожно усадив Максвелла, он оглядел стройное тело, затем обошел вокруг. Большая часть крови… Или что бы это ни было, оно, казалось, была на спине. Так что ему придется это сделать… Уилсон моргнул, прижимая руки к ране. Все это время, проведенное здесь, все встречи с Максвеллом до и после восшествия на престол, но только сейчас он осознал это. Он никогда не видел этого человека без одежды. Хорошо… Местами, но не его спину. Он не видел даже его рук. Максвеллу иногда приходилось снимать эти перчатки, но никогда в присутствии Уилсона. Он раздраженно вздохнул, потирая заросшее щетиной лицо. Действительно, как много Максвеллу приходилось скрывать от него? Не то чтобы это уже имело значение, Уилсону нужно снять эту одежду, к черту скромность. У него самого, конечно, никогда такого не было, это справедливо. Даже если он все еще чувствует себя немного неловко из-за того, что вторгся во что-то, что, очевидно, было скрыто от него. Ему было знакомо это чувство. Но он, конечно, не будет извиняться. Снять испорченную куртку было относительно легко, следующим было полупальто. Уилсон тихо фыркнул, стараясь не обращать внимания на глупые мысли и жар, заливавший его лицо. Они были в нейтральных отношениях, в этом не было ничего романтичного. «Просто сними с него это уже и обработай рану, если не хочешь, чтобы у тебя на руках был голый труп.» Уилсон не мог не взглянуть на грудь Максвелла, когда грязная рубашка распахнулась. Но ему удалось удержаться от желания поглазеть на него еще больше, прошло уже слишком много времени. Просто опусти его и… …Максвелл застонал и тут же согнулся пополам от боли, когда проснулся. Ему казалось, что у него болит все тело, и ему, конечно, не помешала бы парочка тех напитков, что купила библиотекарша. Интересно, где она вообще может быть. Кстати говоря, где он? Была почти ночь, небо было окрашено в один из тех нежно-розовых цветов, которые он втайне любил, но отказывался признаваться в этом даже самому себе. Вокруг него был знакомый вид их лагеря в мягком свете кострища. Он вздрогнул, почувствовав слишком сильный холод, легкий ветерок, слишком ощутимый на его коже. Кожа. Слегка передернувшись от отвращения к тому, что он собирался увидеть, Максвелл поднял свои почерневшие костлявые руки, а глаза такого же цвета проследили их путь к его груди. К счастью, его брюки все еще были на нем, но всего остального нигде не было видно. Максвелл почувствовал, как его сердцебиение ускорилось, обезумев от вида собственного изуродованного тела. Если бы он только мог выбрать не смотреть на это до конца оставшейся жизни, сколько бы времени ему ни оставалось… Он чуть не взвизгнул при звуке шагов: Уилсон появился на свет из ниоткуда и подбросил еще поленьев в огонь. — О, ты проснулся. Как ты себя чувствуешь? — Как будто ты только что вторгся в мою личную жизнь, — Максвелл действительно хотел выглядеть сердитым, но вместо этого скривился от боли. Мог бы также поработать над тем, чтобы донести свою мысль правильно. Его спутник, казалось, не был впечатлен, поджав потрескавшиеся губы. — Личная жизнь, конечно. Я также спас тебя и вернул сюда. И трачу драгоценные ресурсы — которые у меня есть — на твое лечение. И, — прежде чем Максвелл успел прервать его, Уилсон бросил ему на колени аккуратно сложенную стопку одежды, — Зашил и почистил твою одежду. Боже, Уилсон, спасибо тебе за всю эту помощь, очевидно, ты достаточно заботишься о том, чтобы не дать мне сгнить в этом болоте. О, не упоминай об этом, просто делаю то, что считаю правильным. Слишком увлеченный этой небольшой тирадой, Максвелл просто уставился на него, бессознательно цепляясь за мягкую одежду. Уилсон кашлянул, чувствуя, что его охватывает смущение, и сел напротив. — Я уже поел, так что, э-э, бери себе побольше еды из кастрюли. — Значит, ты ещё и приготовил нам ужин. — Кто-то должен был это сделать. Ты был слишком занят, заливая все вокруг кровью из-за своей глупости. Для человека, который создал этот мир, ты, кажется, не очень осознаёшь его опасность. — Спасибо, это впечатляющий подвиг за такой короткий промежуток времени. — Да, да, оставь свой сарказм при се… Что? - Максвеллу пришлось очень постараться, чтобы сдержать улыбку. — Я благодарен тебе за помощь. И да, ты прав, мне следует гораздо внимательнее следить за собой, чтобы не доставлять нам еще больше неприятностей. Ошеломленное выражение лица быстро сменилось скептическим, рот Уилсона скривился, на мгновение стали видны его новые клыки. — Ты действительно думаешь, что, если будешь время от времени вести себя хорошо, это изменит мое мнение о тебе? — Кто сказал, что я притворяюсь? Кроме того, ты ведь чувствуешь себя лучше, после того как я это сказал, верно? — Хорошо… Это уже что-то. Даже если ты лжешь, как ты всегда это делаешь. Пока Уилсон смотрел в сторону, подтянув колени к груди в попытке скрыть испорченное настроение, Максвелл осторожно достал из стопки белую рубашку. — Нет, ты меня так не отвлекешь, — Уилсон указал на него с вновь обретенной решимостью. — Во-первых, почему твои конечности… Просто, что это такое? У тебя должна была быть причина скрывать их все это время, так что выкладывай. — Разве это не очевидно? — ему пришлось следить за когтями, когда он просунул одну руку в рукав. Уже был один несчастный случай, когда они полоснули его по другой руке. — Нет, в этом месте ничего не очевидно. Это что, какая-то трансформация? Ты вообще человек? Неужели меня обманом заставили построить портал для демона? Опять?! — Хиггсбери, возьми себя в руки. Ты только что спас так называемого «демона» от неминуемой смерти, что я от этого выиграю? — Я не знаю, боже, моё… Доверие? — Верно. Потому что это сработало так хорошо. — Максвелл раздраженно вздохнул, застегивая кнопки. — Кроме того, у них уже есть связи с вашим миром. Не было бы необходимости возиться с порталом для демона. Он действительно должен был догадаться, правда ли это, но если Максвелл действительно стал демоном без его ведома, то он был бы самым жалким из всех. Едва ли у него есть какие-то способности, нет силы, он может случайно покончить с собой, если перепутает гриб. Как же иронично. — Да, это было бы глупо. Так почему же тогда твои руки выглядят демоническими? Максвелл чуть не подпрыгнул от внезапной близости другого мужчины, который, казалось, немного успокоился: — Когда они успели измениться? Он не ожидал, что Уилсон схватит одну из когтистых ладоней, длинные изящные пальцы пробегут по видимым темным венам. Эти руки были слишком красивыми для кого-то, кому так долго приходилось выживать в Постоянстве. Хотя Максвелл знал, что под длинными рукавами ученого он обнаружит химические ожоги, скрытые из-за стыда человека за свою беспечность в прошлом. И все же зрелище было далеко не таким ужасным, как у него. — Эм, Максвелл? — Хм? Точно, изменения. Это случилось после восшествия на престол. Я пытался оттереть это, — он прикусил губу, вспоминая отчаянные попытки избавиться от этой кожи, слишком похожей на его собственные чудовищные творения. — Ничего не дало, за исключением потери крови. Или, ну, жидкости, которые её заменили. — Хм. Значит, раньше ты действительно был человеком. — Оторвав взгляд от длинных рук, Уилсон внезапно посмотрел прямо в глаза Максвеллу. — И это все? Изменилось ли что-нибудь еще? Иногда он забывал, каким напористым и любопытным может стать этот человек при виде чего-либо нового. — Очевидно, но я предпочитаю держать это в секрете. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, почему взгляд ученого, казалось, изменился и тревожно метнулся вниз… — Нет! Не это, я… Что с тобой не так?! — Со мной?! Ты один здесь… Наполовину человек! — О боги, я имел ввиду это, — Максвелл надеялся, что ночь скроет румянец на его лице, когда он оттянул нижнюю губу вниз. Не в первый раз за этот вечер Уилсон, казалось, был на мгновение ошеломлен. — Как… Как ты это скрывал?! Я могу поклясться, что раньше твои зубы были абсолютно нормальными! — Как я уже сказал, я предпочитаю держать это в секрете. Просто немного магии, чтобы сохранить иллюзию. Он вообще чувствовал себя некомфортно, раскрывая так много о себе. Это было слишком неожиданно. С другой стороны, зная себя, Максвелл мог бы догадаться, что любых подготовительных бесед ему будет недостаточно. Чем меньше люди знают о вас, тем меньше они могут использовать для любого нападения на вашу персону. Но теперь, когда он начал говорить, остановиться было трудно. — Руки легче прикрыть, и я надеялся, что так будет продолжаться до тех пор, пока мы не сбежим, но… Должен был догадаться, что в конце концов ты будешь совать нос в чужие дела. Уилсон немедленно усмехнулся, сложив руки на груди. — Твоя рубашка была почти полностью красной… Черной, не имеет значения. Мне повезло, что я вообще смог спасти тебя. Или что, ты скорее умрешь, чем позволишь мне это увидеть? — Да. Слишком прямолинейно. Черт возьми, вот почему люди избегали тебя все эти годы назад. Кто в здравом уме захочет разговаривать с таким чудаком? Погруженный в мрачные раздумья, Максвелл не заметил, как Уилсон снова взял его за руку, уставившись на нее в своих глубоких раздумьях. Пара минут прошла в тишине, лишь редкое потрескивание огня не позволяло ей быть слишком тихой. — Почему? Максвелл повернулся на звук голоса Уилсона, удивляясь, почему он вообще все еще здесь. — Почему что? — Почему ты скрывал это от меня? — Ты… шутишь? Максвелл почти физически ощутил, как его прежнее ожесточенное «я» выходит наружу, не в силах больше прятаться за этой стоической, саркастической маской. Его так тошнило от этого притворства. — Потому что это ужасно, отвратительно, я выгляжу как чудовище со всем этим… Я мог бы быть чудовищем, насколько я знаю, что здесь вообще осталось человеческого? Мало того, что я стар, истощен этим прославленным креслом, теперь я еще и… Что-то, как и все безмозглые существа в этом мире! Так почему, скажи на милость, я должен хотеть показывать что-либо из этого тебе, Хиггсбери? Почему ты хочешь остаться с кем-то вроде меня?! Ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух, слабые легкие, к счастью, не позволяли ему сказать, что он с самого начала никогда не считал себя особенно красивым или интересным человеком. Может быть, когда он был на пике популярности, но сейчас все это кажется таким бессмысленным. Просто еще одна иллюзия, которую он с радостью создал для себя. Десятилетия работы и стресса, и теперь ему еще хуже, чем раньше, без каких-либо полезных результатов. Никто иной, как мошенник, которому следовало держаться подальше от зеркал. Надо было держаться подальше от жизни. — Ну, я не думаю, что это отвратительно. Странно, конечно, но и все остальное здесь тоже странно. Было трудно решить, следует ли ему отдернуть руку или оставить все как есть. Он должен был признать, что вечность отсутствия прикосновений настигала его. Уилсон, казалось, действительно заинтересовался поврежденной конечностью, постепенно задирая рукав рубашки, чтобы увидеть больше. Разве он не смотрел на все это, пока он был без сознания? Может быть, он действительно уважал границы, а Максвелл был слишком скор, чтобы судить его. — А я и не думал, что ты такой лжец. — Ты думаешь, я стал бы утруждать себя тем, чтобы лгать тебе ради… утешения твоего хрупкого эго? Уилсон закатил глаза, наконец-то поворачиваясь к нему лицом, все еще слишком близко. — Я уже видел тебя в худшем виде, Максвелл. Внешность не имеет значения, когда ты ведешь себя как монстр. На самом деле, я думаю, что в том последнем мире ты казался гораздо более бесчеловечным… Ах, это. Возможно, было бы хорошей идеей не сообщать ему о том, что он имел несчастье почти преобразиться перед их встречей. Пока что. — …но, правда, я бы не сказал, что ты выглядишь… плохо? Это странно, даже уникально, не находишь? Только твои обстоятельства и только в этом мире могли бы привести к чему-то подобному. Я бы даже сказал, что тебе это идет. Обычно у Максвелла на все находилось остроумное замечание, но не на что-то подобное. Что это вообще было, комплимент? Что-то еще? И была ли боль в его груди вызвана пылающей раной или его подавляемыми чувствами? — Я приму этот «взгляд рыбы, вытащенной из воды» за положительный ответ, — Уилсон выгнул бровь, наконец опуская руку другого мужчины и отводя от него взгляд, — И нет, не пойми меня неправильно! Я просто не хочу, чтобы тебя отвлекала такая мелочь, как твоя внешность. Ага. Только это. — Знаешь, пока мы так разговариваем, есть ли шанс, что ты что-нибудь пообещаешь? Ты можешь перестать быть таким скрытным? Какой смысл поддерживать эту мистику? Такое чувство, что независимо от того, о чем я спрашиваю, ты просто уходишь от ответа или лжешь, я имею в виду, ты так сильно меня ненавидишь? Ты просто хочешь построить портал и избавиться от меня? Не мог бы ты честно ответить хотя бы на этот вопрос? — Я… Нет, я тебя не ненавижу. Прошла секунда, пока оба мужчины анализировали то, что они только что сказали. Уилсон был первым, кто пришел в себя и заговорил. — Отлично! Тогда прекрати это, пожалуйста. Мы даже наполовину не закончили с порталом, и я сойду с ума, если мне и дальше придется терпеть твои выходки. И, эм, — Уилсон сцепил пальцы, выражение лица было слишком хаотичным, чтобы его можно было прочесть, — Больше не используй эту штуку с магией иллюзий, ладно? Если бы меня заботило, как ты выглядишь, я бы не стал… просто не пользуйся ей. Максвелл смог только кивнуть, вид его скрещенных длинных рук стал теперь немного более терпимым. — А теперь сними свою рубашку. Он не смог подавить смешок. — Не пойми неправильно, говорил он. — Заткнись, у тебя снова идет кровь. Я пойду возьму бинты. Оу. Значит, это было вызвано только раной.