Под прицелом

Илона не могла поверить своим глазам, дедушка сидел перед ней и держал её за руки. Смотрел уставшим, замученным взглядом. Ей было тяжело рассказывать, что с ней было, что с ней хотели сделать и что произошло между Давидом и ею. Она не утаила от него совсем ничего, кроме ночи с Царем. А ещё очень долго плакала в осознании того, что Артёма больше нет в живых и что отец предал их. Он крепко обнимал внучку, и как прежде гладил по спине. — Моя хорошая… — только и повторял. — Деда, неужели Царь плохой? Он убил моего парня, но спас мою жизнь. Спас от борделя. Дедушка, он меня не обманет? Не сдаст? — Илона, дорогая… Я не знаю какие слова подобрать, — тяжело вздыхал старик. — Мужчина не похож на плохого человека. У него слишком добрые глаза. Таких я давно уже не видовал. — Тогда Буйвол меня затащил в машину, а Давид… А потом он… — запнулась девушка. А ведь собственными глазами она не видела Артёма — Что потом, милая? — обеспокоенно спросил. — Мы уехали, и Артём лежал там… А что если всё-таки он жив? И его кто-то спас. А Царь не знает об этом? Но Царь сам вернулся в тот день и вызвал скорую. Хоть Крылов не давал ему такого распоряжения. Получается, он спас мальчишку по своей воли, но не сказал Илоне. К тому же у Артёма была сейчас амнезия и он мог позабыть о своей возлюбленной. Порой жизнь преподносит нам множество сюрпризов. И не всегда приятных. А может это и к лучшему? Ведь похитили её по воли отца Артёма? Какая же всё-таки ирония судьбы сложилась между влюбленными, какое испытание перед ним восстало. — Дорогая, только не живи иллюзиями, — словно пытался отговорить от Артёма. Он не хотел, чтобы его внучка тешила себя своими фантазиями. — Думаю, у Давида должны быть на этот счёт объяснения. — А он скажет мне правду? — неожиданно спросила девушка. Илона была уверена, что Царев не был таким отморозком, каким хотел показаться. — Не знаю, — вздыхает тот. — Лучше расскажи, тебя не били? — Давид не давал меня в обиду. Дедушка нахмурился. К сожалению, по дороге в этот дом, он накрутил себя. И только сейчас мог выдохнуть, услышав от внучки, что с ней всё хорошо. А насчет Давида почему-то был уверен, что не был убийцей. Не похож он на того, кто может причинить другим боль. Слишком добрые глаза. — Знаешь внучка, ты так похудела. Больно смотреть. — Царь заботится о моем питании, — снова речь о нем. Слишком заботлив этот Царев. — Кстати, ты наверное голоден, — схватила его за руку и потащила за собой на кухню.

***

Давид на пару с Ильей распивали в баре крепкие напитки, и грустно листали в телефоне старый альбом с фотографиями. На них были изображены: жена Царя и родная сестра Тарасова, а также дочь и племянница Агния. Сегодня была ровно три года, как заживо сгорели два хрупких и нежных создания. А Буйвол это даже видел в живую. Тогда они подъезжали к его дому, он вышел на улицу, и перед его глазами рванула машина. Прохожие не дали залезть в горящую машину, он думал спасти их. Но пожарные и полиция утверждали, что ничем не смогли бы помочь. Давид в этот вечер вернулся с тренировок, его ждала записка на столе. Маргарита всегда оставляла ему записки, как и когда-то в университете. Долго себя тогда винил, если бы они только его подождали и они уехали вместе. Он собирался выходить из дому, как раздался звонок от Ильи. Он с криком сообщил эту ужасную весть. Мужчина застыл в коридоре, а когда приехал в больницу на опознание, словно съехал с катушек и запил, по крупному тонул в спиртяге, если бы не Илья, то и покончил бы с собой. Но узнав от мужиков, с которыми до женитьбы состоял в их банде, где они занимались разными темными делишками, что это рук Крылова, то тут же осознал, что нужно мстить, и Тарасов поддержал его в этой затеи. Они, словно были его псами, устроившись телохранителями. — Не реви только, — толкнул локтем кудрявого паренька, тем самым пытаясь успокоить. — Совсем скоро мы его прикончим, — его рука легла на крепкую спину. — Верно, — смахнул слезу и допил свой стакан. — Как там парни, не звонили? Крылов не нашел их? — Они вовремя покинули город. Крылову сейчас не до них, он занимается свадьбой. — Всё-таки этот паданок решил женить своего сына на дочери партнёра? — положил руки на барную стойку. — Ага, она его на пять лет вроде старше. — У этих бизнесменов, фляга от денег свистит, — покрутил пальцем у виска. — Нам не понять, — вздохнул тот. Пить больше не хотелось. — А девчонка? Что говорит на это всё? — Ей лучше не знать о том, что он жив. Скорее всего он не вспомнит её даже, но и речь не об этом даже, Толян если столкнется с ней, то точно продаст в бордель. — Это затишье мне совсем не нравится, как будто перед бурей, — выдает Илья. — Про бурю, ты прям в точку, — подмигнул тот, усмехнувшись. — Ты что-то задумал? — кинул в него орешком, но Царь увернулся. — А ты слишком сообразительный, мой маленький друг, — оскалился тот. — Давай говори, что там придумал уже? — Свадьбу ему устроим незабываемую, — дал подсказку, после Илья хохотнул. — Ты чокнутый, хочешь прикончить его в такой день? — Ну не перед алтарем же, не тупи, Буйвол… — Ты говоришь загадками. Я тебя не пойму. — Знаешь, пока я ехал сюда, думал над нашей местью. Думаю в этот день его внимание притупится, и тут ба-а-ам, — пальцами показал ствол. Затем потихоньку, но до Ильи начинало доходить. — Нужно это сделать незаметно. Чтобы на нас с тобой не подумали. Я ещё поработаю над нашим планом. — Ты просто ненормальный. — Нет, я просто за свою семью снесу голову этому чертову ублюдку. Он лишил нас всего. И мы не останемся перед ним в долгу. — Слышишь, Царь, вы бы тут осторожно обсуждали, а то могут быть и шпионы, — подсел к ним бармен. Серый — одногруппник Давида знал о друге много всего, и много чего об его родственнике Илье. — Примите мои соболезнования, — положил руку на сердце. — Ритка была классной девчонкой. Если нужно, я вам даже помогу. — Серый, ну тебе то зачем эти проблемы и этот грех на душу? — спросил Царь, опустошая свой стакан. — Для меня ты как брат, а Ритка как сестра. Ты меня от тюряги спас. Тебе по гроб жизни и смерти теперь должен. — Слушай, а ничего что ты тут бухаешь с нами? — спросил Илья, заметив, как тот отпил с их бутылки. — Илюха, он тут только косит под бармена, на самом деле он владелец, — пояснил Давид, почесав висок. — Ничего себе! — изумился Буйвол. — Я с тобой свяжусь, если что, — подхватил свою куртку. — Уходишь уже? — изумился мужчина с татуировками на шее. — Да у меня Барс не накормлен, — выдает мужчина, куда-то торопясь и подхватывая под руку Илью. — Спасибо тебе, Серый, — кидает на него короткий взгляд, и вскоре уходит. — Ага, Барс, а как же, — проговаривает мужчина, зная по рассказам того же Царя, что в доме у него кое-кто прибывает. И этот кое-кто противоположного пола. Уж кому, а Серёге Морозу, Буйвол доверял, как и Буйволу. До дома пришлось вызывать такси. Было четыре утра, и в доме, как думал Царь, Илона с дедом спали. Последний, конечно спал, а вот девчонка ждала его на кухне, он сначала перепугался, когда зажег свет, но даже будучи в самом пьяном виде, узнал её. На ней было что-то из вещей, которые привез ей дед. — Ты чего не спишь? — шепотом спрашивал у неё, ставя на плиту чайник. — Без тебя некомфортно спать в доме, — поясняет девушка. — Я составлю тебе компанию? — отбирает из рук банку с кофе, и заглядывает ему в глаза. Больше она не выглядит, как жертва, и кажется начала прибавлять немного в весе, хоть дедушка говорил об обратном. Цвет её лица стал здоровее. — Спала бы лучше, — выдохнул тот. — Я хочу тебя отблагодарить за то, что позволил нам увидится с дедушкой. — Ерунда, — махнул рукой, но Илона неожиданно подхватила его руку в воздухе. — Ничего не ерунда, спасибо тебе, — смело смотрела ему в глаза. — И я до сих пор верю в то, что ты не убивал Артёма. — Что ты хочешь услышать? — чуть строго спросил, убирая от себя её руки. — Что он жив? — Что ты, не убийца, — выдала девушка и в эту же минуту начал закипать чайник. Мужчина отключил его. — Увы, — пожал он плечами. — Я как раз-таки убийца. Из-за меня гибнут люди. — Это не так, — девушка снова кинулась к нему, схватив его за руку. — Там, в твоей комнате, я видела фото твоей семьи. Ты очень счастлив был… С тобой что-то случилось страшное, и поэтому ты такой? — словно смотрела ему в душу, а не в глаза. — Ты обманывал меня с самого начала, что плохой. — Знаешь, это не твоё дело. — Ты спас мне жизнь. — Но какой ценной? Переспал с тобой, не такой я уж и классный парень. Прекращай меня возвышать. — Да, но ты думаешь я не хотела этого? — неожиданно призналась она. — И кто ещё из нас пьян? — усмехнулся мужчина, склонившись перед девушкой. — Давид, у тебя есть жена и дочь? — почему-то она это спросила и чуть не расплакалась. Она совсем случайно зашла сегодня в комнату, когда уснул дедушка, и увидела на подушке рамку с фотографией. На ней был изображен Давид и его возраста женщина, он целовал её, а рядом с ними маленькая, темненькая девочка. И Илоне стало вдруг ревностно. — Почему ты тогда со мной… — Они мертвы, — не успела договорить, как её перебил Царев. Да только от услышанного Васнецовой не стало легче, напротив, она себя стала паршиво чувствовать. — Прости, — начала она. — Я думала, ты… — Возможно кое-где я и вру тебе, но точно не о нашей договорённости. Вчера была годовщина их смерти… Девушка сама себя перестала контролировать, и обняла. Обняла человека, который лишил её девичьего счастья, убил любимого. Но она перестала его ненавидеть, когда это случилось она и сама не понимала, а лишь хотела, чтобы он оказался не виноват и оправдался, что это не он убил Артёма. Его сердце колотилось, и она слышала его бешеное сердцебиение. — Я плохая девчонка… Когда увидела ту фотографию, то сначала чуть не расплакалась, а когда услышала сейчас от тебя, что их больше нет, мне стало легче. Неужели, я настолько плохая? Я радуюсь твоему горю? — из глаз выступили слезы. Это плакала её душа. — Будь ты плохой, не ревела сейчас, — тихо произнес мужчина, а затем поцеловал Илону. Случай был неподходящий, и он должен был обозлиться на слова девушки, но его потянуло к её губам, словно магнитам. И она ответила ему на поцелуй, прикрыла глаза, расслабилась и чуть не растворилась в нежности. Его руки гладили ей спину, а она крепко прижималась к его крепкому телу. Они, словно были двумя безумцами. И это так тяжело, чувствовать тепло к человеку, что причинил ей боль, а ему тяжело было признаваться в том, что впустил в своё сердце другую. Про кофе они забыли напрочь, и всё утро, не проронив ни слова, целовались, как ненормальные. Давид не позволял ничего лишнего, а Илона и не просила от него ничего подобного, она наслаждалась его нежными губами и теплыми руками. Она больше не стала ничего говорить про Артёма, она словно начинала его забывать и растворяться в его убийце.