С чистого листа...

Холодно... Очень холодно... Холод проникает повсюду, заставляя тело покрываться мурашками, а после дёргаться в едва ощутимых конвульсиях. Пальцы на руках и ногах уже совсем окоченели, кажется, до обморожения недалеко. Наверное, нужно было надеть хотя бы перчатки и ботинки потеплее, чтобы было не так зябко и можно было бы продержаться на такой погоде подольше. Нужно чем-то согреться побыстрее, иначе совсем тело откажет. Будет трудно идти. Легче всего сейчас просто лечь на землю и заснуть, сжавшись в комок. Авось кто-нибудь подберёт, вызовет скорую или похоронит на крайний случай. Кстати о скорой помощи… Она бы сейчас пригодилась. Единственная часть тела, по которой в прямом смысле разливается тепло – грудь, рассечённая ударом хорошо заточенной катаны. Из раны вытекает кровь. Скоро она превратится в запёкшийся кусок. Будто остывающая лава сейчас вытекает из трещины пришедшего в активность вулкана. Один извергался недавно, кстати, а также принёс много разрушений. Наверное, Какучё тоже можно сравнить с вулканом, который после каждого своего пробуждения врывался в чужие жизни как «Скандалист» – лучший боец «Поднебесья» за всю короткую историю его существования. Хотя… Разве она такая уж короткая? Она началась ещё очень давно, когда две сироты, радуясь снегу, валялись на земле, смотря на небо. Пальцы рук и ног в тот день тоже замёрзли, а по телу расползались противные мурашки, заставляя содрогаться, но тогда было совсем не холодно... Тогда их было двое с одним сердцем. С одной мечтой о создании собственного королевства. Они были детьми, которые просто хотели иметь семью. Детьми, которые, став подростками, слишком поздно осознали, что у них была самая настоящая семья. Они стали друг для друга семьёй. Два брошенных на произвол судьбы ребёнка. Какучё Хитто и Изана Курокава, разделившие друг с другом жизненную цель. Правда ли, что мечта «Поднебесья» умерла со своим королём? Конечно нет… Мечта «Поднебесья» навсегда осталась в душе верного слуги, который оказался разбит. Остался совершенно один. Именно так он думал, когда разговаривал со своим другом детства, который вечно лез, куда не просят. Ханагаки Такемичи слишком добрый человек, который хочет спасти абсолютно всех своих друзей. Всегда ставит жизни товарищей выше своей собственной. Такой союзник нужен абсолютно каждому, ибо тем, кого поддерживает этот неугомонный Ханагаки, можно позавидовать со слезами на глазах. Именно по этой причине Какучё просто был обязан не дать ему умереть. Не дать умереть своему другу детства, которого он никак не мог победить, будучи ребёнком. Даже сейчас не сможет, несмотря на всю свою внушительную силу. Не хватит духу, наверное, но лучше не проверять, да и поздно уже. – Сам разберёшься с проблемами своих товарищей… Не умрёшь просто так? – знакомый голос заставляет парня открыть мокрые от слёз радости и отчаяния глаза и поднять их на человека, сидящего перед ним на корточках. – Какой же ты проблематичный, не устану повторять… Безрассудный… Ну, в своём репертуаре, Какучё… Красный и белый глаз моментально распахиваются на столько, на сколько позволяют веки, и встречаются со знакомыми до боли в сердце фиолетовыми, вечно прикрытыми пушистыми белыми ресницами, но такими родными глазами короля. Какучё замирает, боится сдвинуться с места даже на миллиметр, ведь всё это может оказаться плодом его больной фантазии на смертном одре. Ущипнуть себя за щёку так и хочется, ибо видеть перед собой человека, который умер на твоих глазах, прямо сейчас – ненормально. – Чего вытаращился? – на умиротворённом лице Курокавы появляется разочарование и недоумение, светлые брови сводятся к переносице, а загорелая рука тянется к чужой щеке, после чего Хитто понимает, что это не сон, так как щипок Изаны оказывается чересчур болезненным и ощутимым. Болезненный вскрик со стороны младшего моментально сменяется на судорожное дыхание от невероятности происходящего. Светловолосый юноша лишь улыбается, когда с лица слуги пропадает это недоумевающее выражение. – И-Изана?! – почти крича это в лицо Курокаве, выдыхает Какучё и накидывается на сидящего напротив человека с объятиями, поддавшись бурлящему котлу чувств. Слёзы бьют из разноцветных глаз с новой силой, теперь он по-настоящему плачет, прижимая единственного близкого человека к себе как можно крепче. Изана молчит и с лёгкой улыбкой ни лице мягко хлопает младшего по спине, пытаясь успокоить его хотя бы на пару секунд, но вскоре понимает, что это бесполезно, когда чувствует, что по правой щеке активно прокладывает дорогу первая слеза. Когда они так обнимались в последний раз? Уж и не припомнить… Наверно, когда были совсем юными и мечтательными ребятами, когда их сердца ещё не были омрачены этим жестоким миром. Когда они верили, что у них обязательно всё будет хорошо, и их мечта осуществится несмотря ни на что. Когда они не могли сказать, что не смогли прожить жизнь достойно, ведь тогда для них она только начиналась. А что сейчас… – Кх… – Какучё сжимает зубы до жутковатого хруста, понимая, что разрез, оставленный катаной Санзу на груди, реален и вполне ощутим, как и сидящий рядом Курокава, которого отпускать совсем не хочется, но приходится, когда тот сам отталкивает младшего от себя, с волнением рассматривая разрез. – Тебе больно? – интересуется король «Поднебесья», смотря на своего слугу с печальным выражением лица. Тот в свою очередь выдавливает из себя улыбку и на полном серьёзе заявляет, что это просто царапина, от которой не так уж и много вреда. Изана недоверчиво качает головой и поднимается с колен, на которых оказался, когда Хитто набросился на него с объятиями. – Изана?.. – парень зовёт старшего по имени, когда тот поворачивается к нему спиной так, будто собирается уходить. Неужели снова навсегда? Курокава молчит. Неизвестно откуда взявшийся ветер развевает серебристые пряди и заставляет серьги ханафуда на ушах издать мелодичный звук. – Пойдём со мной, Какучё, – тихо, но в то же время достаточно громко, произносит Изана, медленно оборачиваясь. – Последуешь за мной, как раньше? – парень протягивает сидящему на земле собеседнику руку, ожидая ответа. Это не было приказом, как раньше. Это не было предложением, от которого невозможно отказаться. Это была сама настоящая просьба. Никакого приказного тона. Право выбора полностью на стороне младшего. Силой его никто не заставит. Да это и не нужно больше. Какучё давно уже выбрал своего короля, за которым он будет следовать до самой смерти, с которым он пройдёт свой жизненный путь до конца… – Да, – коротко отвечает Хитто, берясь за чужую руку и пытаясь подняться с земли, но боль всё никак не утихнет. Изана видит, как самому близкому для него человек плохо, поэтому, не спрашивая разрешения, подходит ближе и подставляет своё плечо, разрешая Какучё опереться на него. Навалиться всем телом. Курокава только кажется маленьким и безобидным, но, на самом деле, он очень сильный, поэтому с лёгкостью помогает младшему двигаться вперёд. Медленно, но верно, они идут в неизвестном направлении, поддерживая друг друга и не давая встречаться с землёй носом. Какучё не знает, куда ведёт его старший, но полностью доверяет ему, не сомневаясь, что Курокава знает правильный путь из этого странного места. Хитто не замечает, как сменяется обстановка вокруг по мере их продвижения в даль. Пыльная заброшенная станция уже давно осталась позади. Кажется, они вышли в город. Шумный Токио. Снова перед глазами железнодорожные пути и поезда, проносящиеся мимо, толпы снующих туда-сюда людей. Кажется, здесь они высаживались, когда явились на битву с «Токийской Свастикой» два года назад. Сколько их человек было? Триста? Уже и не припомнить. Пока вспоминаешь, оказываешься в совершенно другом месте. Они всё ещё идут. Какучё чувствует, что идти стало куда легче, поэтому он освобождает Изану от обязанностей «носильщика» и уже идёт рядом с ним самостоятельно. Старший лишь слегка приподымает уголки губ, не давая Хитто отстать, беря того за руку и ведя за собой всё дальше. Младший не против. Прохладный ветер обдувает лицо. Идти в простой чёрной футболке не самый лучший вариант в такую погоду. Заметив, что руки Какучё покрываются мурашками, Курокава протягивает тому плащ с эмблемой «Поднебесья». Хитто уже хочет отказаться от предложенного плаща, но понимает, что с плеч Изаны плащ не пропал. Значит… – Свой плащ не признал? – усмешка Курокавы становится хитрее, и он крепче сжимает ладонь Какучё, продолжая вести его за собой. Младший пытается хоть как-то оправдаться, но молчит и просто следует за своим королем, пытаясь скрыть смущение. Кажется, Хитто знает эти улицы… Они в Йокохаме?! Хотя, не очень-то похоже. То ли в глазах темнеет, то ли просто туман, но домов точно не разглядеть. Изана не останавливается ни на секунду, поэтому Какучё спокоен и продолжает следовать за ним, чувствуя, как по телу разливается тепло. Плащи приходится скинуть, так как становится жарко. Дальше идут без них, а вскоре одежда заменяется на обычную. Повседневную, в которой они встречались в свободное от дел банды время. Несмотря на то, что такие встречи были не самыми частым, каждая отпечатывалась в памяти, запоминаясь только яркими событиями даже, если этим ярким событием было то, что Изана бил Какучё за оплошность. И смешно, и грустно. Вспомнив об этом, Курокава невольно прыснул, ударив Хитто в плечо, на что тот в недоумении вскинул брови. Старший понял, что его воспоминания не разделили, и с недовольством выплеснул спутнику в лицо… Воду? Пока Какучё пытался понять, откуда она взялась, Изана уже побежал от него прочь. Времени на раздумья не оставалось, поэтому парень просто кинулся следом, через несколько секунд поняв, что бежит по щиколотки в воде всё по тем же рельсам. – Изана! – Догоняй, Какучё! – смех Курокавы сейчас для Хитто словно музыка. Он не помнит, когда в последний раз слышал, чтобы его король смеялся так искренне. – Чего такой мрачный? Быстрее, а то проиграешь! А ты мне что обещал? – Что не проиграю! – придя в себя, кричит Какучё. – Что-о-о-о?! Не слышу! Подойди и скажи, Какучё! Придётся поддаться и кинуться следом за Изаной. А он быстрый. Когда они с ребятами соревновались в беге, Хитто не смог догнать ни его, ни Хайтани Рана, который просто ускакал за несколько секунд и был таков, только потом жаловался своему младшему брату, что король и слуга слишком неугомонные и не любят проигрывать. Сможет ли сейчас он не проиграть и догнать того, кому обещал, что никогда и ни за что не проиграет? Сможет ли? С такими мыслями Какучё бежал следом за Курокавой по бесконечным рельсам, не замечая, что стремительно настигает его. Когда он оказался совсем рядом, Изана, неожиданно развернувшись, обхватил своего слугу за шею руками и утянул за собой под воду после очевидного столкновения. Хитто от неожиданности и удара о водную гладь раскрыл рот, но быстро понял, что задохнётся, если не закроет его. Зажмурившись, Какучё закрыл его руками, но, ощутив прикосновение ладоней Курокавы к своим скулам, открыл глаза. Изана не выглядел взволнованным или напуганным. Он с осторожностью перехватил запястья младшего и заставил его убрать руки от лица. Воздух уже давным-давно должен был закончиться, но, казалось, что в нём и вовсе не было необходимости. Они просто тонули, смотря друг на друга глазами, что блестели по непонятным причинам. Наверно, это всё вода виновата, но они точно помнят этот блеск. Именно таков он был, когда они начали развивать свою мечту о королевстве. Тот самый детский блеск, который угас на долгие годы, возвратился вновь. Возвратился тогда, когда они начали падать в бездну, которая, по все законам природы, должна была оказаться чёрной, но нет. От неё шёл свет… Заметив, отражение света в глазах Хитто, Изана перевернулся и очутился справа от младшего, поравнявшись с ним. Обменявшись короткими взглядами и кивнув, парни зажмурились и приготовились к удару, не отпуская руки друг друга. Мгновение и удар, которого не последовало вопреки ожиданиям. Открыв глаза, Какучё обнаружил, что лежит на земле. Земле, покрытой пушистым снегом, а рядом с ним лежит Изана, но не тот, каким он привык видеть его в последние годы, а тот, с которым он познакомился тогда, когда пытался смастерить импровизированную могилу для своих родителей. Ребёнок с большими амбициями и кудрявыми светлыми волосами. – А я и забыл, что у тебя были такие густые растрёпанные волосы! – повернувшись лицом к Хитто, констатировал факт Курокава, взъерошив копну волос мальчика, лежащего рядом. – А у самого-то! – насупился Какучё, в ответ взъерошив светлые волосы и получив многозначительный хмурый взгляд. Посмотрев друг на друга, дети рассмеялись, попытавшись закидать друг друга снегом, но попытки оказались тщетными, и мальчики просто продолжили валяться на земле, широко улыбаясь и смотря на падающий с неба снег. – Изана… – прервал возникшее молчание Какучё под заинтересованный взгляд Изаны. – Мы не смогли прожить жизнь достойно, так ведь? – ответом послужил кивок. – Интересно, а смогли бы мы исправиться, если бы нам был дан второй шанс? – Хм… – Курокава хмурит брови и с серьёзным лицом смотрит на небо. – Не знаю, Какучё… Честно тебе сказать? Не знаю, но, как думаешь, стоило ли нам вообще начинать этот путь отсюда? – Не знаю, Изана, – Хитто вновь берёт своего короля за руку. – Но, если мы вновь очутились здесь, то, не думаешь, что стоит начать всё с чистого листа? – С чистого листа?.. – Ага… Изана пододвигается поближе к человеку, которого он когда-то назвал своим слугой, и с осторожностью целует того в лоб, моментально отстраняясь. – Мне кажется, что стоит, – старший улыбается, наблюдая за тем, как краснеет лицо младшего, а после вновь заливается звонким смехом. История «Поднебесья» началась здесь, во дворе того самого приюта, воспитавшего двух брошенных на произвол судьбы детей, у которых есть только они. Только друг за друга они готовы сражаться и в итоге умереть, но умрут они только вместе, когда воплотят мечту «Поднебесья» в реальность, создав королевство, жителями которого будут сироты…