"Делать добро другим надо только с выгодой для себя"

Прав был папа Тритон — ноги всего две, а проблем от них, как в море от пиратов. Море, блять, короче этих проблем, вот. Андрей зло попытался снова вырвать цепь, которой Колдун, сука эдакая, приковал его к стене, приговаривая: — Ой, рыбка моя, петь мне будешь тоскливыми ночами, птичка моя, гостей приманивать, я их буду есть, с тобой поделюсь, чудовище морское, что отца не слушало, а? Дюша в тот момент только слабо вякнул ему, что "определись, блять, птица я или рыба", но, на самом деле, в чём Колдун был, блять, неправ. Всё про него угадал: и что он сирена с ангельским голосом, и то что папу не послушал — сбежал из дома, и что на его красоту, только в платье переодеть, любой мужик - от нищего до рыцаря — кинется, и сожрать его, такого глупенького, было бы на раз-два. Этим, в принципе, и занялся Колдун в следующий визит — принес ему сырую человеческую ногу на пропитание и запихнул слабое тельце бурно сопротивляющегося в пышную белую юбку, да корсетом подвязал. — Иж невеста, — сказал Колдун, — Волосы, скажешь, что я обкорнал — они типо волшебные были. — Да иди ты, блять, — Андрей попытался цапнуть его за руку вмиг ставшими острее бритвы зубами. Ловко увернувшись, Колдун такого ответа не оценил, саданул по чужому затылку и сказал: — Меньше рот не по делу открывай, — и съебал в темень своих покоев куда-то наверх. Неприятно, блин, вообще. В таком гнетущем настроении провёл он три дня и на четвертую ночь от скуки уже не знал, что делать. Неужто правда начать петь? Может кто клюнет и спасет его наконец, приняв за похищенную несколько месяцев назад принцессу? Только кто в этой глуши ебаной будет мимо проходить этого страхолюдного замка просто так? А за принцессу его точно никто не примет, не похожи они ни капли. Да и поумней она его, сбежать смогла, следы замести, да так, что злость Колдуна от её пропажи влияет даже на погоду, затягивая тучами небосвод каждый вечер. Может соврать, что он принцесса из другого царства? На этом клочке земли вообще есть другое царство? От отчаянья Андро и правда начал петь тихую, на одной ноте, заунывную песню тоски по дому, по которому он скучал уже не первые месяцы. Многое он бы отдал за возможность оказаться в бухте, впадающей в его родной океан. — Нормальное что-то пой, а не эту нудятину тоскливую, — услышал он голос Колдуна в своей голове, — А то вообще есть не будешь, русалочка. Андрей хотел взвыть и послать его нахуй самым высоким фальцетом, на который был способен, да вот только угроза прозвучала как-то слишком реально, а умирать от голода не хотелось вообще. Раздосадовано посопев, Андрей запел новую песню. И пел он всю ночь, забывший, и о любви, и о расставании, и о подвигах, и о сказках и пророчествах, которые узнавал у моряков, ещё когда был совсем маленьким. Принимая человеческий облик, пробирался по мосткам и улицам, вслушивался в чужие разговоры, питался людской энергией. Проникался культурой другого мира, что был доступен ему лишь урывками. Сейчас же всё на поверхности казалось ему лишь блёклыми отблесками того мира, который он воображал себе в детстве. Выбрал неправильную сушу? Надо бы двигаться ближе к экватору, к теплу? Сейчас это было уже неважно, он застрял здесь, за горным хребтом, в середине леса в плену и никогда уже не выберется отсюда сам. Утомленный сам собой и своими мыслями, сирена уснул в беспамятстве под утро, когда солнце уже полноправно заливало горизонт, сметая по углам остатки ночи. Лежал бы он и дальше и проснулся бы только в ночь, однако ото сна его пробудил чей-то неровный топот с постоянным скрежетом, и куча голосов, которые даже не пытались быть незаметнее. — Может тут она, смотрите, темница! Андрей услышал галдёж, быстро приближающийся к нему, и безуспешно попытался пошевелить озябшим телом. — Смотрите, там же и правда кто-то сидит! — сказал чей-то хриплый встревоженный голос совсем близко. — А, нет, нам не эта нужна, двигаемся дальше, мужики, — пробасил кто-то с нескрываемой досадой в голосе. «Ну, уж извините, что не подхожу под ваши вкусовые стандарты. Зато вы под мои вполне — сожрал бы каждого прям с доспехами, что так противно скрипят» — злостно подумал Андрей. — Но она так-то тоже взаперти, страдает, ёлки, надо достать! — «Ну, может, кроме этого. Не сожрал бы, пусть живет, раз переживает» — Ну сам с ней и возись, а мы за принцессой. — Может полюбит тебя, урода, — сказал кто-то из толпы шепотом, но Андрей чутким слухом уловил эту фразу. Злость заклокотала сильнее. Гогот мужиков затихал, и Андрей только сейчас смог разлепить глаза. По ту сторону решетки его темницы стоял юноша с темными волосами, торчащими, как у морского ежа, и со смешной нарисованной стрелой на лице. Да не урод он, вполне симпатичный, правда эти зубы… «А у самого какие зубы, вспомни, Андро, и не выебывайся». Путник во все глаза смотрел на него так завороженно, будто никогда в жизни красивее человека не видел. Вел взглядом по юбке к плечам и замер, остановив свои щенячьи глазёнки на лице напротив. Злость отпустила в мгновение, и Андрей и думать забыл о других путниках. «Это мой шанс, наконец-то,» — подумал сирена и начал приводить свой ахуенный план в действие. Без воды рядом магия может быть не так стремительна и быстра, но в своих силах Андрей не сомневался. Тем более, парень уже крайне в нем заинтересован. — Душа моя тоски полна, ах, сжалься, незнакомец милый, — помогая себе подняться руками, Андрей проникновенно посмотрел в ответ и продолжил: — Я здесь одна, совсем одна, прошу, спаси меня, помилуй! — главное не отрывать взгляда и закончить строчки напетого, тогда морок точно сработает. И действительно, многого темноволосому не надо было. Юноша уверено кивнул, заставляя иголки мило дернутся, поудобней перехватил свой обломанный меч, и с силой стукнул по замку. Замок, выглядевший таким крепким, не продержался и мгновение под напором юнца. «Тоже, что ли, волшебник какой-то, разрубить магический замок одним ударом,» - испуганно подумал Андрей. Но сообразить что-то внятное он успел, юноша уже отворил решетку и запрыгнул внутрь, уверенно двинулся вперёд. Надо продолжать начатое. Андрей вытянул перед собой руки, чтобы были видны кандалы. — Когда б меня ты развязал, тебя б всем сердцем полюбила! Цепи сдались под напором проклятого, теперь-то в близи видно, как чёрная сталь живет и дышит магией, клинка, будто тонкие бечевки. Андро, наконец почувствовав свободу, хотел уже рвануть на волю, только вот встать сил не было. Его не кормил никто три дня в воспитательных целях, да и заточение в сырой конуре сил и бодрости не придавало. Неуклюже заваливаясь на бок, Андрей протянул свои тонкие руки к мужчине, что во все глаза на него глядел, не переставая. — Неужто каменный подвал навеки будет мне могилой? Всё, неси меня на поверхность, хозяин проклятого клинка. Только вот парень замер над ним, не решаясь прикоснуться. Андрей вскинул светлые брови, всем видом показывая, что ну вообще не понимает, чё этот завис. Должен был купиться, ну же блять, он же закончил строчки и смотрел. — Не станет, красавец, обещаю, — и, подхватив обалдевшего Андро за талию, перекинул его через плечо. Юноша с проклятым мечом понёсся с ним к выходу из подземелий, попутно пытаясь его разговорить: — Песня у тебя ну вообще, это ты на ходу сочинил? Чтоб я тебя спас? Ну очень красиво вышло, сможешь так ещё? А Андрей только и успевал, что ахуевать от того, что женщину в нем не увидели, как бы он сам по вине колдуна не старался поддержать этот образ хотя бы до безопасного места. Ах да, и ещё: его гипноз только что нихуя не сработал. Нет, мальчишка, конечно, спас его и достал из этой помойной ямы, да только разум его не помутнённый, ишь как говорит внятно, песню запомнил, интересуется. Под гипнозом люди максимум, что могли сказать, было «угу... ага…», а этот шпарит, будто ничего не было, и не Андрей тут тоскливую песенку спел самым красивым своим голосом. А это значит, что его спасение было искренним и настоящим желанием этого странного человека. От этого приятно теплело в груди. Ещё и песни оценил, похвалил, может и другие послушает, раз голова от его пения не дурнеет. — Меня вообще Горшок зовут, или Миха, как тебе больше нравится, — продолжал теперь уже Горшок-Миха говорить, будто предыдущие его реплики не были проигнорированы. — Михаил красивое имя, — тихо отвечает Андрей, — и песню я сам сочинил. И, почему-то смущенно, быстро добавил: — И ещё могу. Миша улыбается через плечо, довольный ответом, и начинает щебетать в три раза больше. Так русалка узнает, что Миха вообще примазался к отряду, идущими за принцессой, потому что сам в лесу заплутал, пока искал какую-то вдову. Ну ничего, Андрею надо только к реке выйти, тогда он из любого самого темного места в лесу их выведет. Андрей даже почти отпустил и проглотил свой фол по части невосприимчивости Михи к его магии. Может, мама у него была сильной ведьмой, и теперь сыночка магия не берет. Вот клинок у него в руке, чуть ли не ядом сочится, а Горшку хоть бы хны, использует как вздумается, проклятье в руке держит, не пачкаясь, усмиряет порчу в клинке. Удивительный человек. Андрей забылся, бездумно провел рукой по мягким иголкам, которые смешно прогнулись под его рукой. Ему стало интересно, какие они на ощупь, хорошо, что положение его позволяло проверить. Миша как-то резко прервался, запнулся в речи, но сделал вид, что ничего не было, ускоряясь. Наконец-то Горшок с ношей на плече выскочил из замка. Аккуратно ссадив Андрея на землю подальше от стены, он оглянулся на замок. О его группе бравых рыцарей говорили лишь кони, привязанные чуть поодаль, да оторванная голова в шлеме, что красовалась посреди лужайки перед огромными воротами замка. Колдун не мелочился, устраивая показательные сцены расправы над олухами, предупреждая, что самодуров-идиотов рыцарей он любит только в качестве второго на обед. Андрей полностью его понимал, он был бы сейчас не прочь перекусить кем-нибудь из них. Как назло, рядом только чья-то голова… и кисть, отлично! Пока Миха-Горшок побежал отвязывать лошадь, Андрей в единый присест съел чужую руку, выплюнув только золотое кольцо обратно на землю. Миша, с понурой головой приведший коня, не заметил его резких движений глоткой в попытке наспех проглотить остатки чужих пальцев. Ну и слава богу, крепче спать будет. — Вот тебе конь, садись на него и мчи, возвращайся домой, — с какой-то серостью проговорил Миша, подводя животное ближе к Андрею. Лошадь, почуяв запах морского чудовища, заволновалась, начала упираться и фыркать. Андрей от слов Миши хотел сделать тоже самое. — А ты со мной, типо, не поедешь? — он не отпустит его сейчас. Да ни за что на свете, блять. — Ну, принцессу же надо спасти, тебя спас, а её нет? Да и мужикам помочь отбиться надо наверн- — Сдурел? — перебил его Андрей, — Да посмотри, что с ними Колдун сделал! Хочешь так же? Им то поделом, знать надо, что с магами только магией надо бороться. Андрей схватил Мишу за плечо и с силой, ну, какая имелась, потряс, продолжая: — А принцесса сбежала шесть лун назад, сообразительней нас всех вместе взятых она, — не давая Мише и слова вставить, двигал его ближе к седлу, — Так что спасать там некого, сажайся на коня, Мишенька, видишь же, что он меня боится. — Да знаю я это всё, емоё, — заворчал Горшок, украдкой неуместно широко расплываясь в улыбке, — Хорошо, что принцесса ушла. Миша одним слитым движением взбирается на коня, подавая руку Андрею. Андрей неловко подтянулся, уселся сзади, чтоб не нервировать лошадь, и облокотился на чужую спину. Безумно сильно захотелось прижаться сильнее и положить голову на чужое плечо. Он силился вспомнить, когда такое с ним вообще происходило, чтобы он так беспечно, с нулевой, доверял кому-то, хотел узнать больше именно о конкретном человеке, залезть ему в голову. Он бы хотел узнать, умеет ли Миша петь, умеет ли играть, какие истории он знает, почему путешествует один, и хочет ли он путешествовать вместе. Андро неловко притиснулся к Мише, укладываясь щекой на плечо. — Меня, кстати, Андрей зовут. Знаешь, я тут подумал, что мне безумно интересно, кто ты такой. Чем ты дышишь. Как ты живешь. Давай побудем вместе дольше одного моего спасения? Горшок удивленно на него поворачивается, случайно сталкиваясь подбородками, и произносит: — Да ты словно мысли мои читаешь, ёлки. Конечно, дольше. Я ведь ещё не слышал всех твоих песен, а ты даже не знаешь моей музыки! Глаза Андрея засветились, и он мягко улыбнулся, устремляя взор вперед. Миша больше не прятал свои зубы, улыбаясь открыто. Он пришпорил коня, и их силуэты растворились в бескрайней чаще вековых лесов.

***

Двое мужчин неслись не оглядываясь, не замечая внимательного взгляда с вершины башни замка. Колдун лишь ухмыльнулся в им в след. Он-то знал, что Горшок со своим проклятым мечом и дуростью, пророчил ему смерть бесчестную и по-настоящему. Только вот Колдун управу светловолосую на него нашел, и управа сама на Горшка кинулась, уводя его дальше от замка. — Совет вам да любовь, голубки.