Опасен 2

Сюй Цзинь развалился посреди кровати в гостевой спальне, после того как они вышли из душа вместе с Юньтянем. Хань Е в комнате не было. Но они не торопились его искать, примерно догадываясь, что он сейчас чувствует. Рассчитывающий на грандиозную брачную ночь со всеми своими супругами, муж получил по носу от самой младшей жены. И его оскорбленное и ревнивое эго нуждалось в утешении. Но дождаться его от этих двоих… Сразу после ужина Хань Е, поцеловав своих супругов, отправился в тренажёрный зал. И сейчас наверняка нарезает круги в не остывшей воде бассейна, пытаясь максимально себя вымотать. Предоставленные друг другу Юньтянь и Цзинь-эр обсуждали возможные результаты побочных эффектов созданного препарата. — Пока ясно одно, регенерация ускоряется в сотни раз, как это повлияет на репродукцию — пока непонятно… В связи с возрастающим либидо, — цокнул языком Юньтянь, — вполне могут быть вероятны изменения в хромосомах, вплоть до полиплоидии… Прикинь, каждые роды двойня или тройня? А так же всплески памяти и приобретение бонусом врожденных способностей из прежних жизней. Сюй Цзинь аж подскочил: — Стоп-стоп-стоп! Ты хочешь сказать, что сейчас ты помнишь состав того самого препарата, которым мы контролировали сознание нашего мужа? — Ну да, помню. Кое-какие ингредиенты будет найти проблемно, но появились неплохие аналоги. А что? — Чёрт… Это опасно, очень опасно для психики. И в плане возможностей. Необходимо разработать возможность ставить барьер для воспоминаний. А если дети, рождённые от пар, что применяли эту чудо-вакцину или регенерационный препарат, будут рождаться с неконтролируемой агрессией — помноженной на их знания и предубеждения против других людей. Но они в этой жизни другие, у них другие ценности, характеры, жизни. — Погоди… Тебе не кажется, что ты торопишься с выводами? Еще никто не родился, а ты уже паникуешь. Сюй Цзинь потёр висок. — Когда они начнут рожать, будет уже поздно… Ты спал с женщинами? — Чего? — Юньтянь вылупил на него глаза. — Конечно же… Да. Охх ты ж, бля… В голове мелькнула карусель воспоминаний из рабочей подсобки в Дацин, расположенной недалеко от столовой, и по позвоночнику заструился холодный пот. Сюй Цзинь, пристально наблюдавший за сменой выражения лица и мимикой Тяньтяня, тряхнул его. — Что это за лицо? Ты использовал препарат из крови Хань Е только вчера, в больнице… Хочешь сказать, что до того, как прикинулся трупом перед Фэй-гэ, ты отодрал там пару-тройку медсестёр?! — Медбратьев! Рот закрой, идиот! Юньтянь вскочил и взволнованно заходил по спальне. Остановившись, сел на край кровати: — У меня была любовница… И я кончил в нее, будучи без резинки. Сюй Цзинь зааплодировал и щёлкнул Тяньтяня по лбу: — Ну, и кто из нас идиот? Молись, чтобы она не залетела или сделала аборт. — А Цзинь, — потер лоб четвёртый консорт, — это нам придётся отрабатывать все сексуальные контакты? — Ага. Всех получивших экспериментальные серии, с учётом похищенных. — В смысле? В Дацин произошла утечка? — Тяньтянь, ты с Луны упал? А… Ты же пропустил всё веселье. Фэн перепродал твои разработки Тянь Хуэю, и у того снесло крышу, чем всё закончилось, рассказывать не буду, в этом ты уже принимал участие. — Твою ж мать… — простонал Юньтянь. — В следующий раз, когда тебя понесёт что-то изобретать — держи лабораторию на замке! Сейчас мы с Фэй-гэ задолбаемся это всё расхлёбывать… — Ладно, давай подведём итоги: у нас в ближайшем окружении три молодые женщины, которых лучше держать под контролем, наблюдая за их состоянием и возможным наступлением беременности. И течением этой самой беременности… — Подожди, почему три-то?! — удивился Сюй Цзинь. Пэй Юньтянь закатил глаза и цокнул языком. — Такой большой мальчик, такой умный, сообразительный, и трахаешься как бог, а до трёх считать не научился! Прозвучало довольно обидно, Сюй Цзинь набычился и запустил в любовника подушкой. Тот со смехом уклонился: — Кстати, как на подбор — будет все три версии: женщина, получившая препарат нового поколения регенерации и контроля сознания — твоя бывшая невеста. Сюй Цзинь кивнул: — Дальше… Пэй Юньтянь вдохновенно кивнул: — Моя бывшая любовница, она тоже участвовала в тестировании, как и я. То есть двойное действие вакцины. Если она залетела от меня. Или, если понесёт от мужа — одиночное. Сюй Цзинь поморщился и нетерпеливо рявкнул: — Так а третий кто? — Леди Ди! Сюй Цзинь вылупил глаза: — А… Э… Она здесь при чём? Хань Е сказал… — Я не знаю, что сказал тебе наш муж, но когда они трахались с Сифэном, я думал, там весь коттедж рухнет. А как она стонала… У Сюй Цзиня отвисла челюсть. — Подожди, ты сейчас серьёзно?! Она и… Сифэн? А Фэйе знает? — Серьезнее не бывает, — Тяньтянь осклабился, — ха-ха, видел бы ты его лицо, когда он вломился в их спальню. — Я не хочу знать подробности. Тем более, это всё равно всплывёт. — Да я и не собирался ничего говорить, тем более, я не в курсе, чем всё закончилось. Цзи Фа стоял босиком, и я отнёс его в нашу комнату. Но аппетит у госпожи Цзыюань определённо вырос. Юньтянь откинулся на кровати. — Вот увидишь её завтра на заседании, сам поймёшь. И это действие одного крема на основе крови Хань Е. — Да уж, работы непочатый край. Надеюсь, ты не будешь восстанавливать свои отношения с этой… Пэй Юньтянь хрюкнул от смеха, приподнявшись на локте: — Ты издеваешься? Да у меня уже в тот период на женщин вообще вставать перестал. Её смог только потому, что Хань Е по коридору прошёлся. Я в тот период себя вообще плохо контролировал. Думал, с ума сойду, каждый вечер напивался, чтобы вы перестали мне сниться. Он внезапно стал таким тихим и грустным, что Сюй Цзинь пересел ближе и обнял, прижимая к себе. — Думаю, нам надо будет открыть не только новую лабораторию для тебя, но и новый центр материнства и детства. Чтобы иметь возможность вполне легально вести этих женщин и наблюдать любые отклонения, консультировать по всем вопросам и вмешиваться при проблемах. Раз уж мы стали теми, кто выпустил эти препараты в мир и допустил утечку. Юньтянь кивнул и положил голову на плечо второго консорта. — Завтра предложим на совете. Слушай, пойдём, Хань Е поищем. Что-то я нервничаю, он там не утонул? — Такие, как он — разве тонут? Всплывёт. Оба супруга, засмеявшись, встали, и в ту же секунду раскрылась дверь и вошёл несчастный император. Сюй Цзинь и Тяньтянь переглянулись и уставились на него: — Высочество, ты что… — Хань Е, перестань рефлексировать, Фэй-да-гэ твоя императрица. — Он так стонет под ним, это разбивает мне сердце. — Ты — что, подслушивал… Сидя под дверями?! — Ну… — император развёл руками. Ответ был налицо. Нечеловеческими усилиями оба консорта задавили ржач и попытались изобразить сочувствие на лицах. — Никогда бы не подумал, что скажу это вслух… Но иногда мне кажется, лучше бы он был прежним, — одними губами прошептал Юньтянь. Неожиданно лицо Тяньтяня смягчилось, и гораздо громче он произнёс: — Тебе стоило сразу прийти к нам, ваше высочество. Цзи Фа тоже наш драгоценный супруг. Он пережил травмирующий опыт, и сегодняшнюю ночь стоит воспринимать терапией. Мы уже собирались идти за тобой, думая, что с тобой случилось что-то плохое. Он выразительно посмотрел на Сюй Цзиня, и тот закивал головой, глядя на супруга с нежностью. Они оба подошли и прижались к Хань Е, заключив своего императора в кольцо объятий, чувствуя, как он дрожит. — Пойдём в кровать, ведь сегодня и у нас брачная ночь — раз мы обручились с тобой. Мы не хотим, чтобы ты хандрил или болел. Оба консорта захватили императора в плен, повалив на простыни, и заставляя лаской и нежным натиском забыть о ревности и неприятных переживаниях. Сюй Цзинь целовал лицо Хань Е, посасывал и вылизывал шею, руки скользили и сжимали его соски. Сзади его загривок и плечи размечал Юньтянь. Кусал, вылизывал, вновь присасывался к покрасневшей коже, что покрывалась мурашками. А пальцы, расправившись с тюбиком смазки, добрались до ануса Хань Е. Оторвавшись от зацелованных губ мужа, Сюй Цзинь произнёс: — Твоя императрица никогда не забудет, как ты будил его из комы стихами древних поэтов, как в прошлом выносил на руках и прыгал с ним окон при опасности, как закрывал собой. Пальцы легли на член императора, начиная поглаживать: — Я немного завидую ему, но не ревную. Хань Е, ты должен отвезти нас всех за город и показать ему Хо Сина. Думаю — он оценит. Мы все вместе поедем на лошадях, пусть не на охоту, а просто на прогулку. Хочешь? — Да-а-а-а… — сладко вздрогнул император, пальцы Тяньтяня стали массировать его простату, погружаясь глубже, — Сюй Цзинь… Цзинь-эр, Тяньтянь… Я люблю вас. Я так соскучился. — И мы скучали по тебе, наше высочество. Через несколько минут гостевая спальня наполнилась хриплыми стонами и шепотом. Юньтянь вогнался в зад императора, чувствуя, что попал, куда нужно, потому что Хань Е задрожал под ним и смог только что-то неразборчиво простонать в рот Сюй Цзиня. Второй консорт в этот момент атаковал, трахая языком рот мужа, кусая его губы. Отстранившись, Сюй Цзинь посмотрел на лицо императора, провёл подушечками пальцев по его лбу, разглаживая морщинку между бровями: — Ты так сосредоточен, расслабься, Ваше высочество, но пожалуйста… не кончай так быстро. Ночь только началась. Он стер легкую испарину со лба супруга и почти нежно коснулся его вспухших губ. Пальцы пережали основание члена. — Продержишься? Или воспользоваться игрушкой? В глазах Хань Е вспыхнул пожар. Он принял вызов. — Обойдусь. Поцелуй меня и дай мне свой член. Голос Хань Е звучал хрипло и безумно сексуально — Юньтянь, как одержимый, вылизывал кожу спины императора, время от времени вгрызаясь в него, шалея от сексуальности мужа, вседозволенности и счастья обладания. Как же давно он его хотел. Закрыв глаза, Хань Е застонал, лицо исказилось гримасой страдания. — Юньтянь, не зверей! Тебя что, из клетки выпустили и месяц не трогали? — Пусть, оставь его в покое, — тяжело дыша, произнёс супруг, задрожав и кусая губы, — к утру не останется следа. — Наверное, прежний я не был бережным с тобой? — произнёс Сюй Цзинь, склоняясь ниже и начиная целовать Хань Е сладко, нежно и мягко. — Мне совсем не хочется сейчас жестить. Я хочу оставить приятные воспоминания. Второму консорту даже стало немного неловко за свой изначальный порыв. Юньтянь поднял ногу мужа, завалив его на бок, и сделав несколько сильных и резких толчков, кончил в него. Приоткрыв глаза, Пэй Юньтянь ошалело проводил пальцами по отметинам на коже, что пока ещё вспухали и горели огнём, кое-где даже показалась кровь. «Как быстро они исчезнут?» В необъяснимом порыве он прижался к супругу. — Ты сердишься, Хань Е? — прошептал он. А тот, переплетя пальцы с Сюй Цзинем, медленно и чувственно целовался, постанывая. — Нет. А должен? — император оторвался от губ второго консорта, и потянувшись, лизнул бывшего наложника в нос, — Юньтянь, не начинай. Он вновь откинулся на подушки, укладываясь на спину, ощущая, как из ануса начинает сочиться сперма и смазка. — ЦзиньЦзинь, ты хочешь, чтобы твой муж просил тебя, как в далёком прошлом?.. Я настолько пустой… Заполни меня… Сюй Цзинь действительно не хотел быть в эту ночь грубым или жестоким с Хань Е. Этот мужчина, который столько пережил ранее и сейчас, который умел любить, умел быть бесконечно щедрым и добрым, романтичным — он, безусловно, был их наградой. Их спасением, а не проклятием. — Хань Е, ты — чудо… Любимый. Глаза Хань Е распахнулись, в темноте было незаметно, как они наполнились влагой. Устроившись между бёдрами супруга, Сюй Цзинь согнул его ноги в коленях и плавно погрузился в растянутый и жаркий зад, заполняя его собой. Сделав несколько толчков, он вновь стал покрывать губы и щёки императора поцелуями. Неожиданно он ощутил соль на щеках. — Я… я сделал тебе больно? — Аах… Что? Нет, мне хорошо. ЦзиньЦзинь, скажи это ещё раз… — Тебе больно? — Да не это, — фыркнул Тяньтянь и подался вперёд, целуя плечи мужа, его руки, — скажи, что любишь его. Хань Е, я тоже люблю, люблю тебя, с ума схожу… Не думал, что мне когда-нибудь хватит смелости это сказать.       Сюй Цзинь подался назад, давая Юньтяню место, опираясь на вытянутые руки. Он продолжил двигаться так, чтобы всякий раз, прокатываясь головкой по чувствительной поверхности, вызывать у императора сладкие импульсы, что разгорались внизу живота.       У Хань Е заныло сердце — две его самые строптивые и непокорные в прошлом супруги признались в чувствах и занялись с ним любовью. Если в Сюй Цзине он был более уверен — они отлично начали, то Юньтянь… В прошлом он так и не дождался от него ни нежности, ни мягкости, хоть и сам был виновен во всём. Но всё же — все четверо разделили с ним боль и горечь последних минут. Свет и мрак в жизни и в смерти. Ради этого стоило умереть и ждать тысячу лет. Он всхлипнул и услышал возле уха успокаивающий шепот Юньтяня, ощутил мягкость его губ и языка на своих. — Высочество, никогда бы не подумал, что ты станешь таким мягкосердечным, — бормотал четвертый консорт между поцелуями. Сюй Цзинь только фыркнул, не прерываясь на разговоры, продолжая любить их мужа. Громкие стоны и отзывчивость, порывы горячего тела были ему высшей наградой — Хань Е отдавался целиком, растворяясь в безудержном удовольствии. Юньтянь оторвался от зацелованного рта, мазнул губами и языком по вздымающейся груди, не стал задерживаться на ключицах и сосках. Такую ласку оценил бы Фэйе, а вот минеты его императорское «идиотичество» обожал. Особенно, будучи натягиваемым на член одного из супругов. По венам Хань Е полилась раскаленная лава — влажный и теплый язык Тяньтяня стал дразнить его щель на головке. Императора выгнуло, выдержка испарилась, и он почти заскулил: — ЦзиньЦзинь… я долго не смогу продержаться, я могу кончить? В спальне послышался смех: смеялся Юньтянь, продолжая дразнить и ласкать гениталии мужа. Вибрация его губ, языка и горячего дыхания свела Хань Е с ума. — Ты сейчас — серьезно? Он же шутил, — сквозь смех, не прекращая облизываний, произнес Тяньтянь, — кончи мне в горло. Давай… Перед глазами Хань Е вспыхнул фейерверк, он ощутил, как Юньтянь плотнее обхватывает его пульсирующий член, что продолжал изливаться, а в его сжимающуюся задницу тоже хлынула теплая волна — почти синхронно с ним кончал, зарычав, Сюй Цзинь. — Какой ты у нас горячий, — запыхавшись, произнес он, вытаскивая и заваливаясь рядом с мужем. Юньтянь тоже пополз наверх и улёгся прямо на Хань Е, как ленивый сытый кот, еле дождавшись, когда супруг опустит и вытянет свои длинные ноги. — Тебе лучше? — поинтересовался Сюй Цзинь, когда более-менее удалось восстановить дыхание, приподнявшись на локте и убирая мокрую чёлку со лба мужа. — Не сравнить, — тихо и довольно отозвался Хань Е, обнимая обоих и целуясь сначала с Юньтянем, ощущая на языке свой собственный вкус, а потом и с Сюй Цзинем. — Вот и славно, — мурлыкнул второй консорт. — Ну что… будем спать? — Фэйе на тебя нет, — разлепил один глаз Тяньтянь, — он бы всех мыться погнал. — В зависимости от усталости, — начиная ленивую перепалку в лучших традициях, возразил второй консорт. — Ничего не меняется. Сколько бы лет ни прошло, — закатив глаза, улыбнулся счастливый муж. В этот момент дверь приоткрылась, и в проёме появилась обнаженная императрица. Свет из коридора падал на Фэйе, облизывая его безупречный силуэт и взлохмаченные волосы. — Любовь моя… Зоркие глаза императора отметили, что любимая жена измотана, судя по тому, как Фэйе привалился к дверному косяку, и как едва заметно подрагивают его колени. Он резко сел на кровати, отчего пригревшийся на его груди Юньтянь с руганью свалился и шлепнулся на его колени. — Фэй-гэ? А мы только о тебе говорили… — удивлённо произнес Сюй Цзинь, садясь рядом с императором. — Что-то случилось? — Я не хочу и не могу без вас спать! Юньтянь было открыл рот, собираясь что-то ляпнуть, как обычно — не к месту, но его прижал к кровати Сюй Цзинь, навалившись и затыкая рот. У Фэйе только бровь выразительно дёрнулась. Хань Е же бодрой пружиной соскочил с постели и подхватил на руки свою императрицу. Прижал к груди, потом обернулся к кровати. — Вы слышали его высочество? Не застревайте, пора спать. И покинул гостевую спальню, унося Лун Фэйе. Фэйе пристально рассматривал мужа, пока его несли в супружескую спальню: — Выглядишь очень счастливым. Моё отсутствие пошло на пользу? — Любовь моя, ты иногда такие глупости говоришь. Я счастлив, что ты не можешь без меня уснуть, что пришёл ко мне. За мной… — Вообще-то, это уже наша официальная брачная ночь. Почему я должен спать отдельно? Хань Е расплылся в счастливой улыбке. — То есть дождался, пока он вырубится? Ох уж этот Цзи Фа. Выглядишь усталым… Он настолько энергичный? — Не то слово… Сплошное дежавю. Я весь, словно желе: мокрый… и грязный. Хань Е хохотнул: — Я такой же… ничего, сейчас я тебя вытру. — А я тебя. — Глаза Фэйе сияли ярче камня на обручальном кольце. Когда Юньтянь и Сюй Цзинь вошли в спальню, они услышали шепот Хань Е: — Будете шуметь — живо напомню прошлую жизнь. Делайте, что хотите, главное, не разбудите Фэйе. — Это так мило с твоей стороны — напомнить. Хань Е, знаешь, если бы я уже не был с тобой в браке… я определенно бы начал к тебе подкатывать, — то ли в шутку, то ли всерьез произнес Сюй Цзинь. Юньтянь, не удержав смех, громко хрюкнул, но зажав рот руками, увернулся от подзатыльника и полез в кровать.

***

      Меньше всего Фэйе ожидал открыть глаза, когда утро будет уже в разгаре, в абсолютной тишине, проснувшись от аромата кофе. Он недоуменно окинул взглядом пустую кровать и уставился на вошедшего с чашками Хань Е. — Я определённо начинаю думать, что мне надо чаще спать с другими супругами, чтобы ты так галантно меня обхаживал. Конкуренция — шикарный стимул отношений… — Фэйе откинул длинные пряди с глаз. Хань Е хохотнул и сел рядом, протягивая чашку супругу. — А мне показалось, что кто-то сам вчера взревновал не на шутку. Еле на ногах держался, но пришел, чтобы меня вернуть, — насмешливо парировал шпильку муж. — Вот ещё, — ухмыльнулся Фэйе, пряча взгляд. Он сделал глоток и блаженно прикрыл глаза. — А где все? Ты их не убил, часом, пока я спал? — Ага, убил и в землю закопал. — Плечи Хань Е задрожали от смеха. — Ты выспался? — М-м… да. И всё-таки… — «Всё-таки» — доброе утро, любовь моя. — Доброе, — мурлыкнула императрица. — Плохо верится, что они вдруг стали такими сознательными. Колись, что ты с ними сделал? Хань Е подумал было пошутить, что он составил график секса с Фэйе в зависимости от активной и эффективной работы, но быстро передумал. За такое можно было и кулаком в лицо получить. — ЦзиньЦзинь на пробежке, взял с собой Цзи Фа и Банду. Всем им полезно сбросить излишки энергии. Пусть займется его состоянием и реабилитацией после травм. Заодно натренирует самооборону, пригодится. Фэйе нашел это предложение абсолютно справедливым и рациональным. Он кивнул головой и спросил: — А Тяньтянь? — Видел его на кухне, когда варил тебе кофе. Помогал лао Даю с завтраком. — А?! Кажется, сегодня я от завтрака воздержусь, — чуть не подавилась кофе императрица. — Сомневаешься в его способностях? — Наоборот! — озадаченно почесал подбородок Фэйе, отметив про себя, что надо бы побриться, — опасаюсь сюрпризов. Шучу, любимый… Спасибо за кофе в постель. Смотри, я ведь привыкну и разбалуюсь. — Да-да. Всё, пойдем в душ, у нас очень плотный график. Я уже написал доктору Си, договорился о приёме. Слушай, а почему я второй день не вижу Сифэна? Ты его уволил? Фэйе усмехнулся и ответил, входя в душевую: — Ещё чего… Работает в поте лица. Сегодня увидитесь.