СЮЙ ЦЗИНЬ
Сидя в отдельном зале уютного аутентичного ресторанчика с домашней кухней, трое мужчин наконец-то могли немного расслабиться. Хань Е проводил Чу Цинге до автомобиля и вскоре вернулся к своим супругам. — Мы закончили с официальной частью. Можно заняться вплотную семейными проблемами. Фэйе посмотрел на мужа: — Вэнь Шо не передумал? Хань Е отрицательно помотал головой. — Он уже в больнице. Ждёт нас. Сюй Цзинь сцепил руки в замок. — А что, если… в течение этих дней произошло зачатие? Юньтянь поднял голову: — Давай не будем забегать вперёд? А решать проблемы по мере поступления. Пока ещё сама Фу Жун не в себе и в сознание не приходит. И я не могу утверждать, что после воздействия моих экспериментальных разработок эта предполагаемая беременность сохранится. Он переглянулся с Фэйе и Хань Е. — Мы сейчас заинтересованы спасти её и сохранить в порядке её рассудок. И дать ей возможность начать жизнь с чистого листа. — Или ты не хочешь, чтобы она забывала тебя? — неожиданно спросил Фэйе. — Что? — вздрогнув всем телом, спросил Сюй Цзинь, — мне просто не по себе от того, что мы перекраиваем судьбу человека, не только вмешиваясь в будущее, но и подменяем её прошлое. Мы… не слишком ли мы много на себя берем? Фэйе выдохнул с облегчением, откинувшись на спинку стула. Наконец-то Сюй Цзинь сказал вслух то, что его терзало. — Практически любое действие или слово в отношении кого-либо меняет и формирует его будущее. Это же распространяется на болезни, стихийные бедствия, техногенные катастрофы, войны и многое другое. Знал ли ты, придя месяц назад в Янда на допрос свидетеля, куда тебя это занесёт? И что произойдёт с твоей бывшей невестой? Сюй Цзинь потрясённо посмотрел на него. Хань Е и Юньтянь согласно закивали на слова императрицы. — Мне не приходило это в голову. — Так вот, что я собственно пытаюсь сказать: предугадать будущее невозможно. Но обезопасить свою жизнь и жизни близких людей можно и нужно. И в этом нет нашего злого умысла или дурных намерений. В отличии от тех, кто, руководствуясь именно этими намерениями, испортили наше или её прошлое. Которое изменить мы уже не в силах, разве что помочь забыть. Цзинь Цзинь, посмотри на меня… Если ты сомневаешься, никто из нас ничего делать не станет. Когда Фэйе замолчал, Хань Е встал и обошёл стол, остановившись за стулом второго супруга, положил ладони ему на плечи. — Мы тебя очень любим, Цзинь-эр. И не собираемся торопить — решать только тебе. — Поехали в больницу, — поднял вымученный взгляд Сюй Цзинь, — если есть шанс, что она не вспомнит этот кошмар и будет жить счастливо… То я обязан его использовать, а не поддаваться сомнениям и страхам. — Испытывать страхи и сомнения — это нормально, — ухмыльнулся Юньтянь, переплетая с ним пальцы. — Вспомни мой первый вечер дома… Как ты вытрахивал из меня эту дурь. А я тоже был близок к панике, между прочим! — Сравнил, блин! — огрызнулся Сюй Цзинь, но руки не отнял. — Идиот! Прозвучало эмоционально, но с нежной признательностью в голосе, даже удивительно, что именно Юньтянь мог всегда приводить Сюй Цзиня в чувства, буквально одной фразой. Хотя со стороны казалось, что они грызутся, как кот с собакой. Император и императрица переглянулись. Фэйе поднялся: — Тогда поехали.***
Поднявшись на нужный этаж, они почти сразу увидели Вэнь Шо. Молодой человек держал в руках букет цветов. И ощутимо нервничал. — О, молодец, подготовился! — сорвалось с губ Юньтяня, и тут же он дёрнулся в сторону, чтобы не получить по ушам от Хань Е. — Это лишнее, — нахмурился Сюй Цзинь. — Если всё сложится удачно, они только сегодня впервые увидят друг друга. Это не шоу «свидание вслепую». Фэйе обнял Сюй Цзиня. — Мы на твоей стороне. Цветов не будет. А Сюй Цзиню вдруг стало неловко: он вспомнил, как сам был на месте Юньтяня, буквально приплясывая от нетерпения, рвался докопаться до болезненных воспоминаний, не подозревая о том, какие эмоции испытывает в этот момент второй человек. Фэйе тогда его осадил и даже наказал. Сейчас они так же щадят и берегут его чувства. — Спасибо, Фэй-гэ. Вэнь Шо подошёл и поклонился молча. — Отнеси и подари букет какой-нибудь из медсестёр, — произнёс Хань Е, — только не вздумай флиртовать. Скажешь, что это благодарность за уход и внимание к твоей девушке. — Хорошо, Е-дагэ! — ответил молодой человек и повернулся, чтобы пойти в сторону сестринского поста, но услышал в спину: — Как разберешься с цветами, посиди где-нибудь в стороне, не маячь у Сюй Цзиня перед носом. Мы с Фэйе поднимемся к доктору Си, ненадолго. Лучше подумай над легендой, как она оказалась в больнице, и при каких обстоятельствах вы познакомились. Придумать и создать самому себе воспоминания — хороший подарок. Вэнь Шо махнул рукой, давая знать, что все понял. Хань Е повернулся к Юньтяню: — Присмотри за ним, — имея в виду Сюй Цзиня, произнес император. — Как ты умеешь, но отделение на уши ставить необязательно. За второй взрыв госпиталя будешь отвечать и платить сам. Тяньтянь поморщился, окинув взглядом свое «идиотичество»: — Шутки у тебя на том же уровне остались, что и десять веков назад. Сам бы ни в жизнь не догадался. Идите уже, а то мы до ночи не закончим. А там Цзи Фа один дома… Фэйе с Хань Е переглянулись, обмениваясь понимающими ухмылками. «Давно у нас Тяньтянь языком не работал, по прямому назначению» — мелькнуло в голове у обоих. Врач, увидев вошедших мужчин, встал из-за стола. — Господин Хань, господин Лун, очень рад вас видеть. Особенно не своими пациентами. Врач лукаво улыбнулся. — Пациенты из вас ужасно проблемные, но… Спасибо за помощь в восстановлении госпиталя и за помощь пострадавшим сотрудникам и их семьям. Присаживайтесь. Дождавшись, когда гости усядутся на предложенные места, заведующий Си вернулся на своё место. — Чем могу помочь двум новым драконам китайской фармакологии? Надеюсь, это не очередная справка о смерти? Он дал понять посетителям, что в курсе последних новостей, внимательно оглядел Лун Фэйе и перевёл взгляд на Хань Е. Супруги переглянулись и рассмеялись. — Не могу удержаться от комплимента в адрес вашего партнёра, господин Хань. «Смерть» ему определённо к лицу; впрочем, вы оба выглядите достаточно счастливыми. Итак? Услышав подробности о сложившейся ситуации и просьбу Хань Е, Си Дунсу вскочил с места и забегал по кабинету. — И вы молчали, что владеете подобной технологией?! О, боги… Это же фантастика! — остановившись и взяв себя в руки, он уставился на пару мужчин. — Конечно, я помогу вам, потому что это беспрецедентный случай. Но…могу ли я рассчитывать на эксклюзивное право внедрения в практику вашего препарата? Право быть первым. — Только после того, как препарат пройдет полный курс клинических испытаний и получит государственный сертификат. А заодно мы удостоверимся, что он не имеет побочных эффектов в длительной перспективе и безопасен, — жестко ответил Фэйе. — Это значит — «да»? — доктор Си, казалось, перестал дышать. Супруги молча кивнули. — Йессс!.. Да я вам двадцать консилиумов соберу, если необходимость будет! Только разрешите присутствовать. — Двадцать нам не нужно, — Фэйе чуть заметно прохладно улыбнулся, — если не будет возражать наш разработчик и её бывший жених, мы не против.ПЭЙ ЮНЬТЯНЬ
— Я ввёл немного седативных препаратов, — Юньтянь отошёл от кровати Фу Жун. — Она проспит ещё примерно сорок минут. За это время необходимо убрать анальные и вагинальные тампоны, они могут её сильно напугать. И неплохо было бы, чтобы в палате никого не было, когда она проснется. Кроме медсестры. Доктор Си, это и вас касается. Но заведующий неврологическим отделением, похоже, его не услышал, он, не отрываясь, смотрел на пациентку, кожные покровы которой приобретали здоровый оттенок, гематомы, ссадины и кровоподтёки со следами укусов исчезали буквально на глазах. Оторвав взгляд от пациентки, Дунсу с выражением благоговейного восторга смотрел на Юньтяня как на восьмое чудо света. — Доктор Пэй, вы — маг! Гений и чародей! Это… Это просто невероятно. Это же настоящее мировое открытие. Спасибо, что разрешили присутствовать. Я надеюсь, что мы с вами сможем в дальнейшем… Юньтянь ухмыльнулся польщённо, собираясь ляпнуть, что этому открытию уже лет этак тысяча, но он совершенно не против, чтобы им восхищались и гладили по шерсти, как этот велеречивый поток лести и восхищений был прерван Фэйе. — Доктор Си, наш коллега прав, необходимо подготовить пациентку к пробуждению. Попросите подойти дежурную медсестру из своего отделения, которой вы доверяете. А потом переговорите с заведующим гинекологическим отделением и ее лечащим врачом. Они в любом случае вызовут вас, когда получат известие, что больная пришла в себя. В вашу задачу входит убедить их не волновать женщину и никоим образом не упоминать, при каких обстоятельствах и в каком состоянии она сюда поступила. Хотя они и так будут шокированы. Си Дунсу кивнул, соглашаясь: — Понимаю вашу мысль, господин Лун. Я сам до конца ещё не отошёл. Я скажу им, что упоминание всех обстоятельств её госпитализации может спровоцировать суицидальную попытку и развитие хронической депрессии. Не переживайте. Сюй Цзинь стоял, прислонившись к стене, весь в испарине и с закрытыми глазами. Хань Е подошёл и обнял его. — Всё прошло хорошо. Мы будем наблюдать за ней, не волнуйся, Цзинь Цзинь. Пойдем, внизу я видел автомат с напитками, выпьем чего-нибудь прохладного. Дождавшись, когда Си Дунсу уйдет за помощницей, а Хань Е уведёт Сюй Цзиня, Фэйе сделал знак Тяньтяню. — Давай, Эскулап, пока никто не вернулся, подчистим нашей Джульетте память. А потом пойдем, проведаем Ромео. Юньтянь ввел в капельницу содержимое шприца, который тут же спрятал. — Готово. М-м… Мне понравилась его версия, что он сбил ее машиной… непонятно только, почему она в гинекологии лежит? Думаешь, она не станет задаваться этим вопросом? Фэйе пожал плечами. — Это как раз вообще не проблема. Испугались внутреннего кровотечения, ну почему она была настолько рассеянной, что вышла на проезжую часть? Решили исключить факт беременности, а заодно и внутренних кровотечений. А как выяснят, что у пациентки амнезия — тут её наш Си Дунсу и заберёт в своё отделение. Всё, пойдём. С Вэнь Шо всё прошло довольно гладко, когда они его нашли, он находился в вип-палате отделения доктора Си, всё было уже подготовлено. Юньтянь ввёл молодого человека в состояние гипноза, несколько раз он и Фэйе довольно ярко описали «произошедшее ДТП», которое он выдумал, создав привязку и фиксацию к вымышленным им же самим зрительным образам. А потом сказал, что ему очень приглянулась пострадавшая девушка. То есть сначала он, конечно, испугался, а потом только заметил, насколько она красивая, хрупкая и беззащитная. И что он принял решение защищать её и заботиться о ней. Закончив внутривенное введение препарата, он обернулся к императрице и произнес вполголоса, так, чтобы его слышал только Фэй-дагэ: — Думаю, этого достаточно. Учитывая, что он собирался прыгнуть с крыши, мучимый чувством вины… Если делать более мощную привязку, а Фу Жун решит его отвергнуть — это разрушит его жизнь окончательно. Не хочу брать грех на душу. Он опустил взгляд и вздохнул. Фэйе подошел и порывисто обнял Тяньтяня, прижимая его к себе. — Ты — наш герой. И, действительно, гений. Ты всё сделал правильно. Дальнейшее — оставим судьбе. Они жарко поцеловались. — Фэй-дагэ… Я хочу тебя, — в глазах Тяньтяня загорелся огонь, он прикусил нижнюю губу Фэйе и требовательно облапал его бедра и задницу. — Прямо сейчас? Юньтянь, я тоже хочу, — прихватывая зубами кожу шеи четвертого консорта, прошептал Фэйе, — но сначала мы закончим дело. Он дразняще лизнул кадык, поерошил короткий ёжик волос и отстранился. — Буди его. Пора ему прийти к своей спящей красавице. Чем скорее они встретятся, тем быстрее наш Сюй Цзинь перестанет страдать и маяться. Юньтянь досадливо рыкнул и развернулся к кровати: — На счет «три» ты проснёшься. Один, два, три… — он щёлкнул пальцами перед лицом юноши. Вэнь Шо медленно открыл глаза и огляделся, сел на кровати: — Где она? С ней всё в порядке? — Спит ещё твоя Джульетта. Головой ударилась, когда упала. Но у меня хорошая новость для тебя, кровотечения у неё нет, переломов тоже. Отделалась лёгким испугом. Юньтянь ухмыльнулся: — Надеюсь, в суд на тебя не подаст, что ты ей все планы обломал. Вэнь Шо округлил глаза: — Я… я искуплю, боже, как я рад, что она в порядке… Пусть подает в суд… Я все приму, только бы она улыбалась. Сзади раздался странный звук, это Фэйе пытался сдержать нервный смех. Похоже, у них все получилось. Камень свалился с души императрицы. Осталось ещё одно дело. Последнее, и можно будет закрыть дверь в прошлое и жить настоящим. — А… я могу её навестить? — Можешь, но не раньше, чем она проснётся, и с ней поговорят врачи. Но посмотреть можешь пока, она на седьмом этаже, двенадцатая палата. Тебя пригласят. Но Вэнь Шо уже не слушал, сорвавшись с места, он выскочил из палаты. Фэйе закрыл дверь палаты на защёлку. — У нас есть около получаса. — Он медленно приблизился к Тяньтяню, притянул к себе за шею, пристально глядя в глаза. — А теперь расскажи, как ты меня хочешь? Хочешь, чтобы я отсосал тебе? Или глубокий римминг? Юньтянь толкнул императрицу на постель. Фэйе, не ожидавший толчка такой силы, рухнул на кровать спиной, издав полуудивленный звук на выдохе. — Сумасшедший… Мы не дома, мне ещё надо на людях показываться. И не хромать… У меня нет вашей регенерации, — прошептал он в губы навалившегося сверху Юньтяня. И моментально напрягся, увидев разгоревшийся в его глазах азарт. — Не вздумай предлагать мне намазаться или уколоться. Но Юньтянь лишь коротко хохотнул и мягко поцеловал Фэйе. — И в мыслях не было, — он почти утробно, по-кошачьи проурчал, начиная расстёгивать рубашку на императрице, обнажая его грудь. — Иногда мне становится страшно, когда я пытаюсь представить, что у тебя могут за мысли, особенно учитывая твои таланты и дар, — простонал Фэйе, обхватывая пятернёй его коротко стриженый затылок и прижимая к обнажившейся коже груди. Мягкие губы Тяньтяня жадно обхватили пирсингованный сосок, принимаясь его жадно и энергично сосать, время от времени дразня кончиком языка или прикусывая кромкой зубов. Фэйе выгнуло дугой, он начал тереться вздыбленным пахом о бедро четвертого супруга. — Тебя первую половину дня терзал наш муж, а мне тридцати минут будет недостаточно, — пробормотал Тяньтянь, выпустив блесящий и мокрый сосок императрицы, начиная расстёгивать на нём брюки, стаскивая их с бёдер и берясь за член, принимаясь его дразнить. — О, так у тебя есть на меня планы? — вглядываясь в глаза Юньтяня, хрипло спросил Фэйе, ощущая, как начинает плавиться и таять не столько от обжигающих ласк и стимуляции, сколько от этого полного обожания взгляда. — Конечно, сейчас у нас лёгкий аперитив, — рука четвёртого консорта стала интенсивно скользить, надрачивая императрице, заставляя Фэйе срываться на несдержанные стоны и вскидывать бедра. — Сегодня вечером и первую половину ночи я буду с нашим Цзинь-эром, ему нужно много… А после полуночи я буду весь твой. Это обещание прозвучало так горячо, что Фэйе накрыло, и он несколько раз вонзился в скользящий кулак, ощущая, как перед глазами все побелело, а яйца опустели… Ещё не восстановив до конца дыхание, Фэйе смотрел, как Тяньтянь слизывает его сперму с пальцев. Поймав ответный, полный любви и обожания взгляд, Юньтянь улыбнулся таинственно, и внезапно спросил: — А ты хотел бы стать императрицей? — А разве я ещё не стал ей? — с лёгким смешком ответил Фэйе, — переживаешь, что Хань Е с какого-то перепуга решит жениться на женщине, а нас выгонит? Юньтянь закатил глаза и цокнул языком. — Хоть я и называю его «идиотичеством», но он ни в одной из жизней не был дураком или идиотом. Садистом и сволочью — да, но это осталось в прошлом. И я вообще-то про другое. Фэй-дагэ, хотел бы ты стать императрицей по-настоящему? — Юньтянь… если тебе пришла в голову идея сменить мне гендер, то я тебя просто сейчас накажу, не порти эти минуты, — Фэйе приподнялся, прижимаясь ближе, чтобы поцеловать Тяньтяня. — Значит — не хочешь? — четвёртый консорт казался одновременно и разочарованным, и расстроенным, поэтому отстранился от поцелуя. — Ну ладно… а я собирался бросить к твоим ногам весь мир. Разлохмаченный и встревоженный Фэйе сел на кровати и схватил Юньтяня за плечи: — Что ты сейчас сказал?.. Весь мир? Юньтянь, о боже… ты ведь не собираешься? Он замолчал шокированный. — А почему — нет? Вот сейчас Фэйе по-настоящему стало страшно. Он лихорадочно соображал, пытаясь подобрать нужные и правильные слова, зная, что может неосторожно ранить Юньтяня, и тогда ситуация может обернуться катастрофой вселенского масштаба. — Почему — нет? — Лун Фэйе чуть склонил голову набок, и всё же притянул четвёртого консорта к себе, прижимаясь к нему голой грудью и обнимая крепко, но нежно. — Потому что тогда у нас совсем не будет времени друг на друга, Тяньтянь. Даже сейчас, владея огромным концерном, его у нас катастрофически мало. А тогда — его не будет совсем. Скажи мне, Пэй Юньтянь, зачем мне мир в подарок, если в этом мире мы будем не вместе? Мы окажемся разделены бесконечными заботами, саммитами и встречами? Урегулированием международных конфликтов и войн… Решениями проблем засух, наводнений, смерчей и таяньем ледников… Проблемам человечества нет числа. А я хочу жить со своей любящей семьей и иногда иметь возможность не вскакивать с утра, а высыпаться, уезжать за город, или к морю… со всеми вами. Путешествовать… жить, а не быть рабом этого мира. Он нежно потёрся щекой, поцеловал Юньтяня в ухо и шепнул: — Твоя любовь для меня дороже целого мира, Юньтянь. Тот повернулся и неуверенно посмотрел на Фэйе: — Правда? — Конечно. — Он помолчал, потом улыбнулся, — вчера Сюй Цзинь проговорился, что у Хань Е есть ещё один загородный дом. И там он приготовил всем нам особенные подарки. Юньтянь заулыбался: — И мне? Фэйе кивнул и опрокинул Юньтяня на постель: — Конечно. Думаю, что скоро мы сможем туда отправится. Все вместе, впятером. Они снова стали целоваться, а их руки, блуждая, касались, лаская и доставляя удовольствие. Фэйе, задрав свитер на Юньтяне, целовал и легонько покусывал живот, дразнил языком пупок и уже собрался потянуться к ширинке, как зазвонил телефон. Это был Хань Е. — Фэйе, Тяньтянь с тобой? Где вас обоих черти носят? — Угадай… — хихикнул Юньтянь. — Угадывать будешь ты! Дома, — ответил муж Юньтяню, а у Фэйе по пояснице побежали мурашки от воспоминаний. Развлечения и постельные игры Хань Е любил, как в прошлом, и был ещё тем затейником. Их последняя «угадайка» — «Курица и вор» — заключалась в том, что один из супругов выходил из спальни, а один из оставшихся прятал в себя плагин в виде вибро яйца. Вернувшийся — должен был угадать счастливую «курицу-несушку». При удачном варианте угадывания — плагин извлекался, а его носитель оказывался снизу и после становился вором в наказание. Если же вор ошибался, то его имел весь курятник. И цикл повторялся. — Да без проблем, ваше высочество! — лицо Тяньтяня расплылось в довольной ухмылке. К слову сказать, он почти никогда не проигрывал. — Идем уже, идём! Наша спящая красавица проснулась? Хань Е окинул взглядом обоих подошедших супругов. Понять, чем они занимались, труда не составило: Фэйе был слишком лохмат, а Юньтянь выглядел довольным, тихим и милым. — Ничего не изменилось, — вздохнул муж. — Постоянство — это прекрасно, не так ли? — коснулась его руки императрица, — прости нас, мы немного увлеклись. Фэйе посмотрел на мужа сияющими глазами, снизу вверх, и сердце Хань Е растаяло и затрепетало. Он, потянувшись, поправил ему несколько выбившихся прядей, убирая их за ухо. — Я бы хотел, чтобы ты выглядел так дома, а не в госпитале — где куча посторонних… Фэйе, от тебя куча феромонов потоком бьет в разные стороны. Императрица перехватила руку мужа. — А Е, их чувствуешь только ты… И наши остальные три супруга; не говори ерунду, кроме вас мной вообще никто не интересуется. Где Цзинь-эр? — Внутри, в палате. У Фэйе округлились глаза: — А он что там забыл? И ты его не остановил? — Не переживай, это для чистоты эксперимента и проверки. Он представился сотрудником дорожно-патрульной службы. — Какой ещё проверки и чистоты? Вы с ума сошли? Юньтянь стоял молча, подпирая плечом стену и скрестив руки на груди, не вмешиваясь в спор императорской пары. На пороге появился Сюй Цзинь, чуть побледневший, но абсолютно спокойный. Юньтянь подскочил к нему: — Ну… Как? Как она… И ты? — Она — хорошо, на удивление… Юньтянь — ты великий человек! Спасибо… Сюй Цзинь почти упал в открытые объятия Тяньтяня, продолжая бормотать. Только сейчас он позволил себе слабину: — Она меня не узнала. Смотрела как на чужого человека. Он помолчал. — Надо будет подчистить ее квартиру. Наши совместные фото, подарки… — Сделаем, — кивнул Хань Е, — до выписки время есть. Пока доктор Си будет разбираться с полицией, он подержит её у себя. — И похоже они поладили с Вэнь Шо… Не сводят глаз друг с друга. — Пойдём домой, — полуобнял Сюй Цзиня Юньтянь. — У тебя был очень тяжёлый период. Они сделали несколько шагов, прежде чем осознали, что Фэйе и Хань Е не тронулись с места. — Высочества, вам тут медом намазано? Или ностальгия замучила? Хань Е бросил ключи от машины, которые ловко поймал удивлённый Тяньтянь. — Мы возьмём такси, нам ещё в одно место надо. И аккуратнее там с Цзи Фа, — произнёс Фэйе. — Да, мамочка! — сверкнул зубами Тяньтянь и потянул Сюй Цзиня в сторону лифтов. — Идиоты, — нежно улыбнулся Хань Е вслед уходящим. — Он меня сегодня реально напугал. — М-м-м? Что он сказал такого, что могло испугать мою бесстрашную супругу? — Подготовил достаточно реальный план по захвату мира. — …?! Наша бывшая наложница — это и правда — нечто!ЛУН ФЭЙЕ
В полицейском участке округа Чаоян царила кутерьма, но когда Хань Е и Лун Фэйе в элегантных деловых костюмах вошли в помещение, гомон и разговоры, пререкания с задержанными, вопли пострадавших стихли как по команде. Перекинув на коллегу допрос свидетеля уличной драки с поножовщиной, освободившийся У Байци подошёл к паре «небожителей». — Хань Е, Лун Фэйе, — поприветствовал их молодой опер. — Вы пришли дать показания? Пара переглянулась. — Не совсем, нас не приглашали. Но у нас есть информация для капитана Лэя по делу покушения на моего партнёра, его покойную супругу и недавнего захвата заложницы. Если вам не сложно, проводите нас к нему. И сможете задать интересующие вас вопросы, — сказал Хань Е. Фэйе ограничился кивком и предпочёл хранить молчание. — Как Фу Жун? Что говорят врачи? — Это как раз основной предмет нашего визита сюда. Не хотелось бы повторять информацию дважды. — А почему Сюй Цзинь не с вами? — поняв, что вопрос был не уместный, У Байци поспешил объясниться, — он бы сразу вас отвел к капитану. Фэйе раздражённо посмотрел на молодого человека. — Потому что у него другие задачи, не нужно делать вид, что вы не слышали о попытке минирования нашего офисного здания. Кроме того, его напрямую касаются дела о похищении и групповом изнасиловании бывшей невесты, он переживает серьёзный стресс. Как друг, вы могли бы его поддержать, если бы сочли нужным. Они свернули в боковой коридор, У Байци ничего не сказал на эту отповедь. Раскрыв дверь, он доложил: — Товарищ капитан, к вам пришли директор Хань и директор Лун из «Аньлэ». — Так что ж ты их в коридоре держишь? — начальник встал, и несмотря на свою тучность, живенько выкатился к дверям: — Прошу вас, проходите. Присаживайтесь. Кофе? Чай? Офицер У может быстро всё организовать. От гостей не укрылось, как скривился за спиной Лэя У Байци, но Хань Е отрицательно помотал головой. — Мы уже пообедали, спасибо, капитан. Капитан сощурился: — Жаль. Что же таких важных и занятых людей привело ко мне? Фэйе, не сдержавшись, закатил глаза. — Исключительно забота о безопасности наших граждан, товарищ капитан. Хань Е откинулся в кресле, но посмотрел на капитана так, словно это он был здесь хозяином. — У нас есть для вас кое-что интересное. Младший брат моего партнёра был похищен в Глазго и подвергся пыткам, на его поиски отправилась ещё одна наша сотрудница, моя подруга и тоже оказалась в ловушке, она подверглась насилию и издевательствам. Эти люди… У них была та же самая цель, что и у организаторов взрыва в Пекинском госпитале и перестрелке перед домом супругов Лун. Причинить максимальную боль моему дорогому партнёру. Фэйе шевельнулся и из внутреннего кармана пиджака достал фотографию в полиэтиленовом чехле. Положил на стол хозяина кабинета. Засохшая кровь запеклась чёрно-бурыми пятнами. — Кроме этого фото, я отдам вам флэшку, которая содержит переписку и переводы денежных средств от заказчика к исполнителям. Фэйе поднял голову и посмотрел на капитана в упор. — И почему мне кажется, что исполнителей я уже не найду в живых? Вот почему нас так интерпол британский кошмарил? — капитан выглядел крайне весёлым и потер руки. — Ну да бог с ними, когда сам заказчик сидит под замком. А с таким досье и свидетельскими показаниями… Хань Е поднял руку вверх, призывая к вниманию. — Что-то ещё, господин Хань? Слушаю вас внимательно. — На этот раз новости не из приятных: мы сегодня посетили доктора Си — он проверил нервную систему моего компаньона и совладельца, его память. И осмотр прервали, потому что господин Си был вызван в гинекологию. Ваш главный свидетель и жертва пришла в сознание. Капитан аж подскочил в кресле, бросив раздражённый взгляд на подчиненного: — Почему не доложил, офицер У? — Я был на выезде, даже времени не было в телефон глянуть. Оформлял протокол задержания и допрашивал «по-горячему»… — виновато произнёс У Байци опустив глаза. — «По-горячему»? — скривился капитан. — Виноват, товарищ капитан. Лэй перевел свои поросячьи глазки на бизнесменов. — Вы сказали — новость неприятная… Потерпевшая в критическом состоянии? Умирает? У Байци вздрогнул и испуганно посмотрел на Хань Е. Но тот вновь отрицательно махнул головой. — Нет, отнюдь, прощаясь с нами, Си лаоши обмолвился, что пациентка потеряла память. Подробнее он ничего не сказал, вероятно, потребуются дополнительные обследования. Он сказал, что соберёт консилиум. Возможно, это последствия психического и физического насилия, возможно, и медикаментозного воздействия. — Какая жалость, — всплеснул руками капитан, но его жесты и тон голоса не обманули императорскую пару. Этому человеку не было жаль никого, кроме себя, и то лишь потому, что дело не передашь так быстро в суд, как хотелось бы, и поэтому вожделенное повышение откладывалось. — Ай-яй-яй… В кабинете повисла напряжённая тишина. — Что ж, не будем отчаиваться раньше времени, возможно, что память к ней вернётся ещё. Вы ещё чем-то хотите поделиться? — Капитан Лэй сегодня в отличном настроении, такой шутник. — Ухмылка Хань Е стала опасно острой. — Я сегодня получил приглашение на партию в маджонг, от министра Чэнь Исиня*. Обязательно расскажу ему, какие шутники у нас в народной полиции работают — принимают бизнесменов за личных осведомителей. *Чэнь Исинь — суперинтендант министерства государственной безопасности Китая — реальное лицо, занимающее данную должность. Капитан закашлялся, У Байци смертельно побледнел. — У тебя что, работы нет? — отдышавшись, рявкнул начальник, — возвращайся в допросную. Когда за подчиненным закрылась дверь, хозяин кабинета обратился к гостям. — Моя персона не стоит упоминаний, господин Хань Е, не злитесь. Что я могу сделать для вас и вашего друга? Я постараюсь загладить свою вину, я ошибся и сожалею… — Тридцать минут разговора с подследственным Тянь Хуэем, — сурово произнёс Лун Фэйе. — И мы забываем об этом инциденте навсегда. В свою очередь, мы можем гарантировать любое содействие и сотрудничество с органами народной полиции. В качестве жеста доброй воли. Капитан напрягся — нарушение было очень грубым, но он реально начал бояться этих мужчин: от них разило неприятностями и опасностью в радиусе на десяток ли. — Хорошо. Вам подготовят пропуск.***
Он забылся неглубоким сном, но его вернул в реальность окрик этого чёртового дежурного конвоира. — Тянь Хуэй, на выход! Ещё не полностью проснувшись, подследственный раздраженно покосился на него. — У меня сегодня нет допроса. Или… Это пришёл адвокат? Глаза мужчины загорелись огнём безумной надежды. — Адвокат? — хохотнул дежурный конвоир. — Ну… Это вряд ли. Судя по его виду, это, скорее, палач. Несколько минут ранее. Пересекая двор СИЗО, Хань Е шепнул мужу: — Что-то мне это сильно напоминает. — А мне — нет. Ты тогда шёл за новыми супругами. А я иду к убийце матери своего не родившегося ребёнка. Хань Е пробормотал: — Прости меня, я… Мне пойти с тобой? — Нет. И пропуск на одного. Просто дождись меня.***
Только легкое нервическое подрагивание усов над красивым и волевым ртом выдавало его смутное беспокойство. Тянь Хуэй смотрел в перегородку из плексигласа и теребил пальцами край тюремной робы, что-то другое не позволяли надетые на ухоженные запястья наручники. — Ты ничего не перепутал? — развернувшись вполоборота, бывший ученый обратился к тюремному надзирателю. — Или мой палач передумал? С той стороны перегородки раздались гулкие шаги, дверь открылась и вошёл длинноволосый мужчина, в черном костюме, расшитом серебром и украшенном стразами. Прежде чем сесть напротив заключенного, посетитель упёрся двумя руками в поверхность стола и вперил на него тяжёлый взгляд. — Решил, что имеешь право торопить собственную смерть? Трусом ты никогда не был. Но, к сожалению, как был, так и остался мстительным, мелочным и недалеким. Смуглое и красивое лицо собеседника исказилось: — Надо же… Ты тоже вспомнил? — Для тебя это в любом случае ничего не изменит. — Зато многое может изменить для тебя. Фэйе нахмурился. Похоже, оправдывались его смутные подозрения, что периодически всплывали из самых тёмных уголков сознания, в которые он их загонял. Фэйе сел на стул, чтобы не дрогнуть, если его предположения всё-таки окажутся правдой. — Зачем? — произнёс он одно единственное слово. — Что — зачем? Зачем я убил Хань Юньси? — Тянь Хуэй насмешливо фыркнул. — До сих пор оплакиваешь свою бедную жену?.. Открою тебе секрет — она была моей, и я просто убрал свою пешку, которая перестала быть полезной. Более того, как и в прошлом, она в тебя влюбилась! И посмела мне перечить, пошла МНЕ наперекор!.. Она не отдала технологию производства «ядовитых людей» и наотрез… У Лун Фэйе появилось ощущение, что он падает в бесконечно глубокий, бездонный колодец. Тьма залила сознание, сердце почти остановилось. «Фэйе… Я отдам тебе всего себя и заберу тебя, полностью… Я всё сделаю, чтобы ты был счастлив.» «Мне кажется, что Хань Е по-настоящему умрёт в тот же момент, если потеряет тебя». «Вы двое заставили его плакать, я вас не прощаю, даже если он простит!» Он слышит свой собственный голос: — Пэй Юньтянь, зачем мне целый мир, если в нём мы не сможем быть вместе? Его обнимают четыре пары крепких и надёжных, сильных рук. Они не дают ему упасть и сорваться, не дают уйти, они его не отпускают. — Хватит! — с металлом в голосе произнес Фэйе, возвращаясь из тисков морока и небытия. Причина блокировки памяти стала окончательно понятной. Его взгляд проясняется. Он практически спокойно и с превосходством смотрит в искажённое гримасой лицо напротив. Тянь Хуэй смотрел на своего ненавистного противника и терялся в догадках: что даёт ему эту невероятную силу? Он ожидал всплеска и срыва, взрыва агрессии или агонию боли, отчаяния, переходящего в лютую ненависть. Но… Увидел лишь ровную водную гладь, которую потревожил упавший булыжник, что вызвал на короткое время расходящиеся круги и лёгкую рябь. «Что, черт побери, даёт ему эту СИЛУ?! Он… Не человек! " — Мне достаточно того, что я услышал. — И это всё?! — теряя над собой контроль и срываясь на визг, заорал его враг. Фэйе в ответ лишь пожал плечами, усмехнулся. — А чего ты ждал? Впрочем, кое-в-чём ты прав. Это не совсем всё. Ты ведь не видел последних новостей? Уверен, тебе это будет интересно, брат Хуэй. Полистав свой смартфон, Фэйе открыл аккаунт их концерна и увеличил их совместное фото с Чу Цинге. Поднес экраном к плексигласу. — Я нашёл себе новую модель. Она так прекрасна, не правда ли? Пренебрежительность с лица Тянь Хуэя сошла быстрее, чем талый снег под лучами обжигающего солнца. — Она… О боже, Цинге! Ты? Ненавижу! Как ты посмел? Ещё и со своим чертовым гомиком! Фэйе презрительно скривился и убрал телефон обратно в карман. — Фу… Тянь Хуэй, твои манеры и раньше были не очень, а сейчас… Не смей оскорблять моего мужа. Иначе проживёшь гораздо меньше, чем тебе отпущено. И это не угроза. — Я ещё выйду отсюда! Я не позволю вам прикасаться к моей женщине! Лун Фэйе закатил глаза. — Всех по своей мерке меришь? Не обольщайся, на свободу ты уже не выйдешь. Он встал и направился на выход. Выйдя из корпуса свиданий, Фэйе заметил, что моросивший дождик закончился. Стало проглядывать солнце, к нему быстрым шагом подошёл Хань Е и заключил в объятия. Им было плевать, что их могут увидеть, на всё плевать. — Любовь моя, как ты? Фэйе прижался носом к шее мужа и вдохнул его аромат. — Пока я могу тобой дышать, я всегда буду «хорошо». По лицу императора растеклась блаженная улыбка, а Фэйе отстранился, чтобы посмотреть в любимые глаза: — Поехали домой, А-Е. Я соскучился.