Калле Блумквист - великий журналист, хороший друг и любящий отец

      Возможно, вы удивлены, что я сюда пришла. Возможно, многие меня не знают. Поэтому представлюсь. Меня зовут Агнета. Агнета Анника Саландер.       Каждый раз, когда она ходила на кладбище Скугсчюркогорден, ей вспоминались похороны. Говорят, что погода может прекрасно отражать состояние человека. Говорят, что погода может быть под стать событию. Что ж, в некоторых случаях, так оно и есть. Что тут удивляться? Ведь два года назад не стало самого известного и уважаемого журналиста Швеции (а, может, и всего мира) Карла Микаэля Блумквиста.       Каждый раз она усмехалась, глядя на эпитафию. Микаэль действительно был великим журналистом. Агнета в подростковом возрасте любила подолгу стоять у прилавка с журналами в поисках свежего номера «Миллениума».       Я — дочь Микаэля Блумквиста. Для вас это нонсенс, но это так. Возможно, я для большинства присутствующих, если не для всех — невозможное событие в теории вероятности, но факт остается фактом. Отца я не знала с детства. Мы с братом знали его по рассказам мамы. Мы знали, что он был журналистом. Не только журналистом, но и человеком эмпатии. Мне был двадцать один год, когда я его встретила впервые. За столь короткое время, что я его знала, могу сказать, что он не был похож на остальных журналистов. Он был по-настоящему предан своему делу. Его в первую очередь волновало восстановление справедливости, а не слава и деньги.       Агнета помнила перешёптывания на похоронах отца. Фамилия Саландер была знакома многим. «Лесбиянка-сатанистка», «убийца-психопатка»… Как помнила Агнета, так окрестили её мать СМИ много лет назад. А дело Залаченко помнила если не вся Швеция и не весь мир, то большинство без сомнений. Юная фрёкен Саландер долгое время не питала любви к журналистам, зная, что многие ради сенсации готовы облить человека грязью и не только. Микаэль Блумквист долгое время был для неё был кем-то вроде идола. Лишь после встречи с ним она смогла несколько переосмыслить своё отношение к работникам сферы медиа. Она не изменила своё отношение к ним, нет. По крайней мере, Агнета-младшая убедилась, что не все журналисты идут на всё ради лавров. И она гордилась тем, что её отец из таких.       Он был честным журналистом. Он просто был честным человеком. Честнее многих, кто присутствует здесь. Этим многим следовало бы брать с него пример.       Почти никто не верил услышанному. И их Агнета могла понять. Наверняка дочь Лисбет Саландер представляли малолетней преступницей, такой же татуированной девушкой с кучей пирсинга и эмоциональными расстройствами… Агнета знала, что многие считали её мать умственно-отсталой хотя бы из-за отсутствия школьного аттестата. Знала, что её считали ненормальной шлюхой. Да и на Микаэля Блумквиста Саландер-младшая не сильно была похожа. Как ни странно, внешностью больше уродилась в Лисбет, возможно, немного в Камиллу. Только глаза косули были не от мамы, а от покойной тёти Камиллы. Вот только Агнета разрушила ожидания других людей.       Я благодарна ему за то, что он был моим другом. Моим, Хольгера и мамы. Такого друга, как он, надо ещё поискать. Он мог бы не защищать маму, не пытаться доказать её невиновность, но он рискнул. Он мог забыть о ней и после этого, но не поступил так. Он мог бы бежать самому, но он спас меня от гибели во время пожара. У него была возможность спастись, но он дал эту возможность мне, хоть я о ней не просила. К сожалению, этот долг мне не уже никогда отплатить. Больше я ему благодарна за то, что он мой отец.       Да, этот долг Агнета уже не отплатит. Хотя Микаэль сполна отдал долг её матери. Агнета Анника Саландер отчётливо помнила их первую встречу у тёти, в честь которой получила второе имя, и её семьи. Ей не забыть тот ступор, когда она узнала, что человек, которого она боготворила, и есть её отец. Сближалась она с Микаэлем постепенно, и эта близость превратилась в крепкую дружбу. Как когда-то сблизились её родители. Микаэль много раз говорил ей, как они с матерью похожи, кроме голубых глаз. Однако отец всегда говорил ей, что это ЕГО глаза. ЕГО, а не тёти Камиллы, которая ненавидела Лисбет и всячески отравляла ей жизнь ещё с малолетства! За то время, что мы знали друг друга, нам удалось сблизиться. Он всегда меня выслушивал и не перебивал. И я с уверенностью могу сказать, что Микаэль Блумквист — человек большой души. Он умел сохранять хорошие отношения с людьми, которые этого заслуживают. На этом у меня всё. Покойся с миром, папа.       Микаэль Блумквист действительно был любящим отцом. Скорее в него она пошла какой-то мягкостью и миролюбивым характером. Агнета-младшая могла доверить ему самые сокровенные тайны, какими не делилась с мамой. Ей Микаэль прощал использование прозвища, которое он так не любил. И Агнета не винила его за то, что он не принимал участие в их с Хольгером воспитании. Она понимала, что и свою первую семью, и любовницу, и их с братом и матерью Микаэль любил по-своему. Она не держала зла на Эрику, которая, как иногда иронизировал её брат, «пыталась уместить свой прекрасный зад на двух стульях». Напротив, Агнета иногда встречалась с ней за чашечкой кофе. А после смерти Блумквиста и его похорон вспоминали самые счасливые моменты с ним. Младшая Саландер была знакома и с первой семьёй Микаэля, хоть и бывала у них не очень часто. Нет, отношения Агнеты с Моникой Абрахамссон и её родными, в частности со своей единокровной сестрой Перниллой, были ровными. Однако она всегда чувствовала себя несколько чужой в их кругу. — Фрёкен Блумквист, — услышала Агнета за спиной.       Младшая Саландер не испугалась. Только один человек обращался к ней по фамилии отца. — Драган? Как Вы меня нашли? — спросила молодая женщина, оборачиваясь. — Ваш брат работает в «Милтон Секьюрити», забыли?       Агнета грустно усмехнулась. Ну как она могла забыть, что Хольгер находится с Арманским на дружеской ноге? Она и сама любила общество бывшего работадателя мамы. Чем-то он ей отца напоминал. — Обидно так. Мы были знакомы с ним всего восемь лет… — Я помню, как изначально невзлюбил его. Он смог найти ключ к доверию твоей мамы, а я нет. — Мама относится к Вам с уважением. И хорошо о Вас отзывается. — Да, но с Микаэлем… Это другое, понимаешь?       Агнета с грустью кивнула. Она и сама доверилась отцу так же, как Лисбет во время расследования в Хедестаде. В отличие от матери, младшая Саландер была более чувствительна. Она не винила Лисбет в отсутствии слёз на похоронах и отсутствии на поминках. Просто знала, что такой бесчувственной (на первый взгляд, разумеется) сделало её кошмарные детство и юность. Драган положил руку на плечо молодой женщины и сказал: — Тебе нужно его отпустить. — Я виновата перед ним, Драган. Он втянулся в это расследование из-за меня. Если бы не взыгравшее во мне мамино упрямство, он был бы жив. — Агнета Анника Блумквист, он знал, на что пошёл. И он не хотел бы, чтобы ты так убивалась. Уверен, Микаэль хотел бы видеть тебя счастливой.       Агнета, каждый месяц ходившая на кладбище, была согласна с Драганом. Отец бы не простил себе, если бы его младшая дочь была несчастна. За восемь лет, что она его знала, Блумквист смог вложить в неё частицу себя в дополнении к тому, что в неё вложили мать и тётя, желавшие, чтобы у младшей Агнеты была хорошая жизнь.       С неба на пальто Агнеты Саландер упала дождевая капля. Пора было выдвигаться. Кинув последний взгляд на могилу и поправив рыжую копну волос, она юркнула под открытый зонт Драгана и пошла на с начальником своего брата.       Покойся с миром, отец. Покойся с миром, Калле Блумквист.