132 год от З.Э.
Эймонд идет по вечерним узким улочкам, все дальше отдаляясь от родового замка Мартеллов. Пустынный мелкий песок умудряется каким-то образом попадать в плотно закрытую обувь, и Эймонд то и дело останавливается, вытряхивая надоедливые песчинки, что быстро натирают ноги. Эймонд тихо ругается. Он уже успел возненавидеть Дорн, хотя прибыл сюда только к полудню. Здесь изнурительно знойно. Даже ночью. Эймонд проклинает кожаный камзол, в котором невыносимо жарко, от чего на лбу выступают капли пота. И лишь изредка его дразнит морской ветерок, который чудом пробивается сквозь плотно застроенные перинные дома́ Тенистого города. До Эймонда доносится шум прибоя. Прибрежные волны Летнего моря лениво бьются о берег, напоминая Эймонду о его жажде. Во рту пересохло. И единственное спасение от дорнийского пекла это наконец найти место, ради которого он покинул уютные покои Солнечного Копья. Местные жители знают правила, без которых сложно выжить в их знойном крае. Лёгкая одежда и вода… Но Эймонд сознательно проигнорировал здешние «законы», посчитав их необязательными, и теперь злится сам на себя, обливаясь потом и облизывая потрескавшиеся губы. Вечерами на улицах города светло и людно. Местные косо посматривают на незнакомца, что так отличается от коренных дорнийцев. Светлые волосы бросаются в глаза намного больше, чем кожаная повязка на глазу. Будь он давним другом Дорну, то прохожие стали бы вести с ним диалог, приглашая испить местного вина. Но величественная Вхагар, что своим гортанным ревом сотрясает город, не даёт и шанса Эймонду на добродушный прием, которого, впрочем, молодой принц и не желает. Все, чего сейчас хочет Эймонд, это отдохнуть. Он устал. Долгий полет в Дорн, а после сложные переговоры с Квореном Мартеллом, которые закончились для Эймонда его победой. Дочь дорнийского принца Корианна станет женой младшего брата Эймонда, Дейрону Таргариену. И вражде между Дорном и короной окончательно настанет конец. Да где же он? Кайл на пальцах рассказал Эймонду как добраться до лучшего публичного дома города. Но извилистые вереницы однообразных домов лишь сбивают Таргариена, который уже битый час блуждает по запутанным лабиринтам кривых улочек. Возможно ему лучше было бы остаться в замке и лечь спать. Но улететь из южного региона Семи Королевств, не познав «любви» дорнийки Эймонд просто не мог. Жена не приносит ему желаемого. Кассандра Баратеон не только нелюбимая женщина, на которой Эймонд женился лишь ради поддержки Штормовых земель в гражданской войне, но ещё и скованная на семейном ложе. И даже то, что она родила ему двоих сыновей не сделало ее желанной. Поэтому Эймонд находит утешения в постели со шлюхами, которые подстраиваются под его волю и похотливый аппетит. Он должен быть где-то здесь. Эймонд бросает взгляд на здание, что затерялось среди домиков из саманного кирпича. И его лицо озаряет лёгкая улыбка. Кажется, это здесь. Эймонд подходит ближе: в окнах непривычно много света, как будто в каждой комнате горят по несколько десятков свечей. Что ж… Если он ошибается, то хотя бы попросит воды, дабы продолжить поиски дальше. Удача на его стороне. Дверь открывает молодая полуголая дорнийка, приглашая его войти. Кажется, на ней надето больше браслетов и украшений, нежели ткани, что было потрачено на её одеяние. Эймонд задерживает на ней блудливый взгляд. Дорнийка хороша. Поджарое стройное тело, в меру большая грудь и женственные бедра сразу же привлекают внимание. И Эймонд жалеет, что в Королевской Гавани не найти столь привлекательных шлюх. Он может остановить свой выбор уже при входе. Она с удовольствием поможет ему избавиться от острого желания плоти, что и привело его сюда. Но нет… Любопытство влечет Эймонда дальше, вглубь публичного дома. В воздухе витает приятный аромат лакрицы и еле уловимые нотки ванили, пахнет пряностями и нераскрывшимися бутонами роз. Несомненно, дорнийские бордели отличаются от столичных домов терпимости не только сексуальными девушками, но и благоуханием. Сладкие стоны доносятся из комнат, и лишь темные занавески не дают так просто заглянуть внутрь и понаблюдать за развратными желаниями дорнийцев. — Я могу помочь Вам, великий всадник дракона. Только скажите, кто Вам по вкусу, — мурлычет дорнийка, следуя за Эймондом по пятам. — Удивите меня, — Эймонд останавливается в ожидании ответа. Шлюха медлит. Она думает, чем для неё это может закончиться, если она направит принца в комнату позади него. Плахой или наградой. Но все же рука неуверенно указывает на дверь из светлого дерева. — За этой дверью Вы найдете то, что ищете, — шлюха хлопает длинными ресницами, все ещё сомневаясь в правильности своего поступка. Она в упор рассматривает лицо принца, замечая каждую мелкую морщинку и глубокий шрам, что не делает принца менее привлекательным для неё. Эймонд подмечает, что по сравнению с прохожими на улицах в борделе находится самая бесстрашная часть великого Дорна, ведь здесь не боятся смотреть в лицо Таргариену. — Сколько? — тут же спрашивает Эймонд, вынимая монеты. — Что Вы! — восклицает девушка, видя в руках принца серебряные монеты. — Это так не работает. Только по обоюдному согласию. Эймонд в недоумении хочет переспросить, но шлюха поспешно убегает, не давая ему возможности это сделать. Эймонд морщит лоб. Он всегда знал, что дорнийцы гордый и местами упертый народ. Но о странностях в их поведении никто не упоминал. В Королевской Гавани монетами стоит сыпать ещё при входе в бордель, а здесь что? Другие правила или щедрые шлюхи? Эймонд отбрасывает глупые мысли: он разберётся с этим после, ведь его приход в дом терпимости имеет другую цель. Эймонд заходит в просторную освещенную комнату, в которой горят с полсотни свечей и осматривается. Комната совершенно не напоминает место, предназначенное для физических утех, поскольку роскошь пропитывает каждый ее угол. Огромные зеркала́ закрывают стены, позолоченные канделябры красуются на горизонтальных поверхностях. Эймонд вдыхает аромат цветов красного пиона, ароматного масла спелой сливы и мятого шелка, что заполняют собой все пространство комнаты. Определенно столичным борделям стоит ткнуть носом на их скромность, а иногда даже убожество. Эймонд обводит взглядом комнату. Чтоб меня! Эймонд застывает на месте, впиваясь потрясенным взглядом в девушку, которая удобно прислонилась к изголовью кровати, застеленной атласными простынями. Жгучая брюнетка с нежно-оливковой кожей, одетая в платье из лёгкого шелка оттенка жженого апельсина, не торопясь пьет вино, наслаждаясь своим обществом. Браслеты, словно змеи, обвивают изящные руки, а длинные серьги касаются оголенных плеч, на которых играют блики от колеблющегося пламени свечей. Она видит Эймонда и уголки её губ приподнимаются в улыбке. Алиандра Мартелл не теряется и не изумляется появлению Таргариена. Она не стыдится и не убегает прочь. А ещё не просит оставить ее приход в бордель в тайне. Скорее совсем наоборот, она расслабленная и спокойная, словно дюна после только что утихшей песчаной бури. Сейчас она другая. Даже не сказав ещё ни слова, Эймонд видит, что Алиандра настроена по отношению к нему иначе. Её надменность за ужином нервировала, а разговоры раздражали. На правах старшей дочери правителя Дорна она встревала в разговор и открыто давала понять, что против брака своей сестры с Таргариеном. Кворен позволил ей вмешаться, даже высказаться по этому поводу, но окончательное решение, слава Семерым, принял все же он сам. — Не думал, что принцессам позволено посещать бордели, — Эймонд удивляется все сильнее нахождению юной девушки, наследницы Кворена Мартелла в таком непристойном для принцессы месте. Он и представить не мог, чтобы в публичный дом столицы заглянула Хелейна. Каким бы позором это могло бы обернуться. Алиандра затейливо улыбается и кокетливо накручивает прядь густых волос на палец, не сводя карих глаз с Эймонда, смирно стоящего, не в силах пошевелиться. — А кто может запретить? — её голос плавно льется, словно сладкое дорнийские вино, проникая в уши слушателя и располагая его к себе. Эймонд изумляется непринуждённости Алиандры. Насколько она просто говорит об этом, будучи принцессой. Культура открытости и вседозволенности в Дорне не знает границ и не распознаёт личностей. — Верность своему будущему мужу, — серьезно заключает Таргариен. Алиандра смеётся, а Эймонд не понимает, неужели он сказал что-то смешное? Быть невинной до свадьбы для девушки это истина, то, что само собой разумеется. Но, кажется, в Дорне этот довод не работает. О терпимости здесь и не слышали. Алиандра смеется искренне, её и вправду веселят слова Эймонда. Её пышная грудь вздымается от смеха, а глаза рассматривают Таргариена, словно новую забаву. Её смех загадочный и беззаботный… и такой заманчивый. — Не думала, что вы узник предрассудков, принц Эймонд, — наконец говорит Алиандра и сознательно сгибает стройные ноги в коленях, оголяя их. Эймонд не может удержаться. Он заостряет внимание на оголенных икрах, что не остаётся без внимания принцессы. Она триумфально улыбается: этого она и добивалась. Эймонд одергивает себя. Была бы она шлюхой, он тотчас бы взял ее на этом ложе, без единого слова отымел бы ее, как и полагается девушке ее положения. И лишь ее статус останавливает его. — Предрассудков? — он смотрит в пространство, но ее соблазнительные ноги все ещё не выходят из головы. Эймонд перестает думать. И из его уст вырывается неуместное утверждение: — В наших краях это называется честью. Алиандра меняется в лице. Улыбка исчезает, и вместо располагающей к себе девушки на Эймонда смотрит властная и коварная женщина, рядом с которой любая представительница прекрасного пола столицы кажется невинной овечкой, что и рядом не стоит с дорнийкой, у которой по венам течет смертельный яд вместо алой крови. — Можете сказать прямо. — Её певучий голос становится змеиным шипением, что пронзает насквозь. Алиандра угрожающе сузила глаза. — Произнесите то слово, что вертится у вас на языке, и вас ждёт долгая и мучительная смерть от яда змеи́. — Змей, сестра. Эймонд поворачивается на голос. Его удивлению нет предела. Единственный глаз округляется, и он обводит взглядом младшую сестру Алиандры. — Корианна? Воздушное полупрозрачное платье цвета дорнийского солнца перетягивает внимание на себя. Корианна мельком кидает взгляд на Эймонда и направляется к сестре, демонстрируя оголенную спину, по которой струятся темные волосы, достигая изящных округлостей бёдер. Она ещё совсем юна. Ей только шестнадцать лет, но ее формы уже совсем не напоминают детскую угловатость. Аромат спелой вишни и незнакомых заморских пряностей повеял от ее волос, завораживая Эймонда ещё больше и заставляя его все так же стоять на месте. Корианна подходит к кровати и невесомо садится на её край. Крой рукавов платья столь искусно выполнен, кажется, что они вот-вот соскользнут с её плеч, полностью их обнажая. Что здесь делает Корианна? Но Эймонд не её отец и читать мораль или забирать ее из этого места не намерен. Сейчас лучше найти дорнийку с не менее яркими формами, чем у принцесс, и поскорее получить желаемое, что так и засело в его сознании и напряжённом теле. Эймонд сглатывает, во рту все так же сухо. Он вспоминает о своей жажде, о которой из-за потрясения от увиденного напрочь забыл. Эймонд делает несколько шагов по направлению к столу, где стоит кувшин с вином, и, налив себе кубок, осушает его несколькими большими глотками. Необычное послевкусие остаётся на губах. Если бы Эймонд сегодня за ужином не попробовал неведомый ранее фрукт гранат, то сейчас бы дивился новому аромату. Вино тут же ударяет в голову. После длительной жажды алкоголь быстрее вступает в свои права, теплым наплывом распространяется по телу, требуя ещё. Но Эймонд знает меру. И больше пить себе не позволяет. Дорнийки следят за каждым его движением. И Эймонд чувствует их взгляды на себе. Сейчас он выйдет из комнаты и трахнет первую попавшуюся шлюху, ведь от особенного вида двух чистокровных принцесс его желание усилилось в разы. — Почему шлюха направила меня в эту комнату? — вместо того чтобы уйти, спрашивает Эймонд. — Элис… Сестры переглядываются, и в их глазах играет особая мелодия, понятная только им двоим. — Она ещё та шутница, — Корианна оценивающе осматривает Эймонда, закусывая нижнюю губу. Мысль, что вспыхивает в её голове яркой искрой, отражается в темных, как беспросветная бездна глазах. Эймонду стоит больших усилий оторвать взгляд от немыслимо красивой девушки и заставить себя направиться в сторону выхода. Ему нужна женщина. Сейчас. Эти две чертовки одним лишь своим видом и заинтересованными взглядами будоражат воображение и заставляют тело напрягаться. В комнату заходит полуобнаженный дорниец, поправляя черные волосы и широко улыбаясь в предвкушении страстной ночи. Но завидев Эймонда, на его лице появляется недопонимание. Ведь его не предупредили, что к ним с принцессами присоединится ещё один участник. — Левин, ты можешь сегодня отдохнуть. Мы с сестрой отдадим предпочтение экзотике, — Алиандра подсаживается к сестре, оставляя кубок на прикроватной тумбе. Дорниец недоволен, но спорить ни в его правах. Он выходит, а Эймонд осознает смысл слов Алиандры. — Идите к нам, принц Эймонд, присядьте. Вы выглядите напряжённым, — Корианна говорит мягко и нежно. Лишь от одних ее слов Эймонд чувствует давление в области паха. — Это место как раз для того, чтобы как следует расслабиться. Вы же за этим сюда пришли? Не дожидаясь ответа Эймонда, Алиандра убирает волосы с плеч Корианны и целует алыми губами ее изящную шею. Ее рука скользит вниз и касается упругой груди, что прикрыта невесомым слоем ткани. Корианна приоткрывает губы, и из ее рта вырывается тихий бесстыдный стон, от чего Эймонд ощущает тепло в области паха. Таргариен не отворачивается. Картина, что предстала перед ним, манит его и не позволяет выйти за дверь. Подсознание вопит во все горло: Корианна будущая жена Дейрона. И было бы подло сейчас отыметь её. Корианна намеренно лукаво смотрит на Таргариена, пытаясь завлечь принца к ним поближе. Она соблазняет искусно, умело стреляя взглядом своих карих глаз. И у нее это удается. Корианна одним взглядом заглушает голос, что так ярко звучит в его голове, и Эймонд уже знает, что он никуда не уйдет, пока не исследует каждый дюйм горячих тел дорнийских принцесс. Корианна оборачивается и встречает трепетные губы Алиандры. Она отвечает на поцелуй сначала только нежными губами, и уже после влажным горячим языком, что напористо исследует рот старшей сестры. Они умело продолжают ласкать друг друга, и это происходит настолько легко и непринужденно, что Эймонд убежден: сестры делают это не впервые. От копящегося напряжения распирает пах. Эймонд жаждет перевести их внимание на свою персону, но одергивает себя, поедая глазами их настойчивые ласки. Эймонд ловит себя на том, что он тяжело дышит. Сердце бешено колотится, а возбуждение не даёт ясно мыслить. А глаз впечатался в буйную и непристойную игру двух сестер, за которой он продолжает наблюдать и дальше. Дорнийские принцессы поднимаются и Алиандра беспрепятственно касается креплений на одеянии сестры, помогая ей снять надоедливое платье, что бесшумно падает к ее ногам. После чего так же легко освобождается от собственной одежды, оставляя шелковое платья без внимания. Член распирает от желания при виде двух голых девушек. Они хороши. Безусловно соблазнительны. Дорнийки продолжают радовать друг друга лёгкими поглаживаниями и поцелуями, что с каждым мгновениям набирают все больше оборотов. Их тела близко друг к другу, от чего поджарые сочные груди трутся между собой. Рука Корианны уверенно опускается вниз и теряется между фигурных бёдер Алиандры, вызывая на ее лице мгновения блаженства. Брюки уже давно стали тесными, и Эймонд безмерно хочет освободиться от назойливой кожи, что сжимает его возбужденное достоинство. Вино, выпитое всего пару минут назад, уже выветрилось — теперь Таргариен опьянен двумя обнаженными девушками, что так неприлично ласкают себя. Девушки отстраняются друг от друга и, не торопясь, идут к Эймонду, который не может оторвать от них взгляд. Принцессы подходят совсем близко, мягко укладывают пальцы на кожаный камзол, что на статном теле Таргариена несомненно лишний. Он не возражает, когда они осторожно касаются застежек и помогают снять докучливые одежды. С тонкой улыбкой на губах дорнийки опускают глаза на оголенный торс, оценивая их сегодняшнего партнёра. Бледная кожа Таргариена непривычно светлая для глаз юных принцесс, которые раньше видели лишь смуглые тела́. Но едва ли это может стать причиной их отказа. — Покажите нам, что умеет настоящий дракон, — Алиандра прижимается к его оголенному торсу роскошной грудью, ощущая его тепло, и обвивает руками жилистую шею. Просить его дважды не приходится. Отбрасывая сомнения, Эймонд находит ее пухлые манящие губы и завлекает в страстный поцелуй, прижимая дорнийку к себе ещё ближе, от чего она ощущает его физическую жажду. Эймонд настойчивый и горячий. Алиандра заставила его беспокоиться за ужином, и сейчас он покажет ей, насколько Таргариен может быть «опасным» и «жестоким», как она охарактеризовала его огненный род. Хрупкое тело Алиандры теперь полностью подвластно желаниям Эймонда. И если она надеялась, что её игры с Корианной заставили его растеряться, то она заблуждается. Если она думала подчинить его волю, то это её огромная ошибка: Таргариен самостоятельно оседлал самого большого дракона из ныне существующих, поэтому с лёгкостью сможет обуздать и двух песчаных змеек. Алиандра хочет отстраниться от него, но крепкие руки Таргариена не дают ей и шанса. И она сдается. Так быстро, что Эймонд даже немного разочарован. Хотя не стоит недооценивать женщин, тем более дорниек. Их поцелуй пылает страстью, язык Эймонда умело владеет ее ртом, и она на каждый его порыв отвечает жадным рвением. И это ещё больше заставляет тело Эймонда отзываться на её соблазн. Ее рука поглаживает член, ощущая его мощь даже через мягкую кожу брюк. Алиандра прерывает поцелуй и показательно проводит языком по обласканным губам. Губы Эймонда невольно дергаются в похотливой улыбке. Её навыки несомненно пригодятся, когда Эймонд поставит ее на колени и его разгоряченная головка окажется у нее за щекой. Эймонд выпускает Алиандру из объятий лишь потому, что чувствует лёгкие касания к своим волосам. Корианна осторожно снимает тесьму, что крепко держит серебряные волосы. Её рука тянется к повязке, что прикрывает увечье, но Эймонд хватает ее за запястье. Этого он не позволит. Оголять свою слабость. И Корианна читает это в его красноречивом взгляде фиалкового глаза. И не спорит. Эймонд смотрит на нее. Она ещё такая юная. Хрупкая… И обещана не ему. Но он все же не отступает. Ее грудь чуть уступает в размере, чем у старшей сестры, но скорее лишь оттого, что у них разница в возрасте всего в один год. Но это совершенно не беспокоит Эймонда, что пялится на обнаженное тело, чувствуя все больший прилив желания в паху. — Ты станешь женой моего брата. — Тебя и вправду это заботит? Сейчас? Когда ты уже растоптал свой внутренний голос, что отговаривал тебя? Её речь спокойная и развратная. — У вас есть возможность вкусить то, что достанется ему. Эймонд притягивает её ближе. Он чувствует ее неровное дыхание на своей коже, что пылает огнем. — А если мне понравится? Эймонд уже знал ответ. Если так, то он будет иметь ее при каждом удобном случае в стенах королевского замка, закрывая ей рот рукой, дабы её стоны не заполнили все пространство великих залов. И Корианна ловит его настрой. И открыто подыгрывает ему, зная, что его расширенный зрачок не шутит. — Тогда вы будете посещать мои покои, пока моего мужа не будет дома. Ты не права, девочка. Как же ты ошибаешься. — Если мне понравится, то он меня не остановит, даже если будет находиться в соседней комнате. Корианна на голову ниже Эймонда, и ему приходится наклониться, чтобы испробовать ее соблазнительные губы на вкус. Как он и думал. Они сладкие и нежные. И ему несомненно захочется припасть к ним ещё не один раз. Ее поцелуй другой — игривый, но не менее сладостный. Эймонд углубляет поцелуй, касаясь языком её языка, настойчиво лаская его. Корианна вкусно отвечает, руками скользя по его спине и вырисовывая на ней дивные узоры. После чего ее руки обнимают его за шею, неумолимо притягивая Таргариена ближе. Эймонд поддается её напору и начинает ненасытно целовать, отдаваясь процессу с головой. Корианна резко разрывает поцелуй и приподымает уголки губ в обольстительной полуулыбке. И откуда это у нее? Привлекательная загадочность, что недоступна многим женщинам! Корианна опускается на колени, не разрывая похотливого зрительного контакта с Таргариеном. К ней присоединяется Алиандра, и Эймонд подмечает, что стоять на коленях у его горячего члена под стать их бесстыдству. Корианна освобождает налившийся кровью орган и мягко проводит ладонью по всей длине до самого основания, вызывая этим движением глухой стон Таргариена. Она бессовестно облизывает припухшие губы, что Эймонд так жадно целовал лишь мгновение назад, но пустить их в ход не спешит. Алиандра робко перебирает пальцами, приятно задевает короткими ногтями мошонку, волнуя и делая приятно. Девушки не спешат. Как будто издеваются. Дорнийки не боятся змей, с которыми привыкли взаимодействовать, но дракон это нечто иное, не терпящее долгих игр. Терпение и самообладание начинают покидать Таргариена. Его охватывает сильное желание схватить их за волосы и показать, чего же он так жаждет. Но Эймонд держится, давая возможность девушкам проявить себя. Корианна нежно проводит пальцем по напряжённой венке, наклоняет голову, и, смотря в единственный глаз, что пылает вожделением, оставляет поцелуи на основании члена, после чего, не торопясь, зацеловывает обнаженную кожу, поднимаясь выше. Яички поджимаются, дрожь бродит по телу, отзываясь томной слабостью. В ушах шумит, а во рту снова пересохло, а Корианна все ещё не коснулась самого чувствительного места. Сквозь пелену своих чувств и ощущений Эймонд видит её лёгкую улыбку. Ей нравится дразнить его. Но забавляться с драконом опасно. Она ещё не знает об этом. Узнает, когда будет прижатой к холодной стене Красного замка и трахнутой только для его удовольствия. Словно читая мысли Таргариена, Алиандра включается в игру: она целует головку, обдавая ее своим дыханием. Высовывает кончик языка и нежно облизывает его естество, как будто делает это впервые: робко и несмело. Эймонд проводит членом по ее теплым губам, легко бьёт по ним возбуждённым органом, пока Корианна талантливо обхватывает ртом яички, обсасывая их. Чувствуя умиротворение, Эймонд наслаждается процессом, видя как девушки ласкают друг друга руками: касаются упругих грудей и находят самые чуткие места, что скрыты от его взора. Их тела отзываются на нежности гибкими движениями и глухими стонами, что звучат ещё более сексуально, ведь их рты заняты его возбуждённым органом. Эймонд запускает пальцы в роскошные волосы Алиандры, слегка подталкивая ее, подсказывая ей, чего требует его естество. Воздуха стало не хватать, когда она умело обхватывает его достоинство губами, двигаясь вдоль, постепенно набирая темп. Язык рисует на члене различные узоры, и с губ Эймонда слетают тяжёлые вздохи. Мир темнеет перед его глазами. Сознание затуманивается. А тело требует продолжения. Корианна смотрит жадно и даже завистливо. И Эймонд не медлит. Он прерывает ласки Алиандры, чтобы сполна насладиться влажностью рта второй сестры. Корианна касается губами надутой головки, вызывая выдох, что звучит громче обычного. Она медленно поглаживает бледные бедра, уверенно принимая член глубже. Минет становится настойчивее. Эймонд чувствует, как его достоинство упирается в её горло. Корианна интенсивно насаживается на член, при этом причмокивая и обсасывая половой орган, от чего на её глазах выступают слезы. Корианна отстраняется, и между её ртом и его естеством растягивается слюна. Эймонд закрывает глаза, пытаясь выровнять дыхание, но ему это едва ли удается. От ярого возбуждения закипает кровь и глухо стучит в висках. Эймонд запускает пальцы в волосы Корианны и снова насаживает её рот на свой член, начиная совершать быстрые и грубые фрикции. Резко. Почти неконтролируемо… Он слышит, как девушка задыхается и останавливается, давая ей возможность вдохнуть полной грудью. Алиандра подхватывает ритм сестры, и теперь Эймонд грубо трахает уже ее рот, который быстро заполняется вязкой слюной, что тягуче стекает по подбородку, опускаясь все ниже. Алиандра сильнее сжимает пальцами его бедра, на которых остаются красные следы, тем самым упрашивая его остановиться. Эймонд отстраняется, не давая себе тут же кончить в нее. Слишком быстро. Он еще не насладился ими. Еще не показал принцессам, что значит драконья страсть и похоть. Шелковые волосы Корианны небрежно разметаются по дорогим простыням. Алиандра садится на колени рядом с ней, массируя ее бледно-розовые соски, разогревая её желание до предела. Эймонд проводит пальцами по влажным складкам и едва не стонет от того, насколько она уже влажная и готовая. Для него… Стоя у кровати и ухватив Корианну за бëдра, Эймонд входит в нее резко, не осторожничая, не боясь сделать больно. Он двигается в ней быстро и сильно, и с каждым толчком его дыхание становится всё более рваным и неуправляемым. Бордель не приемлет любви. Её стоит искать в постели с любимыми. Дарить желанным. Бордель не приемлет нежности. А лишь ненасытную страсть и похоть. Корианна поддается его напористым движениям и стонет все громче, сжимая между пальцев простыни. Огня добавляет Алиандра, которая облизывает вздернутые соски, что так любят мягкость её языка, и одной рукой массирует ей жаждущую ласки бусинку. Боковым зрением Алиандра видит отражение в одном из зеркал, и закусывает губу от ещё большего прилива возбуждения. Обнажённые и разгорячённые тела смотрятся так пошло, что девушка стонет только от одного их вида. Эймонд обхватывает Корианну за бедра, прижимая к своему разгорячённому телу ещё ближе, и крепко сжимает молодое тело, впиваясь пальцами в мягкую кожу до белых пятен, и чаще вколачивается в девушку. Комната заполняется громкими стонами и шлепками, сочными криками и томными вздохами. И это сводит с ума, затуманивает мысли, усыпляет сознание… Совсем ещё юное тело Корианны превосходит тех девушек, с которыми спал Таргариен. Несомненно дорнийка повидала уже достаточно мужчин, но ее лоно настолько узкое, горячее и отзывчивое, что Эймонд держится из последних сил, чтобы тут же не излиться в нее. Корианна изворачивается под сильным напором Таргариена, приоткрывает рот и на её переносице появляется морщинка удовольствия. Алиандра усиливает ощущения, водя языком по упругим соскам, а после целуя её губы, заглушая жгучие стоны, что с каждым толчком становятся все ярче. Удовольствие заставляет её стонать и закрывать от блаженства глаза. Бёдра двигаются навстречу в желании ощутить высшую точку наслаждения. От напористых движений волосы Таргариена спадают на лицо, но они совершенно не мешают Эймонду вкушать взглядом девиц, которые так и норовили насадиться на его член. Он чувствует, как ее лоно сильнее сжимает его достоинство, и улыбается, довольный собой. Корианна не способна больше стонать. Голова кружится. Тело трясет. Горячая волна удовлетворения проходит по телу крупными мурашками, принося долгожданную лёгкость. От истомы, что завладела её телом, Корианна не в силах пошевелиться. Ее глаза закрыты, а губы растягиваются в улыбке: — Мне по нраву спать с драконом. Эймонд ухмыляется. — Я ещё с тобой не закончил, — говорит Эймонд, взглядом приглашая Алиандру подобраться к нему поближе. Алиандра становится на колени и завлекает Таргариена в упоительный поцелуй. Но едва ли этого он ждал. Ухватив её за волосы, Эймонд прерывает поцелуй, оттягивая её от своих губ. — Нужно его смочить, — подсказывает Таргариен, и она покорно опускается ниже, исполняя его желание. Алиандра глубоко вдыхает, расслабляет челюсть и начинает активно сосать, сглатывая солоноватую смазку. Над головой раздается низкий стон и слышится неровное дыхание. Эймонд сильнее вцепляется пальцами в её шёлковые волосы. Бессознательные движения Таргариена навстречу её ласкам приводят к тому, что в уголках ее глаз собираются слезы. Голова кружится, но Алиандра продолжает работать ртом, словно опытная шлюха. Эймонд наматывает её волосы на кулак и входит глубоко, фиксируя на секунду её голову. Он ухмыляется, когда Алиандра начинает кашлять, сдерживая рвотный рефлекс. Эймонд шлёпает головкой по ее подбородку и скользит к шее. Вскинув голову, она понимает все без слов, замечая, что он смотрит на её грудь. Алиандра упирается ладонями позади себя в кровать и дает возможность Таргариену сделать себе приятно. Эймонд гладит и сжимает её грудь, признаваясь себе, что её полушария приятные и мягкие на ощупь, после чего начинает облизывать красивые и аккуратные соски. Корианна подсаживается ближе и помогает сестре насладиться моментом сполна. Алиандра даёт ей себя целовать. Губы, шею, ключицу… Эймонд выпрямляется, стимулируя и так возбуждённый член. Предел уже близок. Он чувствует это. И медлить не собирается. Он здесь только ради удовольствия. Никаких обязательств и ответственности. Алиандра накрывает груди ладонями и сильнее их сжимает, когда между ними скользит горячая головка. Алиандра насаживается, увеличивая скорость. Её движения сносят крышу, и это выдает фиалковый глаз Эймонда, в котором пылает бешеный ненасытный огонь. Эймонд издает рык и начинает интенсивно толкаться между её мягкими и нежными грудями, от чего Алиандра еще плотнее их сжимает. От жёстких, резких движений Алиандра отшатывается назад, но Эймонд успевает удержать ее благодаря своей руке на её затылке. Алиандра протяжно стонет, чувствуя, как Корианна сдвигает, стискивает и оттягивает набухшие соски пальцами, что торчат столь вызывающе. Эймонд толкается, вколачиваясь членом между грудей, постепенно ощущая, что разрядка уже совсем близко. Алиандра видит, что головка члена достаточно близко к её лицу, и она вытягивает язык и начинает обвивать головку пульсирующего достоинства. Сердце бешено колотится. На лбу появляется испарина. Эймонд теряет контроль над дыханием, которое больше неподвластно его настрою. С глухим стоном Эймонд изливает горячую жидкость, тем самым заливая красивую грудь Алиандры. Чувство облегчения приходит незамедлительно, и Эймонд, поправляя волосы, плюхается в кресло напротив кровати, чтобы перевести дух. Корианна поддевает пальцем семя с груди сестры и с наслаждением облизывает его. — Дракон и на вкус восхитителен. Несомненно, ее сладкая лесть приятна Таргариену. И Эймонд усмехается. За несколько монет шлюхи столицы всегда готовы были восторгаться своим любовником, но звучало это как дешёвая фальшь. А из уст принцессы эти слова прозвучали тонко и ненасытно. Принцессы переглядываются. Их сестринская связь крепка, ведь без единого слова они улавливают желания друг друга. Алиандра нависает сверху и шепчет в чуть приоткрытые губы сестры: — Ты божественна… Эймонд не слышит ее слов, ему остаётся только любоваться прекрасным переплетением их тел, словно песчаные змеи расположились под благосклонным солнечным светом. Вжимаясь своей грудью в тело Корианны, Алиандра ласково целует её губы, слегка облизывая их, а затем нежно покусывает шею, от чего возбуждается сама. Разгоряченная кожа тянется к холодным пальцем, что касаются возбужденных сосков. Протяжный стон… Губы ласково касаются набухших сосков. Алиандра зацеловывает их, втягивает и нежно посасывает, слегка прикусывая, а стон переходит чуть ли не в крик… Эймонд наслаждается видом и глубоким дыханием сестер. Вырывающиеся стоны ласкают слух, и нутро Эймонда снова начинает трепетать, что с каждым мгновением приближает его к следующему дикому порыву. Алиандра движется ниже, оставляя влажные следы на коже, прокладывает дорожку из поцелуев, желая доставить сестре ещё большее наслаждение. Корианна сама послушно раздвигает ноги, бросая взгляд на завороженного Эймонда, рука которого невольно опускается на член, что начинает отзываться на каждое их движение. Алиандра целует внутреннюю часть бедра, и Корианна дрожит от ласковых поцелуев. Алиандра располагается поудобней между разведенных ног, придерживая её за бедра, и мягко касается губами пылающего лона. С губ Корианны срывается протяжный звук удовольствия, заполняя душную комнату. Алиандра улыбается и проводит языком по слегка набухшему клитору, и Корианна перестает себя контролировать. Томный стон… Сбитое дыхание… Вздох… Алиандра скользит пальцем по половым губам и тут же касается их языком, и Корианна незамедлительно стонет. Ещё и ещё… Она нежно целует клитор, втягивает половые губы в рот, нежно посасывая. Чередует… Щеки Корианны пылают от вожделения, глаза прикрыты от удовольствия, а грудь быстро вздымается. Алиандра выпрямляется и смотрит на Эймонда, что словно под гипнозом боится пропустить даже самые незначительные их движения. Его воображение играет с ним, а член отзывается на каждое решение сестер: Алиандра умело ласкает Корианну, а та благодарно принимает её нежности. Алиандре доставляет немыслимое удовольствие его внимание, и она торжествующе улыбается, смотря на возбуждённый член Таргариена: — Вам следует подождать, мой принц. Корианна громко стонет и прикусывает нижнюю губу, когда в нее входит палец Алиандры и начинают ласкать ее изнутри. Старшая сестра несомненно знает предпочтения Корианны, ведь от каждого её движения она все больше запрокидывает голову, а пальцы сжимают под собой нежность простыней. Алиандра добавляет второй палец, и тут же большим пальцем надавливает на набухший клитор. Корианна не сдерживает вскрик. Алиандра начинает медленно ласкать ее изнутри, постепенно увеличивая темп, чувствуя, как с каждым толчком Корианна судорожно сжимает пальцы, подаваясь бёдрами навстречу. Толчки становятся глубже, и Корианна со сладким стоном на губах выгибается, взрываясь в страстном оргазме. Пока Корианна пытается привести дыхание в норму, Алиандра осторожно достает два пальца из ее лона и с неистовым наслаждением облизывает их, поглядывая на Эймонда, который уже готов продолжать. Она делает это медленно, с усладой, с голодным желанием, прикрывая веки от удовольствия. Снова игры. Но они все больше начинают нравиться Таргариену. Эймонд вскакивает с кресла и ставит Алиандру перед собой на четвереньки. Он сильнее раздвигает ей ноги и проводит языком по половым губам, останавливаясь у клитора. Эймонд массирует чувствительную точку круговыми движениями, в то время как жгучие поцелуи Корианны покрывают её смуглую шею. Эймонд выпрямляется и, не отрывая взгляда от спины, покрытой россыпью веснушек, гладит упругие ягодицы, а после звонко шлёпает по одной из них ладонью, окрашивая нежную кожу в румяный цвет. Алиандра вскрикивает, но не от боли, а от его неожиданной неистовости. Таргариен входит в неё на всю длину, ускоряясь с каждым новым толчком, добиваясь максимального наслаждения. В ней влажно и жарко. Невероятно хорошо. Он тянет Алиандру за волосы, что ещё больше возбуждает всех участников процесса, и умело двигается в ней, чувствуя, как в жилах бурлит горячая кровь. Она стонет нескромно, требуя всё больше и больше… В комнате слышны стоны, настолько громкие, что, казалось, все посетители борделя невольно стали свидетелями их с Эймондом игр. Эймонд откидывает голову назад, прикрывая глаза от захватывающей его истомы, а в это время Алиандра начинает сама насаживаться на его член, быстрее приближая пик удовольствия. Снизу все пульсирует… тянет… желает… Эймонд властно давит на лопатки дорнийки рукой, опуская её ниже и меняя угол проникновения. От блаженства у Алиандры начинают дрожать колени. Он приподнимает Алиандру, перехватывая её рукой под грудью и прижимая к себе максимально близко. На этом моменте в его глазах темнеет. В ней настолько мокро, что можно было слышать хлюпающие звуки. Еще несколько глубоких сильных толчков и внизу приятно потеплело. Алиандра издаёт протяжный стон, тело сводит мощная судорога, заставляющая её в последний раз напрячь мышцы, чтобы в следующую секунду расслабить их. Её оргазм оказывается настолько ярким, что до этого держащий себя под контролем Эймонд понимает, что больше он не выдержит. Девушки опускаются на колени, обхватывают пульсирующий орган губами и начинают двигаться вдоль члена с разных сторон, намеренно обводя языками головку, слизывая предсемя. Шипение Эймонда усиливается, ведь их темп неумолимо увеличивается. Вдобавок девушки смотрят на Таргариена, раскалывая его окончательно… Их глаза гипнотизируют, и Эймонд готов на все ради их нежности и ласки. И он готов признать, что змейки смогли таки обуздать ярого дракона, что волей Семерых оказался в их обществе. Во влажном рту Алиандры становится идеально, и Эймонд с диким порывом и вырывающимся стоном кончает, подаваясь бедрами вперёд, достигая податливого горла. Алиандра проглатывает густую сперму, всю, до последней капли, обсасывая выходящий из нее член. Корианна тут же облизывает головку и показательно сводит брови, немного злясь, что сестра не оставила ей драконьего семени. Эймонд аккуратно обхватывает рукой Корианну за горло, подсказывая ей подняться, и притягивает к себе, впиваясь пересохшими губами в её манящие губы. — Не капризничай, — шепчет Таргариен ей в губы. — Ты еще успеешь насладиться моим семенем.***
Выбившись из сил, дорнийские принцессы лежат на кровати в жарких объятиях Таргариена. Приятный аромат их волос и расслабленных тел окутывает Эймонда, и уходить нет никакого желания. До рассвета они обязаны вернуться в замок, чтобы ни у кого не возникли вопросы, и вести себя как ни в чем не бывало. А пока еще есть время… Эймонд смотрит на спящих принцесс: все-таки дорнийки привлекательные и умелые любовницы. Несомненно Алиандра и Корианна настоящие бестии, раз так просто смогли завладеть вниманием и телом самого Таргариена, великого всадника дракона. Эймонд расслабленный и довольный. Истома как сладкий яд течет по венам, услаждая каждую клеточку до дрожи в теле и блаженства в сознании. Ради «любви» дорнийских принцесс стоило покинуть замок и часами бродить по знойным улицам. Определенно стоило… Сон полностью завладевает Таргариеном, и он проваливается в пустоту.