О масках, о насилии, о пытках и почему мы все несчастны

      — Дорогой… Нет, херня. Не так. Меня зовут… Да что ж такое?!       Дрим в очередной раз зачеркнул то, что написал, наверно, в сотый раз, а то и больше в блокноте, стукнув кулаком по мини-столу в бешенстве.       — Я даже не писатель и не поэт, конечно, но… Неужели так трудно написать или оставить после себя хоть что-то!       Дрим уже кричал, не зная на кого, куда и зачем. Все равно никто не услышит.       Пустота была чем-то странным, невесомым, неподвластным всем законам Ньютона и прочих научных факторов.       Дрим не стеснялся показывать своих истинных, накопившийся эмоций, все равно никто не увидит и не услышит и не придет на помощь…       Дрима это не разочаровало, но расслабляло. Как ни странно, но он не чувствует ни страха, ни тревоги.       Умиротворение. Вот что он чувствовал.       И это его и не пугало, было слишком не охото что-то делать, кроме как ждать неизвестности.       — Квакити был хоть в чем-то прав… Я никчемен. От «прошлого» меня ничего не осталось, я уже не Кошмар всего сервера, как в былые времена, я никто.       Дрим не боится смерти, он боится последствий и свидетелей. Больше всего Дрим боялся что его все бросят, но он привык идти против себя ( не только против всего сервера ).       И почему-то мысль что его будут лишь жалеть, если узнают как он умер и от кого заставила ужаснуться.       Он не хочет, чтобы его считали слабым даже при смерти.       Нет, это хуже.       — Никто не будет вспоминать или скоробить… Надеюсь, они хотя бы могилу мне поставят.       Дрим всегда понимал и анализировал чужие эмоции еще с детства. Обычно он использовал причину слез против кого-то, чтобы добиться того, чего он хочет.       Все еще думая о чувствах, он пишет первое что пришло на ум.       «Техноблейд не успел. Прятаться в «туннеле» была плохой идеей ровно той, чтобы хуярить обсидиан.»       Квакити ( сэр ) не стал церемониться и оставил его умирать. Долго, болезненно и неприятно. Это было холодно, как он помнил.       Смерть от потери крови, хах.       — М-м-м, это определенно самая ничтожная и худшая смерть за все три сезоны. Впрочем, кому есть дело? По крайней мере, я не оставил следов… Наверно, может, физически, даже морально, но ХД может решить эту проблему. Наверное…       Дрим отлично помнил как взбесился Квакити из-за исчезновения Техноблейда и, заметьте, это не было его виной или уловкой!       — Сам ушел, а меня оставил… Хм, а я-то думал, что привык к такому отношению. Привязанности… Какая паршивая вещь. Да и Техно тоже.       Дрим не был рад визиту Блейда еще изначально, но иметь кого-то, кто не ненавидит тебя, но и не любит — приятно. Какой-то нейтралитет получается.       Хоть и мимолетно, но осадок после себя оставило. Значительный.       Разделять моменты горя и иллюзии счастья на протяжении трех месяцев было чем-то.       И Дрим боится узнать правду.       Товарищи по несчастью?       Он решил поверить в это.       Эта созданная эмоциональная связь с Богом крови не может не радовать, но и не опечалить.       Это товарищество началось так внезапно, как и закончилось, как снова появилась. И так по кругу.       «Теперь Техно навсегда мой должник. Плакать или смеяться? Стоило поблагодарить его за компанию.»       Долг.       — Эй, Техно, было ли это только из-за долга или что-то еще? — спрашивает Дрим в пустоту, зная, что никто не ответит.       «Никаких привязанностей.»       Это то, что сказал Дрим Техноблейду очень давно и ни о чем не жалеет.       «Мой призрак теперь будет до конца возиться с Техно, хаха…»       Дрим вспомнил с какой осторожностью, но огоньком Техно относился к нему. И издевается и утешает одновременно, но по своему.       «Почему Техно не мог раньше сбежать? Почему?»       Дрим был эмпатом, прямо как Филза. Иначе как он эмоционально манипулировал людьми (подростками, в основном)?              Филза был один из немногих, кто не ненавидел его, но понял, в каком-то извращенном смысле. При том, что они не очень-то и знакомы. Хотя может из-за его любви к сиротам (то есть, Томми) пошатнуло их отношения друг к другу (хотя Дрим тоже сирота).       — Эх… Я даже попрощаться ни с кем не успел. Даже с Сэмом, — с наигранной печалью сказал он.       «По крайне мере, книга возрождения умрет со мной.»       Черт. Это не должно было звучать так облегченно и утешающие.       «Вместе с ней и вся правда. Я рад? Может быть каплю.»       — Будешь ли ты скучать по мне, Техно? — безнадежно сказал Дрим, пиля бумажку взглядом, будто она может решил все его проблемы и ответит на все его вопросы.       «Уилбур был тем, кто понял меня, поэтому он тоже решил стать злодеем. Не бывает хорошей истории без хорошего злодея. Я не жалею, что воскресил его. Я ни о чем не жалею, кроме того, что не остановился вовремя.»       — Очень жаль, что моя ложь не стала правдой, как я хотел. Как я мечтал.       «Моя жизнь сплошная ложь. У меня всегда было такое ощущение. Ощущение пустоты внутри себя. Я всегда хотел полюбить. Я пытался и не раз. Но все без толку. Потому что я не любил. Я не хотел? Я так и научился правильно любить. Я нашел эту землю и назвал ее «ДримСМП», и что из этого вышло? Разрушения и боль. Я хотел хоть какое-то место, где мне будут рады. У меня были друзья, которых я любил. Я полюбил впервые. Но появилась причина, по которой я все хотел изменить, но в лучшую сторону. Нет, причины. Может не для себя, но для них. Типо «забота». Они не поняли этого. Никто. И я считал это успехом. Ведь я все же смог объединить их общим врагом. Страх объединяет. Это бы заставило бы их слушать правила, но и я просчитался. Мне стало это нравится. Я потерялся во времени. Я запутался и поверил в собственную ложь. Может, проблема во мне?»       — Я обманул не только их, но и себя. Это делает меня гением? — усмехается Дрим, но пишет другое.       «Я волнуюсь о других больше, чем о себе. Делает ли это меня эгоистом?»       — Я воплотил свои слабости в силу, — говорил Дрим вслух, продолжая записывать. — Чтобы запугать других. И у меня это получилось.       «Но был недостаточно хорош.»       — Мой синдром отличника стал комплексом бога чтоли? — шипит Дрим, надавливая на карандаш с большей силой, которой не должно быть.       Дрим был перфекционистом.       — Сапнап, Джордж, Бэд и другие ненавидят меня…       «Боюсь ли я полюбить?»       Вдруг Дрим почувствовал чье-то фантомное, но знакомое прикосновение на руке с карандашом. И оно было желаемым и теплым.       И Дрим никак не ожидал увидеть узкие красные глаза, полные понимания и сожаления.       — Ох, ты мне уже мерещишься, — не удивился Дрим, удерживая зрительный контакт. — Мне уже нечего терять, так что скажу, что всегда думал, что слегка был влюблен в тебя.       Рука полная шрамов сжала его руку.       — Без меня ты будешь плакать, не так ли? — повторил ту же фразу Дрим после Судного дня и исчезновением Техно, грустно улыбнувшись.       Силуэт Техноблейда пропал, стоило ему лишь моргнуть.       — Пора прощаться, — глубоким тоном заявил Дрим, сжимая руку в кулак, записывая свои последние слова:       «Вопреки всей лжи я вас люблю.»       И исчезает окончательно, попадая в лапы смерти. Конец ли это?