Делиться секретами, любить и смеяться.

Гермиона просыпается внезапно, словно выныривает из ледяной толщи воды. Она успевает проснуться прежде чем Беллатриса всадит нож ей прямо в сердце. И это значит, что сегодня она стала чуть ближе к «нормальной» жизни. Гермиона трогает кожу на шее кончиками пальцев и ей больно. Ночью она пыталась стереть со своей шеи несуществующий порез, но это были не её руки и не её шея. Джинни здорово испугалась и подумала, что Гермиона хочет задушить себя. О нет, она уже думала об этом. Дважды. И решила, что это не принесёт спасения, потому что тогда она проиграет. Проиграет войне и Беллатрисе, что лыбится своими кривыми зубами каждый раз, когда издевается над ней во сне. Она никогда не была в числе проигравших, она всегда была упрямой. И, наверное, Малфой в чём-то был прав. В ней всё же была сила, потому что она просыпалась изо дня в день и притворялась, что всё идёт по плану, когда плана даже и не было. Солнце за окном заигрывает с ней тусклыми лучами и Гермиона лежит на мокрых простынях, прислонив руку к подбородку. Тонкая полоса солнечного света падает ей прямо на глаза и это должно раздражать, но ей всё равно. Через десять минут она всё же заставляет себя встать с кровати и тихо на цыпочках прокрасться в ванную, наложить «силенцио» и запереть дверь. Она долго рассматривает кровавые царапины от собственных ногтей на тонкой шее и принимает решение скрыть эти следы чарами. Гермиона принимает горячий душ и спустя двадцать минут у неё кружится голова, потому что температура в комнате слишком высокая. Повсюду кружат полупрозрачные облачки пара и ей приходится протереть зеркало ладонью, чтобы увидеть в нём своё лицо. Гермиона сушит волосы заклинанием и наспех заплетает их в неаккуратную косу. Короткие пряди кудрявой чёлки обвивают её лицо с обеих сторон. Её щеки красные от горячей ванны, а ресницы всё ещё влажные. Гермиона натягивает белоснежную блузку, затягивая поверх неё галстук в цвет гриффиндорского факультета. Застёгивает на талии шерстяную юбку и натягивает гольфы, обувая сапоги до колен. Тихо отпирает дверь и оглядывает спальню для девочек. Все мирно сопят. Гермиона тихо шагает обратно к своей кровати и берёт сумку, в которую один за одним залетают нужные сегодня учебники. Так же тихо она крадётся к двери и спускается прямиком в гостиную Гриффиндора. — Доброе утро, — голос где-то позади неё заставляет Гермиону вздрогнуть и она инстинктивно хватается за палочку, что спрятана в голенище правого сапога. Гермиона резко оборачивается и на неё смотрит Невилл. У него в руках горшок с растением, а на губах беззаботная улыбка. — Доброе утро, Невилл, — выдыхает Гермиона, засовывая палочку обратно в свободный сапог, — Ты напугал меня. — Хотела прокрасться, пока все спят? — бровь Невилла приподнимается и одна сторона его губ стремится прямиком за ней. — Нет, мне не спится, — быстро оправдывается Гермиона, хотя Невилл, конечно же, её рассекретил, — А ты почему не спишь? — Цветок надо было пересадить именно на рассвете, а то он потеряет свои волшебные свойства, — Невилл заботливо оглядывает растение в горшке кирпичного цвета. — Понятно, — отвечает Гермиона, вежливо улыбнувшись, — Если увидишь Джинни, передай, что я жду её в Большом Зале. — Хорошо, — кивает Невилл, отрывая взгляд от растения, а затем тихо бормочет что-то про то, что гриффиндорцам сегодня не спится. Гермиона выходит из гостиной Гриффиндора. В коридорах Хогвартса прохладно, поэтому она натягивает серый свитер поверх рубашки. Он больше ей на пару размеров и пахнет отцом. Гермиона тихо ступает по каменным плитам не издавая и звука. Хогвартс ещё тихо дремлет и Гермиона соблюдает тишину, будто она в библиотеке. Её худые пальцы касаются каменных стен и те практически ледяные. — Тебя никто не видел? Гермиона слышит тихий шёпот в одном из коридоров и резко останавливается. Это женский голос и он кажется ей знакомым, но не настолько, чтобы узнать его сразу. Гермиона осматривается, но в коридоре никого нет. — Нет, — отвечает мужской голос и Гермиона узнаёт его сразу. Сердце неприятно ухает в пятки, потому что она совершенно наверняка знает чей это голос. Это голос её друга, с которым они видели и жизнь, и смерть. Ради которого она готова была пожертвовать собственной жизнью. С которым они были как брат и сестра, особенно от того, что ни братьев, ни сестёр у них никогда не было. Гермиона подходит к краю стены на дрожащих ногах и аккуратно выглядывает в коридор. Никого нет. Но она слышит тихое копошение. Гермиона делает несколько шагов вперёд, пытаясь понять куда делись голоса. Впереди лишь дверь, ведущая в туалет для мальчиков. И будто подтверждая догадки гриффиндорки, оттуда раздаётся тихий звук шаркающих о каменный пол ботинок. Гермиона медленно подходит к двери, рассуждая о правильности своего поступка. Стоит ли лезть в жизнь друга? Гермиона вновь слышит звук из туалета для мальчиков и на этот раз это шёпот едва знакомого голоса. Слов не разобрать. Любопытство и неприятное чувство подозрения, похожее на желчь, уговаривают Гермиону приоткрыть дверь. И спустя несколько секунд она сдаётся. Гермиона медленно приоткрывает деревянную дверь кончиками пальцев и заглядывает в небольшое пространство между проёмом и дверью. Сердце уходит в пятки окончательно и от удивления она чуть не отпускает дверь. Мозг отказывается верить в то, что видят её глаза. Гермиона моргает несколько раз, но картинка не меняется. Гарри целует Пэнси Паркинсон. Гермиона аккуратно закрывает дверь и прижимается спиной к холодной каменной стене. Все порядочные слова вылетают из её головы и остаются лишь самые неприличные. Глаза щиплет от слёз. Все подозрения Джинни оказались не напрасными. Гарри не ночует в Гриффиндорской спальне потому что теперь он видимо проводит ночи в кровати Пэнси Паркинсон. И он не собирается звать Джинни на бал, потому что его спутницей будет другая. Как она будет смотреть в глаза Джинни, которая тешит себя надеждами о сердце золотого мальчика? Глаза Гермионы наливаются слезами и она закрывает рот рукой, чтобы не выдать себя. Пора уходить, иначе её заметят. Хотя, кажется, Гарри совсем не до неё. Оттолкнувшись от стены, Гермиона тихо шагает к выходу их Хогвартса. Ноги ведут её в Запретный Лес. По щекам текут слезы и она не смотрит куда идёт, опираясь лишь на память. В голове гриффиндорки бушует вихрь из спутанных догадок. «Когда это началось? Как давно это продолжается? Это просто увлечение или что-то серьёзное? Знает ли Рон? Как мы вообще дошли до того, что Гарри перестал рассказывать с кем проводит время?». Гермиона вдруг осознает, что после войны они с Роном и Гарри не перекинулись и письмом. Рон писал ей несколько раз, но она не могла притворяться и не знала, как отвечать на его вопросы. У неё не было сил врать, а раскрывать правду она не хотела. Потому что эта война изменила в ней что-то и теперь она была другой. Она не была уверена, что эта «новая» Гермиона нравилась ей больше прежней. Она была менее весёлой, более вспыльчивой, раненой, со странными, иногда губительными, мыслями. Гермиона находит незабудковое поле сразу. Её ноги всё ещё помнят путь. Гриффиндорка подходит к дереву, возле которого вчера лежали две сумки, но теперь там нет ни одной. Тем не менее Малфой сидит в самом центре поля из незабудок и рисует что-то в своём альбоме. Понимание вспыхивает в голове Гермионы моментально. Словно свеча, которую подожгли в кромешной тьме. Она же всё равно что Гарри. Проводит время со слизеринцем, бывшим Пожирателем Смерти. Делится с ним своей болью и слушает его откровенные истории. Хотя должна рассказывать все свои переживания друзьям. Чем она лучше Гарри? Только тем, что не суёт свой язык в слизеринский рот. Ненависть к самой себе распаляется внутри Гермионы с бешеной скоростью. Но проще обвинить во всём Малфоя. И в следующую секунду она почти летит в сторону слизеринца. Он ничего не подозревает, замечая движущуюся фигуру издалека. Малфой поднимает серые глаза вверх и на его губах почти появляется улыбка. А потом он видит выражение лица Грейнджер и её заплаканные глаза. Улыбка исчезает, будто её там никогда и не было. — Какого чёрта, Малфой? — кричит Гермиона, когда подходит к слизеринцу достаточно близко, — Какого чёрта ты начал разговаривать со мной? Зачем показал это поле? Что ты хочешь от меня? Малфой молчит, по-прежнему сидит на траве и смотрит на неё снизу вверх. Выражение его лица абсолютно нечитаемое и это распаляет пожар внутри гриффиндорки ещё больше. Она хочет видеть его эмоции. Хочет видеть его замешательство или искру понимая, которая зажжётся в его глазах от её слов. Гермиона сбрасывает сумку с плеча и ей всё равно, что она помнёт цветы. — Это что у вас слизеринцев какая-то игра? — Гермиона хмурится и продолжает кричать, — Кто соберёт больше гриффиндорцев в своей кровати? — О чем ты, Грейнджер? — Малфой хмурится и отбрасывает альбом в сторону. Гермиона закрывает рот, прежде чем из него вырвутся слова об увиденном в туалете для мальчиков. Она закрывает глаза и пытается успокоить внутренний порыв направить на Малфоя палочку. Гермиона чувствует, что её почти трясёт от всей ненависти, что плещется внутри. — О том, — Гермиона указывает пальцем на слизеринца, — О том, что ты вдруг начал общаться со мной. Откровенничать со мной. Улыбаться мне. Показал мне это чёртово поле. Зачем? Челюсти Малфоя плотно стискиваются. Серые глаза смотрят в её карие пристально, не моргая. Малфой встаёт и Гермионе приходится задрать голову вверх, чтобы продолжать сверлить слизеринца взглядом. — Зачем, Малфой, а? — вновь кричит Гермиона, потому что злость в ней никуда не девается, — И не рассказывай мне про этот грёбанный топор войны! Малфой приближается к ней за долю секунды и она вновь чувствует запах маггловских сигарет. — Тебе не приходило в голову, что дело вовсе не в тебе? — Малфой говорит спокойно, но злость читается в каждом произнесённом звуке. И где-то внутри ей становится чертовски приятно, что она разозлила Малфоя. Что не она одна захвачена этими губительными эмоциями. — О, правда? — Гермиона прищуривает глаза и делает шаг к Малфою, — Тогда расскажи мне о своих истинных причинах. — Ты не думала, что мне самому это надо? — Малфой щурит глаза в ответ и делает ещё один шаг к ней, — Что мне так же одиноко среди змей, как и тебе среди львов? Гермиона замирает и злость на время замирает вместе с ней. От неожиданности. От странной откровенности Малфоя. Он снова проделывает это с ней. Снова говорит ей вещи, которые не должен. И самое ужасное, что это работает. Это всегда срабатывает на ней. — О, брось, ты думала, что твоя притворная улыбка подействует на меня так же как на твоих безмозглых друзей? — Малфой ухмыляется, — Да твои грёбаные глаза «помогите мне, я скоро наложу на себя руки» было бы видно из грёбаной Визжащей Хижины! Глаза Гермионы расширяются за считанные секунды. И злость вновь просыпается ото сна, в который Малфой погрузил её своей честностью. Слова слизеринца возмущают её до самых костей. Особенно от того, что в них есть доля правды. И рука тянется за палочкой. Малфой ловит её движение глазами и нагло ухмыляется. — Давай, запусти в меня Авадой, — на губах Малфоя улыбка, а в глазах издёвка. Он провоцирует и Гермиона ведётся. Достаёт палочку и касается её кончиком шеи Малфоя. Ни один мускул на его лице не дёргается. — Думаешь, я не смогу? — Гермиона шепчет и её голос дрожит. Слизеринец сверлит гриффиндорку взглядом несколько долгих секунд и потом медленно качает головой. — Уверен, что не сможешь, — шепчет Малфой в ответ. Гермиона по-прежнему стоит в шаге от Малфоя, направив на него свою палочку. И в какой-то момент она задумывается действительно запустить в него смертельным заклинанием. Просто назло. Чтобы доказать что-то себе или ему. Но эта мысль тут же испаряется, обжигаясь об её здравый смысл. Гермиона отходит от Малфоя на шаг назад, словно ошпарившись, и убирает палочку обратно в сапог. — Ну и какого хрена, Грейнджер? — Малфой хмурится, — Какого хрена ты тут устроила? Гермиона смотрит на Малфоя и в её глазах растерянность. Она не знает, почему решила устроить разборки с Малфоем. Внутри неё смесь из различных эмоций и она не может в них разобраться. — Это не твое дело, — Гермиона машет головой в разные стороны, — Просто больше не приближайся ко мне, понял? Бровь Малфоя ползёт вверх. И он делает шаг к ней. Ещё один. Между ними почти нет воздуха. Гермиона ахает от удивления и пятится назад. — Что ты сделаешь, Грейнджер, если я приближусь? — в голосе Малфоя забава, а в глазах ярость. Гермиона быстро дышит и пятится назад, пока не врезается спиной в дерево. — Кажется, бежать больше некуда. Малфой приближается к ней быстро. Его челюсти плотно сжаты. Он подходит так близко, что Гермиона чувствует его дыхание на своей щеке. Его глаза тёмно-серые и он не моргает, когда сверлит её взглядом. Гермиона не дышит. Потому что Малфой впервые так близко к ней. Ей кажется, что он сумасшедший. И, кажется, она тоже начинает сходить с ума, заразившись от него. Потому что в следующую секунду вместо страха или злости она вдруг ощущает, что от Малфоя пахнет не только сигаретами. Но ещё мятой и бергамотом. Она замечает, как плавно двигается его кадык, когда он сглатывает слюну. Поднимает глаза выше и следит за тем, как он облизывает искусанные губы. И когда поднимает взгляд к его глазам, то чувствует, как всё её тело напрягается. Потому что его взгляд другой. Никто и никогда прежде не смотрел на неё так. Гермиона почти физически ощущает, как воздух между ней и слизеринцем намагничивается. Её тянет к Малфою словно она положительный заряд, а он отрицательный. Все эмоции, что копились в ней, вдруг превращается в смешанный клубок, который тянет её к Малфою. И на несколько секунд она забывает, кто перед ней. Её подбородок двигается вперёд всего на несколько миллиметров и это не ускользает от внимания Малфоя. Он вновь сглатывает слюну и опускает глаза на приоткрытые губы Грейнджер. Гермиона едва дышит. Между ней и Малфоем сантиметры. И Малфой приближается ещё ближе, внимательно следя за её реакцией. В её глазах нет протеста. Там туман и сумасшествие. Желание избавиться от эмоций, что внутри неё, затмевает рассудок. И когда Малфой медленно приближается к её лицу, она точно знает, ещё секунда и он поцелует её. И тогда она освободит этот клубок, сможет распутать его. Сможет разрезать эти старые нитки и выбросить. Потому что из них не получится связать и шарфа. — Что это? — удивлённый шёпот Малфоя будит Гермиону. Очнувшись, она часто моргает. Наконец делает полный вдох и клубок внутри неё оседает знакомой тяжестью в груди. Всё возвращается на свои места. Гермиона поднимает глаза на слизеринца. Малфой хмурится, его взгляд падает ниже лица Грейнджер. Он касается её шеи холодными пальцами и Гермиона вздрагивает окончательно очнувшись. — Кто это сделал, Грейнджер? — в глазах Малфоя ужас. Гермиона всё ещё пытается объяснить себе, что только что чуть не произошло. Малфой чуть не поцеловал её. И она была не против. Она буквально ждала этого. Ждала пока бывший Пожиратель Смерти поцелует её. Всё внутри неё желало этого несколько секунд назад. А теперь она лишь смотрит на него глазами полными непонимания. — О чём ты? — растерянно произносит Гермиона, всё ещё пытаясь прийти в себя. Малфой сильнее нажимает на кожу на её шее, осматривая её. И тогда она понимает. Царапины, что она скрыла утром чарами. Должно быть чары спали из-за того, что она потеряла концентрацию. — Кто это сделал? — вновь спрашивает Малфой. И Гермиона вдруг осознаёт кто перед ней. И что она не должна быть так близко к Малфою. Что она вообще не должна разговаривать с ним. — Не твоё дело, — фыркает Гермиона и делает шаг в сторону, чтобы наконец избавиться от близости Малфоя. Гермиона шагает прочь от дерева возле которого только что чуть не произошло то, что Гермиона до сих пор не могла себе объяснить. Она слышит, что Малфой идёт за ней. И через секунду он хватает её за плечо, разворачивая к себе. — Ответь мне, Грейнджер, — требует Малфой, не отпуская тонкого плеча Грейнджер. — Это не твоё дело, Малфой, — возмущается Гермиона и тянет руку на себя, пытаясь вывернуться из крепкой хватки слизеринца. — Мерлин, почему тебе обязательно надо быть такой упрямой, — Малфой почти рычит. — А какой ты хочешь меня видеть? Покорной и податливой? — Гермиона задирает подбородок, смотря на Малфоя с вызовом, — Не с тобой, Малфой. Никогда. Челюсти Малфоя плотно сжимаются и его хватка становится сильнее. Но кажется, он делает это не специально. Малфой сверлит Грейнджер взглядом полным ненависти и это похоже на то, как он смотрел на неё раньше. — Да пошла ты, Грейнджер, — шипит Малфой и отпускает её руку. Гермиона чуть не падает, потому что всё это время пыталась вырваться из хватки Малфоя. Она добилась чего хотела. Малфой обходит её, поднимает свою сумку и стремительно уходит прочь. Гермиона следит за его силуэтом, который становится всё меньше и меньше, и вскоре совсем исчезает. Но ей не становится легче. Становится ещё хуже. Потому что она вдруг осознает, что за последний месяц только общение с Малфоем привносило в её жизнь хоть какие-то эмоции. И теперь она оттолкнула его. Теперь она снова осталась одна. Гермиона медленно бредёт в сторону Хогвартса, пытаясь осознать всё, что произошло этим утром. Гарри и Паркинсон. Невнятный намёк на поцелуй с Малфоем. Её эмоции, которые в какой-то момент напрочь отключили ей голову. Всё было в куче и ей только предстояло распутать этот клубок. В Большом Зале уже собралась большая толпа студентов и стол Гриффиндора заполнен наполовину. Джинни сидит рядом с Роном и медленно жуёт кашу. Гарри нет. И Гермиона точно знает, где он. Это знание отдаётся болью в затылке и она жалеет, что вообще встала сегодня с кровати. — Доброе утро, — Гермиона имитирует улыбку и присаживается напротив Джинни. Подруга поднимает на неё пустой взгляд и так же натянуто улыбается в ответ. А что если Джинни уже знает? Нет. Нет. Она бы рассказала ей. А что же Гермиона? Собирается ли она рассказать Джинни всю правду? Ей больно от мысли о том, что это разобьёт ей сердце. А именно так оно и будет. В воздухе витает странная атмосфера безнадёги. Будто дементоры летают где-то неподалёку, высасывая любой зачаток радости. Единственный, кого дементоры не коснулись, был Гарри Поттер. Который появился в Большом Зале к концу завтрака с лучезарной улыбкой на лице. Джинни переводит взгляд на Гарри и от чего-то её лицо становится ещё тоскливее. — Я пойду на урок, — поспешно говорит Джинни, прежде чем Гарри садится за стол рядом с Гермионой. Рыжеволосая гриффиндорка удаляется из Большого Зала со скоростью света и Гермиона начинает подозревать, что та обо всём знает. — Что с Джинни? — интересуется Гарри и в его голосе слышится нотка тревоги. Лишь нотка. Будто щепотку соли добавили в сладкую массу для пирога. — Я тоже пойду, — тихо говорит Гермиона, вставая с деревянной скамьи. Она слышит недоумение друзей за своей спиной, но это её не заботит. Ей надо догнать Джинни. В дверях Большого Зала собралась толпа студентов с младших курсов. Гермиона протискивается между ними, пытаясь найти взглядом рыжую копну волос. Но видит лишь светлые волосы слизеринца прямо перед собой. Глаза Малфоя безэмоциональные и он проходит мимо неё, не обратив внимания. Сразу за ним шагает Пэнси Паркинсон и Гермиона сверлит ту ненавистным взглядом. Гермиона находит Джинни на лестнице, ведущей в кабинет прорицаний. Она сидит на ступеньке и уныло разглядывает фреску на окне. — Что случилось, Джинни? Гермиона присаживается рядом и заглядывает в лицо подруги. — Гарри, — Джинни поворачивается к Гермионе, — Он не позовёт меня на бал. — Почему? — Гермиона хмурится и в груди у неё неприятно ухает. — Потому что он проводит время с другой девушкой, — в глазах Джинни собираются слёзы и Гермиона обнимает подругу, чтобы скрыть её лицо от любопытных взглядов. — С чего ты взяла? — Гермиона спрашивает тихо, но Джинни точно слышит её. Гермиона гладит спину Джинни и надеется, что не услышит в её словах имя слизеринской принцессы. Ей почему-то кажется, что это заденет Джинни сильнее, чем если бы это была какая-то девушка с Гриффиндора или другого факультета. — Я вижу это, Гермиона, — Джинни поднимает голову и её щёки мокрые от слёз, — Вижу, потому что он больше не смотрит на меня так, как раньше. Гермиона вновь прижимает подругу к себе. Она тихо выдыхает, потому что сегодня не слышит имя знаменитой слизеринки. Но скоро Гермионе придётся рассказать всё подруге. И тогда ей придётся смириться с тем, что сердце Джинни будет разбито. На какое-то время. А потом она возьмёт себя в руки. Потому что Джинни сильная. Она всегда была такой. Гермиона гладит Джинни по волосам и опускает взгляд вниз к самому началу лестницы. Зелёные глаза Гарри заставляют её вздрогнуть. Как давно он стоит здесь? Гарри поправляет сумку на плече и поджимает губы. А потом разворачивается и уходит прочь. Гермиона тяжело вздыхает и с неохотой осознает, что каждый год в Хогвартсе приносит ей новые страдания. С ними, конечно, рука об руку всегда шли и радостные воспоминания. Но после всех тайн, приключений и препятствий, что они прошли с друзьями Гермиона не представляла, что привнесёт в их жизнь этот последний год в Хогвартсе.