Зависть

Гэвин проснулся с первыми лучами холодного январского солнца, проходящими через тяжелые шторы комнаты, так редко и слабо, словно свеча, достигшая гладкого, чуть шероховатого воска на дне подсвечника. Мужчина сел на краю и согнулся пополам, скрывая лицо за грубыми ладонями. С пробуждением подступила и легкая тошнота, а слабость ручьем разливалась по всему телу. "Вечер бесспорно вышел на славу" мрачно подумал про себя Рид и поднялся на подрагивающие ноги. Одежда небрежно валялась на полу, прикрывая горлышки пустых бутылок и бокалов, простыни смяты. Чужое тело едва прикрыто пуховым одеялом. Рид оборачивается на него и смотрит с грустью, смотрит в последний раз. Гэвин не был хорошим человеком и прошедшая ночь была тем доказательством: использовал, бросил и ушёл не сказав ни слова. Неприятный голосок сознания громко засмеялся, заполняя голову детектива губительными мыслями. "Чего не радуешься, Гэвин? Ты победил".