***
Темнота тайги накрыла ее взгляд словно крылья огромной птицы. Знакомое место. Таня осмотрелась. Да, это не так далеко от их дома с Ваней. Вокруг мертвая тишина. И холод. Среди зловещих елей Таня увидела оранжевый костёр. Тёплый, живой, согревающий. Она подошла к нему. Холодный, иссиня-чёрный лес и тёплый, оранжевый костёр. Единственный оплот прогоняющий мертвую стужу. Мужская фигура сидела неподвижно. Огонь брезгливо обходил его силуэт. Практически не освещал. Не грел. Вот ещё чего, не собираюсь дарить своё тёпло некромагам. Ощущение было странным. Голые ступни неприятно липли к земле. По ней растекалось что-то неприятное. -Ты пришла, - тихо сказал Глеб, - ты всегда приходишь. Таня замерла. Это сон? Даже во сне он всегда заносчивый. -А ты всегда меня зовёшь. Свет не отражался в его глазах. Лицо безжизненное. Точеный силуэт напоминал застывшую восковую фигуру. На сколько красивую, на столько же неживую. -Мне жаль, что так все вышло, Глеб, - тихо произнесла Таня. Парень не обернулся. -Ничего тебе не жаль, - сухо ответил он. Одежда на нем была странная. Чёрная, как-будто сотканная из тени. Ноги были такие же босые. -Довольна как все закончилось для тебя? Жизнью в этом захолустье? Таня поёжилась. Тело было ватное. Холод пробирал уже до костей. Только сейчас она поняла. Источником холода был некромаг. -А ты все не признаешь свои ошибки, - она покачала головой, - ты переступил черту. Это твоё наказание, тебе нужно было остудить голову. До боли знакомая ухмылка. Он встал и вмиг оказался перед ней. Ей почудился хлопот крыльев. Крыло тьмы. Не человек. В ее снах он не человек. Он болезненно втянул воздух около ее шеи. Вдох как зимняя вьюга. Казалось, лес восстал из мёртвых под некромагическими чарами. Он обволок их. Сомкнул кольцо клетки вокруг них, сквозь него не выбраться. Но это просто сон. Она выдохнула теплотой ему в плечо. -А какое наказание ты понесла, Таня? Его ледяные пальцы коснулись ее шеи. Легко могут сомкнуться и поломать ее. -Эти сны и есть мое наказание, - тихо прошептала девушка. Это просто очередной кошмар. Он посмотрел в ее глаза. Глаза, как бесконечная полярная зима. Какой-то необъяснимый соблазн. Что-то чуждое потянуло к нему. Желает его. Так странно. Губы как иней обожгли ее. Лёд растекся по венам. Она иступляюще выдохнула. -Вернешь мне магию и я перестану тебе сниться. Поцелуй углублялся. Становился все более нетерпеливым. Все более требовательным. Таким Глебовским. Да, она помнила его поцелуи. Поцелуи некромага как клеймо, никогда их не забудешь. На что ты готов пойти ради силы, некромаг? Он притянул ее к себе. Теперь они совсем вплотную. Она обняла его за шею, как безвольная кукла. Почему я так поддаюсь его ласкам? Она чувствовала бедром его желание. Это осознание ещё сильнее разнесло льдинки по телу. Некромаг совершенно уже не стеснялся. Руки бесстыдно скользили по ее телу, словно они провели уже не одну ночь вместе. Может так и было? Так хорошо, приятно. Но все же, почему она так легко поддаётся? Тонкая шёлковая сорочка скользнула по телу и капитулировала к ногам. Можно ли назвать это капитуляцией, когда она практически и не противилась? Тьма разлетелась около него чёрными перьями. Подушечки пальцев коснулись морозной кожи. Ледяная статуя никак иначе. Поцелуи скользили по девушке как холодные узоры на стекле. С каждым прикосновением мертвый холод проникал все глубже и глубже. Тело подчинялось каждому его движению. Безвольно распахивалось перед ним. Надо прекратить эти сны. Ещё чуть-чуть и сердца коснется изморозь. Ее руки скользнули по его волосам и схватили лицо. Подтянули к себе. Пустая чернота глаз, а за ними мертвая северная пустыня. И кроме страсти в них ничего не плещется. -Я не хочу этого без любви. Он недовольно берет ее бёдра. Резко укладывает на землю возле костра. Огонь заплясал испуганно. Все не знает, мертва девушка или еще жива? Ласки некромага совсем порочные. Холод вожделенно растекается от них, завоёвывает ее тело. А тело слушается. Не нужно ему любви. Ему нужны его прикосновения. Почему я поддаюсь? Она ловит губами его губы. Целует злым укусом. Парень все понимает. На ласки терпения уже нет ни у кого из двоих. Зима касается ее сердца. Стон вырвался из едва тёплых губ девушки. Удовольствие и болючий стук сердца. И не знаешь чего больше. Но вот парень знал. Они оба потерялись в толчках, поцелуях, в друг друге. Лёд отвоевывал все больше и больше живой плоти. Сердце все больше превращалось в снежную пустыню. Они перекатывались по земле, то один, то второй оказывался сверху. Укусы, засосы, грубые движения, сплошное наслаждение… И никаких слов о любви. Последний крохотный кусочек живого сердца. Последний толчок. Последний яростный мужской поцелуй. Последняя надежда любви. И вот кусочек сердца превращается в хрустальный лёд и разрывается в теле. Острые кристаллы разлетаются, царапают вены. А ты совсем не сопротивляешься. Две фигуры лежат около костра. Теперь только один он живой. Рука девушки тянется по крепкому мужскому торсу. Оставляя кровавые дорожки. Кровь? Таня медленно садится, осматривает землю. Кровь по ней разлита. Вот почему было так липко. -Твое наказание, - равнодушно говорит парень. Она поднимает дрожащие ладони к лицу. -Это кровь людей, которые мешали нам, - слышит она голос Глеба, - ну и кровь вепря. Теперь мы всегда будем вместе. Прошло полгода как Таня с Ваней жили в тайге. Жизнь шла размеренными однообразными шагами. Днем Ваня ходил по ветеринарным делам, собирая травы или леча лешаков, Таня обживала дом. -Я пошел, - чмокнул он ее сонную щеку, нежно улыбнулся и ушел. Таня сонно закрыла за ним дверь и села за стол. Сделала чашку горячего чая, прогоняя очередной дурной сон. Когда она увидела подобный кошмар первый раз, это ее чуть не раздавило, сейчас же она равнодушно мешала сахар в чае. Выглянула в окно и поморщилась. Погода отвратная. Мерзкий склизкий туман обволок тайгу. Дальше пары шагов не было и видно. Холодно и сыро. Она укуталась в плед потеплее. “И неймется Валялькину этих лешаков проверять в такую погоду,” - раздраженно подумала Таня. Ее сковывала тоска. С каждым днем в этой тайге тоска отвоевывала все больше и больше места в ее душе и вот через полгода она уже начала дотрагиваться ее истерзанного эйдоса. Она грузно выдохнула в плотный от тумана воздух. Многоглазка показывает истину? Но сколько она себя помнила, она не хотела такой жизни. Совсем не хотела. Она посмотрела на свое блеклое отражение в окне. Куда делся огонек в ее душе? Вроде надо бы радоваться, она осталась со своим любимым. Но.. Это но ее свербило. Сейчас, ей казалось, что все обернулось наихудшим образом для всех них троих. Ваня остался без магии, и чтобы он ни говорил, лечить животных он теперь просто так не мог, ему часто в волшебстве помогала Таня. Сама она лишилась своей главной радости в жизни - драконбола, а Глеб… Горячий чай обжег ее губы. Его вспоминать она не любила. Хватало этих кошмаров. Ее больной ум собрал воедино все ее страхи и воплощал в едином образе мальчика-вудду. Чувство вины ее разъедало. С многоглазкой она поняла, что к Ване она испытывала тёплую нежность, а вот к бывшему некромагу... Это были совсем другие чувства. Игра, азарт, похоть, все что угодно, но не та созидательная любовь. Она вспомнила разговор с Жанной в той сторожке. Таня уже вышла из сторожки как встретилась взглядом с Жанной. Таня сглотнула комок слез. -Можете мне потом сказать, где он остановится? Я хотела бы ему помочь обустроиться у лопухоидов. Она смотрела на нее яростно, с большой неприязнью, но Таня видела, она сдерживалась. Таня поежилась. -Ты ему достаточно “помогла”. Думаю, сейчас самое лучшее для него будет, если ты никогда не появишься больше у него в жизни, - она откинула прядь темных волос с лица. -Может так лучше? Он теперь сможет очистить свою душу от темноты, - неуверенно произнесла Таня. Жанна резко дернулась вперед к Тане. -Лучше? - она рассмеялась, - ты-то я смотрю знаешь Глеба очень хорошо, чтобы знать, что ему лучше? Ты знаешь, как он попал к старухе? Знаешь, кто его родители? Знаешь, что он любит на завтрак и на каком боку засыпает? Нет? - глаза Жанны яростно блеснули, - а я знаю, Таня. Я знаю о нем больше, чем он сам. Ты и твой Ваня не имеете право даже предполагать, что ему лучше. И могу тебя заверить. Так, - она указала пальцем на дверь, - ему не лучше. Таня испуганно сделала шаг вбок подальше от Жанны. -Ты и Валялькин никогда нас не поймете, вы не знаете через что мы прошли, чтобы получить эту силу, через что прошел Глеб. Он прошел через ад. И благодаря тебе дважды - Жанна дернула ручку и скрылась в сторожке. Он прошел через ад дважды. Таня подула на свои руки, согревая их. Это она в тоске, а как плохо ему? Глеб никогда не отличался душевным равновесием, а сейчас она боялась даже предположить в какой пучине тоски, безвыходности и ненависти находится он. Нашел ли он место в этой жизни? А что на счет твоей жизни, Таня? Ты тоже нашла?***
Ваня пробирался сквозь густой туман. Не самое хорошее время для прогулок по лесу, но с ним надежный телохранитель, Тангро. Он поднял глаза и улыбнулся ему. Дракончик радостно поджег соседний куст. -Хорошо что сыро и ты тут не устроишь пожарище, - посмеялся Ваня. Он с недовольством подумал, что иначе опять пришлось бы звать Таню на помощь тушить пожар. Отказ от магии не был для него болезненным, но то что вечно по каждой мелочи приходилось просить Таню о помощи коробило его мужское нутро. Он хотел был полезным этому миру, лечить животных, отдавать себя благому делу, но в итоге выходило, что без Тани ему приходилось в разы сложнее. После объединения сознания с некромагом Ваня все пытался найти в себе не свои, а его черты и мысли. В то время он боялся уже самого себя. Вот гордыня за лечение животных, чья она? Его или Глеба? Желание единоличным обладанием Тани, его или Глеба? Зомбирующая многоглазка… Ваня остановился и с опаской оглянулся на зажженные окна в доме. Многоглазка должна была показать истину. Но истина не всегда совпадает с желанием человека. Он не знал этого. И если она не совпадает, то она навязывает свою истину, зомбирует мысли и желания. Ваня отвернулся и пошел дальше. Надо ей сказать об этом, признаться. Но он все не мог решиться.***
Сделав отжимания, Глеб сел на землю возле турников и посмотрел в окно своей квартиры. Зажегся свет. Показалась тонкая женская фигура. Видимо пришла Жанна с покупками. Он отвернулся. Не хочется туда идти, хочется просто сидеть и чувствовать эту ноющую боль в мышцах и обдувающий холодный осенний ветер. Фигура замерла у окна. Надо подниматься уже, Жанна опять будет злиться, ведь мое тело теперь обычное и я даже могу заболеть, Глеб скривился. Заболеть. Человек, который раньше мог спокойно спрыгнуть с крыши или спать в могиле с мертвецом, теперь боится простуды. Смешно да и только. Глеб прыжком встал на ноги. Сейчас-то он чувствовал себя все таки полегче, прошло как никак полгода как он в таком состоянии, состоянии жалкого слабого человека. Когда он только лишился магии и остался в этой сторожке, он готов был убить всех вокруг. Его ненависть переплюнула даже ненависть к старухе. Он ненавидел все: эту глупую дряхлую сторожку, Жанну с Леной, которые носились с ним, мерзкого Ивана, который отнял у него все, что он любил, саму жизнь, за весь его ад… За что ты так, жизнь? Он не выбирал стать некромагом, жизнь решила за него, его выкрала старуха, убежать было нельзя. Он смирился, стал им, принял дар. Старуха прокляла его любовь к Тане, он пытался добиться и ее. Ваня лишил его магии… Он ничего из этого не выбирал сам, ничего. Первые месяцы на новом месте в Нижнем Новгороде были сущим кошмаром. Злость перешла во всепоглощающую тоску. Он не хотел даже выходить из квартиры. Просто смотрел в стену и крутил в голове всю свою жизнь. Анализировал каждый шаг, пытался понять почему жизнь такая сложная и жестокая по отношению к нему. Что он сделал в детстве такого, что заслужил похищения старухой? А что сделали Жанна, Лена, другие ребята… Жанна ему отвечала: “Нет справедливости, Глеб. У жизни нет цели проучить нас, нам просто не повезло.” Но он не верил. Признать свою беспомощность перед роковыми поворотами жизни… Он поэтому так и дорожил своей силой, он-то считал, что теперь его никто не обидит, теперь он выбьет русло своей жизни, как хочет того сам. Наверное, и Таня для него была лишь призом в этой игре, доказательством, что он сам теперь управляет своей жизнью. И если жизнь не хочет отдавать ему Таню, он возьмет ее силой... Но случилось то, что случилось. Его жизнь всегда была похожа на русскую рулетки. Поставив на кон все, будь готов все и потерять. Так вроде сделала Чума-Дель-Торт? От его имени заскрипел метал на турнике. Что же дало ему силы не сделать шаг с крыши вниз будучи смертным? Эта мысль загорелась в нем внезапно и была настолько для него понятной и очевидной. Вернуть силу. Вот что ему нужно. Он будет искать способы ее вернуть и уже распорядится с ней как нужно. Просчетов больше не будет.