Некромагический дар

      Глеб продвигался вглубь здания. Один пролет. Второй. Убийство министра создавало колкое и неприятное чувство в груди. Хотелось полностью помыться, отскрести чужую кровь. Но она налипла на него словно паучья сеть. Не знаю, что чувствовала Чума при убийствах, но повторять такого больше нельзя. Закончится все, проведу в ванне весь день. Тень хихикнула. Как в такой обстановке можно думать о ванне? Вот она дверь. Кабинет пугливой крысы, которая прячется за всеми людьми. Один стражник продолжал охранять кабинет. Глеб взглянул на его ауру. Абсолютно мертвая, тусклая, совсем как у министра. Глеб покачал головой. Нет, не хочу больше убивать даже его. Он выскочил из-за угла и мотнул тростью. Стражник застыл и упал лицом вниз. Теперь твоя очередь. Некромаг пошарил в кармане куртки и кинул на пол руку мертвеца. Она резко ожила и на одних пальцах бодро добежала до двери. Прыжок и она повисла на ручке. Громкий взрыв на миг оглушил некромага. Дверь была выбита изнутри. А вот и раздиратель некромагов. Глеб быстро метнулся в кабинет. На перезарядку уходит несколько минут, он успеет. Кощей сидел за столом и пугливо прижимал к груди раздиратель.       -Не подходи, мерзкий некромаг, не подходи! - он нацелился на него. Рука прыгнула на лицо Кощею. Он с диким криком выпустил раздиратель из рук. Красные искры полетели в воздух одни за другими.       -Что за посмешище, - холодно произнес некромаг и брезгливо оттолкнул раздиратель ногой к двери, - я тебя убивать не собираюсь, Кощей. Если ты примешь наши условия, то даже можешь не лишаться власти, - Глеб вытащил листок бумаги, снял с лица руку мертвеца и протянул листок ему перед глазами.       Кощей испуганно прокричал заклинание и красная искра скользнула к губам некромага. Он хладнокровно поймал ее губами и проглотил. Надоел ты мне. Кольцо Кощея оказалось в его кармане.       -Читай условия и подписывай, - глухо произнес Глеб.       -П-п-предоставить места в парламенте в равном соотношении темным, светлым магам и всем представителям нежити, - дрожащим голосом прочитал Кощей и поднял глаза на некромага.       -Дальше, - рука мертвеца нетерпеливо ущипнула его руку.       -Н-н-наложить запрет на боевые заклинания против нежити, ввести за это уголовное пресделование. Предоставить исконные земли… Не бывать этому! Пока я жив не бывать этому, проклятый некромаг!       Глеб устало поднялся с колен. Вдруг лицо Кощея побледнело. Он вжал голову в плечи и весь скукожился.       -Нет, нет. Как такое возможно, - испуганно зашептал он и схватился руками за голову.       Глеб обернулся на его взгляд.       -Как такое возможно. Яра, это Яра, - продолжал испуганно Кощей.       “Спаси меня, Яра,” - зовет ее голос Чумы.       “Яра,” - слышится испуганный мужской голос.       Таня открыла глаза. Она попыталась вздохнуть, но поняла, что кто-то сильно сжимает ее горло локтем. От этого вздох получился короткий, просящий. Она руками зацепилась за чужой локоть, пытаясь ослабить хватку. Локоть тонкий. Женский. Но не по-человечески сильный.       -А ты разве с последней нашей встречи не понял, что для меня многое что возможно, - услышала Таня голос Яры над своим ухом.       Ее взгляд, наконец, сфокусировался. Она находилась в каком-то кабинете. Вокруг все было вычурно богато. Красные бордовые занавески, огромная хрустальная люстра, изысканный стол из красного дерева. Хозяин этого “великолепия” сидел на полу, скукожившись. Он смотрел на них с безумными от страха глаза. Рядом стоял он. Пульс предательски участился. Высокий сильный силуэт тенью падал на стену. На секунду вспомнился образ Глеба в гостинице. Он лежал на кровати и красный свет полосами ложился на белоснежную рубашку. Теперь его рубашка исполосована не светом, а чужой кровью. Теперь он восставший ужас из ее кошмаров, убийца.       -Яра? Ты моя учительница? - он с сомнением всматривался в знакомую черноволосую красавицу. Ожившее произведение искусств никак иначе. Волнение и растерянность охватили его. Это она? Чокнутая старуха-некромагиня? Перед его глазами поплыли образы из землянки, один страшнее другого. Во всех самых страшных его воспоминаниях была она. Старуха-некромагиня. И вот теперь его главный страх перед ним и держит Таню. Его Таню. Он сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки. Сейчас я другой, я уже не маленький хнычущий мальчик, - что ты затеяла? Отпусти Таню.       Глеб шагнул вперед. Яра больно потянула Таню назад и коснулась холодными пальцами ее виска. Голубые искры взметнулись вокруг них. К удивлению Таня почувствовала сквозь комбинезон холод исходящий от некромгини.       -Стой на месте, ученичок. Таня мой гарант. Выполнишь мои условия и взамен отдам тебе твою ненаглядную целой и невредимой.       Глеб замер. Он смотрел на Таню. Нет, не смотри так на меня. Не смотри. Чудовище не должно так смотреть. Этот туман его глаз. Еле различимые очертания его души в зрачках. Она рвалась, ломилась наружу. Он боялся за нее. Он боялся за ее хрупкую жизнь всем своим темным нутром. Сейчас он, казалось, забыл обо всем. О войне, о нежити, о Кощее. Есть только она перед ним и она должна быть жива и невредима.       -Какие у тебя условия? - сухо произнес он, не сводя глаз с Тани.       Яра хохотнула и фривольно медленно провела ладонью от висков Тани до ее груди. Очертила ее, ехидно ловя злую реакцию Глеба. Спустилась ниже на живот. Затем игриво лизнула ей ухо, от чего Таня резко дернула головой. Какой-же холодный неприятный язык.       -Мы летим с тобой и Кощеем в Тибидохс, к Жутким Воротам. Затем ты должен будешь выкинуть его эйдос в Тартар. Вот и все. Малюсенькое условие.       -Нет, пощади. Яра, пощади! - заныл Кощей, дрожа всем телом. Он боялся ее. Боялся до одури. Что же у них произошло? Таня пыталась вернуться к воспоминаниям Чумы, но они оставались закрытыми. Случайно ли она видит их или Чума сама этого хочет?       Глеб с сомнением перевел взгляд на Кощея, потом на Яру.       -Это была ты, - к нему начало приходить понимание, - это ты все подстроила.       Яра довольно повертела бедрами.       -Прости, Глебушка, мне позарез нужно было подобраться к Кощею, причем чужими руками. Увы, сама я не могу даже близко подойти к нему. Как же я удивилась, когда узнала, что мой одаренный ученик остался без капли магии в мире лопухоидов. Жалкое зрелище. Твой дар вернулся к Смерти. Но он все также был по праву рождения твоим. Тебе нужно было просто попросить его назад. Делов-то. Никаких условий и обменов это не предусматривало.       -Я думала, Глеб как и Чума должен был отдать эйдосы магов за некромагию, - сипло произнесла Таня. Она окончательно запуталась. Что происходит, черт ее дери? Глеб мог просто попросить магию назад? Значит ее магию он не поглотил?       Рука Яры дернулась при имени Чумы. Таня почувствовала нервное холодное дыхание у своего виска.       -Таня же совсем не в курсе, - Яра покачала головой, - я облегчу тебе участь, Глеб. Я знаю, что ты заключил клятву с Лигулом на эйдосе. Видишь ли Таня, этот договор на войну и эйдосы заключен не ради возвращения некромагии, - Таня поморщилась, почувствовав ее поглаживания по своему животу. Она очень не хотела, чтобы маги смерти касались только зародившуюся жизнь, - эх, дети. Они порой скрепляют людей похлеще любых любовных зельев. Не понимала тех, кто так жаждал их. Знаю много некромагов, кто считал, что бездетность это главное их проклятье. Я же радовалась, что их у меня не будет.       -Вспоминая твое отношение к нам, я совсем не удивлен, - ухмыльнулся Глеб.       Яра снисходительно улыбнулась.       -Я была мягкой к вам, в отличие от своего наставника. Милые детки, девочки даже плакали при моей смерти. Своего же наставника я заставила передать мне дар еще лет в 12 кажется… Мерзкий старый извращенец. Я отрубила ему конечности и топила в реке, пока он не согласился. Ммм, воспоминания.       -Мерзкие темные отродья, - шептал Кощей, - вы все одинаковые.       -Отошли от темы, - она обвела брезгливым взглядом Кощея, - как ты лишился магии, у меня в голове сразу родился план. Я пообещала Смерти, что ребенок с врожденный полной силой некромагии возможен, и она взамен пообещала мне подсобить. Ты, Глеб, первый в истории некромаг у кого будет ребенок. И такой уникальный ребенок не мог не заинтересовать и самого Лигула. Все как я и рассчитывала. Он собирался забрать его у тебя, Таня. А вот при выполнении клятвы пообещал, что не тронет вашего сына, тебя и Глеба. Милое семейство тошнит от вас.       Таня не верила ушам. Значит Глеб решил пожертвовать столькими людьми ради их сына? Но разве можно этим его оправдать? А если бы ей такое предложил Лигул, поступила бы она так же? Она зажмурилась. Это не оправдывает, то что он убил человека на ее глазах. Но предательское сердце все так же вздрагивало от его неравнодушного взгляда. Прекращай. Ну прекращай!       -Я тебя воспитала своими же руками, Глеб. Поэтому ты как и я готов на все ради близких. Я знала, что Лигул тебе предложит начать войну как и Чуме, и что ты согласишься на все, чтобы спасти их.       -Ты до сих пор готова на все ради нее? Спустя столько лет? - шепотом произнес Кощей, но все его прекрасно услышали, - неужели ты решила вернуть ее к жизни?       Искры взвинтились и рекой ринулись к нему. Яра сорвалась. Они обошли его, как-будто он был защищен невидимым щитом, и обожгли стену за ним. "На что же пошла Яра ради Чумы?" - испуганно подумала Таня.       -Проклятый старикашка, - сказала Яра, - ну так как, согласен, Глеб?       Глеб с сомнением стоял и смотрел на Таню. Взгляд был тяжелый, задумчивый. Но совсем не безумный. Он все прекрасно осознавал, что делал, поняла Таня.       -Хорошо, - сухо ответил Глеб и за шкирку поднял дрожащего Кощея. Тень на стене зашипела.       -Тихо, тихо. Будь терпеливым, Лигул - голубая искра прожгла тень. Она снова приняла обычный вид. Яра заглянула в окно, - не знаю только как ты собираешься ему отдавать столько эйдосов. Ведь для этого надо, чтобы они сами согласились.       -Нет, Глеб. Остановись, - Таня смотрела прямо в туман. Что-то искрится в их размытых горизонтах. Искры надежды. Всего на секунду. Он отвернулся, спрятал глаза.       Две ступы материализовались около них.       Воспринимают ли меня так же как Чуму, главного злодея последнего столетия, или все таки мы отличаемся?       -Таня, так надо. Все сложнее, чем ты думаешь, - Таня с ненавистью и разочарованием всматривалась в его спину, - идем, Яра. Нам по пути.       Таня сидела за клеткой и прижимала свои острые колени ближе к себе. По своим ощущениям она поняла, что сидит здесь уже довольно давно, пару месяцев. В камере была небольшая кушетка, стол со стульями, раковина и сквозной проем в полу для отходов. Не средневековая камера пыток, но ощущалась так же. Она встала с кушетки и подошла к столу. Заботливый отец принёс ей книги по светлой магии. Она с отвращением подняла одну и потрясла. Белолицая голубоглазая девушка на обложке недовольно перевернулась. На глаза Тане попалось пушистое перо без чернил. Она замахнулась остриём и вонзила его в книгу. Девушка на обложке испуганно пискнула и раскинулась по обложке. Книга начала заливаться красным цветом. По груди расползлось удовлетворение и наслаждение. Если бы эта светлая была бы с ней в этой клетке, она была уверена, что вспорола бы ей горло. И то, что она ей ничего не сделала, совершенно не волновало ведьму. Если Чума виновата просто за то что она темная, то и эта светлая виновата только в том, что она светлая. Вдруг Таня услышала звук падения тяжелых лат за дверью. Где-то вдалеке послышались вскрики то там, то тут. Сквозь щель в двери появилось какое-то шевеление. Тёмный туман начал расползаться по помещению. Он двигался по полу неспеша, шаг за шагом пододвигаясь к клетке. Он как капля чернил растворялся в воздухе. Обошел руны блокирующие магию. Это не просто некромагия, это что-то более темное. Мгла подошла к клетке и замедлилась, как-будто она давала выбор Чуме, прикасаться ее или нет. Рука зачерпнула чёрный воздух. Он начал под ее рукой завихряться и по руке подниматься к ней. Резкий холод охватил руку и вместе с мглой стал двигаться по жилам. Дыхание сбилось. Больно. Очень больно. Но для неё боль была так привычна и даже… приятна. Она поддалась вперёд к этой мгле. Казалось будто кровь в жилах замёрзла и царапала Вены изнутри. Лёд подобрался к ее сердцу и замер. Мрак ждёт впустит ли она его. Эйдос смиренно потух. Он знал свою хозяйку. Помочь или отговорить ее он уже был не в силах. Мрак окутал сердце с разрешения Чумы. Лёд в жилах резко исчез, заменив собой горячее наслаждение. Стон раздался эхом в помещении. Нежные руки касались ее плечей. Затуманенное сознание пришло в себя. Клетка раскрылась.       -Надо идти, Чума, - прошептала Яра. Она выглядела очень плохо. Смуглое лицо было бледным. Пухлые чувственные губы теперь были потрескавшимися. В руках, которыми она держала ее плечи, практически не было сил. Чума вышла из клетки. Она быстрым шагом пересекла дверь и увидела лежащих и корячихся на полу двух стражников, тех самых, которые ее спровадили сюда.       -Давай помедленнее, Чума, - Таня обернулась на голос Яры.       Яра держалась за окоовавленную ногу. Тонкое сиреневое платье ее было разорвано. Нога выглядела страшно. Плоть ошмётками свисала до колена.       -Раздиратель некромагов. Инженеры Кощея все таки довели его до ума.       Любимые игривые хрустальные глаза теперь были непроницаемыми, мрак полностью их поглотил.       Злость, которая взращивалась так старательно в ее душе, взорвалась и захватила ее разум. Она подошла к одному стражнику и перо, которое она так и держала в руках, воткнула в горло. Измученный взгляд стражника застыл. Она встала и подошла ко второму. Он в ужасе отползал от неё, скрипя глупыми ненужными доспехами. Он не впускал мрак в себя, поэтому ледяная мгла продолжала причинять ему адскую боль. Он пытался произносить боевые заклинания, но мгла глотала зелёные искры как кот рыбку.       -Маша, я не хотел, мне жаль, что так вышло, но я не мог ничего поделать, - заскулил он.       Перо остановило эту бессмысленную мольбу. Чума всматривалась в это мертвое лицо. Что она чувствовала от убийства?       Наслаждение и возбуждение. Она окунула руку в его кровь. Часть ее страданий и боль умерли вместе с этим светлым стражником. Яра дошла до Чумы и коснулась ее волос.       -Надо идти.       Чума подхватила Яру на свои плечи и побежала прочь от этого проклятого замка. В ней как-будто открылось второе дыхание, Яра ей казалась не тяжелее пушинки. Она бежала без остановки несколько часов. Пользоваться магией она не хотела, боялась, что по следу их смогут найти. Дыхание уже совсем сбилось, ноги еле переступали. Глубокая ночь окутала лес. Чума аккуратно усадила Яру на мох и приподняла подол. Рана регенирировала очень медленно. Если бы попали в сердце, то она точно бы умерла. Чума с треском оторвала рукав и подошла к ручью. Из темноты с другой стороны на неё взирались внимательные глаза лешего. Молодец, не стал их путать и блуждать по лесу, вывел к ручью. Он подошёл к ручью ближе и поднял руку. Таня поняла, что второй руки у него нет… наверное, сумасшедший отец Чумы постарался. Она проследила за его рукой и увидела на камне пару жирных рыбёшек. Чума поблагодарила и взяла рыбу. Нежить знала чья она дочь, но все же были к ней так добры. Это она так и не могла в них понять, потому что сейчас она готова была убить любого светлого на своём пути, и плевать делал ли он что-то ей или нет. Чума развела костёр и подвесила жариться рыбёшки.       -Вкусно пахнет, - в чёрных глазах Яры теперь не отражался ни один огонёк.       Чума мокрым рукавном тихонько отмывала рану. Шрам все таки останется.       -Ты пришла за мной, - тихо проговорила Чума.       -Как же иначе, мы же обещали друг другу. Мы с тобой два крыла тьмы, Чума. Крыльев одиночек не бывает.       Красные языки пламени плясали на лице Чумы. Казалось, ее лицо было окружено огнём. С одной стороны живым, с другой ее собственным, рыжими волосами. Все это создавало какой-то нечеловеческий образ. Абсолютно безумный.       -Что он тебе сделал?       Яра отвернулась. Слышался треск поленьев. Чума схватила ее за подбородок и грубо повернула к себе.       -Это уже не имеет значение. Ничего не имеет значения.       -Говори, - яростно крикнула Чума. Глаза Яры оставались спокойными и непроницаемыми.       -Я продала свой эйдос Мраку. Но это не имеет значения так как рано или поздно он бы там и оказался.       Бешенный крик раздался в темноте леса. Огонь вспыхнул столбом от натиска темной ярости. Леший, который остался неподалёку, однако не испугался и продолжал наблюдать за ними.       Таня с ужасом осознавала увиденное. Яра пожертвовала самым ценным, эйдосом.