Некромагический дар

      Ваня бежал сломя голову. Дыхание совсем сбилось, ноги страшно болели, а лес вокруг превратился в одну сплошную кляксу. Дракончик испуганно летел за ним, но близко к Ване не подлетал. Ему совершенно не нравился новый предмет в его кармане. А если ему не нравилось, значит он почувствовал некромагию.       Мысль об окончательном расставании с Таней должна была быть такой болючей для него, но вот стоило этому произойти как все оказалось совсем иначе. Боль, отчаяние? Нет, свобода. Свобода от вечных треугольников, борьбы, споров. Борьбы с непримиримым характером Тани. Как же он пытался унять ее бушующее море чувств, такое противоречащее, и как он сам хотел жить с тихой гладью. То тебя задвигают на второй план, то снова клянутся в любви. А ты все прощаешь, потому что… Любишь? Хочешь успокоить ее бурю? Донести свет? Наконец, он отпустил дикого зверя, которого так пытался удержать в клетке. И не осталось в душе даже следа ревности или одиночества. Нет. Только свобода и устремленный взгляд в будущее.       Вдруг дракончик заревел и поджег куст впереди Вани. Он резко остановился и. не удержавшись, кубарем полетел по земле. Кто-то полетел вслед за ним.       -Иван, отдавай мне иглу! - услышал он разъяренный крик Кощея.       Костлявая рука схватила его за шиворот и подтянула к себе. Ваня с тяжелым дыханием сел на землю. Кощей сидел на корточках и стряхивал с себя землю и ветки. Рядом подоспели запыхавшиеся вампиры. Ваня их вспомнил, это были те самые, которые гонялись за Глебом. Ваня вытащил иглу и протянул Кощею. Он совершенно не понимал, что происходит, но раз это его эйдос, то ему и стоит отдать. Кощей нетерпеливо отобрал иглу.       -Сказали бы спасибо, мы вас спасли, - нахмурился Иван.       Кощей внимательно поднес иглу к лицу. Тонкая металлическая, а на острие серая тусклая точка. Пока не присмотришься и не заметишь. Один из вампиров вытащил искусную позолоченную шкатулку. Кощей бережно положил в нее свой эйдос.       -Я тебя вспомнил, бывший светлый маг. Ты же этого некромага вокруг пальца обвел.       Дракончик все так же кружил над ними, не приземлялся. Ваня внимательно смотрел на дракончика. Ему все казалось, что он хочешь предупредить его, что-то сказать. Он опустил голову и посмотрел на Кощея. Ваня совсем не считал, что он обвел некромага вокруг пальца, слишком уж много сил было отдано им.       -Там Таня Гроттер осталась вместе с некромагами. Помогите ее вытащить оттуда.       Кощей хмыкнул себе под нос и встал.       -Теперь ты цель у некромагов, а не она. Мы полетим в Тибидохс, требовать помощи у Сарданапала. Это единственное место, куда не дотянулись руки этих проклятых магов Смерти. Академик должен помочь убить их.       -Некромагов нельзя убить.       Послышался смешок.       -Всех можно убить.       Вырвались красные искры и перед ними телепортировались 3 гроба. Кощей выглядел недовольным, лететь без комфорта он явно не привык.       Рука вампира легла на плечо Ивану.       -Мы пошутили, никого убивать не будем, - ответил он ему хрипящим голосом. - Ты летишь с нами. Некромагиня от тебя и мокрого следа не оставит. Как раз Академику расскажешь, что произошло, за нас поручишься, а то мы в плохих отношениях с Тибидохсом, но времена отчаянные.       Ваня неуверенно обернулся, но второй вампир силой посадил его на свой гроб. Ему ничего не оставалось как послушаться и полететь с ними.

***

      Закат был невероятный. Завораживающий. Грозовые облака, окрашенные в оранжево-розовый цвет, подступали к землянке. Глеб смотрел на него безразлично. Отстранённо. Тело болело. Бесконечная регенерация забирала много сил. Ноги еле волочились. Последний кусочек кожи зажил. Он посмотрел на свой живот. Вся одежда была изрезана с пятнами крови. Взмах кинжала и он вонзился ровно в только что зажившую рану. Боль заискрилась в глазах. Привычная боль и для него, и для этого тела. Чего она добивается? Умереть?       Рядом раздался скрипучий голос.       -Ну чего ты делаешь, Яра?       -Смерть, забери меня, прошу.       Смерть покачала головой.       -Не время. Сначала дар передай.       Яра упала на землю. Боль утраты была такой сильной, что разрезало тело и без кинжала.       -Какие у тебя глупые правила, Смерть. Я догадывалась раньше, но сейчас уверена точно. Они не работают. Одни исключения из правил. Чума же умерла. Сделай исключение и для меня. Прошу, забери меня отсюда. Забери меня с этого проклятого мира. Для меня оно хуже Тартара.       Игривое хихиканье. Смерть наклонилась к ней.       -Нет уж. Я уже выбрала детей, вдохнула в них жизнь.       -Ненавижу детей, - произнесла Яра и уперлась руками о землю, - что сможет им дать убитая горем, сломленная, ненавидящая этот мир и свою судьбу наставница?       -Дар. С остальным они разберутся сами. Учи их как следует, ведь если они не смогут принять дар, то тебе придётся начать заново.       Смерть щелкуна по медальону.       -До встречи, Яра. В следующий раз я уже исполню твоё желание.       Смерть исчезла. Боль, ненависть, сожаление сковали некромагиню из-за того, что она не могла избавиться от этого дара.       Он очень хорошо знал эти чувства, он испытывал то же самое только из-за того что дара лишился.       Очередной взмах кинжала прямо в сердце вырвал Глеба из чужих воспоминаний. Он лежал под деревом, и сквозь колючие иголки его касался теплый луч полуденного солнца. Тело сильно болело, как и во сне. Глубокий вдох ему дался тяжело, будто бы на грудь уселся тяжелый зверь и раздирал острыми когтями. Рука невольно схватилась за сердце. Оно отозвалось обычным стуком. Болело не оно. Громкий кашель эхом раздался в лесу.       Глеб еще раз упрямо поймал ртом воздух, словно он был рассыпан в виде сладких карамельных шариков. Он надеялся вкусить знакомое грязное наслаждение, такое привычное мальчику из землянки. Наслаждение, полученное силой и болью. Но вкусил он только разрывающую боль в груди и дикую усталость.       -Вот ведь как бывает, этттта спасла некромагаааа. Не привввык быть слаббббым? - раздался голос около него. Он скосил глаза. Рядом с ним сидел леший. Парень медленно приподнялся, держась за бок.       -Ты нам обещщщщал, - он подпрыгнул к нему и щелкнул когтистым пальцем по его боку.       Некромаг застонал. От прикосновения боль в очередной раз разорвалась в теле как мина и он не мог понять, почему она вдруг стала ему такой неприятной.       -Я помню. Как видишь, произошли изменения в планах.       Леший прищурил глаза.       -Ничего, пережжжжживешь. Может дажжже что усвоишь.       Послышались быстрые шаги. Ветка откинулась и гордая женская фигура замерла. Солнце заиграло на ее огненных волосах. Ему показалось, что от них золотые солнечные зайчики запрыгали по его лицу, одаривая иным безболезненным наслаждением. При виде Глеба она быстро отвела взгляд и обратилась к лешему:       -Где Ванька? Я везде обыскалась, его нет.       Глеб скривился. Опять этот Иван-дурак. Если бы не Таня, они бы скорее всего практически не пересекались. Вечный альтруист. Хотя сейчас он уже не ощущал к нему ненависти. Сейчас Глеб вообще не ощущал ненависти, только усталость.       -Видел его с Кощщщщеем. Они полетели в Тибидохххс, - недоверчиво ответил леший.       Она испуганно перевела взгляд на Глеба.       -Как думаешь, он в безопасности?       Не к нему вопрос.       -Лучше с ним, чем с Ярой. Думаю ваш любимый академик защитит его, - опять закашлял некромаг.       -Ты уж сдержжжи слово, некромагггг, - сказал леший и исчез среди деревьев.       Зависло неловкое молчание.       Глеб поднялся на ноги, облокотившись плечом о ствол. Его шатало. Он все ждал, когда боль примет свою обычную мазохистко-приятную форму.       Сейчас Таня злилась на него по-особенному непримиримо. И он понимал это отношение к себе. За небольшой период знакомства он успел показать ей свою личность в самом темном свете. Свете, с которым с ним так “любезно” поделилась старуха-некромагиня, надев на него маску всесильного и безжалостного мальчика-вуду.       -Будешь так стоять, я тебя тут и оставлю. Думаю, не пропадешь.       Глеб издал звук, что-то среднее между кашлем и смешком. Сил на сарказм в нем не осталось.       -Ребро проткнуло мне легкое, - очередной взрыв боли заставил парня сползти спиной по стволу снова на землю. Все совсем было плохо.       Обеспокоенная искра в глазах не осталась для него незамеченной. Ведь, не смотря на свой гордый вид, она не бросила его, а дотащила на себе. И это происходило не в первый раз.       -А твоя хваленая регенерация? - девушка тут же спохватилась и снова смотрела на него недовольно.       - Дом твоих родителей подкосил меня. Надо вытащить ребро для нормальной регенерации.       -Тут недалеко от дома Вани, - сухо ответила она.       Дорога до дома заняла несколько часов. Все же иногда, она помогала ему идти и придерживала, но делала это очень отстраненно и холодно. Шли они молча, каждый был погружен в свои раздумья.       -Ложись там, - Таня указала рукой на диван в гостиной, - кровать не предлагаю, жирно тебе будет.       Глеб грузно упал на диван спиной. Запутанные волосы липли к мокрому бледному лбу. Дыхание было рваное, сопящее. Таня пошла на кухню. Послышался грохот посуды и шелест сухой травы. Он ощупал свои ребра. Чтобы вытащить ребро, надо было себя прооперировать.       -Что это? - удивился он.       Перед ним зависла кружка со смешным рыжим котом. Вкусно запахло медовыми травами с мятой.       -Обезболивающее. Слышал о таком?       -Зачем оно мне? Дай мне пару часиков и я буду как новенький.       Таня бесцеремонно схватила его за подбородок и насильно начала вливать отвар. Часть потекла по шее.       -Как ты надоел, - сказала она сквозь зубы. - Ты первым делом человек, Глеб, а не некромаг.       Он перехватил кружку и стал допивать отвар сам. Отпив, он вручил ей кружку назад. Смешная Таня. Некромага обезболивающим поить. Знала бы ты, какие тренировки мне устраивала старуха. Картинки переломанных ног, окровавленных рук и огромных фиолетовых синяков пролетели перед его глазами.       -Мне жаль твоих родителей, - раздался хриплый голос, - я знаю, каково это сотый раз прокручивать в голове: “а если бы…”.       Таня выпрямилась и посмотрела на него сверху. Он увидел тоскливую тень в ее глазах. Его слова пронзили насквозь.       «А если бы ее родители остались живы?»       «А если бы он в детстве остался со своими родителями, а не был похищен старухой?»       Глеб прикрыл глаза. Обезболивающее подействовало. Напряжение с тела ушло. Он почувствовал необычное облегчение.       -Как действует кровь вепря? Я теперь буду от твоих слов слюни пускать, а ты подтирать?       Так вот, что произошло утром…       -Действие у крови вепря совсем другое, не как у локона. Она не создает любовь. Она создает отчаяние. Если мы будем долго вдалеке друг от друга нам будет плохо.       -Проблема в том, что нам плохо и когда мы вместе.       Его снова охватило абсолютное бессилие, как в землянке. Как будто все решено без него, будто он своей жизнью не управляет. Он жалел о том вечере на крыше и вылил кровь в океан, не пытался больше ею напоить Таню. Но Яра решила за него. Как когда прокляла.       Таня села рядом с ним на пол. Обняла коленки. Он видел только ее рыжую макушку.       -В первый раз я задумалась о возможном нашем будущем, когда мне достался локон Афродиты. Я могла представить наши тайные свидания, поцелуи, ссоры, но обычную совместную жизнь не могла. Каким ты видел наше будущее?       Какой хороший был вопрос. И какой неудобный.       -Никаким, - обескуражил он ее своей прямотой. Все его фантазии заканчивались на том, что Таня соглашалась остаться с ним. И для него это было в порядке вещей, он не мог предсказать свой следующий день, а тут представить годы совместной жизни?       - При этом ты связал нас кровью вепря? - Танин голос дрожал, и от этих ноток горький ком подкрался к его горлу. Нет, он не хотел этого, не хотел ее слез.       -Это старуха. Ее мгла способна в людях вскрывать все страхи и тайные желания. И вот, что она вытащила наружу. Вот такой вот я, Таня, - что прозвучало с его стороны: ”Такой же как Чума”.       Бессилие как болото засасывало его. Вроде сейчас он считал себя уже совсем другим, силы в нем было как ни в ком другом. А толку никакого не было с этой силы. Он так и остался маленьким мальчиком, которого она так люто ненавидела. Мгла много рассказала ему о собственной натуре. Он слишком ярко познал свои темные страсти, и когда тебе их так часто показывают, не пытаешься уже с ними бороться и не замечаешь своих светлых стремлений. Он просто такой и все. Вечер на крыше, зеркало Тантала, дуэль - вот все его темные страсти, потакание своим желаниям. Ему казалось, что незримо старуха продолжала управлять его жизнью и после своей смерти.       -Видимо каждому из нас пора задуматься о своем будущем серьезно, - тихо сказала Таня.       С откинутой головой Глеб вглядывался в деревянный потолок. Его обессиленная рука свесилась с края дивана и едва заметно коснулась ее плеча. Он знал, она почувствовала это прикосновение, но как всегда сделала вид, что не заметила. Опять он окатил ее противоречивыми чувствами. Это было у них не отнять. У них двоих бушевал шторм внутри, кидал по волнам. И эти волны оплели противоречивостью не только их слова, но и поступки.       -Принеси, пожалуйста, мне нож, тазик с водой, тряпку и зеркало. Как принесешь, тебе лучше уйти. Зрелище будет не самое приятное.       Таня послушно кивнула. Тут она помочь уже ему не могла. Ему жизненно необходимо было перекроить себя.