наглость

      поздний вечер, а Айзен же, только освободился и вышел на кухню чтобы что нибудь поесть.

      стояла уже тишина, ведь эспада разошлась по комнатам после ужина, который он бесстыдно пропустил, а так же пропустил очередную драку Гриммджо с Ноиторрой, которые снова начали спорить по пустякам, и, зная их характер и нрав, орать, а потом естественно и махать кулаками разрушая все вокруг: неудивительно.       тем более, их вопли были слышны с другого конца особняка. вероятнее всего именно Улькиорра их расцепил, треснув этим оболтусам сковородой и пригрозив оставить их без еды (а это страшно, полноценные приёмы пищи только по времени. а ещё у них есть так называемое правило ночью: Эспада может есть все что захочет в позднее время, но если Айзен их засечет, то есть придёт на кухню и увидит это, то этот бедолага получит звездюлей, просто потому что его заметили) они в итоге угомонились, что само собой разумеющееся, дробовик точно веская причина...       придя в просторную кухню, что на удивление армейца, была чистая и без погромов; Айзен сразу же заметил у плиты, точнее рядом с ней, Урахару, одетого в серую футболку, которая больше на пару размеров. (что из-за недостатка его мышечной массы, выглядела как мешок на его теле) сама плита была выключена, он будет радоваться если не порежется при нарезке салата и не зальет всю кухню своей кровью. он не очень хорошо умеет готовить; к примеру про тот же салат, но были еще попытки научиться готовить, что заканчивались, мягко сказать не очень… несколько раз приготовив ту же яичницу до цвета активированного угля; высыпав целую банку перца на и так пересоленные овощи… и многое другое, но зато ничего не сжигает и не взрывает как Гранц… порой конечно… ха… поэтому Улькиорра его пока что щадит… пока что, это тоже ключевое слово. а Заэлю же строго-настрого запретили приближаться к плите; духовке и даже раковине с холодильником, что уже говорить о микроволновке?       им хватило одного раза, как он взорвал кухню, нахимичив что-то, перепутав реагенты с солью, что лежали у него на столешнице: именно так он объяснялся перед своим же боссом; в итоге он потом признался что нагревал колбу с химикатами, из-за того что у него закончился газ в горелках, а нужно было срочно испытать данную комбинацию.       каждый в эспаде знал о Гранце две вещи, про то что это еще тот мутный парень знают все, но основное так это первое: не шутите и не злите его, он сдаст вас на органы и порой это не шутка, Гранц изучает каждую жертву, его биографию анализы и прочее, и потом сообщает начальнику и в свой отряд, чтобы ему привезли сразу же тело, разбирает на органы и продаёт за границу и в клиники, срубая достаточно огромный куш после такого, что вносит в доход их организации, ещё имея множество связей с клиниками и больницами по всей Японии. бывает работает и с живыми. у него несколько специализаций в армии: хакер; он взламывает сайты, камеры и прочее; медик, что ставит диагнозы и даёт собственные лекарства, подделывает рецепты и документы; химик, что создаёт для операций разные химические оружия, яды, жучки, много чего ещё ну и самое интересное, он проводит допросы, выпытывает информацию, тогда понятно откуда живые люди? несмотря на то что он только недавно получил диплом по окончанию мед-института. и второе: Гранц на кухне=катастрофа по мере глобального потепления. это хуже Гриммджо с Ноиторрой дуэтом (они хотя-бы не взрывают ничего; они ломают и крушат, ну и орут друг на друга трехэтажным матом устраивая дуэли за еду-бутерброды) поэтому обед-ужин чаще всего ему приносят в комнату либо оставляют около его лаборатории на столе, ну он постоянно занят что пропускает завтраки. Айзен же иногда поражается: местные жители дрожат от одного только слова «эспада» тем временем эта же эспада в домашней обстановке: кто-то повис на люстре и орет чтобы его сняли; рыдают из-за того что в фильме потерялась собачка; устраивают дебаты по поводу того кто будет ходить за вкусняшками каждую неделю и получать двойную долю за такой отважный поступок; (социофобы хреновы) ныть самому боссу на то как жесток мир; попасть в глаз из пластикового пистолета на тренировке меткости; упасть со второй полки двухъярусной кровати имея на секундочку, бортик; спорить кто будет мыть посуду и полы; драться в коридоре; шутить друг над другом вытворяя какой-то ужас; подскользнуться на бумаге и рассечь бровь; а так же вылететь с окна второго этажа, точнее его выкинули оттуда. носки висящие на люстре кажется самым безобидным из всего этого…       Айзен может перечислять все это долго, до бесконечности так что язык отвалится рассказывать о том что творила Эспада за достаточно много лет нахождения тут, рядом с ним.       когда они на миссиях, правда, у него нет претензий к ним, быстро, по плану и чётко. конечно несколько раз было замечено пару курьёзных случаев, когда Гриммджо решил потанцевать в рабочей форме и на задании (чёрная маска с номером шесть синего цвета и такая же накидка на плечах с защитной экипировкой под рубашкой и брюками, в целом это достаточно много весит и выглядит массивно, к тому же рост у него не маленький) к тому же с оружием наперевес, в этот момент цель вбежала в переулок, замечая такую картину…       неловко не только Гриммджо, так и самой цели…       Гранц забыл отключить связь, а у него играла музыка на фоне… но Айзен никогда не мог долго злиться на этих оболтусов, да и не злился практически, зная что большинству из Эспады, нет и двадцати восьми. они все такие же дети, у которых просто не было детства. дети, которых он подобрал так давно что они порой называли его отцом: строгим, но понимающим и справедливым, что может и помочь и выслушать (ну или пиздюлей отвешать)       он рад, искренне рад, но этого не покажет, ведь они не заслужили, не помыли полы.       он рад что после всего, что эти большие дети прошли, сейчас наслаждаются жизнью и весело, по настоящему, смеются по вечерам выходных, собираясь вместе и обсуждая какие-то события; активно жестикулируя и обсуждая фильмы с сериалами. он рад что собрал их, рад что подобрал их и они нашли общий язык друг с другом, были достаточно дружны. да, даже Ноиторра с Гриммджо; вы не поверите, но эти двоя были лучшими друзьями, конечно шума от них очень много как и драк и глупых споров. и со стороны даже не подумаешь. он начал радоваться, чувствовать себя счастливым и наконец-то, чувствовать себя и правда любимым и любить самостоятельно. улыбаться когда вместе с эспадой сидел Урахара, что так же быстро влился в их среду, хоть шугался от них как от огня, но позже и его радушно, без вопросов приняли в этот «клуб». (пожаловаться то на абьюзера-босса нужно же кому-то, что не кормит и заставляет убираться.) камни с плеч постепенно спадают, но усталость от собственной нагруженности в последний месяц сильно так выматывает… глаза закрываются, но сна ни в одном глазу, раздражает. мужчина подошёл к тому со спины; он ходит безумно тихо. широкими ладонями касаясь его поясницы и худой спины, а после взялся за талию, спокойно заглядывая, что он готовит через плечо. из-за лёгкой разницы в росте, это было не сложно; на пару секунд оставляя свою голову на том же плече из-за усталости. Урахара от неожиданности вздрогнул; Айзен невозможно тихо ходит, что иногда так пугает… хотя врать не будет, пугает постоянно; а после ухмыльнулся, задрав голову назад и уткнувшись своей светлой и лохматой макушкой в его плечо замечая на самом себе прекрасный взгляд кофейных глаз своими светлыми изумрудными омутами, в которые так часто всматривается Айзен словно в самое зелёное поле в середине лета или же чистый изумруд. — надо же. — с неподдельным изумлением в голосе сказал блондин, обращаясь к (своему) мужчине. — неужели кто-то удосужился вылезти из своего душного кабинета, спустя целый день, даже не обращая никакого внимания на своего партнёра? — с гордой издевкой продолжил Киске, делая акцент на слово «кто-то» и будто «демонстративно-обиженно» попытался убрать его руки со своего тела. — могу сейчас опять уйти, у меня еще отчёты остались, которые уже от самой эспады с прошлого задания. — шатен тоже вступил в данную глупую игру, поэтому спокойно убрал свои руки, отходя назад к холодильнику. ужасно хотелось пить. — э-э-эй… — обиженно протянул зеленоглазый. — я ведь скучал. Айзен порой действительно поражается его актерским мастерством, хотя сам не лучше, они оба нахватались друг у друга всяких паразитических привычек; теперь живи с этим… какая морока, в особенности что этот черт не только жаден до его внимания, так еще и скопировал его привычку сидеть до поздна и ждать его, хотя сам Айзен не лучше в этом плане. и ведь тоже перенял от него привычку, что достаточно была полезна для него и его изношенного жизнью и временем, организма: пить вместо кружки чёрного кофе по утрам, стакан чистой воды. конечно в первые дни его тошнило от такого, но он свыкся за пару недель из-за того что не успевал сделать кофе, а с утра ужасный сушняк. Сосуке лишь многозначительно хмыкнул, доставая из холодильника холодную банку безалкогольного пива, садясь за стол; после начиная стучать короткими ногтями по столешнице и металлическому корпусу банки, в ожидании еды. — пиво на пустой желудок? ах Айзен, Айзен… еще и ты меня жизни учишь? — тихо посмеялся блондин, касаясь худыми и длинными пальцами своих сухих губ, что изогнулись с беззлобной усмешке. — я жду твою стряпню, мне интересно, способен ли ты приготовить ту же фунчозу без моего вмешательства, залить ее кипятком кажется каждый может. — по лисьему ухмыльнулся мужчина, подпирая свой острый подбородок одной рукой, в ожидании, пока второй рукой открыл банку безалкогольного напитка с характерным звуком преподнеся ее к своим сухим губам. « — нахал…» — подумал светловолосый, хотя данная мысль сама невольно пролетела у него в голове. положив фунчозу в глубокую но небольшую тарелку, он повернулся к нему. он готовил исключительно на одного человека… который сегодня явно ошалел, мало того что не вышел на ужин и обед, игнорировал его на протяжении дня, так теперь ещё и еды требует… ещё стоит пометить какой он абьюзер (хотя при этом еще и без аргументов обвиняет Урахару в этом; ну что за беспредел согласитесь) поставив тарелку на стол перед его носом, Урахара забрал у Айзена из-под носа его пиво, сам не церемонясь и наплевав на все правила этикета, сел на стол делая несколько глотков данного трепкого и горького напитка. — чай, пиво или же я? — усмехнулся мужчина, закидывая одну ногу на ногу; касаясь тонкими и длинными пальцами своего подбородка улыбаясь еще шире, когда Айзен недовольно посмотрел на него чуть пощурившись свои загадочно-привлекательные глаза и нахмурив свои тонкие ровные брови.       ему явно уже не нравится эта игра, но он не отступит.        баранья натура? естественно.       после Айзен усмехнулся, зная неприязнь Урахары к горечи, тем самым улавливая в его мимике отвращение к пиву, точнее ко вкусу. — а можно лучше тишину, спокойствие и сон, в лучшем случае еще и еды, предпоследнее мне нужно больше всего, за этот месяц я поспал максимум десять часов. — шатен начал есть, кивнув самому себе на свои же слова и на удивление приятный вкус обычной еды. а Киске же, все так же нахально и без разрешения ухмылялся положив его руку себе на узкое бедро, на что Айзен машинально сжал его. Урахара прикусил губу изнутри, продолжая улыбаться, но уже хотел непростительной близости с этим человеком.             только с ним и больше никто.             никто кроме него не имеет права трогать его, целовать. никто кроме него не имеет права видеть его в таком состоянии и шептать отвратительные вещи, от которых кружится голова и накатывает грязная волна возбуждения и мелких мурашек по всему телу. — ну Айзен. — игриво протянул блондин, после чуть ли не мурлыча его имя, — Айзен, ты меня обижаешь… это ужасно, не думаешь? я ведь до невозможности скучал, а ты так говоришь… — учитель химии расстроенно вздохнул, наблюдая как его уставший партнёр ел его кулинарное произведение. — и почему же ты скучал? я никуда не уходил, из дома тем более. к тому же, ты меня видел за день. не вижу смысла в твоих словах, что ты скучал по мне. — шатен убрал свою руку, начиная держаться за тарелку, продолжая есть, чтобы данное действие не повторилось вновь. сегодня он не рассчитывает, не входило в план. хотя если наблюдать за Урахарой сейчас, он хочет, а значит он точно добьется своего. — это тебе так кажется… а мне нет. у меня другие взгляды на эту ситуацию. — ехидно, по-лисьему улыбался Урахара. — и что тебе кажется в данной «ситуации», — сухо спросил мафиози, хотя на вопрос данная фраза не сильно походила, переводя свой взгляд темно-кофейных глаз, что словно смотрели прямо в грешную душу напротив; читая насквозь, в прочем как обычно. — что мой партнёр тот еще эгоист и самовлюбленный кретин и петух по совместительству к тому же еще абьюзер, что не может даже уделить мне времени из-за каких-то бумажек. — лукаво ответил Киске, прикрыв глаза. но продолжал смотреть на него из-под ресниц, хотя невольно почувствовал как прошлась волна приятных мурашек по его телу, из-за этого взгляда.             он знает. теперь он уверен на все сто десять процентов, что сегодня он получит желаемое. — а мой партнёр похоже ведёт себя как ребёнок, что может ревновать меня к документам. — Айзен доел вставая со стула и направился к пустой раковине, где поставил тарелку и положил палочки поверх нее. — так и е-е-есть. — протянул блондин. — ты своим документам уделяешь больше времени чем мне, то что ты спишь с ними и так ясно. кстати интересно звучит… ты изменяешь мне с документами. — на это заявление Айзен лишь отрицательно покачал головой. последний хотел было уже пойти в комнату, прихватив с собой с банку пива под книжку перед сном, но Урахара схватил его за ворот домашней рубашки, заставляя окончательно поменять свои планы и подойти к нему, (не)ошибочно вставая между его чуть разведенных ног. на кухне он точно не рассчитывал. блондин довольно усмехнулся, перемещая свои руки на его щеки, приближая лицо напротив к своему; мокро, с жадностью целуя сухие и такие любимые губы, самодовольно хмыкая собственной проделке, когда тот оперся двумя руками о столешницу, с тихим недовольством и ворчанием ответил на его поцелуй более ядовито и жестоко, более властно и по собственнически, кусая за язык и губы, сжимая его острый подбородок практически до синяков; так как снова этот черт сорвал его планы и должен понимать, что жалеть за такое он его не будет. но никого это не волнует, грубость всегда присутствует в их отношениях, конечно в достаточном количестве чтобы не наносить действительно серьёзных увечий на здоровье друг друга. у них есть боль в отношениях, но она приемлемая и приносит обоим удовольствие в постели. у них есть тепло и забота, так как именно этого они не имели с самого рождения.       когда шатен углубил поцелуй; начиная вылизывать его рот, Урахара сдавленно простонал ему в губы, хватаясь за сильные и крепкие плечи напротив, покрываясь легкой дрожью во всем теле, после начиная специально чуть ерзать на столе. «нечаянно» потереться об его пах; чувствовать как Сосуке сжал подбородок своей мёртвой хваткой, продолжая делать те же махинации, из-за чего Киске чуть ли не всхлипывал от данных действий, что приносило странное (с виду) наслаждение. мало. безумно мало. он дразнится.       зеленоглазый нагло начал лапать его грудь, бродить по ней будто в первый раз, будто не зная, где находится каждый шрам и рубец, каждая неровность его суховатой кожи и татуировка. когда они отстранились, блондин вновь прильнул к его губам, чуть набирая нужного в данный момент кислорода в свои лёгкие, что даже сейчас совершенно не хватало, шепча своим томным и развратным голосом одну фразу: — я хочу тебя, прямо сейчас. я слишком долго ждал пока ты наконец-то освободишься за этот месяц. — светловолосый ехидно усмехнулся, чувствуя, как после этой фразы Айзен схватил его за узкие бедра, до боли кусая его за шею прямо в ее основание, сразу после этого поднимая его на руки. спокойно отдохнуть эту ночь ему не дадут. дыхание перехватило а воздух застрял в горле перед полу-стоном, но он успел закрыть свой рот рукой. шея самое эрогенное место. он это знает. теперь он более ярко ощущает его стояк. слабые места у Айзена; сам Урахара, его голос, его тело: уже может завести шатена. инициатором их соитий всегда является Урахарой, что происходит и прямо сейчас. « — даже пиво перехотел пить» — усмехаясь подумал про себя Урахара, сам чувствуя собственное острое возбуждение в тесных, на данный момент, штанах.       он снова ухмыляясь прильнул к шее своего партнёра, целуя ее и делая небольшие укусы в области его кадыка, спускаясь ниже чуть оголенных ключиц, пока он нес его в комнату, где закрыв за собой дверь, кинул Урахару на постель. после этого Айзен просто свалиться спать, так как очень давно не спал и не отдыхал; на кухне еще и на столе, будет не очень удобно как и Урахаре так и ему; еще нет смазки, тоже причина. шатен начал расстегивать свой ремень на брюках, а после сразу же навис над ним, прижимая его бедро к своему, самостоятельно целуя его влажные и приоткрытые губы, краем глаза замечая то как Урахара сам протягивает ему смазку. похоже он уже сам все спланировал за ранее, будет неудивительно что он еще и чист. . . …       Урахара уже был готов надрывно шептать вместе со стонами его имя, от одних только прелюдий, от одних его действий, что заставляли выгибаться самой настоящей змеёй, в его руках.       сегодня он слишком эрогенный, почти все тело; почти любое прикосновение заставляло содрогаться всем телом, всхлипывать того что сейчас ему не разрешают трогать себя, хотя сам Айзен все еще оставался в боксерах, пока он был полностью нагим. хотелось его до безумия, хотелось словно слиться с ним единый организм. хотелось большего. слишком мало, но Айзен играется. снова устраивает ему проверки на терпение… невероятная похоть.       хотелось чувствовать его тепло, его тело, хотелось все и сразу, прямо с головой. хотелось продлить каждый такой момент. страстные мокрые поцелуи, что уже сводили с ума обоих, только подливали масла в огонь, раздувая азарт и похоть.       дышать в унисон горячими вздохами друг друга, восстанавливая сбившееся дыхание из-за небольшой потери кислорода и тахикардию после долгого поцелуя, что давала обоим лёгкое головокружение и потемнение в глазах; пелена ужасного возбуждение перед глазами и животное желание наконец-то начать.       Айзен не нежен, не любит показывать свои мягкие стороны, но при этом он любит до безумия и невозможности мучать итак возбужденного Урахару, мучать его долго, садистически, доминантно, так сладко но при этом ужасно ядовито: оставлять кроваво-багровые засосы на бледной молочной и нежной коже, оставлять гематомы на его запястьях и ногах от сильной хватки, кусать его внутреннюю часть бёдер и выбивать хриплый горловой стон снизу. смотреть с утра на собственные отметины на его теле с неким довольством.       Айзен не нежен, он всегда берет что ему нужно и что он хочет, не волнуясь за расшатанную ранее кровать и голосовые связки Киске. их обоих все устраивает. плевать на других в такие моменты, плевать на всех тех кто их услышит. сейчас есть только они друг у друга и больше никто им не нужен. у них есть все что нужно.       вбивая его тело в жёсткий матрац; оставляя на бледных и узких бедрах болезненные гематомы цвета спелых слив от сильной хватки пальцев; слушать громкие стоны, которые он выбивает из него; слушать собственное имя его сладким голосом что словно патока или мед текли прямо из его уст вперемешку со стонами безумного наслаждения; видеть эти самодовольные и похотливые усмешки на его тонких губах и такой же грешный блеск в его помутневших зелёных глазах, совершенно не стыдясь своего развратного вида и своих пошлых провокаций на дальнейшие действия ради оргазма. растрепанные светлые волосы по подушке, лицо что прячет в простынях, крохотные слезы на бледных щеках…       целовать его губы, слизывая крохотные капли влаги прямо из уголков глаз. видеть его похотливое и лукавое лицо, чувствовать как его короткие ногти впиваются во влажную от пота кожу спины, плеч и лопаток Айзена; так же как и он не жалеет его, он так же делает и с его телом; царапая с каждым сильным толчком, его лопатки до красных кровоточивых полос, кусая плечи почти до крови, пытаясь подавить слишком громкие стоны из-за попадания по простате.        ядовито целоваться и в итоге прокусывать друг другу губы.       целовать его острые лопатки и между ними, чувствовать как дрожат и подкашиваются его ноги в такой позе, как прогибается изящная чуть худощавая спина, кусать его за загривок, оставлять на ягодице красный след от ладони, слушать как он глушит стон, кусая простыни и одеяло что сейчас он бесстыдно пачкает смесью из слез и пота, густой слюны и семени.       Урахара любит вести себя громко, действуя так на нервы Айзена, провоцируя его сильнее, зная его фетиш на стоны.       и ему не стыдно так пошло и развратно себя вести, ведь получает невозможное и словно животное наслаждение рядом с ним, он в экстазе, и не хочет этого скрывать. Айзен словно запомнил все те точки, что заставляют Урахару закатывать глаза, от новой волны удовольствия. (так и есть.) — какой же ты извращенец. — чуть хрипло и рвано усмехался шатен, произнеся так данную прерывистую фразу из-за сбитого дыхания и пленяющего и режущего возбуждения, вновь переворачивая его на спину, так как блондин уже не мог нормально стоять из-за ужасно трясущихся коленей.       ох да… Урахара был полностью согласен с ним, ему даже не стыдно этого скрывать. он самый настоящий извращенец, что порой передергивает в душе на него, ведь само существование Айзена было для него настоящим фетишем. этот человек был просто прекрасен, он готов быть собственником (он давно уже им стал) не собирался делить этого человека с кем либо еще. это именно его человек, именно его мужчина. его и только его. только он может увидеть его в таком виде, только он способен делать с ним такие вещи, только он. только ему позволено абсолютно все. он отдался ему, отдал каждую частицу своей души, каждый сантиметр своего тела: он отдал ему одному. отдал себя ему в руки. он стал кислородом. стал причиной жизни, даже когда он ушёл, Урахара будто знал что он вернётся за ним и ждал его, хоть и надежда убивала его и медленно умирала вместе с его душой. его слабость — сам Айзен. его мысли сейчас — именно Айзен и его тело. и он полностью согласен, что извращенец, именно с этим человеком… со своим человеком он может себя так вести. Урахара даже не считал, сколько он уже раз успел испытать бурный оргазм, даже не трогая себя, издавая протяжный и сладкий стон прямо в губы Айзена, когда последний наконец-то излился прямо в него. сегодня достаточно долго, хотя он устал что даже странно. они так и не купили презервативы. блондин чуть ли уже не задыхался пытаясь привести собственное дыхание в норму, чувствуя теплоту внутри самого себя. обнимая своего мужчину за плечи, он хрипло прошептал то как долго потом будет все это вымывать из себя, хотя знал что так произойдёт и был готов. Айзен усмехнулся, говоря о том что Кьеко на утро убьет их обоих, ведь она хотела спокойно поспать в тишине. тоже достаточно запыхавшись, он сипло дышал ему в шею но, а сердцебиение друг друга отдавалось в ушах. Урахара ворчливо повернул голову вбок, отвечая что если ей что-то не нравится то пусть в другую комнату переезжает, в соседней сидит и жалуется. Сосуке хмыкнул, мягко поцеловав его влажную шею, доступ к которой открылся буквально пару секунд назад. Урахара незаметно улыбнулся от такого действия прикрывая глаза.       такие ночи и вечера с ним просто до безумия великолепны, конечно не считая утра, и проблем на него… как болят данные отметины и гематомы, как болит поясница, что больно сидеть, как болят бедра. вымывать его семя из самого себя и иногда даже ласкать самого себя, из-за мыслей и воспоминаний о вчерашней близости с ним, усмехаясь от собственной похоти с этим человеком, и о том какие грязные мысли приходят с ним даже на трезвый ум и голову. но ему и не стыдно, он даже не знает что это такое, стыд. Айзен уже успел обтереть его плоский живот и бедра, ложась рядом с ним на кровать; накрывая самого себя и его одеялом, с которого стянул простынь чтобы хоть как-то уменьшить риски испортить хорошее одеяло. сам же Айзен в полудреме почувствовал то как Киске прильнул к его телу, крепко обнимая его, закидывая свою ногу на его талию, утыкаясь в его оголенные ключицы носом, прежде поцеловав их как и острый подбородок. владелец темно-кофейных глаз лишь сонно улыбнулся, положив на него свою руку, поглаживая. —…ты как всегда великолепен. спокойной ночи, Айзен… я помог тебе сегодня быстро заснуть… — перед тем как отрубился Айзен, сказал светловолосый прямо в его шею с лёгкой улыбкой. — спокойной ночи. — практически неслышно проговорил он прежде чем погрузиться в сон, невольно вспоминая про одиноко-стоящую, невыпитую баночку пива на кухонном столе, которая наверное уже не была с той прекрасной температурой что ранее из холодильника… стало грустно… хотя на утро будет явно весело… ведь похоже Урахара забыл что ему на утро собираться на работу…