Гулийный треугольник

Содо углубил поцелуй, проникая языком в рот любимого, не дав ему даже времени подумать иди вообще предоставить выбор. Рейн не был сильно против, однако шокирован резкостью. Будучи спокойным упырем, трудновато наблюдать за тем, как Дью рвёт абсолютно все рамки дозволенного, не боясь пересекать границы даже личного пространства. Коленка не переставала водить по промежности Рейна, заставив хвост немного подрагивать, то ли от удовольствия, то ли от непривычки. Впрочем, огненный особо не мелочился, решив не остонавливаться на одном лишь поцелуе. Его рука взялась за хвост басиста, вынудив того простонать в поцелуе. Сильные пальцы гитариста аккуратно мяли пластину кончика, нажимая на все возможные нервные окончания. Голова Рейна поплыла от удовольствия, но он по прежнему не знал как реагировать, да и сопротивляться упорству Дью не был в силах. Содо также ликовал, отстраняясь от губ партнёра, глядя в его покрасневшее и удивлённое лицо. Теперь губы огненного опустились ниже, остановившись на шее. Он целовал её, пока Рейн гладил парня по голове, пытаясь вырвать свой хвост из его хватки. Багровые следы засов вскоре дополняли бледную кожу упыря. Гитарист занятый не только поцелуями, но и хвостом, решил пойти ещё дальше, убрав коленку меж ног. Тот рукой провёл по бугорку в штанах, что уже успел появиться у Рейна, пока его безжалостно соблазняли. — Ай яй яй~ Рейн, как тебе не стыдно? Неужели ты такой пошлый? — игриво издевался Содо, на мгновение отвлекаясь от шеи. Сам же водный ответил не сразу, ещё больше покраснев, и отвернув голову, — Иди нахуй... Сам лезешь, а я ещё и виноват...— смущённо проговорил он. — Нахуй говоришь? — Дью поднял голову, смотря в глаза Рейну, — Я тебя понял, мой хороший, — с этими словами, мужчина поцеловал басиста в щёку, спускаясь нижу, и для удобства даже сев на колени. До Рейна только сейчас дошло, в каком именно смысле это понял тот, наблюдая как он стягивает с него штаны. Содо всё ещё ехидно улыбался, скаля белоснежные клыки, что обычно скрыты под маской, по крайней мере во время ритуалов. Водный больше не мог сказать и слова, запечатлев свой кареглазый взгляд на партнёра, что вновь водил когтистыми пальчиками по паху через ткань белья. Очень смущающая и приятная для глаз картина. Но даже этому не суждено длиться вечно, потому что неутолимому Дьюдропу этого мало. Он начал стягивать и трусы, наблюдая за личиком, полное ахуя. Рейн хотел остановить всё это, но и не хотел одновременно, зная что подобное поведение Содо, скорее всего удовлетворит их обоих. По этому, оставался лишь один вариант - расслабиться, предварительно доверившись любимому. Ярко голубые глазки изучали немного подрагиваюший стояк, ликуя, что это всё из за него. Рука вновь начала водить по члену, от самой головки, до самого основания, изводя гуля. Рейн тихо вздыхул, прикусила свою нижнюю губу. Клыки впивались в кожу, оставляя неглубокие кровавые ранки. Пальцы Дью вскоре приблизились к головке, также как и его лицо к органу. Язык прошёлся сначала по отверстию уретры, а после и по всей длине. Рейн сжимал руками одеяло, тихо простонав. Сомнения вскоре заменились жеданием продолжить. Однако Содо совсем не торопился, дразня парня как только может. Вскоре он взял орган водного в рот, попутно работая языком, обводя им чувствительную кожу члена. Тая от наслаждения, бассист закрыл свой рот рукой, уже не в силах сдерживать стоны наслаждения. Дьюдроп даже делая минет, игрался со скоростью и с язычком, что проходился даже по еле заметным венкам, изредка вновь концентрируясь на головке. Рейн откинул голову назад, голова начала кружиться, и он чувствовал как его переполняет наслажденике. Закатив свои глаза, спустя ещё пару хлюпов, водный испытал оргазм, кончив прямо в рот своего товарища. Так как номер пачкать не хотелось, Содо пришлось проглотить всё семя, не забыв после этого языком облизать вновь орган Рейна. Когда всё закончилось, оба упырей не проронил и слова. Водный пока переводил дыхание, прикрыв свои глаза. Тем временем голова огненного лежала на коленках мужчины, тоже по всей видимости восстанавливаясь после интенсивной работы ртом. Просидев так ещё немного, всё же один из них начал говорить. — И что это было? — немного смущённо спросил Рейн, убрав руку со своего рта и посмотрев на партнёра. — Как что? Минет. Неужели не понравился? — издевательским тоном поинтересовался Содо, глядя на него в ответ. — Я просто не думал, что так сразу.... — Не над тем думал, дорогуша, — он пибнул Рейну по носу, вставая с колен и плюхаясь на кровать. Похоже, сегодня устал не только Рейн, но и Содо, пытавшийся помочь расслабиться первому. К счастью, у него это вышло. •~'|____________________|'~• Глубокая ночь. Большая часть группы спала у себя в номерах, отдыхая после утомительного, но веселого ритуала. Однако не каждому работяге, посчастливилось получить свой заслуженный отдых. Морально побитый Маунтин совсем не мог уснуть, стоя на крыльце отеля. В его зубах дымила сигарета. Перед глазами барабанщика маячила та самая ситуация с Свиссом и Авророй. Сердце сжималось, а глаза слезились при одной лишь мысли. Мужчине хотелось забыться, душу продать, лишь бы не испытывать таких эмоций далее. Он не обвинял ни девушку, ни парня, понимая что это не их вина. Впрочем, Маунтин даже не знал кого винить, и на кого спихнуть страдания. От того становилось ещё грустнее. На мольбы чтобы это всё закончилось, внезапно снизошёл Копия, что решил прогуляться перед сном. Мужчина любил убивать время в ночное время, вместе со своим братом. Земля ему пухом. Прикосновение плеча, сопроводилось тихим но приятным голосом папы. — Маунтин? Ты чего не спишь? У нас завтра ведь ритуал, — ласково и с одной стороны заботливо произнес пришедший. Земляной гуль выпустил едкий дым из своих лёгких, обернувшись к Копии. — Не спится просто. — Иех, — вздохнул почетный, выйдя из под порога, сложив свои руки по бокам, — один депрессуху поймал, другому не спится. Так сложно иногда с вами. — Ну извините, каких призвали, — усмехнулся в ответ Маунти, туша бычок об свои когтистые лапки. Кардинал уже не удивлялся особенностям гулей, изредко издавая звук смешка, восхищая Сатану за таких поразительных созданий. — Чего не спится то? Кошмар небось? — спустя минуту тишины спросил папа, — Да так... Повидал сегодня многого дерьма, — с грустью в тоне ответил Маунти, опустив голову. — Фанаты тоже достали? Ладно Фантом, а ты то что? — Нет, к счастью нет. А что Фантом? Неужели он уже успел устать от внимания? — Маунтин старательно пытался сменить тему, дабы отвлечь внимание от себя. — Есть такое. Ох уж эти гули квинтэссенции. Такие добрые обычно, но чувствительные... Что Эфирчик, что Фантомушка. Странные вы. — Впрочем как и вы, папа. В ответ на это, Кардинал пустил тихую усмешку, подойдя к упырю и растормашив его волосы. — Ладно, не знаю как ты, а я пожалуй пойду на боковую, — вздохнул вновь четвёртый, убирая руку от растрепанных волос Маунти. — Добрых снов, — кратко произнес упырь в ответ, не смея задерживать фронтмена. Копия оставил Маунтина одного, уходя в свой номер. Упырь в свою очередь всё ещё стоял на крыльце отеля, взирая на виды снаружи. Он был готов признать, что тут не так уж и плохо. Отвлекшись от собственных печалей, Маунти машинально достал ещё одну сигарету. Что было довольно странным для него. Обычно он курил лишь тогда, когда испытывал стресс. А сейчас, тот почему то чувствовал себя расслабленным. Маунтин понимал, что сейчас он ничего не мог сделать, кроме как смириться. В конце концов не конец света. Но перед уходом, он наконец принял решение поговорить об этом со Свиссом. •~'|____________________|'~• Утром Маунтин так и сделал. Подойдя к двери нужного номера, упырь выглядел немного неуверенно, но всё же, он собирался признаться. Спустя доли минут, дверь перед ним расспохнулась, проявив временноого хозяина. Свисс как и обычно улыбался, хотя страдал от почти каждодневных головных болей. Как и говорила Аврора : "Бухать надо было меньше". Явно мультигуль к этому совету досихпор не прислушался. Бэк-вокалист протянул Маунтину руку, дабы пожать её. — А ты погляжу ранней пташкой заделался? Чем могу служить? — в привычной для себя манере спросил мужчина, отпустив руку барабанщика. — Да да.. как раз ранней пташкой. Поговорить я хотел, — довольно серьезно ответил он, глядя прямо в глаза Свиссу. Кивнув головой, вокалист отошёл с прохода, сделав жест рукой, мол приглашая в номер. Маунтин с долей радости принял это самое приглашение, закрыв за собой дверь. — О чём же пташка хотела поговорить? — пройдя вглубь комнаты, мультигуль обернулся к собеседнику. — Возможно, тебя это удивит, или ты перестанешь общаться со мной после того как скажу, но я не могу молчать больше...— Маунтин опустил свои глаза в пол. — Давай ближе к делу, — заметив, что делал пахнет кирасином, Свисс решил на время угомонить шквал шуток, дав Гулю высказаться. — Ну тут такое дело... — земляной сделал паузу, набираясь силами, но сделав глубокий вздох, тот начал вновь говорить, пытаясь игнорировать свой хвост, что начал виться из стороны в сторону, — ты мне нравишься... И нравился давно... Но я понимал что у меня нет шансов... А когда увидел как ты с Авророй после ритуала проводил время, я так был расстроен... Что не знал как после этого вам в глаза смотреть. И я не могу молчать, мне больно, и я боюсь что будет дальше... Свисс и вправду удивился, смотря на Маунтина. Улыбка сразу спала с его личика, и появилась некая неловкость и сожаление. Он понимал, что тому пришлось почувствовать, но не мог ответить на его чувства взаимностью. — Мне очень жаль, что тебе пришлось безмолвно страдать, — Свисс положил мою руку на плечо Маунтина, — но я правда не могу сказать, что чувствую к тебе тоже самое. — Я заметит, — барабанщик отвернул голову. — Но я рад, что ты смог сказать об этом, правда. Я дорожу нашей дружбой, и пойму, если ты захочешь отстраниться, я не буду держать на тебя зла, — продолжал говорить бэк-вокалист. — Нет! — Маунти резко повернул голову к Свиссу, — я не хочу переставать общаться из за этого, тем более ты не сделал ничего плохого. Я хотел поделиться своими чувствами, чтобы не врать тебе. Мне надоело ходить вокруг, да около.. — Хах, не знал, что ранние пташки могут приносить хорошие новости. Может ещё пива принесёшь, — мультигуль широко улыбнулся. — Блять, Свисс! После этих слов, упырь издал смех, заставив заодно и усмехнуться Маунтина. Этот разговор закончился куда лучше, чем ожидал барабанщик. И после него, он вновь почувствовал себя расслабленным и счастливым, понимая что ему крайне повезло с другом.