A Star Lost in my Bed

Чонгук ждал своего следующего клиента за стойкой регистратуры, когда его коллеги вошли в вестибюль. — Отвечаю, — сказал Джебом, — таких, как он, нельзя сюда пускать. Мне казалось, что я тренирую девчонку. Санхёк рядом с ним усмехнулся: — Что он сделал на этот раз? Привет, Чон! Чонгук молча помахал им. Он надеялся, что его клиент придёт пораньше, чтобы ему не пришлось разговаривать с этими двумя. Но, видимо, сегодня удача была не на его стороне. — Он нескончаемо говорил о своей девушке. Жаловался, что она не уделяет ему достаточно внимания, — продолжил Джебом и подошёл, чтобы сесть рядом с Чонгуком. — Я сказал ему прямо: «Чан, кончай вести себя, как её маленькая сучка». Мне уже было похуй, ему нужно было это услышать. — Не может быть! — Санхёк громко рассмеялся. — Я его тренер, — улыбнулся Джебом, — если я не скажу ему, то он так и останется ничтожеством, которого не уважает собственная девушка. Чонгук вздохнул про себя. Они были тренерами по фитнесу и получали деньги за то, что помогали своим клиентам вспотеть, а не за раздачу дурацких жизненных советов. Чонгук посмотрел на входную дверь, и его нога начала нервно трястись. Он бы многое отдал, чтобы быть подальше от них, проводя ночь дома с Чимином. К сожалению, ему пришлось привыкнуть к своим недалёким коллегам. Они работали в одном фитнес-клубе уже несколько месяцев, но это не мешало Чонгуку ненавидеть каждое мгновение, проведённое с ними. — Теперь ты тренируешь мистера Кима, верно? Как он, Чон? — неожиданно спросил Санхёк. — Я пытался заниматься с ним несколько месяцев назад, но он всё говорил о своей матери, поэтому я попросил менеджера Сун отдать его кому-нибудь другому. — Он делает успехи, — кратко ответил Чонгук. Двое других не возражали против его немногословности. Они на самом деле считали, что Чонгук имел признаки «настоящего» мужчины: сильный, молчаливый и задумчивый. Виной тому также было его телосложение, так как он был лучше всего сложен из них троих. Почему-то это сделало его привлекательным для Джебома и Санхёка, хотя Чонгук никогда не проявлял к ним дружелюбия. К счастью, секундой позже в дверь вошёл его клиент, и Чонгук вскочил со своего места. — Хочешь остаться с нами позже, чтобы потренироваться? — позвал Джебом. — Не получится, — ответил Чонгук, прежде чем повернуться к мистеру Киму с улыбкой. — Добрый вечер! Как Вы? Он повёл мужчину в тренажёрный зал, попутно расспрашивая, как прошёл его день. Чонгук тренировал его уже несколько недель, поэтому сейчас им было легче и комфортнее поддерживать беседу. Как и большинство его клиентов, мистер Ким был бизнесменом средних лет, который был достаточно богат, чтобы позволить себе личного тренера. Но имея двенадцатичасовой рабочий день в одной из лидирующих компаний, он мог приходить на тренировку только ночью. Это означало, что Чонгук никогда не заканчивал работать раньше полуночи, но ему нравился такой режим. В любом случае, и он, и Чимин предпочитали бодрствовать ночью. Он начал проводить стандартную тренировку, помогая при необходимости. Чонгук любил свою работу. Он всегда был рад поболтать с клиентами, пока они ещё не вымотались, и гордился их прогрессом по прошествии сессий. Зарплата также была отличной, что давало ему возможность то и дело баловать себя и Чимина. Если бы не коллеги в лице Санхёка и Джебома, Чонгук, вероятно, сказал бы, что нашёл работу мечты. Через сорок пять минут занятие завершилось вспотевшим, но счастливым мистером Кимом. — Увидимся на следующей неделе, Чонгук! — произнёс мужчина, когда они вышли из тренировочного зала. Но Чонгук замер, увидев, кто ждал его в вестибюле. Рядом с его коллегами стоял Чимин с пакетом в руках. Судя по всему, он пришёл сюда сразу после работы. Чонгук знал, что у него должен был быть урок танцев сегодня вечером. Светлые волосы Чимина были ещё влажными, скорее всего, после душа в его студии, и выглядел он просто потрясающе. Улыбка на его лице, когда он заметил Чонгука, сделала его ещё прекраснее. Но Санхёк и Джебом тоже были там. Они знали о парне Чонгука, работающем учителем танцев. Чонгук сам рассказал им в тот единственный раз, когда они вместе выпивали, но они никогда не встречались с Чимином лично. Что они собирались сказать? Давно ли Чимин находился здесь? Говорили ли они с ним? Чонгук впал в ступор. Мысль о том, что коллеги подумают о его парне, была невыносимой. Наверняка они мысленно насмехались, заметив розовую толстовку на Чимине. Фактически это была толстовка Чонгука, но он никогда бы не смог надеть её на работу, боясь быть осмеянным Санхёком и Джебомом. Двое мужчин пялились на Чимина, и Чонгуку захотелось кричать, когда он представил, как они озвучивают свои недалёкие мысли его парню. — Чонгук? — позвал Чимин. Он уже понял, что означают эти пристальные взгляды в сторону его парня. В них читалось осуждение. Чонгук подошёл к Чимину, стараясь казаться невозмутимым, и спросил: — Привет. Что ты здесь делаешь? Он внутренне содрогнулся. Обычно он не так разговаривал с Чимином. Совершенно. Но наблюдающие Санхёк и Джебом считали, что он будет молчаливым и сильным. Он хотел, чтобы они ушли. И он хотел, чтобы Чимин ушёл, подальше от их пристального внимания. — Я принёс тебе ужин из пекарни… — неуверенно ответил Чимин, чувствуя, что что-то не так. — Я подумал, что ты проголодался. Он не добавил, что Чонгук часто жаловался на отсутствие автомата с закусками на работе. Может быть, Чимин понимал, что он не хотел выглядеть нытиком перед своими коллегами. Чонгук не знал, как ответить, и ему казалось, что он проглотил свой язык. Почему мнение двух придурков имело такое большое значение? Почему он чувствовал необходимость доказать им, что он не такой, как те, над кем они смеялись? В любое другое время он бы, не задумываясь, обнял Чимина и уткнулся лицом в его шею. Но сейчас он чувствовал себя словно загнанная лань. И Чимин, всегда читавший Чонгука как открытую книгу, отдал ему пакет: — Я пойду. Похоже, твой следующий клиент скоро будет здесь. Чонгук машинально взял пакет, не говоря ни слова. Он надеялся, что Чимин знает, что ему не стыдно за него. Ему было стыдно лишь за себя. Затем Чимин добавил так тихо, что Чонгук едва смог расслышать: — Увидимся дома, любимый. Как мог Чонгук найти кого-то столь совершенного? Улыбнувшись напоследок, Чимин повернулся и вышел из клуба. Дверь едва успела закрыться, как Джебом присвистнул: — Ладно, я не гей, но я мог бы им стать. Санхёк засмеялся: — Да с такой задницей это было бы то же самое, что спать с девушкой! Чонгук испытал сразу несколько противоречивых эмоций. Он не мог поверить, что они говорили это в его присутствии, что они вели себя как мудаки по отношению к его парню. Хуже этого было только сокрушительное чувство вины. Он дал Чимину уйти, даже не поблагодарив его, и сейчас позволял им говорить всякую чушь в его сторону. И снова они приняли его молчание за согласие. Чонгуку казалось, что гнев внутри него может обжечь его грудную клетку. В этот момент вошёл его следующий клиент, но Чонгук чувствовал себя настолько ужасно, что ему пришлось извиниться и удалиться. Он спрятался на несколько минут в туалете, прижимая ладони к глазам. Он глубоко вздохнул. Чонгук не чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы плакать прямо сейчас. Всё, что он хотел, – оказаться в объятиях Чимина, но он не был уверен, что теперь заслуживает этого. Остаток вечера прошёл как в тумане. Чонгук ощущал тяжесть внизу живота. Он даже не мог заставить себя съесть то, что Чимин принёс для него. Он провёл тренировку ещё для трёх клиентов, но в перерывах между ними прятался в туалете, чтобы избежать встречи с коллегами. Пожелав хорошей ночи последнему посетителю, Чонгук задержался в своём тренировочном зале. Ему было так стыдно, что он не знал, хочет ли теперь возвращаться домой. Но он собрал свои вещи и поспешил к выходу, молясь не встретить коллег по пути. Чонгук настолько нервничал по дороге домой, что начал грызть ногти, чувствуя подкрадывающуюся тревогу. Открывая дверь их квартиры, Чонгук надеялся, что Чимин уже спит, чтобы он мог лечь на диване, не беспокоя его. Стоило ему лишь зайти в гостиную, как он понял, что этому не бывать. Чимин сидел на диване, повернув голову в сторону Чонгука, вероятно услышав, как тот пришёл. Мгновение они молча глядели друг на друга, и Чонгук чувствовал, как выражение его лица становится всё более уязвимым. Весь вечер он сдерживал себя, нервозность не позволяла его эмоциям вырваться наружу. Но вид ждущего его Чимина, всё ещё одетого в его розовую толстовку с капюшоном, заставил его отпустить себя. Чимин сразу же поднялся с дивана и остановился перед Чонгуком. Без колебаний он обхватил лицо младшего ладонями, поглаживая его щёки большими пальцами. — Всё в порядке, любимый, — прошептал он, — ты здесь, я держу тебя. Чонгук прерывисто выдохнул. Он почувствовал, как Чимин быстро вытер несколько слезинок, что скатились по его лицу. Тот факт, что блондин сейчас утешал его, а не задавал ненужных вопросов, многое говорил о том, как хорошо он знал Чонгука. Одна из рук Чимина переместилась выше, чтобы почесать его голову, и Чонгук на мгновение закрыл глаза. — Как насчёт того, чтобы ты принял душ, а после мы поговорим об этом в постели? — предложил блондин. — Хорошо? Чонгук молча кивнул, чувство вины всё ещё сдавливало его горло. Чимин кивнул в ответ и отпустил его лицо, давая ему пройти. Чонгук шёл в ванную с опущенной головой, не понимая, как Чимин мог не злиться на его поведение ранее. Стоило ему раздеться и зайти в душ, как он услышал открывающуюся дверь. — Я оставлю тебе удобную одежду у раковины, — сказал Чимин прежде, чем сделать секундную паузу. — Хочешь, я присоединюсь? Нужна помощь, чтобы помыть тебе спинку? Чонгук хорошо знал этот тон: Чимин волновался, но не хотел вторгаться в его личное пространство. Он впервые заговорил с тех пор, как вернулся домой: — Спасибо, Мин. Я скоро выйду. Он услышал шум, и дверь закрылась. Смывая с себя усталость уходящего дня, Чонгук наконец-то почувствовал некое облегчение. Их отношения с Чимином длились уже четыре года: всё началось с друзей в средней школе, затем были влюблённые старшеклассники и, наконец, они стали парочкой в колледже. Казалось бы, что они знают друг друга вдоль и поперёк, но всё же каждый раз, когда Чимин проявлял свою непоколебимую любовь и поддержку, Чонгук чувствовал, что влюбляется ещё сильнее. Неожиданно он осознал, что Чимин не будет злиться на него сегодня вечером. Они оба знали, что у Чонгука были проблемы с тем, как его воспринимали окружающие. Людям нравилось отпускать глупые комментарии об их отношениях, ведь Чимин был меньше и изящнее, а Чонгук... ну, как сказал бы его парень, «чертовски накачанный красавчик». Подобные рассуждения других людей вынуждали Чонгука замыкаться в себе. Это не было оправданием игнорировать Чимина, но теперь он знал, что должен делать. Он вышел из душа и надел слишком большую серую рубашку и спортивные штаны, которые Чимин оставил для него. Собравшись с мыслями, он вошёл в комнату. В спальне было темно, и единственным источником света была луна за окном. Чимин сидел у изголовья кровати и что-то смотрел в своём телефоне, но тут же убрал его, стоило Чонгуку войти в комнату. — Тебе лучше? — спросил Чимин, неуверенно улыбнувшись. В мгновение ока Чонгук пересёк комнату и забрался к нему на колени. Его парень привык к этому, но всё равно не был рад появлению внезапной тяжести. Чонгук прижался к груди Чимина, спрятав лицо в изгибе шеи и обняв его. Это было его безопасное место, в котором Чонгук наконец-то мог расслабиться. Без колебаний Чимин приобнял его рукой за талию, другой рукой поглаживая по спине. Он ничего не говорил и не спрашивал, лишь придерживал его. В иной день такое положение усыпило бы Чонгука, но этого было недостаточно, чтобы приглушить то чувство беспокойства, что мучило его целый день. Они провели несколько минут в комфортной тишине, пока Чонгук не почувствовал, что может говорить. — Прости за случившееся, — прошептал он, — я не должен был игнорировать тебя. Чимин вздохнул, прежде чем ответить: — Любимый, я не чувствовал себя проигнорированным. Я лишь заметил, что ты окаменел по какой-то причине, и забеспокоился. Чонгук отстранился, серьёзно посмотрев на него: — Я не поблагодарил тебя за ужин, который ты принёс. Это было невежливо. — Знаешь, плевать на эту еду, — откровенно ответил Чимин. — Меня больше интересует, что с тобой случилось? — Я… Чонгук прервался. Он ещё не рассказывал Чимину о своих коллегах. Он начал работать в этом клубе всего несколько месяцев назад, и ему искренне нравилось, так что ему не хотелось волновать Чимина тем, что его раздражают Санхёк и Джебом. И вот сейчас появилась возможность поговорить об этом, хоть Чонгук и не был уверен, что у него есть подходящие слова. — Заметил двух парней, что были в клубе? — спросил он. — Я за милю почувствовал, что они придурки, — усмехнулся Чимин, а затем остановился и нахмурился. — Подожди, они достают тебя? — Нет! — воскликнул Чонгук, но остановился и передумал. — Не напрямую, но они мне не нравятся. Они… постоянно несут чушь о клиентах, что-то вроде «этот такой жирный» или «он как девчонка», и… это выматывает, понимаешь? Чимин кивнул, отчего Чонгук почувствовал, что тот знает, что он имеет ввиду. Он продолжил: — Я почти не контактирую с ними, но они продолжают разговаривать со мной, и я не знаю, что делать. Если я им отвечу, то это приведёт к конфликту. И ещё, когда они узнали, что я гей, и что у меня есть парень, я испугался, что они отвернутся от меня, но… но… Чонгук остановился, снова почувствовав себя нехорошо. Чимин, догадавшись, обвил руками его талию, притягивая ближе к себе. — Можешь сказать мне, любимый. Ты же знаешь, я не буду осуждать. Чонгук посмотрел в эти серьёзные глаза. Боже, он так любил Чимина. Повинуясь моменту, он поцеловал его в губы, но быстро отстранился. Чимин мягко улыбался, и Чонгук непроизвольно поёрзал у него на коленях, готовясь объяснить. — Странно, они не возражали против того, что я гей. Но потом… Я понял, почему. Глаза Чимина загорелись пониманием. — Они думают, что ты сверху, верно? Чонгук кивнул, чувствуя себя отвратительно из-за того, что эти придурки так волнуют его. — Ты знаешь, как это: мускулистый, высокий, значит, я должен быть... Его голос перешёл на шёпот. — Но Мин… Я позволил им сказать это, ничего не ответив. Для них это было равносильно тому, что я подтверждаю их слова. И я даже не пытался объяснить, как неправильно так думать, а затем я увидел тебя рядом с ними и представил, что именно они собираются сказать, как они будут насмехаться над тобой, потому что ты не… — Чонгук, любовь моя, дыши. Он замолчал. Слёзы выступили на глазах, и он вновь почувствовал волнение. — Не могу поверить, что позволил им так… повлиять на меня. Я понимаю, что они глупые и ограниченные люди, но увидев тебя там… Я был готов пойти на всё, лишь бы ты оказался как можно дальше от них. Чимин не выглядел рассерженным, но стыд всё ещё съедал Чонгука. — Они наговорили глупостей, стоило тебе уйти… Прости, что не защитил тебя. — Любимый… — прошептал блондин, — мне так жаль, что тебе приходилось проходить через это в одиночку каждый день. Он проложил дорожку поцелуев на лбу и щеках Чонгука, пытаясь утешить, а затем взял его лицо в ладони. — Послушай меня, — сказал Чимин, — я понимаю всё, что ты чувствовал. Это… это так хреново, что такие люди существуют, но, пожалуйста, пожалуйста, поверь моим словам, что ты ни в чём не виноват. Чонгук смотрел на него широко раскрытыми глазами, впитывая слова. — Ты был один против двух старших коллег, которые посмели говорить о твоей интимной жизни так, будто это шутка, и, конечно, ты почувствовал себя ужасно. Разумеется, ты хотел бы держать меня подальше от них, ведь я знаю, как ты защищаешь людей, которых любишь. И так уж вышло, я почти уверен, что нахожусь на вершине этого списка. Чонгук понимал, что Чимин пытается заставить его улыбнуться, но он должен был объяснить: — Но… Мне нужно было что-то сделать. Я должен был сказать... что-нибудь, — настаивал он. — Я позволил им говорить такое. — Детка, не тебе учить каждого мудака, что попадается на пути. Что ты мог сделать, будучи один против двоих? Рассказать им о сложностях гейского секса? Чонгук поморщился, а Чимин улыбнулся: — Именно, ты не обязан говорить о своей личной жизни. В произошедшем не было твоей вины. Повтори это. — Это не моя вина… — пробормотал Чонгук, нахмурившись. — Меня так бесит, насколько… слабым я себя почувствовал. Чимин вздохнул и легонько чмокнул его: — Поверь мне, я знаю, я повстречал достаточно придурков. Но это не может так продолжаться, не мог бы ты поговорить об этом с менеджером? Может, рассказать ему, что они говорят про клиентов? — Я подумаю об этом, — простонал Чонгук, — но я думаю, что буду выглядеть стукачом из средней школы… — То, что они делают, неправильно, — настаивал Чимин. — Этому нет оправдания. И мне жаль, что это происходит с тобой. Облегчённо вздохнув, Чонгук спрятал лицо в шее Чимина. — Почему мы не можем переместиться во время, когда мудаков больше нет? — заскулил он. Чимин издал небольшой смешок и прижал его крепче. — Мы ещё не там, любимый. Но давай перестанем думать о них сегодня вечером. Чонгук кивнул, перенося весь свой вес на ноги Чимина и закрывая глаза. Спустя долгое время, он почувствовал, как тревога медленно отпускает его. Чонгук всё ещё был расстроен, понимая, что позже ему придётся вернуться к этому, но, по крайней мере, он больше не чувствовал себя виноватым. Чимин был прав: не он причина произошедшего, и его реакция была вызвана тем, что он хотел защитить своего парня. Постепенно он выбросил своих коллег из головы, сосредоточившись на Чимине, который всё ещё выводил узоры на его спине. Его ноги, вероятно, онемели, но Чонгук знал, что Чимин привык к этому. Чонгуку нравилось сидеть у него на коленях. Он ещё сильнее уткнулся носом в шею, наслаждаясь знакомым запахом своего парня. Пытаясь как можно ближе вжаться в Чимина, Чонгук начал покрывать кожу лёгкими поцелуями. Они жили в очень тихом районе, поэтому единственное, что сейчас слышал Чонгук, было дыханием Чимина возле его уха. И ему нравилась темнота, что окружала их. После ночи, полной гнева и тревоги, она так успокаивала его. Казалось, что кроме них и луны никого не существовало. — Любимый? — мягко спросил Чимин. Чонгук вопросительно промычал, ещё раз целуя его в шею. — Я должен спросить, тебя не устраивает что-то, что мы делаем в постели? Чонгук тут же отодвинулся, чтобы посмотреть в глаза своему парню. — Нет! Почему ты говоришь это? Чимин тщательно подбирал слова: — Мне показалось, тебя беспокоит, что они посчитали, что ты сверху. Чонгук повёл бровью: — Нет, я просто чертовски устал от того, что люди приписывают мне «роль» из-за моего тела, — он подумал об этом ещё несколько секунд и добавил с дразнящей улыбкой. — Мин, ты же знаешь, как сильно я люблю это… Хочешь, чтобы я сделал комплимент твоему мастерству в постели? — Мило, — ухмыльнулся блондин, — но я думаю, мы оба знаем, кто здесь больше падок на похвалу. Чонгук расслабился и улыбнулся, наклоняясь, чтобы поцеловать Чимина. — Ты делаешь самые лучшие комплименты, — прошептал он в губы Чимина. — Ты упрощаешь мне задачу, любимый. Чонгук улыбнулся в ответ и прикрыл глаза, почувствовав, как рука Чимина приблизила их головы. Они начали целоваться интенсивнее, полностью сосредоточившись друг на друге. Чонгук покусывал полные губы Чимина, обожая то, как они краснели, когда он играл с ними. Но в большей степени он давал Чимину вести в поцелуе, открывая рот и позволяя своему парню делать всё, что тот хотел. Чонгук отстранился, чтобы вдохнуть воздуха, и ниточка слюны протянулась между их открытыми ртами. Он проглотил её, облизнув нижнюю губу блондина, и, не разрывая зрительного контакта, сполз с колен Чимина, а затем и с кровати. Он открыл шкаф и достал кое-что из одежды, от чего у Чимина потемнело в глазах. Чонгук спросил, хитро улыбнувшись: — Хочешь, я покажу тебе, как сильно мне нравится «то, что мы делаем в постели»? Чимин кивнул, сигнализируя приступать, и Чонгук одним движением избавился от рубашки, пристально наблюдая за выражением лица другого. Он знал, что блондину нравились его мускулы, но это не мешало ему каждый раз наслаждаться пожирающим взглядом Чимина. Затем он приспустил свои спортивные штаны, но остановился в нескольких сантиметрах от того, чтобы показать самое интересное. — Хочешь, я включу свет? — спросил он с дразнящей улыбкой, пытаясь тянуть время. — Мы мало что можем увидеть лишь при лунном… — Я вижу достаточно, — оборвал его Чимин, — продолжай. Чонгук застенчиво улыбнулся и спустил штаны до пола, перешагнув через них. Наконец, он сосредоточился на том, что достал из шкафа: серое кружевное бельё, которое будет прекрасно смотреться в лунном свете. Он продемонстрировал его Чимину, словно спрашивая, нравится ли оно ему. — Ты угроза… — проворчал его парень, — надень это и возвращайся сюда. Чонгук рассмеялся, надевая кружевное бельё. Оно мало, что скрывало, особенно если учитывать взгляд Чимина, которым он словно раздевал его. С ухмылкой он вернулся на кровать и снова оседлал колени Чимина. — Привет, — прошептал Чонгук. Чимин оглядел его тёмным взглядом: — Ты доставляешь мне неприятности, детка. Я думал, мне нужно обнимать тебя, а теперь ты сидишь здесь в красивых кружевных трусиках… Что прикажешь мне делать? Несмотря на то, что сейчас он чувствовал себя лучше, Чонгук всё ещё не хотел торопиться этим вечером. Он хотел быть как можно ближе к Чимину, чтобы тот заполнил все его мысли. Соприкоснувшись лбами, он мягко ответил: — Хочу, чтобы ты позаботился обо мне. Хочу быть хорошим для тебя. Чимин сократил расстояние между ними, чтобы как следует поцеловать его. Почувствовав укус на нижней губе, Чонгук открыл рот, и Чимин принялся вылизывать его изнутри. Его руки блуждали по груди Чонгука, лаская большими пальцами соски. — Ты уже хорош для меня, — прошептал Чимин ему в рот, — сидя у меня на коленях в своём красивом белье. Младшему нравилось ощущение того, как его кожа соприкасалась с одеждой парня. Осознание, что на нём было только серое нижнее бельё, а на Чимине всё ещё была надета толстовка Чонгука, заставило его желать утонуть в нём ещё сильнее. Чонгук продолжал прижиматься к Чимину, пока не потёрся о его живот. Его член начал твердеть, и кружево создало трение, которое вынудило его застонать в рот Чимина. — Чувствуешь себя хорошо, детка? Чонгук кивнул, нуждаясь в большем. Чимин обхватил руками его талию, снимая со своих колен. Чонгуку нравился тот факт, что блондин мог так манипулировать им, даже когда он был таким большим. В итоге он лежал на спине, а Чимин устроился между его раздвинутых ног. Лунный свет освещал их обоих, проникая из окна подле кровати. Ночь была ясная, и было полнолуние. Чимин не спешил, поедая его своим взглядом, а затем нежно провёл пальцами по татуировкам Чонгука, которые казались серебристыми на свету. — Такой милый и красивый, — вздохнул Чимин. Он остановился на одной конкретной татуировке - полумесяце, который был частично скрыт и выглядывал над линией нижнего белья. Чимин приспустил кружево пальцем, чтобы лучше видеть рисунок. — Ты словно произведение искусства. Так прекрасен в лунном свете, видишь? Как звезда, заблудившаяся в моей постели. Чонгук кивнул с полуприкрытыми глазами, утопая в похвале. Он приподнял бёдра, будто намекая Чимину опустить ткань ещё ниже. — Ну-ну, любимый, ты только надел их для меня, ты ещё не можешь снять. Чонгук послал ему умоляющий взгляд, но это лишь заставило Чимина хихикнуть и наклониться вперёд, чтобы поцеловать его. Чонгук приглашающе открыл рот, ожидая, что язык Чимина займёт свое место, но заскулил, когда его парень двинулся назад. Он наблюдал, как Чимин спускается ниже по его телу, целуя каждую татуировку на пути, пока не остановился у кромки кружева. Головка члена непристойно выглядывала наружу, делая сцену настолько грязной, что несколько капель предэякулята выделилось от возбуждения. Чимин поднял на него взгляд, и Чонгук сделал прерывистый вдох. Из-за луны светлые волосы Чимина казались серебристыми, что делало его похожим на ангела ещё больше обычного. Чонгук погладил парня по щеке и сделал попытку взяться за его пряди, но руку оттолкнули. — Позволь мне позаботиться о тебе, — мягко предупредил Чимин. И он прижался ртом к кружеву, заставив Чонгука зашипеть. Чимин сосал член по всей длине через ткань, что выглядело очень горячо, но этого трения было недостаточно, чтобы удовлетворить его. Блондин то слегка посасывал, то облизывал кружево, вынуждая Чонгука стонать от разочарования. — Чимин… Он прервался, положив голову Чонгуку на бедро, прямо рядом с головкой его члена. Чимин глянул на Чонгука с улыбкой: — Что такое, любовь моя? — Ты знаешь, о чём я, — хмыкнул младший. Казалось, Чимин чувствовал, что Чонгук был особенно нетерпелив сегодня вечером, и поцеловал кончик члена, заставив того вздрогнуть, а затем произнёс: — Перевернись, детка. Ты ведь знаешь, я не лгу, когда говорю, что позабочусь о тебе. Чонгук немедленно перевернулся на живот. Не то чтобы он не доверял Чимину, но он как никто другой знал, как тот любит дразниться, и это было не то, в чём нуждался Чонгук прямо сейчас. К счастью, его парень тоже понял это. Чонгук лежал на животе с раздвинутыми ногами. Поначалу ничего не происходило, но потом он услышал, как Чимин снимает с себя одежду, произнося со стоном: — Видел бы ты себя, лежишь передо мной с раздвинутыми ногами… И почувствовал, как Чимин раздвигает их ещё сильнее. У Чонгука перехватило дыхание, когда он понял, что сейчас произойдёт, и обжигающий жар коснулся низа живота, когда кружево было отодвинуто в сторону. — Пожалуйста, пожалуйста, — умолял он. Чонгук пытался оставаться на месте, но не смог сдержать бёдра от небольшого рывка назад, почувствовав горячее дыхание на своей заднице. Он надрывисто вскрикнул, когда почувствовал язык Чимина на своём анусе. — Да! Пожалуйста! Руки Чимина раздвинули его ягодицы, открывая его ещё сильнее, а затем он начал как следует вылизывать его. Чонгук кричал, уткнувшись лицом в матрас, пока Чимин ласкал языком его дырочку. Было так приятно, наконец, получить желанные прикосновения, тем более, что Чонгук всегда очень любил, когда Чимин вылизывал его задницу. Чонгук цеплялся за простыни и тяжело дышал, наслаждаясь этой интимной лаской. Шли минуты, и казалось, что Чимин вот-вот протолкнёт свой язык внутрь. Бёдра Чонгука задрожали, и он застонал громче. — Сделай это, Мин! Трахни меня своим языком, пожалуйста! Он почувствовал, как старший насмешливо хмыкнул в его дырочку, но был слишком разбит, чтобы ответить. Чимин просунул кончик языка внутрь, медленно трахая его, и Чонгук вскрикнул: — Да! Да, ещё… Чимин так долго играл с ним, что на лбу Чонгука выступил пот. Он тяжело дышал, подаваясь назад, в попытке глубже насадиться на язык своего парня. А затем почувствовал, как Чимин протолкнул внутрь палец, растягивая его ещё лучше. Он простонал, сжимая одеяло руками, а затем Чимин ввёл в дырочку второй палец, продолжив трахать его языком. Чонгук задыхался, ощущая, как слюни Чимина стекают по его яйцам и по части кружевного белья, и начал бессвязно умолять трахнуть его по-настоящему: — Пожалуйста, ты мне нужен! Я ведь хороший, Мин! Чимин протолкнул ещё один палец и принялся быстро трахать его, заставляя Чонгука вопить. — Нетерпеливый, вот какой ты, — простонал блондин, нежно прикусив его ягодицу. — Ты примешь то, что я даю тебе, любовь моя. Пальцы Чимина касались простаты при каждом толчке внутрь, от чего Чонгук не переставал кричать от удовольствия. — Да, я приму! Я буду хорошим, обещаю! Он заскулил, когда Чимин убрал пальцы, но тут же почувствовал, как с него стягивают кружевное бельё. Едва он приподнял бёдра, как его уже полностью раздели. Чимин вновь навис над ним своим весом, и Чонгук ощутил прикосновение члена парня к своему анусу. — Хочешь поумолять меня напоследок, любимый? — Чимин погладил его спину, касаясь пальцами татуировок. — Ты звучишь так красиво. Чонгук поднял руку, безмолвно прося Чимина взяться за неё. Когда их пальцы переплелись, он вздохнул и прикрыл глаза. — Трахни меня, я… Займись со мной любовью, пожалуйста. — Боже, я люблю тебя, — простонал Чимин, медленно толкаясь внутрь на всю длину. Чонгук вскрикнул от удовольствия, наслаждаясь растяжением своей дырочки вокруг члена Чимина. Ему нравилось, как Чимин раскрывал его, нравилось так хорошо принимать его, и он крепче сжал их сцепленные руки. Чимин перестал сдерживаться и начал трахать его глубокими толчками, свободной рукой прижимая плечи Чонгука к матрасу. Чонгук поднял таз навстречу толчкам, и звук шлепков, исходящий от его задницы и бёдер Чимина, сводил его с ума. — Чем я заслужил тебя, детка? Так хорошо принимаешь меня и выглядишь так красиво. Чонгук не мог насытиться похвалой. Каждый толчок вынуждал его хныкать в матрас от удовольствия, но слова Чимина разжигали что-то ещё внутри него. Приятные слова успокаивали Чонгука, он чувствовал себя таким нужным и любимым. Чимин отпустил его руку, чтобы помассировать ягодицы, раздвигая их в стороны, и Чонгук сразу понял, каким видом сейчас любуется его парень. Темп толчков немного замедлился, будто Чимин хотел насладиться тем, как его член медленно проникает внутрь дырочки. — Никогда не смогу насыться твоей задницей, любимый. Тебе хорошо? Скажи мне, хорошо ли я о тебе забочусь? — Чимин тяжело дышал, словно медленный темп требовал от него больше усилий. Горло Чонгука сжалось от осознания, как сильно Чимин любил его, готовый дать ему всё. От медленных толчков у него кружилась голова, он чувствовал каждый дюйм члена Чимина колечком мышц, а в сочетании со словами ощутил ещё и несвойственную ему тоску. — Хочу видеть тебя, Мин, хочу видеть… Реакция была мгновенной. Чимин вышел из него и перевернул на спину, ринувшись вперёд для объятий. — Всё в порядке, любовь моя, я здесь, я здесь. Чонгук нашёл его губы, и они принялись отчаянно целовать друг друга. Он глубоко вздохнул, почувствовав, как Чимин снова входит в него. Чимин, полностью лежащий на нём сверху и глубоко погружённый внутрь, заставлял его чувствовать себя таким целым. Чонгук уткнулся в шею блондина и обвил его спину руками, постанывая от возобновившихся толчков. Его не волновало, что в текущем положении Чимину было сложнее войти так же глубоко, как прежде. Чонгук чувствовал их близость, он так проникся тесным присутствием блондина, что ему казалось, будто они могут слиться в единое целое в любой момент. Он желал этого, ощущая себя таким маленьким в руках Чимина. — Мин, — плаксиво произнёс он ему в ухо, — ты меня любишь? Чимин отчаянно застонал, его толчки становились всё более и более беспорядочными. — Блять, Чонгук, ты меня убиваешь. Чертовски сильно люблю, если бы я только мог повторять вечно, как я люблю тебя. Чимин сжал Чонгука руками и так сильно прижал к себе, что это могло причинить боль. Постанывая всё громче и громче, Чонгук примкнул так же крепко, чтобы между ними не осталось пустого пространства. Они крепко держали друг друга, в это мгновение их тела были единым целым, и любое расстояние между ними стало бы для них невыносимым. Член Чонгука оказался зажат между их прижатыми животами, и этого трения было достаточно, чтобы от следующего толчка Чимина прямо в простату, он кончил, всхлипывая и сжимаясь ещё сильнее. Не в силах говорить, они тяжело дышали друг другу в шею, и кончающий Чонгук, что стонал рядом с ухом, заставил Чимина сорваться. Он резко толкнулся раз, второй, третий, прежде чем вогнать член так глубоко, как только мог, и кончить в Чонгука с прерывистым стоном. Глаза Чонгука были полны слёз, и он дышал так, словно только что пробежал марафон. Он чувствовал себя таким потерянным. — Мин, — отчаянно прошептал он. Чимин немедленно отпрянул от его шеи и начал оставлять бесчисленное количество поцелуев на его лице. — Ты был таким хорошим, любимый, что мне не верится, — прошептал Чимин. — Знаешь, как сильно ты заставил меня кончить? Чонгук растеряно кивнул, лёжа с затуманенными глазами, и открыл рот. Чимин мгновенно протолкнул свой язык внутрь, влажно целуя его, прямо так, как любил Чонгук. Почувствовав, что тело Чонгука начало расслабляться, Чимин освободил одну из рук, чтобы ласкать любые места, до которых мог дотянуться. Его вторая рука всё ещё крепко сжимала парня, ведь он знал, что Чонгука сейчас необходимо держать. — Ты в порядке, Кук? Они оба знали, в какое состояние мог впасть Чонгук после секса. Чимин проложил дорожку поцелуев от виска к губам, и Чонгук почувствовал, как его мучение уступает место удовлетворению. Он чувствовал себя в безопасности. — Чувствуешь себя уязвимым? — снова спросил Чимин. Чонгук кивнул с закрытыми глазами. Чимин смахнул оставшиеся слёзы с его ресниц и поцеловал в щёки и губы. — Всё хорошо, детка, я с тобой, — он поднял руку, чтобы пригладить волосы Чонгука. — Любимый, ты был восхитителен. Чонгук медленно открыл глаза, чувствуя приятную усталость. Он улыбнулся Чимину с сияющим взглядом, и они любовались друг другом несколько минут в полной тишине, пока Чимин продолжал ласкать его. Затем Чонгук счастливо вздохнул и потянулся, чтобы поцеловать Чимина в губы. — Ты действительно похож на ангела в лунном свете, — улыбнулся он, заправляя прядь светлых волос. Чимин шутливо усмехнулся: — Спасибо. Но я всё же думаю, что ты выглядел как звезда со своими сверкающими татуировками. Чонгук ответил ему своей кроличьей улыбкой, а Чимин добавил: — Следующим летом мы отправимся в поход в какую-нибудь глушь, и я трахну тебя под полной луной, как тебе это? Чонгук издал небольшой смешок, и Чимин присоединился к нему, целуя в челюсть. — Звучит как план, — улыбнулся младший с последующим зевком. — Как насчёт того, чтобы я вытащил свой член, помыл тебя, а затем мы отправимся спать? Подожди, — Чимин остановился. — Нужно почистить зубы, если мы не хотим, чтобы наши рты воняли задницей завтра. Чонгук не смог удержаться от смешка. Римминг был отличным, но у него были свои недостатки. Чимин поцеловал его и медленно вышел. Чонгук взял его за руку, не желая отходить от него ни на шаг, и так и остался приклеенным к нему, пока они чистили зубы. — Чувствуешь себя лучше? — спросил Чимин с зубной щёткой во рту. Чонгук понял, что Чимин пытается изобразить непринуждённость в своём вопросе, не желая вновь вызвать волнение, и улыбнулся очевидной заботливости своего парня. Он поцеловал Чимина в щёку, запачкав зубной пастой, которую тут же стёр пальцем. — Я в порядке, правда. Чимин кивнул и нежно убрал волосы Чонгука с лица. Они закончили приводить себя в порядок и снова забрались под одеяло, ощущая, как усталость берёт верх над ними. Чимин прижал парня к своей груди, и, устроившись, Чонгук умиротворенно выдохнул. — Спокойной ночи, — прошептал он, — Спасибо за… Спасибо. Я люблю тебя. Чимин крепче обнял его. — И я люблю тебя, Кук. Спокойной ночи. За окном появились густые тучи, и луна скрылась за ними, оставив комнату в полной темноте. Но это была приятная тьма, и Чонгук позволил себе уснуть в безопасных объятиях Чимина.