Жизнь пополам

В кондитерской Лу настояла на том, чтобы заплатить самостоятельно. Я уступил, потому что понимал: ей важно было доказать свою независимость. Дело было даже не в деньгах, а в гордости. Мы набрали конфет, пирожных и шоколада, а затем, поехали в магазин техники. Выбор девушки пал на телефон с хорошим плеером. Я знал, что она любила музыку, и от этого мне в голову пришла одна мысль. Когда мы купили телефон, я переслал псионичке сообщение от Йонаса с номерами друзей и сказал: — Позвони пока Догану и Ирме. Я скоро. Лу отошла к машине, а я выбрал для неё небольшой подарок. В честь чего? А просто так. Мне хотелось, чтобы она улыбнулась, потому что ради этой улыбки хотелось жить. К тому времени, как я подошёл к машине, Лу заканчивала разговор: — Да, Доган, я уверена, что со мной всё в порядке. Йонас, правда, сказал, что перенапряглась, но… Нет, не нужно приезжать. Нет, не уйду. Чёрт, Доган, ты знаешь меня лучше других. Думаешь, я отступлю? От самоубийцы слышу. Сам-то сколько раз доводил себя до кровавых слёз?! Знаю. Но со мной всё будет хорошо, правда. Да, мы с Кеем сейчас к ней заедем. Хорошо. Не переживай, работай спокойно. Увидимся в субботу. И да, курить бросай. Со смехом она убрала телефон и повернулась ко мне. Держа пока подарок за спиной, я спросил: — Поехали? Моя девушка в ответ кивнула. Мы сели в машину и уже там я протянул ей коробку со словами: — Это тебе. Лу в шоке приняла подарок и уставилась на него. Это были наушники с самым лучшим качеством звука, которые я смог найти. — Кей… — только и смогла выдохнуть моя девушка. Но я понял без слов, перегнулся через коробку передач, нежно поцеловал её в губы и пояснил: — Твои ведь тоже сгорели в том доме, и я решил, что ты не должна оставаться без своей любимой музыки. Лу в ответ обняла меня за шею и воскликнула: — Спасибо! Ты же понимаешь, что вовсе не должен был… — А мне хотелось, — мягко ответил я. — Считай это несколько эгоистичным подарком. Я люблю, когда ты улыбаешься, вот и решил порадовать. — Это вовсе не эгоистично, — рассмеялась псионичка. — Это… удивительно. Ты и сам — удивительный. — Ты тоже, — заметил я, ещё раз коротко поцеловав её в губы. — Поехали, иначе, у Тины будет истерика. После этого мы всё же отпустили друг друга, и я завёл двигатель. Лу положила наушники в рюкзак с таким лицом, как будто они были для неё важнее самого телефона. По дороге я сказал: — С Доганом ты говорила не так, как с Йонасом. Более… мягко что ли. — Ну, с ним у меня дружба устроена иначе, — пояснила псионичка. — Доган более сентиментальный. Для него обыденность — приобнять меня за плечи или поцеловать в лоб. Йонас такого не понимает. С ним у меня отношения на стёбе построены, а с Доганом — на взаимном уважении. К тому же, это ведь он тогда, в интернате, забрал у меня нож и пообещал, что я больше никогда не буду одна. Я понял, что она имела в виду тот случай, когда резала руки, и почувствовал боль — свою и девушки. Но ещё я понял, что она не хотела это обсуждать, и просто добавил: — Напомни мне обязательно пожать ему руку при встрече. Лу расхохоталась: — Вот, ты хочешь руку ему пожать, а он хочет тебе врезать! За то, что отправил меня за Периметр, не думая о том, с какими опасностями я там столкнусь. Пыталась объяснить, что сама вызвалась, — бесполезно. — Пусть бьёт, если ему от этого полегчает, — вздохнул я. — Думаю, в чём-то он прав. Знай я заранее, с чем тебе придётся иметь дело, поехал бы туда сам. — Ага, и сгинули бы вы с Жонсьером в этом идиотском лесу, — парировала девушка. — Так-то хоть мои пси помогли. Не говори глупостей. Как вышло, так и вышло. Дальше нам пришлось прервать этот разговор, потому что Лу объясняла мне, как лучше подъехать к дому Йонаса. Он жил не в Центре, но и не в Термитнике. По крайней мере, его жилище выглядело намного лучше, чем дом моей девушки. Мы поднялись на десятый этаж, и она позвонила в квартиру с номером девяносто четыре. Очевидно, Тину Йонас предупредил заранее, потому что, открыв дверь, пирокинетичка тут же бросилась обнимать Лу, заливаясь слезами: — Эй, спокойно! — воскликнула моя девушка, обхватив её в ответ. — Видишь, я в порядке и никуда не денусь. Не плачь. — Крэп, ты нас со своей работой в могилу загонишь! — причитала Тина. — Я же чуть не поседела! — Не ругайся, — мягко отвечала Лу. — И прости, что заставила переживать. Я хотел, было, выйти и дать им спокойно поговорить, но тут Тина заметила меня, отпустила подругу, вытерла слёзы и сказала: — Привет, Кей. Рада тебя видеть. — Привет, — улыбнулся я. — Взаимно. — Проходите скорее, — засуетилась девочка. — Сейчас чай будем пить. Да и вы, наверное, голодные. Только тогда я понял, что, действительно, проголодался. Впрочем, оно и понятно, не завтракал ведь. Да и Лу, вероятнее всего, тоже. Мы шагнули в квартиру. Здесь было довольно уютно, да и не так уж бедно обставлено. Откровенно говоря, я сомневался, что на зарплату хилера Йонас мог себе такое позволить. Впрочем, если вспомнить, кто именно свёл нас с Шазой, такая роскошь была вполне объяснима. Тина усадила нас за стол и захлопотала у кухонной стойки. — Что, даже не отчитаешь за неосторожность? — поинтересовалась Лу. — А смысл? — рассмеялась Тина. — Круче, чем Йонас, отругать тебя у меня всё равно не получится, да и бесполезно это. Из Корпуса своего ты не уйдёшь, да и в пекло лезть не перестанешь. Так чего зря орать? Я подумал, что, хоть Тина и была младше всех, логика у неё явно работала лучше. Да и характер Лу она, похоже, знала очень хорошо. — Ни Йонас, ни Доган с тобой не согласились бы, — заметила моя девушка. — Тома с Ирмой — и те меня отругали. — Ну, их тоже можно понять, — возразила Тина. — Мы все перепугались до чёртиков, когда новости увидели. — Кстати, во сколько это просочилось в СМИ? — поинтересовался я. — Вечерние семичасовые новости уже показали запись, — отвечала пирокинетичка, поставив перед нами тарелки жареных овощей. — Имён они не называли, но на том видео было отчётливо видно, как Лу и ещё какой-то мужик пытаются кого-то задержать. Наша подруга ещё так эффектно смяла в его руках оружие — меня аж гордость взяла. А ещё диктор сказал, что ночью они едва в пожаре не погибли, теперь, вот, ловят преступника. Я, как увидела, сразу Лу звонить стала, а там автоответчик. И дома её тоже не застала. Побежала к Йонасу, а он ни сном, ни духом. Новости-то не смотрит. Минут через пять примчался Доган, а почти тут же позвонила Ирма. Вот наш хилер и вспомнил, что у него есть твой номер, Кей. Правда, поговорить он отошёл почему-то в ванную, что меня здорово напугало. Потому я и не поверила, когда тот сказал, что с Лу всё, мол, в порядке. Доган, кстати, тоже не поверил. Он Йонаса буквально к стенке прижал и почти придушил, когда тот сказал про Периметр. Ох, Лу, ты бы видела выражение лица нашего старшего друга. Я его таким не видела никогда. — Ну, а чего ты хотела? — рассмеялась моя девушка. — Это Йонас заботу свою под маской сарказма прячет. Доган её даже скрывать не собирается. — Зато в такие моменты всегда понимаешь, кому на тебя не пофиг, правда? — улыбнулась Тина, усевшись напротив нас. — Кстати, ты матери не звонила? — А зачем? — удивилась её подруга. — Я как-то не имею привычки рассказывать ей о таких вещах. Пирокинетичка виновато потупилась, и Лу всё поняла. — Тина! — воскликнула она в ужасе. — Что? — развела руками девочка. — Потасовка произошла в какой-то провинции, я и подумала, что на обратной дороге ты заехала навестить свою маму. Позвонила ей, спросила, не у неё ли ты. Оказалось, что в последний раз она видела тебя почти два месяца назад и вообще, не в курсе про твою поездку в провинцию. — Правильно, — вздохнула моя девушка. — Потому что это касается работы, о которой я предпочитаю ей не рассказывать. Ладно, скинь мне её номер, я наизусть не помню. Когда телефон Лу подал сигнал о входящем сообщении, я поторопил: — Звони скорее. Она же, наверное, с ума сходит. — Конечно, сходит, — захихикала Тина. — Только вовсе не потому, что беспокоится за дочь, а, скорее, из-за неизвестности. Она задала мне только один вопрос: кому ей звонить по поводу компенсации, если Лу признают погибшей или без вести пропавшей. Я понял, о чём говорила пирокинетичка. Семьи сотрудников КС, погибших или пропавших без вести при исполнении служебных обязанностей, получали огромную компенсацию и кучу льгот от Церкви. На мой взгляд, это было глупо. Никакие деньги и льготы не вернут матерям сыновей, жёнам — мужей, а детям — отцов. Но, похоже, мать Лу считала иначе. Дикость какая-то. — Что ты удивляешься? — рассмеялась моя девушка, которая, судя по эмоциям, давно к этому привыкла. — Именно так родители из бедных семей относятся к детям-псионикам. — Добро пожаловать в реальный мир, — поддразнила Тина. Я вздохнул. Да уж, чем дальше в лес, тем злее волки! Сначала моя бабушка, заявившая, что псионички не годятся для серьёзных отношений, теперь это. Оставалось лишь позавидовать выдержке Лу, которая терпела такое к себе отношение с тринадцати лет. Я, действительно, восхищался ею, но больше всего на свете хотел, чтобы это прекратилось.