***
Дело было в середине октября. Утром за завтраком Шоё клевал носом и чуть-ли не засыпал над своей тарелкой с овсянкой. Дело в том, что накануне была тренировка на поле для квиддича, а затем, в башне, они с Кагеямой обсуждали предстоящую игру со Слизерином, и тактики, которые можно будет использовать. В итоге Шоё лёг почти во втором часу ночи и совершенно не выспался, (кстати Кагеяма тоже лёг довольно поздно, но не смотря на это чувствовал себя отлично: завтракал и даже умудрялся при этом увлеченно обсуждать прошлые игры сезона со старшекурсниками. Везёт же кому-то!..), и так бы и уснул, сидя за столом и пытаясь впихнуть в себя хоть что-то из еды, если бы не громкий хлопок. Оглянувшись по сторонам, парень обнаружил, что это директор хлопнул в ладоши, привлекая внимание учащихся. Выдохнув, Шоё подпёр голову кулаком, а локоть поставил на стол. Удобно устроившись, он сосредоточил свой взгляд на учительском столе, и попытался не заснуть. А это, к слову, было трудно: вокруг стало тихо, из-за пасмурной погоды в зале были зажжены свечи, а сзади потрескивал камин. Уютная атмосфера успокаивала и убаюкивала. Директор дождался полной тишины, оглядел зал, и наконец, спустя целую минуту, заговорил. — Всем доброе утро! Надеюсь, вы выспались и полны сил! — на это многие хихикнули, в особенности — гриффиндорцы, с которыми за одним столом сидел Шоё и буквально засыпал. Добродушно улыбнувшись, директор снова заговорил. — У меня есть для вас небольшое объявление, — все головы былм повернуты к старенькому и уже седому директору, а на их лицах читался нескрываемый интерес, — в этом году наша школа выбрана для проведения «Турнира Трёх Волшебников». Это такое старинное состязание юных магов, в котором участвуют по одному представителю от трёх известнейших магических школ: Хогвартса, Дурмстранга и Шармбатона. Представителей школ, выбирает Кубок Огня, и затем «чемпионы» состязаются в трёх турах, — директор окинул присутствующих быстрым взглядом и улыбнулся. Он явно был доволен собой — его слова произвели большое впечатление на учеников. Ещё бы они не! Как никак, такое зрелище будет. Да ещё и иностранные ученики приезжают… Шоё продолжал дремать за столом, слушая учителя вполуха. Всё, что он хотел сейчас — лечь в тёплую кровать и хорошо выспаться. — И в связи с этим событием, наша школа примет в своих стенах учеников Шармбатона и Дурмстранга. Стоит ли мне говорить о том, что к гостям надо отнестись с уважением, и оказывать им помощь везде, где она потребуется? — все учащиеся отрицательно закачали головами из стороны в сторону, как бы говорят «нет, мы и так это понимаем», и директор снова улыбнулся. — Что же, тогда встречайте — прекрасные и нежные, как название их академии, ученицы французской школы волшебства Шармбатон, — директор махнул рукой и двери в зал открылись. Через огромный дверной проём прямо-таки впорхнули молодые девушки. Шоё бы соврал, если бы сказал, что их танец не был красивым, но он его не заинтересовал. По его мнению ничего особенного не было. Парень снова зевнул и даже не прикрылся, за что получил подзатыльник от Сугавары. Когда девушки заняли свои места возле когтевранцев, директор снова заговорил. — Ну, а сейчас встречайте учеников Дурмстранга, прибывших к нам с далёкого и холодного севера, и таких же суровых, как их родной край, — мужчина снова ушёл, и теперь уже в зал вошли высокие юноши. Когда они только переступили порог Шоё аж встрепенулся — ребята выглядели действительно интересно: все такие хмурые, серьёзные; они шли и смотрели только вперёд. В отличии от учениц Шармбатона у этих ребят было выступление с тростями и огнём и выглядело это потрясно. И Шоё засмотрелся… Нет, не на их представление (хотя и на это тоже), а на одного из учеников. Он выделялся своей светлой макушкой среди остальных темных. Да и не только цветом волос этот парень привлекал к себе внимание: еще своей смазливой внешностью и легкой, слегка дерзковатой ухмылкой, красующейся на его лице. Он, как и все остальные, прошел мимо гриффиндорцев и сел к слизеринцам. Шоё вздохнул. Впервые он завидовал своему врагу в виде другого факультета. Как же ему сейчас хотелось, чтобы тот блондин сидел рядом с ним, а не с Куроо. Хината не имел ничего против Тецуро, честно. Но всё же, увидев то, как они уже по-видимо подружились и начали о чём-то мило беседовать, огорчило его, и заставило даже слегка обидеться на Куроо. Вот шустрый какой!.. Шоё не заметил, что всё ещё откровенно пялился на ученика из Дурмстранга, и тот, как по клише, видимо почувствовал чужой взгляд и обернулся. Встретившись со светло-карими глазами, и пристально осмотрев рыжего парня, блондин улыбнулся. Шоё, заметив то, как его досконально «изучили», покраснел и поспешил уткнуться в свою тарелку с кашей и не поднимать голову лишний раз. Незнакомый парень на это лишь усмехнулся и вернулся к разговору с Куроо, а Шоё умирал со стыда от шуток Нишинои, который всё увидел и ничего не понимающего Кагеямы.***
Вторая их встреча происходит через пять дней после того утреннего «инцидента» — именно так эти «гляделки» прозвал Хината. Кстати, в тот день из-за приезда иностранных учеников им отменили занятия. Благодать!.. Учёба уже началась и расписание наконец сформировалось, и не было плавающим, как обычно это бывает в первые недели учёбы после выхода с любых каникул. Дело было так: Шоё проспал будильник (как всегда они с Кагеямой засиделись допоздна!), и начинал опаздывать на первое занятие по расписанию — трансфигурацию. Решив не завтракать он быстро оделся, наспех почистил зубы, схватил учебники и побежал к нужному кабинету, вылетев из гостиной Гриффиндора. Он нёсся по извилистым коридорам, и учитывая то, что в их команде он был самым быстрым игроком (разумеется, если не учитывать Ною), то он должен был добежать вовремя, и у него в запасе было бы целых две минуты, если бы не одно маленькое «но» — после очереднего поворота Шоё не заметил идущего человека и врезался в него, из-за чего все его учебники, перья и свёртки пергамента упали и разлетелись в разные стороны. Обматерив мысленно весь мир и начав вставать с твердого и холодного пола, Шоё удивился — ему протянули руку, чтобы помочь подняться. Не смотря на того, кто был помогавшим, парень крепко схватил чужую ладонь, встал и отряхнулся от пыли. Когда он наконец привёл себя в порядок, и посмотрел на того, в кого врезался, то даже на мгновение потерял дар речи. Это был тот самый незнакомый парень из Дурмстранга, на которого Шоё так бесстыдно пялился меньше недели назад. — Чёрт, извини, мне явно пора перестать бегать по коридорам и врезаться в людей! — парень быстро затараторил извинения на английском, поскольку предположил, что иностранец не знает японского и стыдливо отвёл взгляд. Блондин по-доброму улыбнулся. — О, нет-нет, это ты меня извини! Я шёл весь в своих мыслях и не заметил тебя, — у парня был акцент — видимо, английский и для него тоже не родной язык, а просто выученный с годами, — сейчас помогу с учебниками, — незнакомый парень присел на корточки и стал собирать вещи, упавшие в результате столкновения. Шоё густо покраснел. — Н-не стоит… — из-за стыда перед этим парнем и волнения, он начал слегка заикаться. — Мне не сложно. Тем более, я сам виноват, что они у тебя упали, — собрав аккуратно все вещи, тот парень отдал их и улыбнулся. В этот раз Шоё увидел эту улыбку и она была чертовски красива. Красивее её, пожалуй, только вид на чёрное озеро.***
Третья их встреча (если это можно так назвать) происходит на следующий день. Блондин, имя которого, к слову, Ацуму (но Шоё ещё не скоро узнает его) плелся по людному коридору. Рядом шли друзья: Кита, Суна, Аран и брат — Осаму. Все они вчетвером о чём-то болтали, но Цуму был абсолютно без понятия, о чём именно. Он снова думал о том рыжем пареньке и шёл, не смотря себе под ноги Наконец они поднялись на лестницу и парень постарался отбросить свои мысли и быть внимательнее. Дело в том, что когда ты поднимаешься на неё, нужно быть очень осторожным. Лестницы Хогвартса весьма необычны — они перемещаются по собственному желания, а в некоторых пролётах есть ступеньки-ловушки, в которые легко провалиться (если не знать про них), и застрять по самое колено, не имея возможности выбраться без чужой помощи. К слову об этих ступеньках и как Ацуму узнал, что с ними надо быть осторожными — в первый же день по приезде, когда они точно также поднимались, он умудрился попасться на одну из таких и провалиться. Конечно, ему помогли выбраться, но Суна как всегда сделал несколько компрометирующих снимков, а Осаму смеялся над ним весь оставшийся день. В общем, пока они ехали на одной из лестниц, что решила сменить своё положение, Ацуму огляделся по сторонам и в толпе темных макушек заметил одну рыжую. Долго думать не надо было, чтобы понять, что это тот самый гриффиндорец — в школе было ещё три рыжих ученика (по крайней мере, столько успел заметить за эти дни Цуму), но они были ещё маленьками — наверное, учились на первом или втором курсе. К великому счастью, лестница, на которой был блондин, направлялась к пролёту, на котором стоял тот парень и болтал, по-видимому, со своим другом. Когда Дурмстранцы наконец попали на нужный пролёт, Ацуму поспешил сквозь толпу к рыжему парню. Тот вместе с приятелем зашагали по лестнице, и парень бросился вслед за ними, расталкивая людей и получая за это в свой адрес кучу возмущений, но ему было все равно. Всё, что имело сейчас значение — догнать этого паренька. Когда он добрался до середины пролёта то увидел, что нужна ему лестница двинулась. Чёрт, как не вовремя! Ацуму поторопился. Наконец добравшись до начала лестницы, парень обнаружил, что та уже сильно отодвинулась от края платформы. Он, конечно, мог попробовать прыгнуть на какую-нибудь ступеньку, но это был неоправданный риск. Он мог легко сорваться и упасть вниз, а лететь было высоковато — целых пять этажей. Он остановился. Люди сзади снова недовольно заворчали. Плечи парня поникли — гриффиндорец снова выскользнул из его рук. Подобраться так близко и откатиться так далеко. Ему снова захотелось вытянуть руку вперёд, но он передумал. Как будто это помогло бы отмотать время хоть на пару минут назад, чтобы вовремя успеть добежать, или телепортировать рыжего с лестницы к Ацуму, на платформу. Сзади раздался недовольный голос Суны. — И чего ты встал? — он выглядел слегка заинтересованным и одновременно раздражённым. Ацуму поражался, каким бывает порой разным человеком Ринтаро. — Да так, задумался, — Ацуму отмахнулся от друга. Тот кивнул. — Пошли, нужная нам лестница подъехала, — и Суна утянул его за собой. Ацуму послушно двинулся вслед за другом. Он был благодарен ему за то, что тот не стал расспрашивать о том, почему парень резко рванул вперёд, оставив друзей сзади. Хотя, что-то подсказывало ему, что это ненадолго…***
Следующую встречу Ацуму ждёт целую неделю. Все семь дней ему никак не удавалось поговорить с тем парнем: то он отвлечется и упустит рыжую макушку из вида, и тот ускользнёт из его рук как кусок мыла, то просто за весь день не увидит его. Близился конец октября, и хотя Хогвартс отапливался с помощью магии, а в Большом зале теперь постоянно горел огонь в каминах, Ацуму все равно умудрялся мёрзнуть, и теперь он постоянно носил свою красную шубу с клочковатым мехом, чтобы не дрожать от холода, которого, по каким-то неясным причинам, другие ученики не ощущали (за исключением нескольких, в том числе и Осаму). В общем, был обычный воскресный день, и Ацуму заскучал. Он вышел из Зала, и огляделся по сторонам. Парень задумался — чем бы заняться? Выходить лишний раз из тёплых стен здания — по сравнению с улицей –, где завывал холодный ветер и пронизывал насквозь, не особо хотелось. Домашка на следующую неделю была сделана (спасибо Ките, который грозился не пустить близнецов на вчерашнюю вечернюю тренировку, если они не выполнят её), так что блондин был без понятия, чем ещё можно заняться. Немного поразмыслив, он быстро принял решение — наведаться в библиотеку Хогвартса. Он давно хотел туда сходить, и раз сейчас выдалась такая возможность, то почему бы не воспользоваться ей? В Дурмстранге, конечно, своя тоже имелась, по размерам не уступающая Хогвартской, но по большей части там была литература о Тёмной Магии, а Ацуму хотелось узнать побольше о всяких мифах и легендах, что раньше он не знал. Ну, и про квиддич что-нибудь новое узнать было бы неплохо… Поднявшись на нужный этаж, Ацуму огляделся по сторонам и немного затупил. Ему объясняли как добраться до библиотеки, но было это ещё в первые дни пребывания в замке, а память парня была ужасной, когда дело не касалось вещей, связанных с квиддичем. Попетляв по различным коридорам этажа он наконец нашёл двери, ведущие в библиотеку — и они были открыты! Облегченно выдохнув, он шагнул в помещение. Внутри пахло зажженными свечами, горящими поленьями из камина и старыми книгами. Ацуму широко развёл ноздри и глубоко вдохнул воздух, пропитанный этими ароматами. Запах был приятным. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что людей было не так много, как он рассчитывал: какая-та троица — судя по всему — друзей сидела за большим столом и что-то усердно записывала, иногда перешептываясь; в одном из углов уже за маленьким столиком сидел какой-то парень-одиночка в огромных очках и увлеченно читал толстую книгу; и около окна устроилась парочка, которая мило о чём-то ворковала и хихикала, глядя друг на друга и не обращая внимание ни на кого больше. Ацуму слабо улыбнулся — было приятно видеть двух счастливых влюбленных. Поняв, о чем он только что подумал, парень немного удивился сам себе — года два назад его бы «стошнило» от данной картины и он начал бы выпендриваться, говоря мол: «какая гадость, вы же в общественном месте!». Но сейчас все было иначе. Неужели он повзрослел?.. Отмахнувшись от этих мыслей, Ацуму прошел вглубь библиотеки и устроился в одном из проходов между книжными стеллажами с какой-то книжкой про квиддич. Он так увлекся чтением, что не заметил, что его уже минуту трясли за рукав мантии. Оглядевшись, он увидел рыжего паренька с Гриффиндора. Того самого!.. — О, привет. Извини, так увлекся чтением, что не заметил тебя, — Ацуму покраснел и почесал затылок. — Ох, ничего страшного. Я хотел нормально сказать спасибо за то, что помог тогда собрать учебники. Если бы не ты, думаю, я бы собирал их дольше, и опоздал бы сильнее… — Шоё смущенно заулыбался. У Ацуму перехватило дыхание — никогда раньше он не видел такой красивой улыбки! — Ах, да не за что. Так ты торопился на занятие… Это объясняет, почему ты так быстро бежал, — Цуму лениво ухмыльнулся. — Эх, да, я случайно проспал будильник… — плечи парни поникли, — но я опоздал не надолго — преподаватель сам ещё не успел придти. Ну, его там задержали на каком-то обычным утреннем совещание, так что мне повезло! — и он снова заулыбался во все тридцать два зуба. — Да уж, мне б такое везение. Кстати, как тебя зовут? — мечты сбываются! Наконец-таки Ацуму узнает его имя. — Ах, я Хината. Хината Шоё, — и протягивает свою вытянутую руку вперед. Ацуму пожимает её. — Мия. А ты японец, да? — глупо было спрашивать — он пару раз слышал, как рыжий говорил с некоторыми ребятами с его факультета на японском, да и разрез глаз был узковатым (хоть и не сильно, но всё же). — Да. А ты?.. — этот парень был очень энергичным. Он немного напоминал Ацуму его самого. — Моя мать норвежка, а отец японец, но мы с братом пошли в матушку, — от японских корней у парня была только фамилия и темные волосы, которые он начал осветлять ещё лет так в тринадцать. — О, у тебя есть брат, — и всё же, они находились в библиотеке, и Шоё старался вести себя тише, чем обычно, — это здорово. А у меня только младшая сестра, — парень смешно поморщил нос. Он любил Нацу, но ему хотелось бы и брата, причем старшего, либо младшего, но не настолько маленького, как сестрёнка, — Ты совсем не похож на японца. Но, должно быть, знаешь язык? — Конечно, — он ловко перешёл с английского на японский и обратно, — родители заставляли меня и брата учить его и английский. Норвжеский — мой родной. — Ого, а ты можешь сказать что-нибудь на норвежском? — глаза Шоё горели неподдельным интересом. — Хм, дай подумать… — Ацуму задумался на минуту, и наконец придумал, что может сказать. — Я думаю, ты мне симпатичен, — и довольно ухмыльнулся, зная, что парень не поймет, что он только что сказал. — Это звучало очень красиво. Так быстро и, пожалуй, немного… грубовато? Но мне понравилось, — и снова заулыбался. Целых два часа они проболтали, обсуждая всё подряд: начиная от СОВ, который Шоё будет сдавать уже в этом учебному году и заканчивая квиддичем. Ацуму дал пару советов об экзамене, и сказал, что волноваться совсем не стоит — задания не такие уж и сложные, как твердят преподаватели на протяжении всего учебного года. Шоё рассказал почему ему нравится играть на позиции ловца и почему он выбрал именно её. Когда они говорили об очередной ерунде, которая — как оказалось — делала их похожими, их прервали. Сзади Шоё бесшумно выросла чужая фигура, и они бы и дальше продолжали не замечать человека сзади, если бы он не положил тяжелую руку на плечо гриффиндорца и не кашлянул, привлекая внимание. Парни одновременно обернулись на того, кто прервал их беседу. Это был друг Хинаты с того же факультета, что и он сам — Ацуму сразу узнал его, ведь часто видел с рыжим в школе. — Эй, Хината, ты долго еще будешь здесь сидеть? Сугавара тебя уже заждался, — парень был немного ниже Мии — сантиметра так на два-три, а его волосы, как и глаза были тёмного цвета, а голос слегка раздраженным. Всё в этом парне говорило о том, что он ну очень надменный. И, наверное, вспыльчивый?.. Насчет последнего Цуму не был уверен. — Чёрт, Кагеяма, ты так не во время… — на лице Шоё читалась печаль. — А?! Что ты сказал, идиот? — а вот сейчас этот самый Кагеяма явно разозлился. — Ничего-ничего. И вообще, ты в библиотеке, так что веди себя тише, — рыжий довольно улыбнулся, когда сделал замечание другу, за что получил по затылку. — Идиот, — на эту реплику Шоё лишь показал язык. Детский сад… — Эх, извини что так вышло… Можем поболтать в следующий раз, — гриффиндорец поджал губы. — Да, почему бы нет? Звучит отлично. — Ацуму повторил фирменную улыбочку нового друга. — Тогда до встречи! — наплевав на то, что он в библиотеке, Шоё крикнул это когда Кагеяма потянул его за рукав к выходу, за что получил замечание от других посетителей, но кажется, ему было абсолютно все равно. — До встречи… — тихо прошептал Ацуму в ответ.***
Наступил последний день октября и по совместительству — Хэллоуин. Из-за этого (ну, и сильной учебной нагрузки тоже) ученикам было решено дать три дня выходных — они отдыхали первого, второго и третьего ноября, а четвертого возвращались к учёбе. И, к большему счастью многих, на эти дни можно было остаться в замке. Для Шоё эти три дня отдыха стали глотком свежего воздуха. Он собирался провести их за тренировками, выполнением домашки и подготовкой к экзамену, и Сугавара обещал помочь ему! На вопрос Шоё почему он это делает, тот сказал, что занимаясь с ним, тот и сам повторяет то, что ему может пригодиться на его экзамене — ЖАБА. Вечером, после праздничного ужина, а перед этим двух часов подготовки к экзамену с Коуши, Шоё был уже никакой. Всё, что он хотел это лечь в кровать и больше никогда не вставать с неё. Придя в общую гостиную, Шоё грохнулся в кресло. Сил не было. Просидев перед тёплым камином добрых двадцать минут, парень взглянул в окно и чуть ли не уронил челюсть на пол — вид был потрясающим. Солнце клонилось к горизонту, и, через минут двадцать уже собиралась зайти и спрятаться там до следующего утра. Вскочив с тёплого, насиженного места и вопреки своей усталости Шоё бросился в комнату за своим зимним плащом (всё-таки уже был конец осени) и тёплым шарфом. Быстро одевшись он поспешил на улицу. Оказавшись там парень глубоко вдохнул свежий воздух в легкие. Пахло сырой землей после дождя и костром. Оглядевшись по сторонам, Шоё решил, что встретит закат у гремучей ивы, да и идти обратно от неё к школе было не так далеко. Спустившись к нужной тропинке, он направился к дереву. Путь проходил через небольшую сосновую рощицу. Минув её, он вышел к склону, где и росло дерево и собиралось зайти солнце. Сев на бревно напротив обрыва, парень принялся ждать. Солнце садилось постепенно. Сначала оно было ярко-жёлтым, но затем стало отдавать красноватым оттенком, а потом и вовсе спряталось за серой дымкой. Небо отдавало тёмно-синим цветом, а ближе к горизонту оранжево-розоватым. Облака окрасились в тот же цвет. Было сегодня что-то необычное-красивое в этом вечере. Шоё смотрел на закат с замиранием сердца. Конечно, он и раньше видел множество красивых, но этот почему-то казался ему особенным… Встав с бревна и отряхнув свой плащ, парень было направился к тропинке, но услышал шорох. Сердце, казалось, замерло. Затем пропустило несколько ударов. Тук. Тук. Тук. А потом забилось как бешеное. Не то чтобы Шоё боялся каких-то там странных звуков, но когда ты один, вечером, за школой, до которой идти минут семь, впереди тёмная роща, а за спиной раздался какой-то шорох, то хочешь не хочешь, а напугаешься. Пересилив страх, он обернулся и… увидел обычную лису. Выдохнув от облегчения, парень задумался — а ведь лис он никогда не видел в окрестностях Хогвартса. Белок всяких там, сов, ёжиков — да, хоть каждый день! А вот лис ни разу. Тихо подкравшись к животному, он принялся наблюдать за ним. Тот сначала облизнул тыльную сторону лапы и потер ею свой нос, и улегся поудобнее, но заметив человека сел на все четыре лапы, склонил голову набок и вопросительно посмотрел на Шоё. Он слегка испугался, но продолжил наблюдать. Животное лишь снова окинуло парня взглядом, но теперь уже заинтересовано-добрым (ну, или Шоё это показалось), тявкнуло и бросилось вниз по склону. Шоё лис кого-то напомнил, но кого именно он не смог понять. И только уже лёжа в кровати поздно вечером и по-тихоньку засыпая, он понял, кого же ему напомнило животное — его нового друга с Дурмстранга.***
Неизбежно быстро приближался конец декабря. Снег сыпал чуть ли не каждый день, так что замок быстро занесло им и он побелел. Камины теперь растапливали ранним утром и они горели до поздней ночи, а потом в них дотлевали угли и так по кругу. Хогвартс преображался не только снаружи но и внутри: в коридорах, кабинетах и гостиных висели новогодние гирлянды, шарики и мишура. На дверях расположили еловые венки от которых пахло морозной свежестью и лесом. А в Большом зале поставили пять ёлок: одну центральную и по две по бокам. А еще сверху, с потолка шёл настоящий снег!.. Правда он не долетал до столов и застывал в паре метров над ними, но все равно это выглядело потрясающе. А ещё скоро должен был состояться Святочный Бал. Через семь дней, двадцать пятого декабря. Шоё не особо ждал его, но было круто, что он проведёт хоть один вечер за последние недели не за учебниками, а отдыхая, как тичпиный нормальный подросток. Ну, и еще можно было провести время с друзьями, что тоже круто. Последние три дня перед балом были суматошными. Учёбы уже как таковой не было, так как все: и ученики, и преподаватели, и персонал носились туда-сюда с подготовкой к этому событию. В связи с этим студенты Шармбатона и Дурмстранга всё чаще, чем раньше, мелькали в стенах Хогвартса. И Шоё с Ацуму встречались чуть ли не по пять раз на дню. Когда они замечали друг друга то сразу же здоровались, но если находились далеко (допустим, в нескольких метрах друг от друга в заполненном толпой коридоре или на разных лестницах) то просто махали и улыбались. После одной из таких «встреч», когда близнецы оказались в комнате наедине, Осаму загоняет Ацуму в угол одной простой фразой. — Ты влюбился, — Осаму напевал себе под нос какую-то новогоднюю песеню и аккуратно складывал постиранные футболки. — А? — Ацуму сделал вид, что не понял о чём речь. — Не делай из себя дурака, ты прекрасно всё слышал. Я сказал, что ты влюбился, — он продолжал вести себя так, будто это обычная беседа, которая случается между братьями каждое утро понедельника. — Я правда не понимаю о чём ты… — Ацуму прекрасно понимал о чём речь. — Я тебя сейчас ударю, ей богу. Ты влюбился в того рыжего паренька с Гриффиндора и мы оба это прекрасно знаем, — старший близнец подошёл к младшему, и хоть они были одного роста, все равно грозно возвышался над бедным Ацуму, которого загнали в угол. — С чего ты взял? — упс, пожалуй, стоило начать всё отрицать… — Ну ты пялишься на него в Большом зале, в коридорах… Да везде где можно! А ещё ты начал в облаках часто витать. И вообще, я твой близнец, забыл? Я хорошо тебя знаю и понимаю, — Осаму отошёл к своей кровати и плюхнулся на неё. — Даже если так. Что с того? — пожалуй, Ацуму был впервые сбит с толку. — Боже, ты точно мой брат? Как можно быть настолько тупым и не понимать настолько очевидных вещей? — но в его голосе не было раздражения, нет. — Эй! Вместо того, чтобы оскорблять меня, лучше бы дал совет, — Ацуму показушно надул губы, и сразу же после этого в него прилетел тапок. — А я что пытаюсь сделать, тупица? В общем, скоро же святочный бал, да? Пригласи его пойти с тобой, — Осаму тупо пялил в потолок пока говорил это. — Пригласить его на бал? — в голосе Ацуму был заметен страх. — Ну да, а что? Или ты струсил? — а его близнец все никак не упускал возможности поиздеваться над братом. — Ничего я не струсил! Вот возьму и приглашу, — Ацуму отвернулся. — Ну вот и пригласи.***
Пригласи его! Легко сказать, а кто подскажет, как это сделать? Ацуму хоть был опытным в флирте, и умел подкатить к любой девушке (только за чем-то необходимым, например, связью с кем-то важным), но сработает ли это с Шоё? Почему-то ему ужасно не хотелось вести себя с ним так же, как он вёл себя со всеми теми девушками, которые ему даже не нравились. И он решил расслабиться, быть честным с ним и вести себя когда он будет звать его на бал просто, непринуждённо и естественно.***
Вечером того же дня он отыскивает Хинату после ужина и уводит в сторону, чтобы поговорить тет-а-тет. — Так что ты хотел? — Шоё как обычно по-доброму улыбается. — Я хотел кое-что спросить… Скоро ведь святочный бал, да? Ты идёшь? — Ацуму аккуратно начал разговор в нужном русле. — О, да, конечно иду, у меня нет другого выбора, — и усмехнулся своей же шутке. — Да, точно… Ты не хотел бы пойти вместо со мной? — Ацуму выпалил на одном дыхании. — Хотел бы, — и Шоё снова улыбнулся. Глаза Ацуму засияли. — Правда? О, спасибо, что согласился составить мне компания, — он мило подмигнул Шоё. Щёки того слегка заалели. — Да не за что. И пока мы будем там, ты можешь сказать мне, как тебя зовут, — Шоё хихикнул. — Я Ацуму! — теперь уже покраснел Дурмстранец. — Хе-хе-хе. Мог бы и сразу сказать, — Шоё хихикнул. — Ох, извини… — Цуму потёр голову. — Да ничего, я так, шучу. Ладно, я побежал, меня там заждались, — он махнул рукой в сторону, где стояли его друзья и терпеливо ждали, — ещё увидимся! — Пока, Шоё… — прошептал Ацуму вслед слишком быстро (снова) ускользнувшей фигуре. — Да ты реально влюбился, — взади из ниоткуда вылез Осаму, рядом с которым стоял Суна, со своим очень «нужным» комментарием. — Пожалуй, да…***
И вот, наконец наступил вечер двадцать пятого декабря. Ужин было решено отменить, чтобы дать ученикам достаточно времени на подготовку, да и все равно на балу должен был быть фуршетный стол. Ацуму весь вечер крутился перед зеркалом, поправляя то свою мантию, то шубу, то причёску, пока, наконец ему на плечо не упала крепкая рука брата. — Успокойся, — одно слово. Ни больше ни меньше. — Я бы хотел, но чертовски волнуюсь! — Ацуму всплеснул руками. — Знаю, — Осаму бросил короткий взгляд и потащил младшего за собой, — пора. Ацуму кивнул. Всю дорогу до Хогвартса он боялся, что что-то пойдет не так — вдруг, Шоё не придёт? Или придёт, и скажет, что не хочет идти с Ацуму? Или… Они дошли до замка и остановились около дверей в Большой Зал. Осаму окинул его взглядом. — Если ты всё испортишь, я убью тебя, — и мило улыбнулся. — Я знаю… Между ними воцарилась тишина — они принялись ждать своих партнёров. Через пару минут Цуму услышал звонкий голос Хинаты и развернулся, чтобы посмотреть. Честное слово, от красоты рыжего у него упала челюсть: на Шоё были чёрные брюки; такого же цвета фрак; костюмный жилет; белая рубашка с рюшами, волнами и жабо, и такого же цвета галстук-бабочка, а его рыжие непослушные волосы были уложены. — Привет, — Шоё подошёл к Ацуму и поздоровался, — я не опоздал? — Привет, нет-нет, мы сами только подошли, — Ацуму кивнул головой в сторону брата, и Шоё поздоровался с Осаму (стоп, откуда они знают друг друга? У Ацуму появился вопрос к брату, который он обязательно ему задаст вечером) — Ну, пошли? Там вроде всё уже началось, — Шоё убивал Ацуму своими милыми улыбками. — Да, пожалуй… — и они вместе шагнули через открытые двери в Большой Зал. Зал сильно преобразился: с потолка также шёл снег, но ещё и свисали сосульки; оставили только одну, главную ёлку, а по бокам от неё две маленьких; четыре длинных факультетских стола были заменены на множество маленьких; а вместо учительского стола была… сцена? Кажется, должен был быть какой-то концерт… Ацуму и Шоё прошли вглубь зала, где уже собрались другие ученики. Через пару минут к ним подошли Осаму вместе… с Ринтаро?! Сказать, что Ацуму был удивлён значит ничего не сказать. — Суму, Ринтаро твоя пара на балу? — он не имел ничего против Суны, но был удивлен. — Ну, типа того. Нам было лень искать кого-то и мы решили пойти вдвоём, — Осаму подмигнул Ринтаро. Тот ухмыльнулся. — Ага, всё именно та-а-ак, — он сладко протянул последнее слово. Ацуму и Шоё переглянулись, но возражать не стали. Наконец, в Зал шагнули чемпионы со своими парами. Они грациозно и с высоко поднятыми подбородками шли мимо учеников, которые выстроились по обе стороны от входа, и образовали некий живой коридор. Сначала, в самом центре Зала, в вальсе кружились три пары, а остальные студенты с замиранием сердца наблюдали за ними. Затем они присоединились к чемпионам, и кружились под красивую мелодию каждый со своей парой. Шоё и Ацуму сидели за столиками, как и некоторые другие ученики, и наблюдали за танцем. Неожиданно Шоё вскочил со своего места, посмотрел на Ацуму и протянул ладонь. — Не хочешь потанцевать? — Э? С тобой?.. Ну, в смысле, мы же парни… — он краснел как девушка на первом свидании. — Ну да, и что? — кажется, его это вообще не волновало. — А если другие что-то подумают?.. — Да что они могут подумать? Даже если и подумают, то что с того? Плевать на них! Пошли скорее, а то композиция закончится, — схватив Ацуму за локоть, Шоё потянул его прямо в «сердце» Зала. Когда они оказались там, Шоё кивнул Ацуму, и последний положил правую ладонь на талию Хинаты, а в левой оказалась правая рука Шоё. Левая ладонь покоилась на крепком плече Ацумы и они начали танцевать. Сначала выходило не очень складно — у Ацуму от волнения сбились все мысли и он забыл, как танцевать, и делал глупые ошибки, но Шоё не злился на него и поддерживал, иногда хихикая, каким был смешным Ацуму. Наконец он перестал ошибаться, успокоился, глубоко вздохнул и начал танцевать. Шоё подхватил за ним. Они кружились в нежном танце под мягким, белым светом и были похожи на снежки, падающие во время снегопада — так легки и изящны были их движения. И даже когда вальс закончился, они еще несколько мгновений смотрели друг на друга, не в силах оторваться. Первым отвёл взгляд Шоё. — А ты хорошо танцуешь, — он бегло оглядывал всех присутствующих. — Спасибо, ты тоже хорош… — Слушай, может уйдём отсюда? Тут слишком скучно, — на губах Шоё появилась игривая улыбка. — Хорошо, пошли, — Ацуму кивнул, и Шоё снова потащил его за собой. Когда они оказались около выхода, Ацуму кое-что заметил — над дверьми в Зал висели ветки омелы, украшенные красными бантиками и колокольчиками. Он ойкнул. Сейчас ветки были над их головами. — М? Что-то не так? — Шоё заметил перемену в настроении друга, и был слегка озадачен, но Ацуму молчал. Тогда он заметил, куда был направлен чужой взгляд и перевёл свой туда же. — А вот сейчас и правда ой… — Ах, ну, нам ведь не обяз… — Ацуму потёр шею и не успел договорить, как его прервали. Шоё притянул Ацуму за воротник, слегка привстал на носочки и… поцеловал его. Ацуму выпал из реальности. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Но он ответил на поцелуй Шоё. Губы у Шоё слегка обветренные, но мягкие. От него приятно пахнет цитрусами и хвоей. Ацуму захотелось потрогать его волосы, но он сдержался, и просто положил руки на его плечи. Их языки сплетались, проникали к друг другу в рот и всё там хорошенько изучали, пытались поспеть за темпом другого. Ацуму сминал податливые губы Шоё своими, покусывал их и снова целовал. Где-то там, на грани сознания, он слышал, как Осаму и Ринтаро о чём то говорят: обсуждают их; хихикают; может, или скорее всего, уже сделали парочку снимков. Но сейчас ему быдо абсолютно всё равно — перед ним Шоё, а значит, всё остальное не имеет значения. Казалось, они стояли так секунду, минуту, час, день, неделю, месяц… Спустя пару минут около них собирается маленькая толпа — им надо зайти в Зал. Конечно, увидев что двое влюбленных целуются под омелой, они решили подождать, но ведь терпение тоже не вечно. Их идиллию прерывает вежливый кашель, намекающий на то, что они стоят уже довольно долго, и пора бы дать людям пройти. Ойкнув и протараторив извинения, Шоё и Ацуму отлипают от друг друга и отходят в разные стороны, чтобы люди смогли войти в зал. Когда небольшая толпа наконец уходит вглубь, Шоё снова хватает Ацуму и тащит за собой. Он слышит, как ему вслед кричат Суна и Осаму, но всё, что сейчас не связано с Шоё, он оставит на завтра. Сейчас были только они — два молодых сердца, полных любви к друг другу. Они долго петляют по этажам, пока наконец не находят безлюдный коридор. Тишина была настолько сильной, что были слышны голоса учеников из Зала, мелодии, что играл симфонический оркестр. Шоё оглядывается по сторонам, садится на подоконник и похлопывает по месту рядом с собой. Ацуму послушно садится рядом. — У меня кое-что есть, — Шоё распахивает свой фрак и достаёт оттуда мантию. — Хм? Мантия? — Ацуму вопросительно поднимает правую бровь. — Не просто мантия, а мантия-невидимка, — Шоё улыбается. — А… зачем ты её с собой взял? — теперь у Ацуму возникли вопросы. Много вопросов. — Ну, мало-ли что случится, — он отмахивается, и Ацуму пожимает плеачми, как бы говоря: «Ну, ладно», и наблюдает за тем, как Шоё придвигается ближе к нему, накрывая их мантией. Тесно. Душно. Жарко. Горячо рядом с Шоё. Снова первым целует Шоё, снова проявляет инициативу. Ацуму снова выпадает из реальности, он снова удивлен, но он снова отвечает на поцелуй. И они снова чуть ли не поедают друг друга, как подростки, целующиеся в первый раз. Они снова изучают друг друга языками, снова наслаждаются вкусом друг друга. Они сидят так весь вечер, пока не стихнет музыка: целуясь, томно дыша и иногда прерываясь на маленькие разговоры.