Чистейшая душа

Для человека могло пройти довольно много времени, но для такого монстра, как Гастер — это было относительно недавно. Эта встреча случилась поздней весной. Гастер, впервые за долгое время, всё время находясь в лаборатории, решил воспользоваться пару выходными днями. И в первый же день, ближе к вечеру, Вингдингс прогуливался по небольшому, но очень красивому парку. Группки детей, подростков, сидящие на лавочках и поедающие мороженое пары — как на заказ, были все. Гастеру же довольно быстро надоело большое скопление людей и монстров. Хотелось побыть подальше от остальных. Тогда он направился в сторону небольшого озерка, где плавали утки. Неспешным шагом он дошёл до этого места тогда, когда солнце всё больше уступало своё место звёздам. У озерка сидело небольшое количество людей. Гастер отдалился от большинства из них и присел на землю, не заметив небольшой кусочек хлеба, расположенный рядом, начиная наблюдать за водной гладью. Кто-то начал подбрасывать крошки хлеба в воду, и утки, в том числе прекрасные селезни, мигом направились к источнику пищи. Девушка, любезно кормящая уток, приятно улыбалась столь милым животным. Гастер следил за каждым действием девушки. Внешне она практически ни чем не отличалась от других людей, но Гастер всегда замечал людей, относящихся к кому или чему-либо с большим усердием и любовью, чем остальные. И вот девушка, видимо почувствовав взгляд, огляделась и заметила ту самую пару глаз, наблюдающих за ней. Затем она неожиданно перевела взгляд в сторону, куда-то поазди Вингдингса. Гастер внезапно ощутил, как его с напором кто-то укусил за внешнюю сторону бедра. Это был… селезень. До слуха Вингдингса тут же дошёл добрый женский смешок. Гастер поднял взгляд и заметил, что та девушка, в белой рубашке и белых джинсах направлялась к нему. Она продолжала лучезарно улыбаться. — Похоже, от Вас теперь не отстанут, пока Вы не покормите этих настойчивых созданий. Гастер слабо улыбнулся. — Было бы чем. У меня с собой нет никакой еды. Даже маленького куска хлеба. Девушка намеренно грустно вздохнула. — Видимо, такова Ваша судьба: погибнуть в окружении голодных уток. Хотя, знаете… я могу спасти Вас, — девчушка протянула пару кусочков хлеба. Гастер принял столь щедрый подарок. — Вовремя спасли меня от гибели, — Вингдингс приподнялся и бросал крошки хлеба в озерцо. — Вижу, Вы не постоянный гость этого чудного парка, верно? — вдруг поинтересовалась незнакомка. Гастер на пару секунд засмотрелся в глаза юной особы. Они похожи на зеркала — так же, как и это озеро, они отражали постепенно темнеющее небо. И в этих глазах постепенно зажигались многочисленные маленькие, яркие звёзды. Вингдингс тут же привёл мысли в порядок. — Верно. У меня слишком много работы, поэтому нечасто могу позволить себе такие прогулки. — Хм… а кем Вы работаете, если не секрет? Гастер задумался. Он не очень-то любит рассказывать о себе, в особенности незнакомым людям. Но, возможно, стоило бы обзавестись новым знакомством. — Учёным. Меня зовут Гастер. А Вас?.. — Мирабель. Работаю дизайнером одежды. Буду рада знакомству с таким умным и трудолюбивым человеком, как Вы.

***

В тот вечер оба сильно разговорились. Не сказать, что Мирабель сильно-сильно запала ему в душу, но что-то такое было в её глазах, отражающих в себе яркие звёзды, о чём он вспоминает по сей день. Когда этой девушки уже нет в живых. А нет её с того дня, как один из монстров на глазах Гастера убил Мирабель. Вингдингс в последний момент заметил сталь, сверкнувшую на солнце. Увы, он ничего не успел сделать, кроме с огромной силой взять того монстра за грудки и метнуть на несколько метров в стену, да так, чтобы в ней пропечатался его силуэт. Возможно, это была искренняя заинтересованность в нём, в монстре. Несмотря на расу, к которой уже в то время относились не так, как к людям, а хуже. С тех пор, как люди запечатали монстров в Подземелье, Гастер задаётся вопросом: а сколько же было таких добрых, ни в чём невиновных людей, которые стали случайными жертвами обстоятельств? И которых можно было спасти, но не смогли. Гастер много размышлял насчёт Мирабель. Что могло бы быть, заметив он сразу опасность, и если бы он спас эту чистую, сияющую добротой к окружающему миру душу? Но ответа уже не будет.