Любимая работа

Когда тебе надо что-то сделать хорошо — это надо делать самому. Даже если ты большой начальник, военный советник, глава секретного отдела, да хоть сам Хокаге — все равно иногда хочется поработать руками. Даже самый лучший клинок ржавеет, если его не вынимать из ножен. По долгу службы покидать селение надолго не было никакой возможности. И Теучи с удовольствием сам стоял за плитой, помешивая густой наваристый бульон для рамена. Бульон — это вообще сама суть рамена, не просто основа — это душа. Именно он определяет каким будет суп. Светлый, почти прозрачный бульон с солью, сваренный на рыбных или куриных костях — это самая легкая и диетическая основа. Но и она требует мастерства и точности. И даже, положа руку на сердце, мастерства и точности поболее, чем в метании звездочек или кунаев. Там важна техника, интуиция, опыт, но в бульоне важен ещё и вкус! Понимание самой сути супа. Простота — не равно легкость. Баланс специй, время варки зависит от вида рыбы, возраста курицы. Его приготовление — это не только точное следование рецепту, но и дар творца. А чего уж говорить про Сёю рамен или Мисо рамен. Последний требует особого мастерства и глубинного чувствования процесса варки, ибо только в умелых руках способен раскрыть все свое богатство и сложность вкуса. Последнее время набирал популярность тонкоцу рамен. Старые мастера к нему относились пренебрежительно, как и ко всему новому. Сваренный на свиных костях, он был жирный и сытный. Особенно его уважали шиноби, что больше ценили эффективность. Миска такого супа прекрасно восполняла силы после миссий. Конечно, важны были и другие ингредиенты. Например, та же лапша, с ее трудоемким и требующим определенной сноровки процессом приготовления, маринованные яйца и другая начинка. Но главное — бульон. Ичираку Рамен пользовался доброй славой, и от клиентов не было отбоя. Сюда заходили все местные: гражданские, шиноби, торговцы, гости деревни. Все они заказывали суп — знаменитый Ичираку рамен. А еще они с удовольствием болтали с хозяином ресторана. Теучи любил свой ресторан и любил своих гостей, встречая каждого искренней, открытой улыбкой. И гости отвечали ему взаимностью. А после тарелки горячего пряного супа, сыто отдуваясь и млея, делились новостями и историями. Теучи поддерживал любой разговор, с интересом погружаясь в истории, беды и радости своих гостей. Даже нелюдимые, подозрительные нинздя таяли и теряли бдительность, позволяя себе чуть больше откровенности с улыбчивым поваром. Особенно Теучи любил шпионов. Этот контингент был щедр на чаевые, они завороженно слушали Теучи и задавали осторожные вопросы, по которым легко можно было догадаться о цели их посещения Листа. Вот и сейчас чутье Теучи не подвело его. Тщедушный, невзрачный мужичок, что еще мгновение назад так аппетитно уплетал наваристый тонкоцу, зло зашипел на Аяме, которая неловко опрокинула ему на колени стакан чая, протирая стойку после ухода предыдущего посетителя. И если бы не неожиданная ловкость гостя, заведение несомненно понесло бы невосполнимую потерю стакана. Но гость подхватил стакан, запоздало сообразив сморщиться от ожога кипятком, и с ненавистью посмотрел на официантку. — Ох, господин! — зачастила Аяме, хватаясь за салфетки и пытаясь утереть руку мужичка. — Мне так жаль! Примите мои извинения, господин! Мне так жаль! — Отстань, дура! — зашипел расстроенный гость. Казалось, еще чуть-чуть и Аяме разрыдается от смятения. Теучи перегнулся через стойку, оценивая ущерб. — Господин, прошу вас не злитесь на Аяме, — миролюбиво улыбнулся Теучи. — Она от рождения неуклюжа, но очень добра. Позвольте вам заменить чай за счет заведения? — Что за глупость держать неуклюжую официантку? — морщится гость. — Что поделать, она моя дочь, — разводит руками Теучи, ласково глядя на залившуюся милым румянцем Аяме. — Единственная память о покойной супруге. Бедная Ханоку была прелестна, словно незабудка, и настолько же неловка. Представляете… Теучи наливает новый чай гостю и прикрывает глаза, погружаясь в воспоминания: — Когда она училась в Академии, она умудрилась взорвать кабинет химии, перепутав компоненты, а на экзамене сошла с дистанции из-за того, что вывихнула лодыжку, угодив в кротовью нору на полигоне. Сущее наказание с ней было. Но когда она улыбалась, я забывал обо всем на свете. А как она улыбалась?!... Аяме-чан, улыбнись гостю! Теучи перегибается снова через стойку, доверительным шепотом поясняя: — Посмотрите, у нее улыбка матери! Как можно перед таким устоять? Девушка стеснительно прячет лицо и, все же робко взглянув на гостя, озаряет ресторанчик своей улыбкой. — Когда Аяме улыбается, я забываю обо всем на свете! — умильно подперев кулаком щеку, Теучи с гордостью любуется дочерью. — Ваша жена была ниндзя? — аккуратно спрашивает гость. — Да, была, — умильно вздохнув, Теучи смахивает слезу. — А дочь? — А, — уточняет он, отвлекаясь от созерцания улыбки Аяме. — Что? — Ваша дочь тоже ниндзя? — Нет, что вы! — отмахивается Теучи. — Аяме не приняли в Академию, слишком свежи были воспоминания о ее матери. Ханоку была настоящей катастрофой, но настолько обаятельной, что на нее невозможно было злиться. Эх, сколько воспоминаний! Гость с сомнением смотрит на растекающегося по стойке повара. — А вы? Просто удивительно, что куноичи выбрала гражданского. — О Боги, нет! — отмахивается Теучи. — Собачья работа! Вы тут слышали… недавно… Кажется, гость подобно той же собаке, делает ставку на болтливого повара. И Теучи, приободрившись, принимается травить байки и слухи, заговорщически подмигивая гостю. — Может, саке? — в какой-то момент он подмигивает гостю, останавливаясь прямо посреди рассказа про скорое собрание представителей Каге, к которому готовится вся деревня с особой тщательностью. — У вас подают выпивку? — Нет, — отмахивается повар, доставая пару сюки. — Это из личных запасов. — Вы пьете посреди рабочего дня? — не сдерживает удивления гость. — Ну, немножко можно, в хорошей то компании, — отмахивается Теучи, — тем более могу себе позволить. Я хозяин данного заведения, можно сказать, почти Хокаге Ичираку Рамен! Гость с пониманием кивает, принимая угощение. И даже, кажется, пьет. — А вы у нас в первый раз? — Да, недавно приехал. — О! Только не говорите, что остановились у этой ведьмы Мияко?! — Мияко? Простите, я не очень ориентируюсь тут. И запамятовал имя хозяйки гостиницы. — Это хозяйка “Зеленого листа”, прямо на входе в Коноху огромная вывеска на двухэтажном доме. Вы точно его видели! Мужчина чуть заметно косит глазами и все же отрицательно качает головой. — А что там? — уточняет гость. — Там клопы! — возмущенно всплескивает руками Теучи. — Эта карга задирает цены, но не хочет тратиться на дезинсекцию. Разве так должен вести себя честный бизнесмен?! Все местные и те, кто часто у нас бывают, уже в курсе и ее заведение обходят стороной. — А где у вас лучше останавливаться? — В “Хромом псе”, — сходу советует Теучи, назидательно грозя пальцем гостю. — Название не очень, согласен. Но демократичная цена, чистые простыни, даже завтрак есть. И он не просто съедобен, а весьма даже недурен. — Спасибо за рекомендацию, — кивает гость. — Я обязательно воспользуюсь вашим советом. Теучи довольно щурится и подливает гостю саке. — А что, много сейчас патрулей? Наверное, это не очень хорошо для бизнеса, — уточняет гость. — Все-таки такое событие. Наверное, дорогих гостей будут встречать от самых ворот, пока все гражданские будут сидеть по домам. — Зачем? — удивляется Теучи. — Гости — это всегда праздник. И дополнительная касса. Все хотят кушать, господин. И все заходят в Ичираку Рамен. У нас тут все по-простому! — Но все же, — сомневается гость. — Мало ли что может случиться! — А что может случиться? — удивленно вскидывает брови Теучи и отмахивается. — Нагонят патрулей, рассадят их по крышам и будут провожать дорогих гостей по главной улице. Ну, как это обычно делается, поди везде так же? Кстати, еще одна причина, почему не стоит останавливаться у Мияко, у нее всегда очень шумно из-за окон выходящих на главную улицу. — Не везде так, — задумчиво тянет гость. — В других деревнях, бывает, без приказа даже нос на улицу нельзя высунуть. — Не везде, — легко соглашается Теучи, наблюдая, как Аяме начинает подметать пол, прибираясь на кухне. Еще какое-то время идет разговор, на улицах начинают загораться фонари. И гость, наконец щедро расплатившись, и, признаваясь в любви веселому, компанейскому повару, отчаливает нетвердой походкой. Теучи машет ему вслед рукой, а затем протирает стойку тряпкой и, подхватив пакет со скопившемся за день мусором, идет на задний двор. Он порядком устал, но это приятная усталость. Люди любят поговорить, особенно с отзывчивым, безобидным поваром, поделиться проблемами, мыслями. На заднем дворе темно, света от единственного фонаря не хватает. Но Теучи легко находит мусорный бак, поднимает крышку, выкидывая плотно набитый мешок. С забора к нему тут же спрыгивает бродячая кошка. Ластится и трется о ноги. Хозяин Ичираку кряхтя приседает, мягко пробегаясь по пушистой спинке пальцами. — Ну что зараза, пожрать прибежала? — наглаживая замурлыкавшую кошку сюсюкает мужчина. — Все вы любите пожрать. Сейчас, погоди… вынесу тебе чего-нибудь! Только мусор мне не развороши! Кошка мяукает, требовательно поднимая хвост трубой. Возле бака оживает еще одна тень. — Проследите за ним, но не торопитесь, — продолжая гладить кошку, приказывает мужчина. — И предупреди Мияко, пусть глаз с него не спускает. Он тут не один. — Да, Данзо-сама! — почти шепотом гаркает тень. И повар брезгливо кривит губы в ответ, пронзая недовольным взглядом темноту. — Простите, — кажется, затаившийся за баком нинздя, буквально съеживается в ответ на этот взгляд. — Это больше не повторится! — Знаешь, — задумчиво тянет хозяин ресторана, и тьма вокруг него становится плотнее и осязаемее, так, что даже кошка, словно почуяв недовольство мужчины, спешит ретироваться, поджимая хвост. — Я начинаю думать, Шин-кун, что язык – лишняя часть твоего тела. Ты явно не умеешь им пользоваться. Может, тебе его отрезать? Данзо провожает взглядом удирающую кошку. Вот так всегда, стоит чуть-чуть отвлечься, и от его внутренней тьмы даже кошки разбегаются в ужасе. А вот Теучи они любят. Его вообще все любят — это так приятно, что даже не хочется в этом признаваться. Все-таки, это тоже слабость. Но, черт возьми, приятная. Все-таки, надо, надо обновлять навыки, а то кабинетная работа все соки выжимает, а тут Данзо отдыхает душой. — Выполняй, — роняет он во тьму и отворачивается к двери в Ичираку Рамен. Там его ждет свет, бульон и пара дюжин яиц для заготовки аджитсуке тамаго на завтра. И, главное, не забыть вынести кошке куриных обрезков. Она ведь вернется, она всегда возвращается, потому что все хотят кушать.