Свет во тьме

      — Просыпайся, Соня. Тебя там ждет Серафим Ребекка, у вас срочное совещание, — Ади почти бесцеремонно врывается в комнату Вики на рассвете, когда розоватые лучи все еще поблескивают в темно-синем небе. Касается плеча девушки под одеялом, слегка пытаясь ее потрясти, но сталкивается только с недовольным стоном. Вики только одеялом с головой накрывается, стараясь спрятаться от всего внешнего мира, а парень глаза закатывает на этот жест.       — Нет, ну только не сейчас… Я только легла, — сонный и уставший голос ее в еще почти ночной тишине звучит как-то даже грустно. Ее проблемы со сном были далеко не секретом, но продолжить спать ей демон не мог позволить: совет не будет ждать, пока Уокер выспится.             Ади раскрывает ее, уже всерьез подумывая о том, чтобы стащить девушку за ногу. Но Вики и сама вскакивает, раздраженно выдохнув от недосыпа. Глаза открывает, враждебно стрельнув в окно, где собралась какая-то суматоха. Она понятия не имела, для чего нужно так рано собирать совет и почему все самые значимые фигуры уже медленно шли к переговорной. И ее раздражало это. Она ненавидела ночные собрания, ненавидела то, как холодно и отстраненно она может себя вести, принимать решения, руководствуясь лишь целью. Не чувствами, не другими людьми.       — Опять сидела до рассвета? Так нельзя, Вики, чем больше ты думаешь о нем…             Чуть грустный голос друга заставляет ее прикусить губу и только вздохнуть. Все уже давно привыкли к тому, что до самой поздней ночи Вики не может уснуть, доводит до изнеможения себя и сразу отключается, стоит только головой подушки коснуться. Иначе мысли превращались в обжигающие слезы, безудержным потоком по щекам струящиеся. Мысли о том, как Люцифер там может быть подле Чумы разъедали ее сознание, подобно кислоте. Нашел ли он свою мать, погиб ли? Что с ним там происходит?       — Тем тяжелее мне самой, я знаю. Но ничего не могу поделать, мне очень тревожно, — перебивает, даже руку выставив. Все еще было тяжело обсуждать и говорить на эту тему, хоть и месяц прошел. Сразу мысли возвращались, предположения, теории. А гнать их было гораздо тяжелее, чем казалось на первый взгляд.       Достает один из своих повседневных нарядов. Перед Ади она никогда не стеснялась переодеваться почему-то. Но в последний момент девушку что-то заставляет передумать, и она хватает платье, откинув остальные тряпки в сторону едва ли не брезгливо. Она совсем перестала уделять своему внешнему виду внимание здесь, отдавая предпочтение лишь удобству. Забыла, что можно сочетать.       — Ох, ладно, иди. Хорошо хоть, что платье надела, а то как будто с бомжом дралась.       От очередной шутки демон удержаться не может, слишком кислой и недовольной выглядела Вики. Даже грустной отчасти, что априори ему не нравилось. Раньше она была большой любительницей наряжаться, но за прошедший месяц от этого не осталось и следа. Всё шрамы свои многочисленные прикрывала длинными рукавами, да надевала что-то, что не жалко испачкать или порвать.       — Иди к черту!       Раздраженно выдыхает, остановившись прямо в дверях. И старательно старается скрыть, что ее эти заявления рассмешили. Не выходит. Улыбку свою скрывать девушка не могла почти никогда, да и причин не было абсолютно никаких для этого. Разве что перед Чумой приходилось усилием воли себя ломать. Благо, что сейчас никакой Чумы рядом и в помине не было. Даже в зеркало себя оглядывает бегло, покрутившись, будто образ оценивая.       — К черту ты пойдешь, моя милая. Прямо сейчас.       Недвусмысленно намекает, глядя куда-то в потолок и присвистывая. Наверняка, это должно ее обрадовать. Разваливается на соседней кровати так вальяжно, будто в этой комнате они живут вдвоем, и подмигивает, непринужденно ладонью махнув несколько раз в сторону выхода. Чтобы поторапливалась, а не в дверях стояла. С утра Вики иногда делалась ужасно медлительной и долго соображала.       — В смысле?       — Без смысла, иди уже, а то волшебное ускорение сейчас придам.       Закрывает дверь прямо перед носом Уокер, ехидно рассмеявшись уже внутри. Он еще с вечера подслушал, что Люцифер покинул Академию в обход Чумы и Мальбонте, и собрал какую-то важную информацию для Ордена. Но говорить девушке было не лучшей идеей: она бы с места сорвалась тут же, и мало кто смог бы ее остановить. К слову, Ребекка тоже запретила раскрывать рот без надобности, и никому не хотелось проверять, что будет, если ее ослушаться.       Вики же посильнее кутается в теплый вязаный шарф, пока направляется к центральному домику, где у них всегда проходили совещания. Раз уж Ади сказал, что она сейчас идет именно к черту, то наверняка имел ввиду, что мать опять злая, как дьявол. Девушку всегда удивляло то, что Ребекка смогла собрать в себе больше ангельского, ведь ее поведение едва можно было таковым назвать. Она была истинной дьяволицей, и черные крылья подошли бы ей куда больше.       Проходит несколько домиков, искренне позавидовав тем членам Ордена, которые еще могли спать. Спать под теплыми одеялами, не лишенные сил своих божественных. Самой Вики сейчас сил не хватало даже на то, чтобы согреть себя, как Люцифер ее учил на горе тогда. Чума забрала все до крупицы и от смертных ее сейчас отличали всего две вещи: крылья, способные к полетам, и регенерация, что действует чуть быстрее человеческой.       В дверь стучит, зажмурившись. Часов у нее с собой не было, чтобы прийти вовремя, да и Ади не сказал, во сколько начинается совещание. Но чувство опоздания почти в воздухе ощущалось, и пришлось быть головой ко всему. К недовольному взгляду матери, к примеру. И это в лучшем случае. В худшем расположении духа Ребекка могла и пощечину дать. Для утренней бодрости и пущей пунктуальности. Через это они уже не раз проходили еще, будучи советницами Цитадели, которую уже почти и с лица земли стерли.       — Ты опоздала, Вики. Мы уже планировали начать без тебя, времени мало.       Мать, закатывающая глаза каждый раз, сколько Вики ее видела, уже стала чем-то таким привычным. Подумать только, как она скучала, пока подле Чумы жила, и как сейчас злилась, когда ей не оказывали никакого уважения. Здесь девушку не били, не издевались, но пренебрежение никуда не делось. Пожалуй, только Винчесто был лоялен, если не сказать, что добр. А Вики настолько отвыкла от хорошего отношения, что была безмерно благодарна ему.       — Брось, Ребекка, Люцифер тоже задерживается.       Мужчина только усмехается, и с этой ехидной ухмылкой взгляд на Вики переводит, изучая реакцию ее. Ни для кого не было секретом, что Люцифер был едва ли не самой важной персоной в ее жизни. И Винчесто как никто мог девушку понять. Ребекка была холодная и думала прежде всего об общем благополучии, о победе. Ему казалось, что Люцифер ведет себя абсолютно так же, даже если такое поведение ранит Вики. Разумеется, от его пытливого взгляда не укрылось, как у Вики глаза зажглись, как искорки.       — Что? Люцифер? Но…       Поверить в это было тяжело. Девушка только что не вскакивает с места, оглядываясь по сторонам. Но замечает лишь то, что они здесь вчетвером, включая Эрагона, молчаливо в окно глядящего. Отсутствие остальных советников кажется ей странным, но похоже, эта встреча будет локальной. Даже слишком локальной.       — Все потом, Вики, ваша любовь – второстепенная вещь. Сейчас у нас есть шанс устранить еще одного всадника, и мы им воспользуемся.       — Хорошо, мама.       Перечить не решилась – гиблое дело. Ребекка просто ненавидела, когда ей что-то мешал или проявлял излишнюю эмоциональность. А Вики не хотелось в очередной раз нарываться на скандал, но даже подумать она не успела о том, как ей все надоело, как появился Люцифер, кивков всех поприветствовав. Девушка только губу прикусывает, чтобы не сорваться с места и на шее у него не повиснуть. Все сразу начинает казаться таким неважным, когда он рядом оказывается, что сердце щемит в груди.       Поворачивается, быстро хлопая длинными ресницами. Старается взгляд его считать, эмоции, но сталкивается лицом к лицу только с равнодушием и усталостью. Она и не замечала раньше, как сильно осунулись черты его лица. Скулы стали еще более точеные, чем прежде, хотя девушке и в спокойные времена казалось, что едва ли не уколоться можно об них. Под глазами синяки залегли, а в них самих больше не было азарта и бесенят, что раньше. Каждый день Люцифера когда видела раньше, ей казалось, что он ни капли не изменился. Наивность.       — Шанс есть только один. Пока Чума полетит в столицу, ночью мы сможем напасть на Академию, чтобы помешать ей призвать четвертого всадника. Война мертв, Вики его все-таки убила, он не вернулся.       Даже голос у Люцифера звучит не так, как обычно. Низкий и хриплый тембр сейчас напряженный, почти лишенный того красивого звучания, к которому Уокер так бесконечно привыкла. Девушка губу прикусывает, стараясь не разглядывать его так пристально, как хотелось бы, чтобы не теряться. Она растворится в его образе, как обычно, если будет проявлять излишнее внимание, и вряд ли это кому-то понравится.       Хочется задать ему тысячу вопросов сразу, но Люцифер как будто сквозь нее смотрит, проходя по комнате. На мгновение девушке начинает казаться, что он на одну ногу прихрамывает, но разглядеть она не успевает: он садится рядом с ней, глядя прямо в глаза остальным собравшимся. Каждому по очереди и очень отстраненно, жестко. И только ее избегает, чеканя свои наблюдения. Он этот месяц провел в школе, и у Вики сердце болезненно сжалось, стоило представить, каково это было. В миллионный раз представить, точнее.       — Было очевидно, что он не вернется. Он в пыль рассыпался, если ты не заметил.       Ребекка как всегда прямолинейна и остра на язык. Люцифера это раздражает, Вики почти кожей чувствует его настроение. Десять лет не прошли даром, все же. Это заставляет ее едва заметно улыбнуться. Весь этот долгий месяц девушка тоже сомневалась о том, смогла ли она убить Войну? Или он вернулся, материализовался в другом месте? Оказалось, что нет, и Уокер тут же выдохнула с облегчением. Ей было жаль его убивать, как ни крути. Но всадник навсегда останется всадником, как его не назови и что не сделай.       — Мы ничего не знаем о всадниках, это вполне могло быть очередной уловкой. Но, к счастью, это сработало. Они сжигают древние книги в библиотеке Ада, где могут сохраниться какие-то записи или пророчества. Где есть подробные карты нашего мира, прописанные вплоть до скорости перемещения островов. Она уничтожает все, что может уничтожить ее.  Значит, скоро и наша с вами очередь. Ей нужны марионетки, но она не может управлять самыми высшими, ей не за что вас кусать. И рано или поздно она найдет это место, раз школа теперь пустая почти. Времени мало. Слишком.       Люцифер достает какие-то потрепанные книги, за которыми наверняка в Ад к отцу спускался. Оттуда и понятно, из-за чего он уже успел получить: в Преисподнюю сейчас любому был путь заказан. Особенно, если ты Сатана в отставке, отчаянно мечтающий вернуть былую власть. Отец никогда не отдал бы Люциферу трон добровольно, а Чума уж тем более. Вики только его ладони касается, попытавшись взять за руку. Она не могла ни обнять его, ни поцеловать, ни сказать, как скучала, как любит его. Но и прикосновений себя лишить не может, это выше ее сил.       На удивление, демон реагирует, сплетая свои пальцы с ее в замочек. Большим пальцем пару раз проходится по коже нервными движениями, отчего Вики даже дыхание задерживает. Этого одновременно так мало, но это так о многом говорит. А Люцифер между тем сильнее ладонь ее сжимает, пока рассказывает, что думает. И теперь Вики и вовсе никого не слушает. Все ее мысли вокруг него крутятся. Как бы она ни пыталась на спасении мира сосредоточиться.       — Получается, тебя ей есть, за что кусать?       Губы Ребекки растягиваются в хищной ухмылке. Она должна была знать все, чтобы они нигде не дали слабину, но Вики отчего-то она так Чуму напомнила. Та тоже вечно улыбалась и всех была готова за слабости дергать. Но Люцифер только сдержанно кивнул. На провокации он почти никогда не велся с тех пор, как стал королем Ада. Люцифер значительно вырос морально, что всегда Вики в нем восхищало. Остался все таким же вспыльчивым и импульсивным, но перестал показывать это всем подряд.       — Есть. Как минимум, у Чумы все еще моя мать. Мне бы не хотелось, чтобы она забрала и остальное.       — С Лилит разберемся, варианты есть. Чума не может знать наш мир так же хорошо, как мы с вами, господа. Если ей для чего-то нужна Лилит, то мы лишим ее этого козыря, — Эрагон впервые подает голос на консилиуме, заставляя всех повернуться в его сторону. Как всегда, холодный и решительный, трезво оценивающий ситуацию, — но работать начинаем уже сегодня. Разведчики доложили, что Чума и дальше продолжает крушить города, апокалипсис набирает обороты. Ей не хватает марионеток.       — Вот дерьмо.       В сердцах вырывается у Вики, что заставляет всех собравшихся демонов подавить смешок. Кроме нее их только двое, но девушка рада, что хоть кто-то может разделить ее не самые чистые мысли. К слову, и ангелы могли, но не подавали вида, что раздражало ее еще сильнее. Ребекка вот, как и всегда, по столу ударила, разозлившись.       — Не выражайся, Вики!       — Не хотелось бы признавать, но она права. Сегодня же нужно лететь искать новые камни. Несколько часов на отдых, и полетим. Остальные, в таком случае, лучше уничтожить, чтобы никто больше не мог ими воспользоваться. Взять по максимуму и уничтожить.       Поддержки Винчесто она никак не ожидала, но это было уже и не важно. Они здесь не ссориться собрались и не обсудить картину мира со стороны. И Вики уже в который раз попыталась себя заставить работать. Обычно у нее это прекрасно получалось. А сейчас она, как на зло, не могла думать ни о чем, кроме Люцифера. И неосознанно все ближе к нему придвигалась едва ли не по миллиметру.       Встрепенулась только, когда заговорили про уничтожение камней. Но эта идея заставила всех всполошиться, без исключений. Чума вряд ли оставит без внимания камни, если найдет их. И если она найдет им применение для себя, апокалипсис начнет только обороты набирать.       — И как ты предлагаешь это сделать? — Ребекка скептично по столу ногтями начинает отстукивать, пытаясь уловить в этом логику. В последнее время ничего не складывалось, как запланировано.       — Я могу помочь. Огонь спокойно может уничтожить всю силу камней.       Люцифер почти буднично пожимает плечами, глядя куда-то в окно. Устал бесконечно быть настороже и решать проблемы, пришедшие вместе с всадниками. Управлять Адом ему куда больше нравилось, а вечера проводить в компании любимой. Именно об этом он сейчас думал: у него было время расслабиться, был выбор, он мог держать все под контролем. А сейчас приходится полагаться на волю случая и рисковать. Его интерес в уничтожении камней наполовину заключался в личной выгоде. Это приблизит их к успеху, поможет найти Лилит, защитить тех, кто дорог.       — Прекрасно, и Винчесто сможет. Значит, решено. А теперь вы можете быть свободны, господа.       Эрагон встает из-за стола, подводя свой вердикт. Все удаляются, и только Вики медлит, пытаясь осознать происходящее. Точнее, не так. Пытаясь наконец поверить в то, что он действительно здесь. Теперь он с ней. Почти пулей вылетает из здания, врезаясь в мужчину, остановившегося в ожидании. Руками шею окольцовывает, едва не повиснув, и глаза прикрывает, когда Люцифер обнимает ее за талию, прижимая к себе. Сквозь одежду даже его прикосновения ощущаются, словно к коже. И мурашки пробегают тут же, заставляя вздрогнуть.       Вики не выдерживает первой. В губы впивается так рьяно и отчаянно, словно в последний раз в жизни. Люцифер что-то говорит, но шепот его тонет в несдержанных касаниях губ. Он отвечает почти сразу и целует так глубоко и жадно, что Вики забывает, как дышать. Еще теснее прижимается, а в поцелуе теряется еще и тихий вздох, полный наслаждения. Она скучала по нему. По его губам, таким мягким и податливым, всегда искусанным от напряжения. Люцифер и сейчас прикусывает ее нижнюю губу, слегка оттягивая, проникает языком в ее рот, а Вики только растворяется в нем все сильнее. По щекам, чуть тронутым щетиной созвездия поцелуев рассыпает, когда он так неизбежно отстраняется. Большим пальцем губы ее касается, проводя с едва ощутимым нажимом, и в глаза заглядывает. Слишком интимный жест, который заставляет Вики вновь почувствовать мурашки.       Она бегло целует в губы крайний раз, коротко совсем, а Люцифер зарывается носом в пшеничные густые волосы, пахнущие чем-то неизменно сладким и свежестью дождя. Глаза прикрывает, пытаясь выровнять дыхание. Он и не ощущал, как соскучился сам, пока ее не увидел. Глушил в себе всю тоску, чтобы с ума окончательно не сойти. А сейчас, кажется, даже слышал, как гулко и быстро колотится ее сердце оттого, как сильно девушка прижимается. Хотелось сохранять трезвость в такие тяжелые времена, но эту миссию он успешно провалил, ощутив в полной мере, что задохнется уже без нее напросто.       — Люцифер…       Отходит на шаг, чтобы видеть его лицо. Люцифер выше нее на голову, и Вики всегда обожала это. Но демон почти сразу понимает, что она хочет ему сказать, и взгляд алых глаз тут же мутнеет, темнеет. Мужчина только хмурится скептично так и выдыхает обреченно. Кто бы сомневался, что Вики в стороне не останется. Только вот ее присутствие там было не нужно, а значит, лучше, чтобы она не тратила силы зря и не светилась лишний раз. Люциферу не хотелось, чтобы с ней что-то случилось.       — Если ты хочешь сказать, что тоже полетишь, то это даже не обсуждается.       — Но почему? Опять сам улетишь спасать мир, а я буду ждать тебя?       Холодный тон, не терпящий возражений, она бы из тысячи узнала. Они были уже не на равных, хотя девушка и занимала высокую позицию среди бессмертных. Люцифера это ни капли не волновало. Она была его девушкой, и сама отдавала ему главенствующую позицию в отношениях. Впрочем, дело даже не в этом. С Люцифером спорить – себе дороже. Он только обнимает вновь, оставляя нежный поцелуй на макушке прежде, чем медленной походкой удалиться, чтобы наконец восстановиться понемногу.       — Вечером вернусь к тебе.       Вики глаза прикрывает, кивнув. В любом случае, ее не позвали лететь с остальными, потому что сил у нее нет. Ровным счетом ничего. И следом за демоном не идет: когда он настолько вымотан, ему нужно поспать и побыть одному. Иначе непременно бы с собой позвал. Девушка губу прикусывает, протяжно вздохнув, и плетется к себе в комнату, чтобы лечь и почти сразу уснуть. Хватит на сегодня потрясений и реальности.

***

      Проспать целый день у Вики, к сожалению, не выходит. Ближе к закату все равно просыпается, чувствуя себя еще хуже, чем прежде. Спать почти сразу после пробуждения – всегда плохая затея. Но, в целом, раз уж здесь никому она была сейчас не нужна, Вики могла себе позволить делать все, что захочет. Это ужасно грело душу после всех издевательств Чумы. Даже теперь, когда она уже месяц провела на свободе.        Девушка выходит на улицу, подставляя лицо последним тусклым лучам солнца, тонущим в вечерней темноте. Едва заметно улыбается, замечая, что даже вечером здесь все еще кипела жизнь. Общение, совместные тренировки, вечерние прогулки – Вики так не хватало этого в Академии. Там все было так тускло и темно, что как будто на пальцах до сих пор осталась эта липкая вязь. На траву садится, наплевав, что платье может испачкать. Вики это мало волновало теперь – обычная тряпка.       — Давно тут сидишь?       Люцифер за спиной неожиданно появляется, и рядом садится, пытаясь понять, куда девушка так завороженно и вместе с тем пристально смотрит. Чувствует напряжение, но ничего не говорит больше, ожидая хоть какого-то ответа от непривычно молчаливой и задумчивой Вики. Апокалипсис изменил ее. Долгая разлука изменила ее. И мужчина теперь уже успел пожалеть, что оставил ее: этот месяц неплохо сказался на их отношениях, как смеет считать Люцифер.       — Не знаю, может быть. Как успехи?       — Успешные успехи. А хмурая чего такая?       — Ничего, только проснулась просто. Ты выглядишь не лучше, кстати.       Она не могла не подметить его внешний вид. Люцифер еще с утра показался ей вымотанным и выжатым по всем параметрам. Даже на лице заимел пару шрамов. А сколько таких еще образовалось? Наверняка, не счесть.       — Устал очень.       — Я к себе пойду, приятного тебе вечера и отдыха. И… добро пожаловать в Орден, кстати.       Встает, решив не мешать ему наслаждаться отдыхом и одиночеством. Уокер сама не знала почему, но ей показалось, что он остыл, переосмыслил свою любовь. Иначе отчего так холодно ее встретил и снова оставил на целый день, даже не сказал ничего почти? Больно, определенно больно. Ветерок неприятно касается влажной одежды, заставляя ее прилипать к телу, отчего девушка кривится. Раздражение закипает еще сильнее только: происходящее сводит ее с ума.       — Глупая Непризнанная. Нет, ты никогда не меняешься, — Люцифера это только усмехнуться заставляет. Все та же Вики перед ним, ранимая и обидчивая, что и раньше. Малейший холод в последнее время заставляет и саму ее покрываться коркой льда. Раньше они почти привыкли к редким встречам, но Люцифер только сейчас ощущает и осознает, как ему ее не хватало. Все последние десять лет. Ему и вечности мало будет, чтобы ею наконец насладиться.       Пять минут, чтобы собраться с мыслью, и ровно столько же, чтобы дойти до домика, где она живет. Мужчина даже не стучит: для него не существует запертых дверей, когда дело касается Вики. Почти бесшумно входит, закрыв за собой дверь, и с ехидной ухмылкой в уголках губ —  ее самой любимой — подходит ближе, присаживаясь на соседнюю кровать. Сколько бы Вики не бегала от Люцифера, он все равно ее догонит. Не даст убежать окончательно.       Девушка между тем оборачивается, удивленно хлопая глазами. И брови приподнимает в издевательском таком жесте, мол, неужели? Между ними сейчас до неприличия большое расстояние, которое девушке до боли хочется сократить. Но она только на кровать садится, ногу на ногу закидывая и из-под ресниц вызывающе выглядывая. Так вызывающе, что глаза ее очень недвусмысленно сверкают, пока девушка наблюдает за Люцифером.       — Ну что, мисс Уокер, теперь вам некуда бежать, — за спиной Люцифера раздается щелчок дверного замка, отрезающего путь к отступлению. Но голос Люцифера завораживает, проникает девушке будто бы под кожу, — или ты хочешь еще поиграть в недотрогу?       Люцифер подходит ближе, присаживаясь на край кровати, а Вики все так же слегка улыбается мужчине полуухмылкой в самых уголках губ, принимаясь медленно расстегивать передние пуговки на платье. Дразнит его, перебирая пальцами так плавно, как будто в замедленной съемке. Люцифер облизывает пересохшие губы, видя блеск в глазах девушки и едва сдерживается, чтобы не сорвать с нее все прямо сейчас, наплевать на их затянувшееся искусство соблазнения.       Легкая ткань с тихим шелестом летит на пол, оставляя Вики только в кружевном черном белье полупрозрачном. А длинные пальцы уже вовсю принимаются раздевать Люцифера, почти не принимающего в этом участие. Ее холодные руки иногда, будто невзначай касаются грубой кожи демона, пока она сбрасывает все его обмундирование на пол, заставляя все внутри трепетать. С губ слетают только нетерпеливые вздохи. Вики прекрасно знает, насколько Люцифер несдержанный, и нарочно проверяет, на сколько его хватит.       Она упирается прямо в кровать, падая в спасительные объятия шелкового постельного белья, а Люцифер нависает сверху и замирает над ней, пока закатные лучи отблесками танцуют на его рельефных мышцах, делая их в тусклом свете еще более точеными. Теперь настала очередь Вики судорожно облизывать губы, прикусывая их. Ладонями, едва заметно подрагивающими, по плечам мужчины скользит, отмечая про себя, насколько напряженные и стальные у него мышцы. Но бесконечно приятно вновь иметь возможность касаться его, гладить, целовать. Что угодно, лишь бы рядом.       Изголодавшиеся друг по другу за пару месяцев, кратных вечности, они оба готовы были броситься в омут с головой, слушая лишь стук сердец, бьющихся в унисон, но вместо этого будто вновь изучали и познавали друг друга, как дьявол по кругам ад познавал. Столько воды утекло за несколько месяцев, что Люцифер с Вики словно знакомились заново, но теперь уже началось все на приятной ноте. На любви.       Пальцы Вики смещаются чуть ниже, острыми коготками очерчивая татуировки по контуру тонкому. У Люцифера искушение и томное ожидание в крови, у Вики — в голове. Он воистину прекрасен и абсолютно подходит ей, будто она та самая единственная константа из сложного уравнения. И он нашел ее, вновь нашел и вернул, и теперь Вики лежит пред ним обнаженно-честная, прерывисто дышит от желания. Люцифер не может взгляда оторвать от ее глаз, плавно спускается к тяжело вздымающейся груди, плотно обтянутой кружевом бюстгальтера, и ниже. Ниже, ниже, ниже…       — Долго смотреть то будешь, искуситель? — чуть раздвигает стройные ноги, вновь ослепительно улыбаясь самой хитро-нежной улыбкой, за которой кроются все черти ада, и дыхание перехватывает теперь у Люцифера. В который раз.       — О, нет, — Люцифер наклоняется к Вики, запуская руку ей под тонкий лиф, пальцами невесомо касаясь тут же твердеющего соска. Слегка сжимает его, выбивая первый стон с губ девушки. Она даже на встречу его ласкам слегка подается, глаза закатывая от удовольствия снова почувствовать его руки на себе. А демон уже и трусики стягивает с девушки, проводя ладонью по промежности и ее тело тут же отзывается волной крупных мурашек, вызывающих внутри демона тихий гортанный рокот, — до завтра ты точно отсюда не выйдешь…       — Ну давай, искуситель, — Вики чувственно хватает мужчину за волосы, слегка оттягивая их назад до сладостной боли, и пытается поцеловать, но он лишь прикусывает ее нижнюю губу прежде, чем поцеловать со всей присущей дьяволу страстью, пока губы не распухают, а легкие не начинают пылать от нехватки кислорода. Пальцы Люцифера скользят меж влажных складок девушки, и он разрывает этот чувственный поцелуй, чтобы наблюдать за ее реакцией. Вики оставляет легкий поцелуй на шее Люцифера, пряча глаза у него на ключице то ли от смущения, то ли чтобы не быть слишком громкой.       — Раздвинь ножки пошире, — шепчет на ухо, почти касаясь губами кожи, и целует в шею с едва слышным звуком. Девушка только голову запрокидывает, покорно сделав, что мужчина просит. Старается не смотреть на себя в отражении мутноватого зеркала, висящего в комнате, чтобы не смущаться от вида того, как блестят бедра от обилия влаги, а Люцифер щипает Вики за сосок под тихий вскрик, опуская одну руку к промежности. Второй аккуратно касается шеи, фиксируя положение. Теперь он и придушить слегка может, и знать, что она неотрывно смотрит. Это возбуждает, отчего-то.       Люцифер только дразнит, водя ладонью по бедрам, совсем близко к самому сокровенному месту. Легкий поцелуй на тонкой шее и звонкий шлепок по ягодице заставляет ее испустить еще один стон, смешанный с наслаждением. Ладонь рассекает воздух, впечатываясь в упругие мышцы.  Грубость Люцифера в какой-то непонятной степени отзывается в ее душе и внизу живота девушки начинает завязываться тугой узел.       Колени чуть подкашиваются, начинают дрожать, а едва ощутимые болезненные ощущения растекаются по сплетениям вен. Как и сам Люцифер, которым она прониклась уже до самого конца. Соскучилась. Следующий шлепок снова сопровождается поцелуем, но на этот раз чуть более чувственным где-то в районе плеча. И снова легкая боль растекается по ягодицам. Вики как можно сильнее прикусывает губу, готовая уже захныкать от желания и саднящего жжения.       Но горячие пальцы Люцифера ложатся на раздраженную кожу и начинают поглаживать. Почти нежно, ласково. Его ладони по несколько раз оказываются в одном и том же месте, создавая контраст, пока демон губами касается шеи, оставляя созвездия алых пятнышек. Люциферу почти до боли нравится, как выглядят эти мириады следов на холсте ее тела. Носом утыкается в ямку между плечом и ключицей, ведет прямую почти по касательной, ощущая аромат свежести и чего-то сладковатого. Лайм и ваниль – примерно так Люцифер охарактеризовал ее энергию.       Вики только голову запрокидывает назад, протяжно вздыхая от нетерпения. Зрачки ее расширяются от удовольствия, дыхание сбивается и обжигает Люцифера, когда она голову поворачивает. Люцифер почти теряется, но тут же облизывает палец, глядя прямо в глаза эти глубокие и голубые, как Марианская впадина. Девушка же неосознанно напрягается, пытаясь сосредоточиться лишь на его касаниях, от которых она голову теряет, когда мужчина плавно скользит по низу живота и входит в нее пальцем неожиданно.       — Расслабься, — все так же тихо просит, медленно, но верно двигаясь внутри. Она покорная, когда нужно. Почти обмякает, еще шире разводя ноги, и кусает губы, ощущая, как Люцифер входит в нее уже двумя пальцами и начинает двигаться, касаться чувствительных стенок. Постепенно и темп увеличивает, заставляя и громкость ее голоса параллельно расти. Вики часто срывала голос от его ласк. Так, как Люцифер, не мог никто. И этот раз был не исключением.       Почти до бешеного темпа доходит, заставив ее уже чуть ли не кричать, балансируя на грани. Вики уже жмурится только, до боли сжимая простыни в кулаках. Сквозь кристаллы слез удовольствия она при всем желании не увидит свое отражение в том самом зеркале, которое ее смущало. А Люцифер, будто назло, замедляется, теперь уже почти лениво касаясь внутри, более плавно.       Девушке даже кажется, что Люцифер везде и сразу: его свободная рука, лаская дрожащее девичье тело, перемещается на грудь, которую он грубо сжимает, впившись в губы Уокер снова от переизбытка эмоций и желания заглушить ее протяжные соблазнительные и сладкие стоны, от которых в штанах становится все теснее и теснее с каждой секундой. Чуть рычит, ловя стоны Вики губами, оттягивая их, сплетаясь с ее языком. Он играет с ней, постепенно наращивая ласки до невозможности, лаская каждую чувствительную точку внутри нее. И девушка ничуть не жалеет, что вздумала играть с ним.       Пальцами обхватывает щетинистые щеки, сжимая его лицо чтобы хоть немного контролировать его действия, второй рукой зарываясь в смольные пряди и слегка оттягивая их. До соблазнительного тела Люцифера хочется дотянуться не только губами, но и руками, исследовать каждый миллиметр, и задохнуться от желания обладать этим непокорным мужчиной навсегда. Впрочем, это она и делает, когда очередное движение внутри заставляет спину прогнуться от вожделения и наступающего оргазма. Прикусывает ключицу Люцифера, ноготками вцепившись в его плечи, когда темп становится еще интенсивнее. Терпеть и удерживать сознание уже просто невозможно.       А Люцифер между тем уже слишком хорошо знает ее тело, и ее саму. Сразу несколькими пальцами двигается внутри девушки, вновь ускоряясь, пока Вики уже буквально тонет в своих же стонах, балансируя на грани оргазма от таких запредельных скоростей, и именно в такие моменты демон резко разводит пальцы в стороны, так же быстро потираясь ими по бокам, вызывая громкий вскрик от удовольствия и новой волны нетерпения. Он может дать ей закончить в любой момент, но специально испытывает на прочность и хочет немного поиграть с ней.       — Ну же, малышка, — Люцифер едва ощутимо, но чувственно прикусывает острую скулу Вики, а за ней и мочку уха, опаляя своих раскаленным дыханием нежную кожу девушки. Проводит языком, ожидая ответа и снова принимается за свои чересчур интенсивные ласки, максимально глубоко проникнув внутрь нее.       Ответом служит лишь нечленораздельный звук, явно означающий удовольствие: Люцифер всегда умел довести ее до состояния, когда даже говорить уже не представляется возможным. Опускается еще ниже, губами обхватив твердый сосок, и чуть прикусив его, а затем снова посасывая, неотрывно глядя на девушку снизу. Уокер снова протяжно хнычет, стараясь свести ноги и получить еще больше удовольствия, от которого ее сейчас, кажется, уже разорвет. Это уже просто невыносимо и невозможно в квадрате. А Люцифер будто все сильнее издевается. Казалось бы, что уже некуда, но темп он наращивает снова.       Именно так Вики доходит до окончания меньше, чем за три минуты. Бурно, громко. Внутри сразу целый рой бабочек разлетается, а узел внизу живота наконец развязывается. Уокер прогибается в спине и все ее тело бьет крупная дрожь: уж слишком бурный оказался оргазм. Даже перед глазами темнеет и по всему телу взрываются фейерверки, пока девушка по крупицам пытается восстановить дыхание. Выровнять все равно не получится, Люцифер довел ее до такого состояния, что девушка была готова даже задохнуться, лишь бы не останавливался.       — Умница, девочка, — бережно вытерев с ее лба бисеринки пота, с хищной самодовольной улыбкой хвалит Люцифер, коротко поцеловав Уокер в губы.       Он просто обожает, когда она вся в его власти, готова на все, не боясь, что что-то пойдет не так. Руками более нежно уже в который раз ласкает ее тело, поглаживая эрогенные зоны, чтобы скорее приходила в себя и чувствовала, что он рядом, хотя небрежность побороть очень сложно. Старается быть ласковее, рассыпая поцелуи, а в глазах уже пляшут бесенята: Вики успела настолько возбудить его самого, что тело жаждет продолжения, посылая импульсы в голову и рождая там самые хищные и непристойные мысли. Уокер для него самая настоящая чертовка. Искусительница.       Несколько мгновений, и девушка открывает глаза, утопая в мягкой постели, замечая над собой Люцифера и его изучающий горящий алый взгляд. Дважды повторять ей и не приходится, Вики почти сразу же, как к ней возвращается ощущение реальности, толкает мужчину в широкие плечи. Садится сверху, хищно сверкнув глазами и явно намереваясь взять реванш, и доставить ему такое же незабываемое наслаждение. В белокурой голове рождаются самые непристойные сценарии, и если бы ее щеки не были сейчас пунцовыми от накала страстей между ними с Люцифером, то она непременно бы покраснела. Как будто бы Люцифер против такого расклада событий.       — Отдышись хоть, — слегка издевается над ней, и за это же получает чувственный укус в шею от девушки. Небрежные, но довольно чувственные поцелуи вдоль линии шеи к груди и ключицам — теперь инициатива Вики. Языком очерчивает контуры его татуировок, зацеловывая их следом, а местами даже и оставляя созвездия алых засосов на накаченном теле, спускаясь все ниже и ниже. Каждого миллиметра его тела старается коснуться, замечая мурашки. Значит, двигается в правильном направлении, учитывая, как мужчина начинает нетерпеливо ерзать и выдыхать. Девушка старается заполнить собой все его существование без остатка сейчас. С грустью вздыхает, особенно трепетно оставляя поцелуи на свежих и старых шрамах. Это больно видеть, сколько бы времени не прошло.       Вики, ничуть не церемонясь с ремнем, тихо порыкивает, дернув пряжку так, что она чуть не отлетает от самого ремня. Но зато удобно оказывается подцепить зубами ширинку, и стянуть вниз, похотливо глядя на Люцифера. В ее глазах пляшут бесенята, а Люцифер уже почти захлебывается в чувствах, когда видит, как похотливо она улыбнулась и облизнула губы, устраиваясь меж его ног. Черные, некогда идеально выглаженные, брюки с бельем сразу же оказываются на полу. Как будто бы кому-то есть до этого дело. Люцифер даже рычит, чувствуя полное неудовлетворение, желание снова почувствовать то, что было прежде. Так давно по ощущением. Но оттого не становилось менее желанным.       — Хватит. Иди сюда, — приказной тон, не терпящий отлагательств. Вики хорошо его знает, но решает еще немного поиграть и вместо того, чтобы исполнить приказ, медленно влажными губами рассыпает поцелуи по низу живота мужчины, кажется, слегка его разозлив на периферии, — непослушная, — цокает языком, закатив глаза, когда терпение оказывается на исходе. Дважды повторять Люцифер не собирается. Несильно тянет ее прямо за волосы, собранные в высокий хвостик, на себя, и на этот раз Вики покоряется, хитро стреляя на него глазками.       — Хватит? Как скажешь, мой Господин, — с издевкой и явной провокацией машет головой, невинно хлопая ресницами, и ложится на спину, в совершенно противоположную сторону от Люцифера, широко разводя ноги, чтобы он видел, насколько сильно она желает его. До дрожи во всем теле, если быть точнее. В приглушенном свете ламп она выглядит особенно соблазнительно, особенно в такой позе пошлой, где видно, как блестит на ее промежности и бедрах смазка, — будешь наблюдать? — Откровенная провокация срывается с ее губ, и девушка самодовольно улыбается: она может позволить себе многое, зная, что Люцифер ей все простит.       Вики видит, что мужчина снова злится, но ничуть не меньше желает ее, чем до этого. И решает, что его нужно еще немного подтолкнуть: одной рукой слегка выкручивает напряженный твердый сосок на своей груди, а второй проникает в себя двумя пальцами, как недавно это делал Люцифер, приоткрыв рот и запрокинув голову от удовольствия.              Люцифер срывается с места, почувствовав, что ожидание сводит с ума, когда она начинает ласкать себя сама. Соблазнительно, ничего не скажешь, и ужасно заводит, заставляя чувство собственности расцветать в груди более ярко и остро. Игра выходит из под контроля. Мужчина рычит прямо ей в губы, едва ощутимо укусив за нижнюю. Раздвигает стройные ножки до предела, и резко входит в ее податливое тело, чувствуя, как она для него готова. Член скользит внутри нее с особым для мужчины удовольствием, а от того, как Уокер его сжимает внутри себя и вовсе хочется умереть, лишь бы навсегда застыть в этом моменте. Она запрокидывает голову, с восхищением простонав.       — Господи, Люцифер... не так... не так быстро, — только и может прошептать девушка с рваным выдохом, когда мужчина сразу же наращивает темп, не сдержавшись. Люцифер максимально глубоко оказывается в ней, и резко двигается, как обычно это делал уже в конце. Девушка дрожащими руками старается упереться в его крепкие напряженные плечи, и активно подмахивать пышными бедрами навстречу, но едва ли она успевает за ним сейчас. Чтобы привыкнуть и подстроиться нужно чуть больше времени.       — Я слишком долго тебя не видел, дай мне насладиться тобой, — Люцифер хищно и издевательски шепчет ей это прямо в распухшие от горячих поцелуев губы, но ненадолго все же замедляется, склонившись, и совершает внутри девушки еще один грубый толчок, который сразу же выбивает из груди девушки весь кислород и сопровождается чувственным стоном наслаждения. Мужчина на ухо ей слегка порыкивает, мочку которого едва ощутимо прикусывает. Сжимает пальцами щеки Вики, еще раз толкнувшись внутри нее с такой же силой.        Люцифер выходит из девушки почти полностью, и не медля входит на всю длину, вновь постепенно начиная резко и отрывисто двигаться внутри нее. Обе ее стройные ножки Люцифер закидывает к себе на плечи, иногда оставляя нежные чувственные поцелуи на голени от колена до самой косточки. Стоны Уокер уже заполняют всю комнату, перемешиваясь с его собственными, и звучат в его голове уж слишком приятно и соблазнительно, Люцифер готов утонуть в них, а его хриплый рокот звучит почти в унисон с нею. Сводит вместе обе ее ножки и, подхватив их под коленями, когда Уокер старается их сжать друг к другу уже в который раз. Она на грани оргазма, и он это чувствует очень сильно. Он чувствует ее саму, в первую очередь. Впрочем, Люциферу осталось тоже недалеко до заветного финала. Вики сжимает его внутри своего горячего тела слишком уж сильно и приятно, даже двигаться становится трудно.       Еще несколько горячих поцелуев-укусов, под которые девушка подставляется, выгибая спину, а от головокружительной близости, извивается будто змея, не меньше. Несколько мгновений особого напряжения и Вики кончает, схватившись крепко за плечи Морнингстара и оставив там неигривые полумесяцы от своих острых коготков. Или точнее, сразу несколько царапин. Охрипшим голосом произносит его имя сразу несколько раз. Она всегда была очень громкая и очень часто на пике кричала именного его имя.       Люцифер в одно резкое движение принимает сидячее положение и садит девушку на себя, позволяя головой упасть себе на грудь, а ослабшими руками схватиться за плечи. Люцифер сильно сжимает ее ягодицы, но двигается Уокер сама, упрямо стараясь держать темп, хоть ее и трясет от нахлынувших эмоций. Через несколько толчков он изливается внутрь нее, запрокинув голову назад с хриплым стоном, который Вики, так же как и он сам ранее, ловит настойчивым горячим поцелуем. Карминовые глаза закатываются от наслаждения, и девушка самодовольно улыбается, сквозь приятное опустошение и эйфорию.       — Ты прекрасна. Я даже не думал, что за месяц успею настолько соскучиться, что пожалею о том, что все эти десять лет не проводил с тобой все свое свободное время, — приходит в себя мужчина не сразу, лениво ворочая языком. Озвучивает свои мысли, что все это время навязчиво в голове крутились. Люцифер обессиленно упирается лбом в тяжело вздымающуюся грудь девушки, чувствуя, что ее тонкие пальчики уже оказываются в волосах, принимаясь их чуть оттягивать и ласково перебирать в самом нежном жесте. Вики часто так делает, а Люцифер всегда млеет, когда она забирается в его голову и грает с волосами. У Уокер есть две крайности — одна ужасно ласковая и романтичная, а вторая страстная и игривая, вкупе рождающие адскую смесь.       — Мы все наверстаем, как только закончится этот мрак, — вздыхает, искренне стараясь верить в то, что говорит. Внутри растекается приятное тепло, когда Люцифер признается в чувствах. С ним такое не часто случается. А сейчас она именно это и хотела услышать, к слову. — У тебя несколько новых шрамов, Люцифер... — грустно произносит едва слышным шепотом, прикрыв глаза, чтобы волна грусти не накрыла до слез. Люцифера она всегда жалела сильнее всех, пусть он это и ненавидел всей душой. Пальцами касается плеч и груди, по рукам осторожными движениями скользит. Девушке даже представить страшно, что могла придумать Чума. И ведь наверняка она даже не сама это сделала. Зачем, когда у нее есть Сатана?       Уокер тянется за новой порцией поцелуев, которых ей всегда мало, и на этот раз получает неторопливые, но вместе с тем чувственные и глубокие. Те самые поцелуи после близости, оставляющие еще более приятное послевкусие. Девушка удобнее укладывается у Люцифера под боком, и кладя подбородок ему на грудь. Ожидает, чтобы он обнял ее, не меньше.       — Не бери в голову, ничего страшного. Парочкой больше, парочкой меньше.       Люцифер рукой только небрежно машет, отвернувшись. Не самая приятная тема. Он сможет жить с этим, он уже привык. Десять лет, прошедшие без побоев и насилия показались скорее сном, чем реальностью. Уже даже так больно не было. Но вот Вики это все знать не обязательно, по части некоторых вещей она чересчур впечатлительна.       — Она тебя пытала, да?       Не отвечает на вопрос, только тянется за новой порцией поцелуев. Он так долго ее не видел, что так и не насытился ими. И на этот раз получает неторопливые, но вместе с тем чувственные и глубокие. Те самые поцелуи после близости, оставляющие еще более приятное послевкусие. Девушка удобнее укладывается у Люцифера под боком, и кладя подбородок ему на грудь. Ожидает, чтобы он обнял ее, не меньше.       И мужчина обнимает, трепетно прижав к себе, и окольцевав руками. Позволяет даже закинуть длинную ногу себе на бедра, уже привыкнув к притязаниям Вики на его личное пространство. Он уже давно не против, рядом с ней личное пространство становится общим. Люциферу безмерно хочется, чтобы она снова сопела на его груди, прижималась, целовала. Что угодно, лишь бы рядом. Касается губами ее виска, на котором все еще бешено пульсирует венка и улыбается.       Клонит в сон уже неимоверно сильно. Вики буквально чувствует, как веки соловеют и закрываются, пока усталость растекается по венам, усыпляя. Особенно, когда рецепторы волнует любимый запах Люцифера. Так пахнет только он — у его тела особенный запах, который смешивается с парфюмом и легким шлейфом дорогих сигарет. Вики узнает его запах из тысячи, как и глаза, и силуэт, и голос. Все, что угодно. Почти засыпает, пригревшись рядом с его раскаленным телом, чувствуя мерные поглаживания по обнаженной спинке вдоль позвоночника, и то, как пальцы мужчины осторожно перебирают кончики золотистых прядей, наматывая на палец.       — Спи, непризнанная. Скоро все закончится.