кролики

Новости о смерти отца пришли, когда они вчетвером жили в летнем поместье сань-гэ. Такая традиция сложилась уже давно - братья брали отпуск в одно и то же время, чтобы вместе валяться у бассейна и загорать, потягивать коктейли, часами разговаривать вечером за чаем - а потом несколько дней просто уютно молчать рядом. Хуайсана они всегда брали с собой. Минцзюэ нравилось кидать младшего в бассейн в надежде, что тот наконец-то научится плавать, Сичэнь каждый раз со вздохом доставал из воды барахтающуюся "безнадежную мелочь" и вел сушиться. А для просохшей мелочи у Яо всегда находились сладости и книжки с картинками. Хуайсан как-то смутно запомнил именно утро того дня. Кажется, сначала он сидел за столом в общей зале, разглядывал веер, который подарил ему сань-гэ. Птица в клетке, нарисованная на веере, несчастной не выглядела, и все же ему казалось, что ей скучно одной. Хуайсан цапнул ближайший подвернувшийся под руку маркер и, высунув от усердия язык, принялся рисовать под клеткой с птицей кролика. Однако вместо кролика по рисовой бумаге поплыли уродливые пятна. Да как так-то! Он замер, растерянно глядя на испорченный веер. На глаза против воли начали наворачиваться слезы. Да-гэ все время говорил, что он слишком много плачет, и Хуайсану было стыдно, правда, было, но слезы не уходили. Он сердито шмыгнул носом и потянул к себе портативный компьютер да-гэ. Почему вместо кролика у него все расплылось? Чем вообще рисуют по рисовой бумаге? Ответы на это все наверняка знал всемогущий интернет, давнее и любимое место прогулок Хуайсана. Компьютер стоял на зарядке и упорно не двигался. Хуайсан дёрнул чуть сильнее. Штырь зарядки вдруг выскользнул из гнезда с негромким щелчком, а компьютер, оказавшийся внезапно слишком лёгким, полетел на пол. Да, про то, что младший брат слишком неловкий и неаккуратный, да-гэ тоже все время говорил. Только как это поможет сейчас, когда дорогущая - наверняка! - техника валяется под ногами, и экран отвалился вместе с куском корпуса, ощерившись проводками и торчащими наружу блестящими полосками микросхем… ...Конечно же, Минцзюэ пришел именно сейчас. Размашистые, резкие шаги. Он всегда так ходил в начале отпуска, словно не вернувшись до конца с работы, но постепенно подстраивался под Яо и Сичэня, плечи опускались, а пятки не били так в пол. Так что случилось сейчас? - Отец погиб. В сражении, - да-гэ никогда не отличался любовью к долгим предисловиям. И умением говорить распространенными предложениями - тоже. Хуайсан стоял, чувствуя, как все смешалось в голове - чертов поплывший кролик, отец погиб, компьютер брата, наверное, не собрать, а веер был подарком, отец погиб, Минцзюэ убьет за компьютер... А как жить без папы дальше? Не то что бы Не Вэньшэн принимал активное участие в жизни сыновей. Боевые задания отца следовали одно за другим. В те редкие вечера, что папа оставался дома, он чаще разговаривал с Минцзюэ, периодически как-то странно поглядывая на необычно аккуратную для ребенка прическу и одежду младшего. От этих взглядов становилось не по себе - как будто все то, что Хуайсан так старательно копировал за Яо, вдруг оказывалось неправильным. Однажды папа подарил Минцзюэ саблю. Решив, что отец в хорошем настроении и собрав всю смелость, которая у него была, Хуайсан подошёл и тихонько подёргал его за рукав. - Пап, а ты можешь, ну, не летать на ближайшее задание? Давай посмотрим Звёздные войны лучше, а? - Звёздные войны были любимыми фильмами брата, Хуайсан поначалу терпеть их не мог, но со временем начал залипать сначала на красивые шмотки, а потом на всяких хитрых и властных чуваков, которые могли незаметно заставлять других делать то, что им надо (как говорил да-гэ, презрительно морща нос, «политические игры»). Отец в ответ снова посмотрел сурово и немного странно. Хуайсан панически подумал, что ему сейчас пригодился бы веер, такой же, какой иногда носил с собой сань-гэ. Спрятаться. Защититься. Но отец протянул руку и внезапно просто взъерошил сыну волосы, превратив аккуратное каре в какое-то непонятное гнездо. - Я не могу, малыш. Таков путь нашей семьи. Ты тоже поймёшь это - но позже, когда придет время. И когда придет время, получишь свою саблю, как твой брат. ...из задумчивости Хуайсана вывел гремящий голос брата: - А это ещё что такое?! Хуайсан съежился на стуле, уставившись на осколки компьютера на полу и всем своим видом выражая ужасную виноватость. Зачем да-гэ задаёт глупые вопросы, видно же, что это и в каком оно состоянии... - Не Хуайсан, отвечай мне! - Минцзюэ шагнул ближе, почти нависнув над младшим. Хуайсан задышал нервно и чаще, упрямо глядя в сторону. - Я хотел поискать в сети, как рисовать на веере... - Ах на веере?! - да-гэ вдруг быстро протянул руку и схватил подарок Яо. Хуайсану показалось, что птица жалобно пискнула под грубыми пальцами. Кролик молчал, потому что у него попросту не было ни рта, ни глаз, ни ушей, ни мордочки вообще. - Сколько раз. Я тебе говорил. - когда да-гэ злился, он начинал разговаривать совсем короткими, отрывистыми фразами. - Что эти веера тебя портят. Что ты проводишь время за идиотскими книжками. И идиотским рисованием. А должен учиться стрелять. И обращаться с ножом. - с каждой фразой тон брата все повышался. - Какого черта ты не во дворе с винтовкой, а?! Сложенный веер с глухим стуком ударился в мусороприемник в углу зала. Тот не успел автоматически открыться, слишком стремительным и сильным был бросок Минцзюэ. Хуайсан медленно обернулся, неверяще глядя на веер. Подарок. Его главная радость последних дней, пусть он и испортил его сам сегодня. Внутри бурлили слезы и какая-то непривычная ярость. Он вскочил со стула. - Ты!.. - стиснул кулаки, чувствуя, как намокают глаза. - Я... Я тебя ненавижу, вот! Лучше бы ты умер вместе с папой и этим вашим дурацким путём!!! - кажется, он вопил на весь дом, но сейчас его этого не волновало. Он не успел понять, что произошло потом - только голова почему-то дернулась в сторону, а в затылке зазвенело. Время растянулось, он стоял, тупо слушая этот звон в голове, а потом перед глазами мелькнуло прохладное-золотисто-бежевое, и рука сань-гэ перехватила запястье Минцзюэ. - Прекрати и успокойся. Немедленно. - голос Яо был непривычно жёстким и злым. Да-гэ нехорошо сощурился в ответ. - Хватит портить мне брата и дарить ему всякую чушь. И мешать мне его воспитывать... - Стойте! - в комнату светлым лёгким вихрем ворвался третий брат. То есть второй старший брат. Хуайсан все стоял, не в силах сдвинуться с места, и только смотрел, как Сичэнь с грустным и озабоченным лицом положил ладони на плечи братьям, мягко, но напористо отстраняя их друг от друга. Эр-гэ обернулся к Яо, сказал негромко, одними губами: - Позаботься сейчас о ребенке, прошу тебя. А потом он взял Минцзюэ обеими ладонями за руки и заговорил тихо и серьезно. И с любовью, как всегда. ...Хуайсан тупо шел за сань-гэ, чувствуя, что ещё немного, и он разревется окончательно. Яо привел его в свою комнату, усадил на диван. Легко погладил по голове. - Тихо, тихо. Все будет хорошо. - к сань-гэ вернулся его обычный мягкий и заботливый голос. И тогда Хуайсан все же не выдержал и всхлипнул, слезы и, кажется, сопли закапали на джинсы. - Я веер испортил, я хотел кролика, птице было скучно, понимаешь, мне стало жалко её, я же ничего не хотел плохого, только научиться рисовать нормально, а папа вдруг умер, и компьютер сломался, а да-гэ... - он шумно втянул в себя воздух, а потом прорыдал горько и навзрыд: - А да-гэ не любит меня, я точно знаю, вообще не люююбииит!.. Несколько секунд Яо просто гладил его по спине и плечам, а потом потянул к себе на колени. Хуайсан вздрогнул и оглянулся на всякий случай - не видит ли кто, как такой большой мальчик (семь лет - это вам не шутки) поддается всем этим телячьим нежностям, - а потом сдался, влез на колени к сань-гэ и уткнулся носом в чужую рубашку, которая так вкусно пахла всегда какими-то цветами. То, что младший Не настолько любит обниматься, не знал никто в целом мире, кроме Яо. - Послушай, - сань-гэ наклонился и легко поцеловал Хуайсана во взъерошенную макушку. - Это не так. Да-гэ очень любит тебя. - Хуайсан только засопел в ответ недоверчиво, и Яо продолжил. Хотя он просто говорил, почему-то казалось, что он поет колыбельную. Его голос успокаивал даже больше, чем слова, которые тот произносил. - Да-гэ просто очень расстроен из-за смерти отца. Именно поэтому он сейчас такой. Ну, не плачь, малыш, все правда будет хорошо. - он вытащил платок и принялся аккуратно вытирать лицо Хуайсану. А потом улыбнулся хитро и весело и жестом фокусника достал откуда-то ещё и веер. Новый. На котором не было уже ни птиц, ничего, только распростертая ветка какого-то дерева и пара иероглифов. - А знаешь что? Давай разрисуем этот веер вместе? Я научу тебя рисовать кроликов. Маркеры для этого не годятся, но я знаю всякие другие секретные техники, - сань-гэ глядел лукаво и зазывающе, и Хуайсан наконец-то улыбнулся сквозь постепенно высыхающие слёзы. …потом они рисовали кроликов весь вечер. Сначала просто тренировались на рисовой бумаге - оказывается, для этого нужна была специальная кисточка и тушь. Хуайсан видел такие впервые, дома у них ничего подобного не водилось, - зато теперь он точно знал, что попросит на следующий день рождения. Они рисовали кроликов сидящих, кроликов, вытянувшихся на задних лапках, кроликов, бегущих по лужайке, кроликов, жующих травку и даже кроликов с веерами. Где-то в середине процесса на столе появилась еда, и Хуайсан жевал бао-цзы, так и не выпустив кисточку из второй руки. Из комнаты сань-гэ он не ушел даже под вечер. Устроился на краешке его кровати, приткнувшись макушкой сбоку к ноге Яо, сидящего рядом с планшетом в руках. Сказку они читали тоже о кроликах, и Хуайсан сам не заметил, как провалился в дрёму, крепко сжав в кулаке на всякий случай полу халата сань-гэ. Сквозь полусон он выхватил звук знакомых шагов, а потом кровать рядом просела от чьей-то тяжести, а на плечо легла тяжёлая рука. Брат долго и виновато сопел, а Хуайсан притворился, что спит, потому что было очень лень разлеплять глаза и разговаривать. Да он и не знал, как. – Прости меня, малыш, - голос да-гэ звучал как-то потерянно. А потом замолк - Минцзюэ явно не знал, что сказать ещё. - Он же поужинал? – Само собой, ещё как. - в голосе Яо послышался смешок. Поверх руки да-гэ легла ещё чья-то ладонь. Хуайсан посмотрел из-под ресниц - да, это Яо. Значит, они с Минцзюэ все-таки не поссорились? Ему захотелось проснуться и запрыгать по кровати от радости, ибо не было ничего хуже, чем когда ссорились да-гэ и сань-гэ. А непривычно холодное прозвучавшее сегодня "прекрати" периодически нет-нет да и вспоминалось за вечер, сея смутную фоновую неуютную тревогу… Но Хуайсан не стал вскакивать и прыгать, придавленный теплыми ладонями братьев. Только незаметно подвинул собственную руку, которая ещё оставалась свободной, и крепко ухватил пальцами краешек рубашки да-гэ. Всё, они оба рядом, они никуда не денутся, он держит их крепко. И они не ссорятся, они вместе, они же всегда будут вместе? Ведь это же правильно. Хуайсану не приходило в голову называть это семьёй, но он точно знал - когда его братья рядом, все вместе, все трое, тогда он в безопасности. И завтра снова можно купаться в бассейне, и пусть да-гэ опять кидает его в воду, ничего, эр-гэ его выловит, а сань-гэ накинет полотенце, и они будут переругиваться с Минцзюэ, но не всерьез, а так, в штуку, любя… Эр-гэ тихонько вошёл в комнату и поставил на стол три чашки - Хуайсан слышал, как они стукнулись донышками о столешницу. В воздухе поплыл запах какао, и он хотел было уже возмутиться, что тоже хочет какао, но разлеплять глаза все ещё было ужасно лень. Перед глазами скакали кролики, белые, пушистые, и им обязательно нужно было нарвать травы… – Спит? - улыбка скользила даже в голосе Сичэня. И последним, что услышал Хуайсан, прежде чем провалиться в сон окончательно, был одновременный шёпот его самых лучших братьев: – Спит, спит.