Опустошение

Не совсем понимая, куда меня ведут, я следовала за слугой императора по широкому коридору, преодолевая поворот за поворотом. Наконец-то мы остановились около массивной резной двери цвета слоновой кости — Леди Мицериан, прошу вас подождать Его Величесто здесь. Ступая в комнату я подметила, что помещение не выглядит как зал или кабинет, хотя бы потому что тут была кровать. Возможно, меня привели специально в покои император, что бы о разговоре не узнал никто. Пройдясь по комнате, я села на мягкий диванчик в центре спальни и попивала подготовленный тут чай. Время тянулась, никого не было около четверти часа. С тихим щелчком открылась дверь. Я резво встала на ноги, так как устала сидеть, чтобы поприветствовать императора. Однако, в дверном проем был не император — Ваше Высочество, добрый вечер. Я почувствовал непонятную мне нервозность. Ладони крепко сжимавшие друг друга покрылись испариной. Однако, я должна была подать вид полного спокойствия. Изобразив на лице дежурную улыбку, я спросила: — Что привело вас сюда, и где же сам император? Его глаза смотрели прямо в мои, в них не было никаких чувств. Вид у него был подавленный, однако я не хотела знать что с ним произошло. Всё чего я сейчас хотела, это спокойной ехать с Анакином в свое поместье. — Император сегодня не придет. С отстраненным видом ответил он. Что-то мне подсказывало, что пора уходить. Нет, не просто уходить, я должна срочно выйти отсюда. — Что ж, раз императора нет, не буду вас задерживать, доброй ночи Ваше Высочество. Как только я произнесла эти слова, сразу же, стараясь не выказать беспокойства, медленно двинулась в сторону двери. Однако, принц пошел прямо на меня. Его взгляд сейчас был пугающий, как и в принципе он сам. Прямо в эту секунду, я чувствовала от него опасность, потому неосознанно сделала шаг назад. — Ты говорила, что выходишь замуж не за меня, а за императорскую семью. Говорила, что я женюсь на доме маркиза. Что ж, так тому и быть. Заключим же наш договор. Сейчас, я была правда напугана. Судорожно отходя от него назад, я глядя прямо в его глаза лепетала неслушающимся голосом: — Ваше Высочество, не подходите ко мне, не приближайтесь. Он словно ничего не слышал, шел ко мне смотря только в глаза. Я чувствовала как в горле пересыхает, как дрожат руки и озноб проходит по всем телу. Внезапно почувствовала затылком стену. Я в тупике. — Придите в себя, Ваше Высочество, я ведь сделала как вы хотели. Да, я была высокомерна. Однако я понимаю свою ошибку. Я так же никогда за вас не выйду и не буду держаться за вас как раньше. Поэтому хватит пугать меня. Не подходите ближе! Последнее вырвалось отчаявшимся криком. Он подошел практически вплотную. Я решила что не время соблюдать формальности. Толкнув его в грудь, я стремительно двинулась в сторону от него, к двери. Однако, он словно котенка прижал меня обратно к стене, лицо его было непозволительно близко. Я чувствовала запах исходящий от него и видела радужки глаз. Меня тошнило от страха, будь я сейчас где-то в другом месте, меня бы точно вывернуло. — Сегодня в тебе окажется мой ребенок. Ты навсегда будешь связана с императорской семьей. Как ты и говорила, мы всего лишь заложники наших семей. В горле застрял крик. Тело словно не слушалось, и не давало мне кричать. Я смотрела на него глазами, полными ужаса. — Ваше Высочество… Прошу, не надо, отпустите меня. Подумайте о Хелене, о том, что ни я ни вы этого не хотим. Вспомните в конце концов о ненависти ко мне. Я словно читала молитву, глядя ему в глаза. Его губы поджались. Он рвано выдохнул, и крепко взяв меня за талию, повел к кровати. В этот момент в моей голове отключились все чувства, кроме животного страха. Я старалась ухватиться за что-то, старалась упасть и свалить принца. Однако, его железная хватка на моем теле не давала мне сделать и шагу. — Отпустите! Отпустите же меня черт возьми. Я дергалась и извивалась словно в агонии, и в этот момент он осторожно уложив меня на кровать посмотрел вниз. — Ваше Высочество, пожалуйста, спасите меня, не делайте этого. Мой голос был тихим, охрипшим, а из глаз ручьями текли слезы. Он вглядывался в моё лицо, и перехватив две мои руки одной своей, нежно стирал с моего лица слезы. Я поверила, что в нем проснулось благоразумие. — Эрис Мицериан, ты можешь быть зла на меня всю жизнь. Вся надежда разом рухнула. Я старалась вырваться, пинала его ногами, царапала ногтями руки. Но даже будучи избитым, он выполнял свою работу. Не говоря ни слова, он схватился за шнурки на моих одеждах и начал вытаскивать их. — Нет! Нет! Не трогайте моё тело! Не смейте! Я и не думала что между нами такая колосальная разница в силе.Моя борьба была легко остановлена его телом, прижавшим меня к кровати. Мои руки оказались сжаты над головой.Я старалась пнуть его ногами, но он крепко зажал их своими. Отчаянье полностью затопило меня. Я бессвязно хрипела, прося его остановиться, из-за слез глаза болели. — Хелена! Подумай о Хелене! Представь что она скажет, как разочаруется в тебе. Она никогда не сможет простить тебе этого. Это было последнее, что мой мозг смог придумать, и кажется, самое действенное. В этот момент, наследный принц поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах плескались печаль и стыд. Я разозлилась ещё сильнее, почему черт возьми ты делаешь такие глаза? Словно жертва он. Принц крепко обнял меня за плечи, прижавшись всем телом. Подняв голову, его губы открывались и закрывались. Словно собираясь что-то сказать. Однако он ничего не сказал, не объяснил причину. Какова бы она не была, сейчас этому нет оправдания. Вместо того, чтобы оправдаться, объясниться, он наклонил голову ближе ко мне и попытался поцеловать. Я отвернулась, чтобы избежать этого, но его губы решительно последовали за мной. Из меня вырвался протестующий стон, когда он попытался втолкнуться в мои губы и крепко прикусил их своими зубами, оттягивая. Когда мой рот открылся от физической боли, он, не мешкая, ворвался в него. Меня тошнило от происходящего. Я пыталась укусить его, словно бешеная. Он крепко схватил мой подбородок пальцами, заставляя приоткрыть рот сильнее. Ногами я старалась дотянуться до его достоинства и хорошенько ударить. Только вот его хватка была ужасающе крепкой. Я забилась ещё разъяреннее, когда его руки скользнули под мою юбку. Он поглаживал мои ноги и бедра. Меня бил озноб. — Не трогайте меня! Не прикасайтесь ко мне! Все мои мольбы были напрасны. Я не пыталась сдержать плача, задыхаясь от слез. Он старался быть нежным, однако все эти попытки мне хотелось запихнуть ему в глотку. Мои сжатые руки и ноги горели желание убить его. Звук шуршания одежд давил на мозги, я хотела чтобы это было страшным сном, хотела забыть происходящие. Бессвязно шептала слова о помощи. Внезапно, я вздрогнула всем телом и даже из моего охрипшего горла вырвался пронзительный крик. Я не знаю, была ли Эрис девочкой до этого момента, но мне показалось, словно я умираю от боли. В попытках выбраться я выгиналась, старалась вылезти из-под его тела. Плакала навзрыд, словно дитя. Кусала губы, пытаясь сделать себе ещё больнее, только бы перестать чувствовать. — Мне больно! Убери это! Вытащи! Пожалуйста! Принц застыл, нависнув надо мной и вглядываясь в моё заплаканное лицо. Какое-то время он не двигался, поняв что девушка невинна. Внутри него бушевали противоречивые чувства, от которых было стыдно. Жалость и стыд смешались с эгоистичной радостью от того, что он был её первым мужчиной. Переведя взгляд на искусанные, алые губы, Алекто, не сдерживая желания, прикоснулся к ним. Он медленно двинулся, вероятнее всего, чтобы нанести мне меньше боли, только вот я никогда не чувствовала такой пустоты и отчаяния в себе. Продолжая медленно двигаться, он крепко сжал мои руки и вглядывался в глаза. Я лишь злостно хрипела ругательства, выплескивала всю ненависть к нему словами. — Ублюдок! Больно! Ты делаешь мне больно! Прижавшись к моей шее, он повел носом, вдохнув запах и медленно стал опускаться к груди. Я ненавижу его. Ненавижу всем сердцем. Я бы хотела собственноручно сорвать с него кожу. Оставляя отметины на моей груди, он ускорял темп. Обдавая горячим дыханием мою кожу, он несвязно шептал — Ты ведь всегда этого хотела, я знаю что ты любила меня всю жизнь и мечтала об этом. Он сам не верил в то, что говорил, потому, эти жалкие попытки оправдаться перед собой резали меня словно ножи. Чувствуя себя растоптанной, просто смешанной с грязью я хотела умереть. Откусить себе язык и истечь кровью прямо здесь, лишившись всяких чувств. Отчаянье захлестывало меня волной снова и снова. Ногти впились в его руку, сжимавшую мои ладони. По его вискам катились капельки пота, ясные голубые глаза вглядывались в мои. Теперь в его взгляде были печаль с жалостью, покрытые странной дымкой. Нагнувшись к моему лицу, он губами собирал слезы, катившиеся по моим щекам. — Перестань.Не прикасайся ко мне лишний раз. Это походило больше на шипение змеи, чем на мой голос. Он отодвинулся от моего лица, продолжая наращивать темп. Пройдясь свободной рукой вдоль моего тела, он остановился на ложбинке меж груди. Продолжая двигаться, провел пальцами по ребрам. — Перестань! Хватит! Хватит! Словно не слыша меня, стеклянным взглядом он изучал моё лицо. Я уже не рыдала. Хотя почему-то всё еще чувствовала мокрые дорожки на висках.Просто бездумно смотрела в потолок. Моё тело потеряло все силы за это короткое время. Я всё ещё вздрагивала, стоило ему войти в меня. Всё ещё царапала ногтями его руки и свои. Но двигаться больше не могла. Я задыхалась. Мне не хватало воздуха чтобы элементарно вдохнуть. Казалось, я умираю. Придвинувшись ко мне лицом, он мягко целовал мою грудь. Каждый красно-синий след, оставленный собой. Обводил её руками, наверное пытаясь принести удовольствие. Глупец. Ускоряя темп до состояния того, что из моего горла вырывался хрип боли он резко замер, его тело пробила дрожь. Он обессилено лег на меня, уже практически не держа мои руки, лишь перебирая и поглаживая мои дрожащие пальцы своей рукой. Я чувствовал его тяжелое и горячее дыхание на своей ключице и шее, хотелось содрать с себя кожу и выцарапать ногтями всю грязь. Слезы почему-то не останавливались, хотя мне казалось, что плакать больше нечем. Он слегка приподнялся надо мной и убрав рукой волосы с моего мокрого лица сказал — Я знаю, что совершил мерзкий поступок. Я всегда питал к тебе странные чувства граничащие с призрением и изощренным интересом.Возможно, я бы даже когда-то убил тебя. Но, поверь, то что произошло сейчас, последнее что я хотел бы сделать, для того чтобы доставить тебе боль. Я безразлично смотрела на него. Слез уже не было, как и каких либо сил.Мои ледяные руки безвольно лежали над головой, пока он старательно грел их своими. — Я не заслуживаю каких либо чувств от тебя, кроме ненависти. Можешь всегда меня ненавидеть. В его голосе было сожаление и бесконечная печаль. Мне было смешно от этих эмоций. Как он вообще смеет говорить мне что либо, после того что сделал? — Ты не заслуживаешь даже ненависти. Голос мой был хриплым и обессиленным. Теперь я не старалась прятать глаз, уставилась прямо на него. Я уверена, сейчас в них не было ничего, кроме омерзения и боли. — Когда-то ты хотела быть со мной. Хотела касаться меня и мило разговаривать. Хотела прогуливаться вдоль сада под руку. Возможно, мы бы смогли. Если скажу сейчас, что сожалею обо всем, что между нами было и чего не было, ничего ведь не изменится? Спрашивает такое после того как прижал меня силой и вдалбливался в моё тело. После того, как раскрывал мой рот силой и оставил бесчисленные следы своими губами и зубами на моем теле. — Будь я чуточку сильнее, убила бы тебя не задумываясь. Пусть меня после этого казнят. Омерзительнее и страшнее чем быть под тобой, ничего не было для меня. — Раньше ты говорила совсем другое. Я помню все твои признания в любви. Поглаживая меня по щеке, он стирал следы слез на моем лице. — Смотря на тебя в такие моменты, я часто думал о том, как ты отвратительна мне. Никогда не плачешь, никогда не смеешься, никогда ничего не расскажешь, никогда не злишься. Ты всегда была для меня никакой. Смотря на тебя сейчас, могу сказать, я поражен. Возможно, я все-таки слепец. Какая-то вымученная улыбка появилась на его лице. Он думает, что я попытаюсь понять? Что облегчу его чувство вины? Во мне сейчас не было никаких ощущений, кроме пустоты и чертовской усталости. — Мои чувства к тебе всегда были моей самой главно ошибкой. Если бы можно было повернуть время вспять, я никогда бы не ступила ногой в императорский дворец, никогда бы не посмотрела в твою сторону. Мне омерзительно в тебе всё, начиная от волос и заканчивая кончиками пальцев ног. Сейчас я хочу разодрать тебя, а после содрать с себя кожу, чтобы избавиться от твоих прикосновений, от твоего запаха и твоих отметин на моей теле. Всё это доставляет мне неописуемую боль. Больше нечего было говорить. Не думала я и о том, что полуголая лежу под мужчиной. Мне было плевать. Я чувствовал его остатки в себе, и молилась, чтобы ребенок не смог зародиться. — У нас будет ребенок. Сказал это так твердо, словно не было и сомнений. — Твой и мой. Наше дитя. Похожее на меня и тебя. Зарожденное слиянием наших тел. Ты не сможешь теперь ничего сделать. На тебе теперь оковы, связывающие со мной и императорской семьей. Ты всё равно будешь моей женой. Пока он это говорил, я не сдержала громкого всхлипа. Тело пробивала сильная дрожь. Он сжал меня в своих объятиях, пока я просто безвольно лежала и тихо плакала. — Зачем? Вопрос сорвался с губ. Он звучал так обреченно и разбито, что у принца заболело в груди. — Ты же даже не любишь меня. Я тебе отвратительна. Ты ведь сам хотел быть с Хеленой. Я сделала всё, для того чтобы вы были вместе. Я жила своей жизнью, обучая твою невесту этикету, чтобы рядом с тобой была достойная леди. Так почему? Зачем ты сделал это? Я никогда не хотела быть с тобой. Ответить на эти вопросы не мог и принц. Подсознательно он понимал, что ему нравится нахождение Эрис рядом. Ему нравилось, что она при любых обстоятельствах оказывалась подле него. Он привык быть её объектом обожания. Странные чувства которые он испытывал к ней были абсолютно не те, что к Хелене, или кому-то ещё.Она будоражила его нутро, заставляла думать о себе. Если быть откровенным с самим собой, он сделал это не только для императора, но и для себя. Ему хотелось любыми способами привязать девушку к себе. Хотя бы в роли любовницы. — Не буду говорить о чувствах, мы оба знаем, что это не наша история. Мне жаль, но я не могу найти ответы на твои вопросы. Поглаживая её волосы, он прижимал хрупкое тело девушки к себе. Возможно, он бы хотел так лежать с ней. Но не в таких обстоятельствах. Чувство стыда затапливало его. Она старательно извивалась, чтобы скинуть его объятия с себя. Но сил просто не было. Она чувствовал себя парализованной. Тело нещадно болело, низ живота отдавал острой болью при любом даже мизерном напряжении тела. — Убери сейчас же от меня руки. Больше никогда в жизни не прикасайся ко мне. Он напрягся, но понимал, что девушка имеет полное право убить его сейчас. Поэтому молча прижал её сильнее к себе. — Ты обрек одну невинную жизнь на мучения. Это дитя не будет любимо мною. Оно зачато от насильника. Зачато с моими криками о помощи и слезами. Я бы хотела убить его, пока он не родился. Я сойду с ума, если рожу твою копию. — Ты не посмеешь сделать что либо этому ребенку. Его воспитает императорская семья, всё что требуется от тебя, показываться на публике. Мы подтвердим, что ребенок от меня. Говоря это, он вглядывался в точенный профиль леди. Услышав такие слова от неё, внутри что-то мерзко шевельнуло. Хотелось закричать на неё, заставить полюбить их дитя. Но глядя на её искусанные, болезненно красные губы, растрепанные, черные волосы и покрасневшие от слез глаза, у него не поворачивался язык. Её грудь рвано поднималась то опускалась. Маленькие ладошки дрожали в его руках. Он был омерзителен сам себе. — Прости меня. После затяжного молчания, слова клинком прорезали тишину. Из меня вырвался смешок, переросший в заливистый смех. Я смеялась и одновременно из груди вырывались рыдания. Впервые в жизни у меня была такая истерика. Я прикрыла рукой глаза и тихо всхлипывала. Старалась остановить этот поток эмоций, но не хотела. Казалось, если сейчас остановлюсь, то разорвусь. Алекто смотрел на девушку в своих объятиях и ему казалось, что ещё секунда, и его вывернет от отвращения к себе. Эрис никогда не плакала при ком-то и никогда не смеялась. Он никогда не видел её эмоций. Ему ещё с детства казалось, что она очень сильная девчонка. Чем старше он становился, тем больше раздражался от того, что она никогда не бывает искренней, по ней всегда было тяжело понять что она чувствует. Получать от неё хотя бы какие-то эмоции стало их способом общения. Каждый раз говоря ей гадости, он внимательно всматривался в зеленые глаза, цеплялся взглядом и в линию губ. Он всегда ждал хотя бы чего-то, может прищура глаз или же искривления губ. Но не было ничего. Ничего. Сколько бы люди ей не докучали, она никогда не позволяла себе терять контроль. И вот сейчас, смотря на всегда сильную девушку что билась в истерике, его охватили незнакомые ему эмоции. Ощущение, словно его душат. Он хотел прижать её как можно ближе к себе, но она сжалась комочком став совсем маленькой, только бы не касаться его тела. Принц молча ждал, когда она выплеснет все эмоции. Как вообще до такого дошло? Рыдания немного притихли, но тело всё ещё вздрагивало. Грудь Алекто была мокрой от слёз девушки. Он мягко поглаживал её по черным, шелковым волосам. Эрис безвольно лежала в его объятьях и практически не прикасалась к нему. Он сжимал её, прижимал к себе ближе, но она даже обессилев упиралась, не позволяя лишний раз ему прикоснуться к её телу. — «Прости»? Тихий голос говорил с надрывом. А тело всё ещё вздрагивало. — Не говори мне больше этого. Принц положил свой подбородок поверх иссиня черной макушки и прижал голову девушки к себе. Чувствовал, как тяжелое, горячее дыхание касается его кожи. Эрис хотела бы позвать Анакина. Хотела бы приказать ему забрать её отсюда. Но это было бы так унизительно, увидь он её в таком положении. Однако, кроме него никто не смог бы. Только вот смелости не хватало, для того чтобы произнести одно имя. — А… Алекто сразу же присек попытку девушки позвать своего ненаглядного рыцаря. — Не стоит. Думаю, сейчас не самая благоприятная картина для других. Девушка плотно сжала губы. Его нахождение здесь, для того чтобы контролировать её, закапывало девичью гордость ещё сильнее. — Убирайся. Прорычав это, леди Мицериан взглянула в глаза принцу. — Лучше бы ты ещё тысячу раз ударил меня, чем взял против воли. Лицо Алекто дернулось. Да, он прекрасно помнил, как дал Эрис пощечину. Тогда он чувствовал неприятное возбуждение в перемешку с удовольствием и собственным превосходством. Вот только сейчас, он жалел о своих прошлых поступках как никогда. Ведь и правда, что эта хрупкая девушка ему сделала? Его замутило от мысли, что на самом деле причин издеваться и унижаться её не было. — Завтра тебя осмотрит императорский лекарь. Никак не думал, что ты всё ещё была невинна. Посмотрев на черные ресницы девушки он сразу же перевел взгляд на её глаза. Она всегда была очень красива, этого не признал бы только дурак. Её красота была отличной от красоты Хелены. Она была холодной и строгой, но от этого только притягательнее. Колкий взгляд жалил и подогревал интерес. Она была чертовски привлекательна. Завораживала людей. — Эрис Мицериан, я всегда буду сожалеть о том, каким образом все произошло. В моих мыслях, всё должно было пройти совсем не так. Ответом ему стало молчание.