Тридцать два звонка до смерти

Когда-то были друзьями два паренька, Сейчас всë очень сильно изменилось Но раньше… Играли, бегали с самого детства по парками и лесам И вместе ходили под руку всегда черноволосый был, спокоен и умерен Другой же, по прическе как золотое поле, искал друзей и приключений И кажется, друзья они были не разлей вода Но свой интерес нашëл второй парнишка как только ранний возраст отошёл, но только вот не черноволосый мальчик И стали встречаться они реже. Второй друг новых друзей нашел, и про старого совсем забыл Подумал первый и сказал «Зачем мне это все тогда? Я кажется теряю друга навсегда…» Он потерял свой смысл жизни Ведь думал он, что будет с ним всегда его прекрасный друг Возможно мысли были эти все глупы? Да, так и есть… Но было все равно ему на тот момент. Он лишь хотел взглянуть украдкой снова на друга своего Посмотреть на пряди золотые до самых плеч, как раньше в детстве перебирать их руками и думать не о чем, хотя нет, только о нëм… Но вот уже неделю он не видел друга своего, писал ему, звонил. И либо он не отвечал, или говорил, что не может сейчас он говорить Знал бы он как каждое такое сообщение убивает в первом и так остатки светлого в душе Сидит на крыше весь несчастный, все мысли были о его улыбке, смехе и до чертиков глубоких серых глаз Был ли он помешан? Безусловно, но на кой черт он таким ему подался? Ведь друг его все рос и рос, и далеко не вплане тела. Только первый смотрел опять все через призму детства, он думал, говорил, черт бы его мозг побрал он даже дышал все тем же детством В последний раз звонит он другу своему Внутри души квардак, агония и хаос Все мысли о смерти и о той ночи перемешались в единую массу беспокойства в и без того шаткий от боли разум мальчишки Снова та ночь была в голове его Та ночь… Приятный слабый ветерок дул мне на лицо Мой друг Сергей сидел на крыше и думал о вчерашнем дне Я медленно руками тонкими переберал его золотые словно шëлк волосы при тусклом свете вечера Он прекрасно знал как это меня успокаивает, был не против он. Его лицо лишь робко улыбалось, когда я в очередной раз полез к нему рукой «Как думаешь, влетит мне или тебе?» Этот глупый полез в разборки со старшим классом, я отнекивал его, но он был непреклонен. Но как же нравится мне нрав его непоколебимый… Я усмехнулся складу его мыслей, не похоже было, что он был старше на год Вздохнув полноценно грудью, я снова перевëл взгляд на лицо его, приятный холод ветра и тепло его дыханья успокаивало меня от самый страшных мыслей. Я думал не только об Сергее, я думал также и о нашем с ним прекрасном будущем Я знал, что будет оно лишь только светлым Только он отмахивался на фразу «Наше будущее предорешено» И говорил он мне, что будущее нельзя предугадать, но он также знал, что никуда я или он ни уйдет «Да выкинь ты мысли все из головы, вот лучше на закат ты посмотри!» А закат и вправду был прекрасен Лиловые цвета смешались с белым, лишь тусклый свет светил на нас. Я уже не стеснялся, буквально гладил лицо его, мне до одури нравилось все это. Он опять с усмешкой мне сказал «И что такого ты в моем лице нашëл?» Я ничего не придумал ему сказать, ответа я не знал, да так я и сказал «Не знаю я Сергей…» Начали очень быстро тускнеть все краски по округе. Уже была видна половинка луны, я зазевал. Но тут в меня ударила внутри большое беспокойство от жутко страшного, но столь манящего желанья друга «Давай прям тут поспим?..» Я рассудительно решил, что лучше так не делать нам, но вели тогда меня как с поводком эмоции и я поддался фразе как словно по приказу. Лег на его коленки и снова сладко зазевал. Луна уже была видна, была видна… -Я то знал ответ Сергей… В твоем лице я все нашëл! И судьбу, и смысл жизни! Я чертов безумец, но я и секунду без тебя не смогу! Не могу я больше взять твои волосы в кулак! Я не могу не думать о твоëм лице. Ещë хуже, ты сам без слов сказал мне «уходи» Я и ушëл Везде весть о смерти мальчишки, что спрыгнул с крыши разнеслась как буря. Второй узнал об этом только спустя два дня. Почему так поздно? Ответ весь прост, он слишком позабыл друга своего, настолько, что только узнал, что друг звонил ему целых тридцать два раза, сразу номер он набрал. Долгие и нудные гудки и только после голос Да вот только не его Ответила Сергею мать, сказала, что умер сын, и сбросила она трубку, не дав сказать и слова парню Узнав всю весть он даже сначала слезы не проронил, в душе начался самый сильный в жизни ураган. Он не верил, не хотел он верить, но съемка ему говорила об обратном. Эти волосы он узнает из тысячи людей. Первые слезы, а после и истерика накрыла мальчишку с ног до головы. Родня все понимала и не стала лезть к нему Первый мальчик как утопленник потянул второго к себе в омут меланхолии и стыда. Теперь второй испытывает то, что испытывал первый. Но вот отличие было в том, что второй уже никогда не сможет увидеть лица черноволосого мальчишки Как не иронично, но особо ничего не поменялось со стороны первого парнишки Теперь он был совсем один. Один в душе, один снаружи. Ведь все друзья с которыми общался мальчик, бросили его как он друга своего. Не пережил он расставание, нет, не умер он, но умер он внутри. Вся жизнь скатилась по наклонной. Переодически жалел он, что познакомился с этим парнем в самом раннем возрасте, но сразу мысли эти парень опускал, и снова лег он на кровать и смотрит на фото друга своего. Теперь был это ритуал, Сначала до боли неприятный. Ещë чуть позже грëзной надобностью в душе. Потом он стал необходимой частью жизни. И теперь бесконечным правилом его беспросветной жизни И вот уже в стотысячный раз подходит парень к могилке скромной. Оставил он на земле сухой фото друга своего. Нет, он не забыл его, теперь главный страх его был снова позабыть его. Да, даже на секунду Опять, все таже фраза, мальчишка скажет про себя, смотря на мрамор «Теперь я хочу потрогать за волосы тебя…»