Дитя океана.

Рассказывает Хван Хенджин. С радостью приветствую всех барышень и господ, которые решили прочитать эту весьма интересную, и в какой-то степени невероятную историю, случившуюся со мной летом прошлого года. Перед тем как начать, я вынужден буду рассказать немного о самом себе. Не знаю, господа писатели также впутывают в свои повести самих себя, но если это так, то мне их искренне жаль. Что ж, мне остается только пожелать им удачи в их нелегком труде и восстановить свои напрасные попытки поймать нить мыслей. Весной прошлого года мое эмоциональное состояние ухудшилось настолько, что я даже обратился за советом к очень толковому врачу, который, послушав мои симптомы, сказал, что в таком случае медицина бессильна. Меня, конечно, такой ответ очень не удовлетворил, но это ничего не изменило. По профессии я экономист, но это никогда не было зовом сердца. И пошел я на этот факультет, потому что мои родители считали экономическую сферу очень престижной и хорошо оплачиваемой. Я, как и многие другие подростки, за которых всю жизнь все решали родители, послушался их и на этот раз. Но, забегая вперед, скажу, что этот раз был последним. Я окончил университет, когда мне исполнилось двадцать один и вздохнул с облегчением, словно у меня с души упало бремя, потому что теперь я наконец-то мог заняться любимым делом, к которому имел незаурядное дарование и интерес. На собранные с стипендии деньги я снял небольшую комнату с большим окном, что давало много света и делало мое маленькое творческое помещение теплым и уютным. Там я разместил мольберт, поставил на него холст, взял в руки кисти и понял, что если хочу стать самостоятельным, независимым от родителей, то вот он – мой шанс на независимость! С тех пор прошло более трех лет, я переехал в собственную квартиру поближе к центру города. Исходя из этого факта вы можете заметить, что мои дела пошли в гору. У меня даже получилось заработать небольшое состояние. Я усердно работал над своими художественными навыками, неустанно развивал их и стал достаточно известен в кругу искусствоведов. Это была справедливая честь, которую я действительно заслуживал. Чтобы полюбоваться моими пейзажами люди приезжают на выставки, и платят огромные деньги, если им понравилось то или иное полотно, которое они хотели бы приобрести для украшения своей спальни или гостиной. Также с большим успехом я писал портреты известных или просто богатых людей, за которые мне тоже щедро платили. Благодаря своему таланту и вечному желанию изображать что-то, что, по моему мнению, непременно было прекрасным, я всегда имел деньги и умело ими пользовался. Я никогда раньше не имел проблем с вдохновением, потому что каждый раз, берясь за краски, мог настроиться на необходимую волну, что понесет мое воображение и руки на белое полотно, создавая очередное произведение искусства. Но в прошлом году я потерял чувство этой волны. У меня совсем исчез здоровый аппетит и заодно всякий интерес к жизни. Ничего не делало меня счастливым: ни денежное состояние, ни новенькие краски, ни, даже отдых в кругу друзей. Я чувствовал себя настолько опустошенным, что впервые задумался о том, насколько одинок. Почти у каждого в этом мире был близкий человек, который поддерживает его в трудную минуту, а у меня не было никого такого. Я попытался знакомиться с девушками и достиг в этих попытках успеха, пока один посторонний человек сказал кому-то, не зная, что я слышу его: "Она с ним только потому, что он красавчик". Этот человек имел в виду мою спутницу, которая в это время очень заинтересованно смотрела на коляску с пирожными. Я знал, что она хочет их и намеревалась купить и угостить ее, но слова этого человека натолкнули меня на другие мысли. Я решил проверить, нужно ли мне тратить свое время на эту девушку и пригласил ее прогуляться к книжному рынку. Там очень часто можно было встретить прекрасные экземпляры романов или приключенческих историй, вдохновлявших меня. Она не очень поняла, почему мы на свидании пришли в такое место, потому что по ее лицу было видно, что книги не представляли для нее никакого интереса. Я попросил ее выбрать для меня книгу, а она, не посмотрев на аннотацию, не заглянув внутрь, взяла первую попавшуюся и с улыбкой отдала мне. Такое отношение было уже не хорошим знаком, но я дал ей еще один шанс. Я привел ее в свою мастерскую и сказал, что мне нужно доработать одно полотно, и добавил, не могла бы она подождать пока я закончу. Она с пренебрежительным выражением лица осмотрела мастерскую, обиженно поджала губки и всем своим видом показала мне, как ей противно здесь находиться. После этого дня я больше ее не видел. У нас были разные взгляды на отношения, которые могли бы возникнуть между нами. Эта девушка была последней, с кем я хотел связать свою жизнь. Дальнейших попыток найти свою "вторую половинку" не последовало. Тогда я пошел к врачу, потому что меня мучили мысли о том, что я болен какой-то незаметной снаружи, неизлечимой болезнью, но тот не нашел в моем организме ничего подозрительного. В тот день, возвращаясь в сумерках домой, я наконец-то нашел единственное решение своей проблемы. И утром, 27 мая 1848 года я сменил удручающую атмосферу суетного города на спокойную размеренную сельскую жизнь. Деньги не были для меня проблемой, хотя я уже много времени ничего не рисовал, поэтому я арендовал на три месяца уютный, увитый цветущими розами домик. Он находился в двадцати минутах ходьбы от деревни, где я впервые появился, очень похож на приезжего горожанина, которым, в принципе, и был. В тот живописный поселок я прибыл поездом рано утром. Встретившись с арендаторкой на вокзале я взял у нее ключи, а она пообещала, что будет заходить ко мне раз в неделю, чтобы проверить все ли хорошо со мной и ее домом. Мы разоршлись на хорошей ноте, потому что как только я пересек границу города, настроение у меня автоматически улучшилось. Идя по главной улице поселка, я улыбался солнцу и всем встречным мне местным жителям. Но они, по известным только им причинам, почему-то косились на меня, как на душевнобольного. Как я уже говорил выше, настроение у меня улучшилось, поэтому я не обращал внимания на их отношение, которое не было открыто враждебным, но его нельзя было назвать дружелюбным. Я только перехватил набор холстов под мышкой и пружинистой походкой направился к своему долгожданному домику. Он был небольшим, но в нем была спальная комната, ванная, кухня и небольшая чудесная веранда, с которой открывался прекрасный вид на цветущий сад, который хозяйка (ее, кстати, звали мадам де Гранде) так усердно привела в порядок. За невысоким забором был настоящий смешанный лес, в котором находилась изюминка этой местины – водопад и кристально чистое озеро. Мне так нетерпелось увидеть все эти красоты местной природы, что я не потратил много времени, осматривая домик и его чудесный сад. Оставив свой багаж, я, как маленький мальчишка, выбежал во двор, перескочил через изгородь и побежал прямо в тень высоких деревьев. За городом у меня словно открылось второе дыхание, я снова почувствовал себя живым. Я бежал по лесу вперед и дальше, на громкий звук падающей с больших высот воды. Над головой у меня пели-заливались какие-то неизвестные птички, голые щиколотки щекотала нежная молодая трава, а ветер беспрестанно играл с волосами. Я на мгновение очутился в вихре природы и стал ее частью, а не просто случайным гостем. Звук воды становился все громче, когда, наконец, из-за кустов я увидел как искрится под лучами солнца зеркально гладкая поверхность воды, по которой изредка ходила мелкая рябь. Я резко остановился на самом краю и всем телом приник к толстенному стволу плакучей ивы. Впереди и слева от меня было округлое, как огромное чайное блюдце, озеро, а по правую сторону с высокой скалы вниз, в это прекрасное озеро устремлялись бурлящие и играющие радугой на солнце потоки воды. Я не знал откуда берет начало эта впадающая в озеро река, но тогда это меня совсем не интересовало. Я захотел прогуляться по берегу, чтобы найти выход к воде и по возможности искупаться, потому что солнечные лучи становились совсем жгучими очень жгучими, и отнюдь не майскими. Обследуя прибрежные склоны, я увидел песочную вымоену, очень напоминавшую цивилизованный пляж, но бывшую раз в сто красивее. Я уже решил было спускаться, как вдруг увидел в воде у берега какое-то движение. Это заставило меня присесть и притаиться в яркой зелени кустов. И вот, из воды показалась белокурая голова, потом бледные мальчишеские плечи, и тогда я подумал, что это, наверное, деревенский паренек наведался сюда, чтобы искупаться в такую жару. Руководствуясь такими мыслями, я чуть не выдал своего присутствия, как вдруг из воды показалась рука... Рука с перепонками между пальцами. Такая рука никак не могла принадлежать представителю человеческого рода. Я присмотрелся к этому странному созданию и увидел, что его уши были больше человеческих и очень необычной заостренной формы, а на предплечье виднелись прозрачные пловцы. Я до последнего считал все это каким-то розыгрышем или проявлением моего воображения, которое очень поразилось красотой этого места, но нет. Странное создание, с опаской оглядываясь по сторонам, с помощью рук выползло на песочный берег увлекая за собой, – честное слово, я был готов впервые в жизни не поверить своим глазам! – огромный рыбий хвост. У меня не хватало воздуха в груди, я еще и еще тер глаза, чтобы убедиться, что это не видение и я действительно вижу что-то, что будто вышло из сказки Ганса Крестиана Андерсена. Но кем бы ни было это существо, оно явно было напугано и нуждалось в посторонней помощи. О последнем свидетельствовала страшная кровавая рана на хвосте, оставлявшая после себя красный след на белом песке. И тогда я решил вмешаться...