фестиваль газировки.

на крыше только два силуэта. темно, темней, еще темнее. они сидят, молчат, ни одного слова не скажут друг-другу, но нуждаются в этом. общих тем у них нет, Ровоам никогда не рассказывает про свою жизнь, или как прошел день. он вообще ничего не рассказывает. их разговоры, это сплошное: "как ты, Райя?", "все хорошо." она не задает вопрос: "а ты как?" — она знает, он не ответит и фыркнет. так происходит всегда. Кэлхун кладет голову ей не плечо, вдыхая аромат её сладко-приторных духов. Райя лишь улыбается, поглаживая любимого по спине. их алгоритм — ученые-доктора. Империя вынуждает их сидеть в кабинетах сутками. они заняты работой по горло, и, даже умудряются нарыть информацию, жалея, что вообще её нашли и начали свое расследование. они знают про АПМ, просто про ПМ, но у них нет никаких ресурсов, чтобы проводить с ПМ эксперименты, чтобы обустроить бункер, чтобы организовать отряд повстанцев, чтобы показать всем, что Империя — ничтожна и жестока, несправедлива и ужасна. хотя он, конечно же, не против такого контроля. это приводит к отличной дисциплине и порядку, в какой-то степени, Кэлхун рад, что Империя существует, но отказывать своей женщине в чем-то — черныш не мог. Ровоам всегда старался ей помочь, побыть рядом, спасти её задницу от полиции, и всегда старался подстроить все так, будто ему все равно, и не показывать своей любви в открытую, только яркие намеки, о которых в тот же час жалеет. это их первая встреча, после длительно командировки директора. его вызывали по проблемам договоренности с другими учеными. черт, было муторно доказывать этим тупым лаборантам, что их союз — только огромный плюс для последних. они даже не в состоянии кварцевать помещения, чтобы не подхватить какого-либо вируса. вы же тоже ученые, черт возьми! что? думаете, Империя об этом заботиться? нет. эта тупая приписка в конце: и помните, Империя заботиться о Вас! — только предложение, наигранное и сладко-звучащее. это еще одна причина свергнуть Архонтов. *** все еще темнеет, они не хотят уходить. молчание настолько удобное - что аж тошно обоим. Райя смотрит на посапывающего мужчину. мило. наверное. Абер укладывает его на свои колени, медленно впускает ладонь в его, на удивление, растрепанные волосы. перебирает прядки и играется с его волосами, заплетая маленькую косичку, или просто делая завивку пальцами. во сне — он спокойный. во сне — он не спорит с ней. Райя умиляется, спокойно продолжая гладить его, и смотреть на звезды. на чистое, небо. как вдруг.. фейерверки. фестиваль газировки, точно.. Ровоам тревожно подпрыгивает, протирает очки, но тут же успокаивается под слова: — тише, я здесь. все хорошо. вздох, голубо-волосая тянется к его испуганному лицу, поправляет очки и целует. мягко, нелепо, но целует. он - отвечает, но начинает задыхаться — воздуха не хватает. Абер властно отстраняется, и дает ему отдышаться, притягивая его бедра к своим. — подожди.. — что еще? он снимает очки, кладет их рядом и переносит дух. от таких резкий страстей у него мутнеет рассудок. мужчина лишь улыбается, и тянется за еще одним поцелуем. Райя проявляет властность, снова, и углубляет поцелуй. звуки салюта их не смущали, вид на крыше — потрясающий, и никто не увидит их здесь. это их личное место. сегодня - они отдохнут. сегодня - они насладятся друг другом. сегодня - их ждет воссоединение друг с другом. страстное, горячее, долгожданное.