Счастья?

За окном стремительно темнеет, постепенно пропадает мусовый закат. Аромат кофе и свежей выпечки заставляет выдохнуть и подумать о том, что тогда было. Тогда в туалете ресторана, он... он полез целоваться, да и вроде никто не был против. Холодно, нервно. И снова всплыли воспоминания, он... как-же он был прекрасен, каждый его стон, каждое неразборчивое слово, каждый раз, когда он тянулся за поцелуем, всё это чётко в сознании. Почему меня это меня мучает? Почему? — безмолвными вопросами задался Тимур, ему хотелось услышать снова, повторить всё что было между ними. Это странно, покрайней мере для него, ведь Тиму никогда не доводилось испытывать подобное к мужчине. Да, и какой там мужчина, в глазах Тимура он просто маленький мальчик, который вовсе не понимает, как и что; его большие глазки бегают из угла в угол, причём постоянно. И ведь тогда, ну там... Когда Никита кончил, он смотрел на него как на нечто мучающее и при этом удовлетворяющее его. Хороший, милый Никита, Никиточка. В дверь позвонили. Тимур оторвался от своих мыслей только тогда, когда в дветь начали стучать с такой силой будто желали выбить её. Дверь распахнулась. — Никита? — удивлённо спросил Тимур. -— Ты пьян, что-ли? Господи, от тебя за километр разит... — мужчина помахал около носа ладонью, пытаясь отогнать этот жуткий запах. Никита опирался на дверной косяк еле стоя на ногах, он был весь красный, алкоголь не благоприятно действует на него. — Тимур... — парень смотрел на него щенячьими глазками, и в какой-то момент, он полянулся за поцелуем. Ошеломлённый Тимур, просто, решил ответить. Он мягко потянул на себя Садовского, и захлопнул дверь за ним. "спаси меня пожалуйста" — еле слышно в губы партнёру прошептал актёр — "мне плохо без тебя". Он так горячё и нежно говорит, хочется не задуматься, а просто сделать обоим хорошо.   Двое мужчин продолжали целоваться стоя в холле. Садовский был чуть выше и крупнее Тимура, но это не мешало ему чувствовать себя "принимающим". Сильные руки сжимали его талию, крепкий пресс и подкаченные бёдра, - то чем следует наслаждаться. — Тимур... — парень оторвался и начал поправлять ворот рубашки гинеколога, путаться в его волосах, и застенчиво бросать короткие взгляды. — Тим, Тима... — потеревшись носиком о чужую шею, заставил растаять. —... Папочка... — робко прошептал он, как сразу Тимур подхватил его на руки и отнёс в спальню, благо она не далеко, и наче мы не знаем, насколько бы хватило его интузиазма. Одним махом оба провалились на кровать, матрац слегка заскрепел.   Нервно растёгивая пуговицы чужой рубашки, Тимур уже прощался  с рассудком. Парень под ним будто издевался, он ёрзал по кровать, кусал губы, мягко шептал что-то не разборчивое. Наконец рубашка улетела в угол, куда следом отправилась и футболка Тимура.   Постоянное тепло, даже горячо, поцелуи, оставляемые на его шее, за ушком, заставляли желать большего, Никита метался от каждого прикосновения, совсем не хотелось ждать. — Тимур, Тимур... — каждое слово соправождалось томным стоном. — Тише, тише. Иди ко мне. — мужчина нежно провёл от шеии партнёра к вискам, и втянул в поцелуй. Горячие дыхание, новые чувства. Вот что значит -- настоящая страсть. Никита резким движением сменил их положение, оказавшись сверху, он долго целовал шею Тимура, прикусывал ключицы, оставлял мокрые полосы от груди и до ремня штанов. Бляха звонко щёлкнула. И за ней пронзился лёгкий скрежет молнии. Но на этом всё, парень поднялся над "другом" вызывая лёгкое не понимание. — Тимур... Скажи, что сейчас между нами и что было тогда? — куда делось всё желание, всё блажение. — О чём ты? — Тимур потянул парня, заставляя упасти на него. — Чего ты? О чём ты думаешь? — мягко глядя в эти прекрасные, большие глазки, перебирая чёрные как смоль прядки. — Мне страшно. — он уткнулся в плечё старшему, — Я боюсь, что для тебя это всё игра, что ты просто... я.... ты... просто. — маленькая слезинка прокатилась по белоснежной щёчке. Он прижался, стараясь не оставлять ни милеметра между ним. Это единственный человек, которого Никита боится потерять.—. Глупыш. Я люблю тебя. — Тим положил парня рядом с собой, как обычно кладут маленьких детей. — Поцелуй меня... — жалобно протянул Садовский. — Хорошо — губы слились в новом поцелуе. — Хороший мой, маленький. — Тимур продолжал целовать, намекая, что у него всё ещё стоит, да, и у Никиты тоже. Глубокий вдох, и вот уже они оба без одежды. Как же приятно пахнет Никита, это нечто удивительное, природный запах, никакого адекалона, миста, спрея, ничего, только аромат шампуня и самого парня. — Тебе не тесно? — я просил Тимур, обводя ладонью область паха и оттягивая резинку.