Становление героем в одиночку

«Тебе надо только набраться терпения. Ты уже неплохо продвинулся» – я наклоняю голову в сторону, чтобы пропустить запущенный в меня ластик. За окном светило дневное солнце выходного дня, освещающее комнату для гостей небольшой квартиры. Зеленоволосый мальчик сидел на подушке, а его руки лежали на коленях. Преисполнившись терпения, он как обычно смотрел на бушующий нетерпеливый сгусток слизи перед собой. «*Бульк!» – выражая свою раздосадованность и разочарование, Доро выкинул ручку и отпихнул от себя ненавистный ему листок бумаги, заполненный многочисленными закорючками. «Не давай сомнениям тебя одолеть. Ты определённо делаешь успехи… просто они не такие видимые как хотелось бы. Давай, нам надо продолжить улучшать твой почерк» – я протягиваю ему выкинутые им письменные принадлежности, которые он нехотя, но всё же берёт. Доро недовольно притянул к себе новый листок бумаги и начал вновь делать закорючки и линии. Прошло два месяца с тех пор, как я начал учить Доро писать. Учитывая его причуду и что ему довольно-таки проблематично брать щупальцами ручку – это трудоёмкий и долгий процесс обучения. За все эти месяцы мы и вправду продвинулись с ним в почерке, но не настолько далеко, чтобы теперь его почерк можно было прочитать другим. Ещё в начальной школе у меня было всё хорошо с каллиграфией так что мне есть с чем сравнивать. Хоть у меня и нет педагогических навыков, я надеюсь, что я доходчиво объясняю ему что и как делать. Я уверен, что со временем его почерк станет лучше. Однако уроки каллиграфии — это не единственное нововведение в мою жизнь за последние месяцы. И если быть честным, то эти месяца были полны изменениями в моей обычной и скучной жизни. Первое и самое главное – Каччан перестал приставать ко мне. Не то чтобы это не делают другие, но с прекращением Каччана хулиганской деятельности по отношению ко мне, моя школьная жизнь стала на несколько градусов умереннее. Ко мне всё так же пристают из-за моей «беспричудности», но последователи Каччана и он сам потеряли ко мне какой-либо интерес. Возможно, это связано с нашим последним с ним разговором два месяца ранее, так как это было единственное взаимодействие между ним и мной за всё это время. Он ни разу не кинул в меня оскорбление или презрительный взгляд. Не то чтобы я поэтому соскучился, но полное его игнорирование меня тоже не особо радует. Наши отношения с Каччаном не ухудшились, но и не улучшились, что было бы, удивительно учитывая то, как старательно Каччан пытается забыть о моём существовании. Мне остается ждать, пока он не захочет взаимодействовать со мной и тогда… …Ха… это будет определённо проблемой будущего меня. Со Сотриголовой или же Айзвавой-саном всё почти также – мы с ним ни разу не контактировали за всё это время, и мне думается, что ему будет спокойней, если это так и останется. Как никак он рабочий герой и ему не нужна лишняя головная боль в виде меня. И всё же… …Мне же надо как-нибудь его отблагодарить, за то, что он никому не рассказал обо мне. Загляни они в реестр и увидели бы, что я беспричудный. Тогда бы пришлось как минимум занести в реестр мою причуду… что довольно-таки проблематично. Если я напишу там, что я могу воскрешать живых существ, то меня точно поставят на полицейский учёт. Как никак это по мнению общества злодейская причуда и не все госслужащие нормально относятся к таким как я. А это, если мягко говорить, проблемы с властями, а из-за отсутствия связей я никак не могу этому воспрепятствовать. В общем я обязан его как-то отблагодарить, или сделать ему подарок: я пока что склоняюсь к плюшевому коту в сером шарфе, который похож на его захватывающее орудие. Я недавно такого видел на витрине одного магазина и сразу же об этом задумался. И это, пожалуй, все изменения в отношениях касающихся меня за это время. Также я перестал тренироваться, чтобы повысить свои физические данные, так как благодаря переданным параметрам от Доро я стал сильней, словно потренировался на десять месяцев вперёд. Я все ещё убираю вместе с тенями пляж, тренируя свои причуды, но я перестал делать упор на улучшение своих физических характеристик. Теперь я уделяю больше времени тренировке своих причуд, а именно освоению [Энергетического хлыста], как я решил его назвать, и [Невидимого сокрытия]. В первом я делаю определённые успехи и очень хорошо продвинулся в контроле. Теперь я тренирую грузоподъёмность этих щупалец, пока всё что я могу – это поднять несколько небольших тумбочек, или десяток килограмм. Я думаю, что при должных тренировках я уже скоро смогу запросто поднимать грузы, сопоставимые с весом человеком, каждым щупальцем, но это пока что ещё только цели на будущее. В невидимости я особо никак не продвинулся... но мне это и не нужно. У меня никогда не было проблем с поддержанием работы этой причуды на недолгое время. Я могу быть невидимым половину дня, но это точно истощит меня, ведь моя версия сокрытия в отличии от оригинала Девятой требует постоянную подпитку выносливостью. Также в последнее время я стал уделять время осознанию природы моей причуды и её использования. Я пытаюсь понять, как именно работает моя причуда, ведь именно это может сильно помочь мне в её улучшении и открытии новых горизонтов в её использовании. Поэтому я медитирую с активированным [Извлечением теней], которое понятное дело не работает из-за отсутствия цели для использования. В этом состоянии я испытываю, не имея лучше слова для описания странные чувства. Моё тело воспринимается как наполненный чем-то сосуд… стенки которого неосязаемые и прозрачные. А в этом сосуде находиться моя душа. Хоть это и просто так говориться, но на самом деле, когда я пытаюсь её ощупать, то чувствую совершенно неописуемые чувства. Если бы состояние «яркое», можно было бы ощупать, то это было бы оно: переполненное чувствами и эмоциями душа, которой не даёт выйти сам сосуд. Всё моё естество: воспоминания, мысли, я могу ощупать. Это что-то могущественное, вечное и безграничное. И это так… парадоксально и до забавного необычно. Но это то, что касается меня. В необозримом будущем я попробую провести медитацию, но только уже с другой душой поблизости, для извлечения тени. Надо будет сходить в лес и попробовать найти какую-нибудь живность для экспериментов. Я уверен, что мои медитации и исследования в общем окупятся и я чего-нибудь добьюсь. Чего именно? Не знаю, но то, что они мне дадут большее представление о моей причуде, я в этом уверен. «Доро… не торопись, иначе это всё будет бесполезно, во-первых… а во-вторых: давай уже заканчивать – скоро у нас будет гость и я не хочу, чтобы тебя увидели…» *Звон Меня прервал дверной звонок, раздавшийся на всю квартиру. Встав с подушки, я стряхнул с моей домашней одежды небольшие случайные крошки и в целом осмотрел себя. Я вроде бы неплохо выгляжу. «Всё Доро, уберись здесь после себя и спрячься в [Теневом хранилище]. Мы продолжим наш урок уже завтра, как всегда, по расписанию – после моей школы. Хорошо?» – кивнув на мои слова ожившая слизь начала в быстром темпе убирать все принадлежности для урока каллиграфии по местам на моём столе. Уборка не заняла и больше десяти секунд, после чего Доро быстренько проскользнул в хранилище. Выйдя из комнаты для гостей, я подошёл к входной двери, после чего открыл её. Перед мною предстала стройная взрослая женщина с пепельно-светлыми длинными волосами в колючей причёске. У неё были пронзительные и резкие красные глаза, но при виде меня они смягчились, а на её лице появилась добродушная улыбка. Хоть она и выглядит очень молодо и у неё гладкая и неморщинистая кожа, ей на самом деле под сорок лет. Откуда я это знаю? Как никак она моя тётя… не родная, но самая близкая ко мне живая женская фигура. С ней я познакомился ещё в раннем детстве, а она меня знает ещё раньше – с моего рождения, ведь как никак она была лучшей подругой моей матери. Мицуки Бакуго, мать Каччана. «Рад вас видеть, тётя Мицуки. Вы как всегда отлично выглядите» – я сделал комплимент, на что женщина хитро ухмыльнулась и взъерошила мои волосы. «А ты как всегда вежливый и милый мальчик, Изуку. Соскучился по своей красивой тёте?» – женщина шуточно соблазнительно мне подмигнула. Я никак на это не отреагировал. «Мы виделись на прошлой неделе, тётя Мицуки. Вы думаете, что за такое короткое время можно успеть соскучиться?» – женщина обидчиво надула губы, на что я вздохнул – «…Конечно, я по вам соскучился, тётя Мицуки» – я отхожу от входа пропуская в дом взрослую женщину. Каждую неделю тётя Мицуки заходит ко мне в гости на чай, чтобы проведать меня и я могу поклясться, что каждый раз, она пытается меня смутить. Не то чтобы у неё это хоть раз получилось, ведь, например все её поддразнивания не настолько меня смущали… как тот факт, что один подпольный герой узнал, что я его фанат. «Ууу, с тобой не интересно, Изуку. Хотя я рада, что ты всегда остаёшься собой...» – кинув взгляд на моё безэмоциональное выражение лица, девушка приостановилась, но вскоре продолжила – «…Ну почти. Как дела в школе? Твои питомцы тебе не сильно докучают?» Из моей тени вышла Девятая и сразу подбежала к тёте Мицуки, которая присела и начала ласкать кошку. Хитрая кошка – знает, что она любимец тёти. «Всё довольно-таки неплохо. Недавно у нас были экзамены, и я сдал на неплохой балл. Что касается теней, то с ними ничего нового не произошло» – я прошёл на кухню и включил чайник, в котором заранее уже была заготовлена вода. Тётя появилась через несколько мгновений позже на пороге с чёрной мурчащей кошкой в руках. Услышав мои слова, женщина рассмеялась. «Да-да, я знаю. Кацуки не мог ни на секунду заткнуться про то, что ты его обогнал на этом тесте! Хотя, честности ради, он занял второе место в классе, а ты первое. Ему только на пользу чтобы его хоть временами опускали с небес!» – какая мать будет говорить о своём ребёнке так? Ну… возможно тётя Мицуки такая единственная в роде, и Каччан целиком и полностью унаследовал её характер. Однако в отличии от Каччана, тётя когда нужно проявляет спокойствие, уважение и непринуждённость. Я понимаю, что Каччан есть Каччан, но временами мне бы очень хотелось, чтобы он хотя бы частично унаследовал характер дяди Масару. Дядя Масару всегда был очень спокойным и рассудительным человеком. Он не был громким, и у него был тихий, но уверенный голос, к которому всегда хочется прислушиваться. Хоть мы с ним и не часто видимся, так как обычно у него днём работа и он освобождается он только под вечер, я всё равно его всегда любил и уважал. Можно сказать, что он почти заменил мне отца, который бросил меня в мои пять лет, ещё с тех пор, когда мне поставили диагноз беспричудный. Хоть дядя Масару и тётя Мицуки целиком и полностью противоположны характерами, они счастливо живут в браке уже несколько десятков лет в достатке, и сильно любят друг друга. Они познакомились ещё в молодые годы, когда Дядя Масару только начинал работать в индустрии моды. Во время их первой встречи тётя Мицуки не скрывала своего влечения к дяде и… довольно агрессивно и настойчиво, если мягко говорить, «приударила» за ним. В конце концов у дяди не было выбора, и он женился на ней. Это мне рассказывал дядя Масару со странным выражением лица, и сказал, что она была очень «страшной» в то время, чтобы это ни значило. Позже стало известно, что тётя услышала наш разговор. Уходя из их дома, я услышал крики боли из него. Тогда я понял, что он имел в виду. Взрослые семьи Бакуго можно сказать были мне всегда самыми близкими людьми, после моей матери. Этим людям я мог всегда доверять и не ждать ножа в своей спине. Поэтому они знают о моей причуде всё. Всё, что я сам знаю о ней. «Ох, я и не знал, что Каччан на это разозлился. Извини тётя Мицуки, что доставил таким образом проблемы» – я попытался извиниться поклоном, но в меня сразу же прилетела чёрная кошка с громким мяуканьем. Глаза женщины обострились, и на меня обрушился её гнев. «Не смей за это извиняться, чёрт возьми! То, что мой сын не может принять простую истину, что он не пуп всего мира, не твоя вина, а моя, понятно?!» «Но…» «Понятно?!» «Кристаллически… но всё же, это не ваша вина. Вы замечательная мать, и я уверен, что Каччан это знает… вряд ли он это признает, но это так» – после моих слов женщина смягчилась, а её гнев улёгся. Так как я знаю её давно, я уже привык к таким переменам настроения, свойственным тёте и Каччану. «Пф, оставайся всегда таким милым, Изуку. Прости, что немного погорячилась, просто я после работы слегка устала сегодня, » – женщина успокаивающе выдохнула и погладила ласковую кошку, которая вернулась к ней, после чего растянулась на её коленях, начав вылизывать своим язычком шёрстку. – «Ох, я не перестаю удивляться твоей причуде, Изуку. Девять же ведёт себя, как самая настоящая живая кошка!» «Я всё понимаю тётя: всё равно ничего страшного не случилось… и на счёт причуды: я восприму это как комплимент. Так или иначе: как вы поживаете? Как дядя Масару?» – чайник закипел, и я разлил кипяток по двум чашкам с порошковым чаем. Оставив чай готовиться, мы вместе с тётей сели за деревянный стол на кухне. «Всё довольно неплохо: по работе у нас с Масару всё хорошо. Недавно Масару нашёл новых покупателей и у нас увеличились продажи…» – серьёзно взглянув на меня, тётя продолжила – «Я знаю, что спрашиваю не в первый раз Изуку, но тебе точно не нужны деньги? Ты же хорошо питаешься, так?» – я прикрыл глаза, осторожно в уме подбирая следующие слова. «Всё и вправду хорошо тётя: я не голодаю, и еда в холодильнике всегда есть…» – открыв глаза, я увидел тётю, которая строго осматривала холодильник, после чего кивнув себе, вновь села за стол и продолжила строго на меня смотреть. …Когда она успела дойти до холодильника? Кошка, которая слетела с удобных колен во время того, как одним порывом тётя уже изучала содержимое холодильника, тоже этому удивилась, но после, обиженно задрав нос, плавной походкой вышла из комнаты, напоследок недовольно фыркнув. «Хоть я и не живу в богатстве, у меня есть всё что нужно для жизни. Это немного, но и точно немало. Денег хватает, чтобы оплатить аренду – домовладелица всем довольна» «Со мной всё хорошо, тётя. Я ни в чём не нуждаюсь. И если, мне нужны будут деньги, я тебе об этом скажу. Помнишь, я ведь обещал тебе» – серьёзный взгляд тёти продержался ещё несколько секунд, но вскоре она закрыла глаза и вздохнула. «Хорошо-хорошо, я знаю, что ты ответственный и большой ребёнок и понимаешь, когда нужно обратиться за помощью, но я не могу перестать волноваться за тебя Изуку. Но если, что-то будет нужно, ты должен и будешь мне об этом говорить, ясно?» «Конечно тётя. Я не пренебрегу твоим доверием» – женщина полностью расслабилась от напряжения, появившегося во время нашего разговора, и наклонилась через весь стол, чтобы взлохматить мои волосы, на что я неосознанно, но тепло прижался к руке головой. Моё тело видимо изголодалось по прикосновениям, и раз в неделю ласки ему недостаточно. Вернувшись обратно на своё место, женщина, заговорила. «Ты такой хороший ребёнок, Изуку. Слишком хороший для этого мира… и некоторых ублюдков» – женщина не до конца подавила рычание – «И как этот недоносок живёт с тем, что оставил тебя здесь одного!» – эта одна из постоянно упоминаемых тем для разговора во время наших чаепитий. Кого она имеет в виду, и почему так сильно ненавидит этого человека? Ответ на первый вопрос: она говорит про моего отца. Ответ на второй вопрос: … потому что он бросил меня здесь. Тик Так Механизм часов отбивал каждое продвижение шестерёнок внутри, веся над входом в кухню. За окном была пасмурная и бессолнечная погода, которая полностью олицетворяла атмосферу в доме. За кухонным столом сидели двое человек, у каждого из них было по чашечке чая. Один из них уже допивал чай и переписывался с кем-то по телефону, совершенно не обращая внимания на атмосферу на кухню и пустой взгляд зелёных глаз, направленных на него. Коленка человека время от времени нервно постукивала, словно он пытался этим ускорить бесполезный для него процесс и пойти по своим делам. Через несколько мгновений он отложил телефон в карман, закончив важную по работе переписку, и устало взглянул на другого сидящего с ним за столом. Другой сидящий за столом не притрагивался к чашке чая, от чего напиток успел остыть. Его непривычный для него самого безэмоциональный взгляд был устремлён на взрослого мужчину перед ним с чёрными волосами и глазами. За всё время их встречи человек перед ним кашлянул дымом всего пару раз, что удивительно, учитывая его огнедышащую причуду. В детстве он всегда восхищался потоками пламени выходящие изо рта мужчины, но, с тех пор как этот человек ушёл из его семьи, эта причуда потеряла детское и наивное очарование. Наверное, если бы отец пришёл раньше, а не сейчас, то возможно они сейчас сидели бы в совершенно другой обстановке. Тик Так Мужчина не выдержал долгой тишины и открыл свой рот. «Значит так малыш… я понимаю у тебя горе и всё такое, но у меня есть дела, ок? Я не могу сидеть здесь с тобой весь день, потому что у меня сегодня ещё назначена встреча. Так что давай я тебе дам несколько вариантов, хорошо?» – мужчина, оказавшись в такой непривычной ситуации для него, старался побыстрей покончить со всем этим и свалить из этого гадюшника. Поднятая голова и встреча взглядом с зелёными глазами… такими же как у неё… даёт мужчине понять, что его слушают и он продолжает. «Первый вариант: я забираю тебя с собой в Америку, но так как у меня нет времени следить за тупым ребёнком, я тебя сразу же отдам в детдом. Это будет проблематично и скорее всего оставит нехорошее пятно на моей репутации, так как я вынужден буду это сделать официально, но заботиться о беспричудном ребёнке ещё хуже. Уж поверь мне. Был такой бизнесмен успешный и у него тоже был беспричудный ребёнок, из-за чего в итоге он пожалел и на него было повешено клеймо обществом и…» – пустой взгляд ребёнка на секунду ожесточился, и мужчина остановил свою болтовню, невольно вздрогнув от силы взгляда. Откашлявшись, мужчина допил чай и продолжил излагать свои мысли. «Кхм, есть также и второй вариант: ты остаёшься здесь, а я уезжаю обратно в Америку. Я дам тебе свой телефон, на который ты будешь звонить, если у тебя будут проблемы с документами. Также каждый месяц я буду тебе отсылать достаточно денег для оплаты аренды, еды, одежды и ещё какой-нибудь хрени, чтобы ты не сдох и меня не посадили за пренебрежение своими родительскими обязанностями. Мне не нужны проблем с японскими здравоохранительными органами. При таком раскладе мы спокойно вдвоём расходимся как в море корабли, и ты не доставляешь мне больших проблем» – человек закончил говорить, и вытащил из кармана пачку сигарет. Вытряхнув одну в руку, мужчина засунул её в рот и поджёг своей причудой. «Лично мне насрать, что ты выберешь, и ты мне должен быть благодарен, что я хотя бы что-нибудь делаю для такого беспричудного ничтожества как ты» – выпустив облачко дыма изо рта, мужчина стал ждать ответа. Зеленоволосый мальчик, с пустым взглядом, заворожённо наблюдал за облачком дыма. Оно выглядело таким лёгким мимолётным и лишённым земских проблем. Освобождённое от каких-либо лишений и тягот жизни. Оно не стоит не перед каким выбором и ему ничего не навязывают. Оно не вынужденно бороться, сражаться и побеждать. Оно просто существует некоторое время, а потом… растворяется в воздухе становясь чем-то общим, безымённым. Какое ничтожное существование. «Так ты выбрал? У меня нет времени, чтобы тратить весь день для твоего думающего дерьма» Не так он представлял свою встречу с родным отцом. «Да. Второе» Воспоминания былых дней пронеслись в его голове словно фильм. Тот мужчина, пришедший в его дом после недели траура, отличался от его отца, которого он помнил по детским старым воспоминаниям. Его отец умер, когда он узнал, что его сын беспричудный. Вся любовь и доброта тоже. И всё что осталось у меня, это память о любящем меня отце, с доброй и ободряющей улыбкой… которую оскверняет, усталый человек с постоянным мерзким запахом табачного дыма изо рта, который бросил меня здесь в Японии одного. «Тётя Мицуки… я уверен, что у него была причина это сделать и…» – глаза женщины блеснули праведным гневом, и я успел себя оборвать – «Кхм, точнее я рад что у вас всё хорошо, тётя Мицуки. Как в целом поживает Каччан? Он успокоился после того, как на него напал тот грязевой злодей?» – прошло достаточно времени для готовки чая, и встав из-за стола, он подошёл к двум кружкам горячего напитка. Помешав ложкой и растворив остатки, я подал питьё на стол. Вдохнув аромат чая, вместе с горячим паром, я сделал пробу. Хм, хоть и порошковый чай достаточно неплох, он ни в коем случае не сравнится с настоящим травяным чаем. «Ой, и не напоминай. Я так рада, что с Кацуки всё в порядке… и рада, что его эго что-то подбило. И я до сих пор благодарна тебе, что ты побежал помочь ему тогда… но, чтобы это было в последний раз! Ещё раз подвергнешь себя такой опасности, и я не знаю, что с тобой буду делать, ясно?!» «Да, конечно, тётушка. Я постараюсь больше себя не подвергать такой опасности» – я смиренно принимаю ругань моего безответственного поведения… уже в сотый раз на протяжении этих месяцев. Радует, что прошло время, и тётя успела отойти и не ругается так сильно… как в первый раз. От воспоминаний я невольно вздрогнул. «А так с Кацуки всё в порядке… ну почти. Большую часть времени он ходит злой и задумчивый, но я уверенна что с ним всё хорошо и сейчас он наконец-то задумался о своём характере… по крайней мере я на это надеюсь» – тётя Мицуки устало вздохнула и прильнула губами к чашке горячего чая, подрастеряв весь свой энтузиазм, с которым она пришла сюда в квартиру. В обычное время, тётя очень энергичная и бойкая, и очень-очень дразнящая со мной, но в дни наши встречи она более меланхоличная и спокойная. Словно прибывает в своих воспоминаниях. «Ясно, не могу сказать, что это хорошо, но я уверен, что с ним всё будет хорошо. Как никак Каччан сильный» – на мои слова женщина фыркнула. «Вот бы он тоже так тебе говорил. К сожалению, всё что я слышу от него о тебе – это поток оскорблений» Типичный Каччан. На некоторое время мы погрузились в приятную и мирскую тишину. За окном не было привычного яркого солнца, но и облаками небо не сильно было затянуто. В такую погоду не особо хочется выходить на улицу – наоборот появляется желание сидеть дома и заниматься чем-то умеренным и пассивным, например пить чай… как сейчас. Такое молчание у нас бывает каждую встречу. Просто в какой-то момент разговора мы одновременно перестаём говорить и просто наслаждаемся молчанием, чувствуем мысли, переживания и эмоции другого. Временами даже слова не могут передать всей сути чувств, и тогда в своё дело вступает, как бы я назвал, состояние. Когда люди имеют определённые ярко выраженные и решительные намерения, подпитываемые сильными эмоциями или чувствами, окружающие чувствуют это без каких-либо слов или жестов. Человека словно окружают его чувства в настоящий момент, и близкий человек способен тебя читать как книгу. Ты можешь фальшиво улыбаться, закрывать лицо маской… или иметь совершенно пустое лицо, но, если вокруг тебя определённая сильная аура, другие это видят. Это не настолько распространённая вещь и многие не обращают на это внимание, но есть такое явление. Я сам не знаю, как это работает, и только надеюсь, что вокруг меня есть такая же аура, которая показывает мои истинные намерения и чуточку сглаживает мою безэмоциональность. Однако, как сильно бы я не хотел, чтобы этот приятный перерыв для ушей длился дольше, у меня есть важные темы, которые нужно обсудить и которые я долго откладывал. «Тётя Мицуки, вы до сих пор не сказали Каччану, что моя мать мертва?» – женщина на секунду замерла, после поставила чашку чая на стол и грустно, сожалеюще улыбнулась. Эта улыбка ответила на мой вопрос, и я смягчил свой голос насколько мог – «После нападения он хотел со мной поговорить, но я тогда отсутствовал дома, и он ждал меня у квартиры. Думал, что моя мама скажет ему, где я…» – женщина очень печально усмехнулась, глядя на меня извиняющимися глазами. «…Я…хо, я просто не могу набраться смелости сказать ему об этом. Он… тогда был и так очень нервный, и я не хотела его ещё больше тревожить и… он ведь тоже сильно любил Инко…» – женщина начала учащённо дышать, пытаясь справиться со своими эмоциями. Год времени – ничто, чтобы справиться с потерей лучшей подруги, и я не могу не сказать, что не понимаю её. Встав со своего места, я обогнул стол и обнял тётю. Женщина схватила меня в ответные объятия и уткнулась лицом мне в плечо. «Я-я… я и сама ещё не справилась с э-этим и боюсь, что он тоже не с-сможет… т-ты так похож на н-неё!» «Всё хорошо, тётя Мицуки. Ты можешь выпустить всё что накопилось» – женщина что-то в последний раз пробормотала и начала громко рыдать, проливая слёзы мне в плечо. Я лишь мог крепче её обнять, чтобы дать её затуманенному горечью разуму понять, что я рядом. В ответ она ещё громче всхлипнула и крепче прижала меня к себе. Было ли это осознанно или нет, уже не имеет значения. Самое сильное и мощное чувство, которое может испытывать человек – это, бесспорно, любовь. Когда человек любит, он чувствует, что он не один. Что среди грозы, на небе ещё есть место, не занятое тучами. Даже если это не так. Это чувство помогает двигаться вперёд и стоять до последнего, ведь он осознаёт, что позади него есть человек, ради которого он готов на всё. И чем крепче любовь, тем сильней он будет биться за этого человека: не важно какой ценой, он сделает всё ради любимого человека. Это чувство дарует почти безграничную силу. Человек, или животное, окрылённое этим чувством по истине могущественно. Однако… это также и обоюдоострый клинок. Ведь, если любимый человек исчезает с лица реальности, вместе с ним умирает и частичка тебя. Не просто умирает… нет – болезненно медленно и нарочито мучительно, убивает всё живое в человеке, оставляя зияющую пустоту после себя. Как, если бы, когда, горючая и яркая звезда схлопывается, она образует страшной силы чёрную дыру, которая беспощадно всасывает всё в себя. Как если бы доброкачественная опухоль, становясь злокачественной, постепенно убивает организм, распространяясь и заражая собой другие органы. И этот процесс необратим… однако, его можно остановить, не дать полностью распространиться. Спасти ещё оставшееся живое в человеке, чтобы он мог жить дальше. Дальше мог радоваться, смеяться и любить. Станет ли человек прежним? Станет ли он снова собой? Нет. Это уже будет другой человек, переживший потерю любимого человека. Мёртвая часть той самой любви навсегда останется в этом человеке, и он никогда не забудет о ней. Но он или двинется дальше, навсегда храня память о любимом человеке у себя в сокровенной части памяти… или умрёт в агонии, не справившись со всепоглощающим чувством утраты и боли. Человеку нужна вся возможная поддержка, чтобы преодолеть это. Ему нужна опора, поддержка, которую он получал, ещё когда его любовь была жива. Ему нужно плечо, на которое он может опереться, чтобы снова встать на дорогу жизни… и в которое он может проплакать все горючие слёзы, вместе с болью и чувством потери. Я всегда мечтал стать таким плечом. Для меня это было равносильно стать героем. Блондинистая женщина ещё очень долгое время рыдала, но с каждой минутой всхлипы становились всё тише, а поток слёз уменьшался. В крепких объятиях, к которым ещё присоединились причудливые кошка и ворон с зелёными глазами. Услышав плач с кухни и почувствовав по ментальной связи, желание помочь от своего призывателя, теневые приспешники заглянули на кухню, где перед ними предстала такая картина. Увидев, что их хозяин всеми силами пытается поддержать взрослую женщину, которая является близким человеком для него, решили поддержать действия зеленоволосого некроманта. Девятая начала тереться об ногу женщины, при этом нежно и ободряюще мурлыкать, а ворон сев на плечо подростка прислонился головой к блондинистым волосам, стараясь передать этим жестом свою поддержку. Доро находившийся в [Теневом хранилище] и смотрящий за этой картиной через мысленную связь, лишь по-доброму улыбнулся и ещё больше зауважал мальчика. А его мыслями были, что как же ему повезло с нынешним боссом. Почувствовав присутствие ещё кого-то рядом с собой, женщина, утирая слёзы, вылезла из объятий, чтобы увидеть теней, оказывающих ей поддержку. Взгляд глаз этих воскрешённых животных был так схож со взглядом обнимающего её некровного племянника: в них плескалась нежная забота и тёплая доброта. Женщина усмехнулась, по-настоящему за время этой встречи, этому сходству, не переставая удивляться причуде зеленоволосого мальчика. «*Хнык… у т-тебя такая невероятная причуда Изуку…» – успокоившись, женщина вытерла рукой слёзы и испорченный ими макияж, мягко улыбаясь зеленоглазому подростку – «Ты можешь делать с её помощью таких прекрасных существ…» – отстранившись от объятий подросток, растерявший свою недавно эмоциональность, хмыкнул. «Не думаю, что с тобой согласятся куча людей, тётя. Мою причуду легко можно назвать «злодейской», и с ней я могу сделать кучу плохого и… отвратительного…» – мальчика прервала женщина, схватив его руки в свои, установив с ним зрительный контакт. «Ты, прав. С твоей причудой можно сделать кучу злодейских, и откровенно ужасных вещей… как и с любой другой причудой, но не более. Но из-за того, что эта невероятная и могущественная причуда, способная преодолеть смерть, в твоих руках, мир может вздохнуть спокойно. Я знаю, что ты добрый, Изуку… хоть у тебя и есть определённые проблемы с самовыражением после смерти Инко… у тебя золотое сердце, с которым ты никогда не будешь делать зло… а если даже и сделаешь, то это вряд ли будет по твоей воле» – … – «С этой причудой ты будешь творить только и только великие дела…» – женщина вздохнула и любяще взглянула на своего некровного племянника. «Я знаю, что Инко была бы до безумия рада, узнав, что у тебя проявилась причуда… я до сих пор, если честно удивлена, что у тебя появилась причуда, не связанная с причудами твоих родителей. Но на самом деле так даже лучше: я, если честно не думаю, что комбинация причуд Инко и… него была бы лучше, чем твоя причуда, хе» – женщина предприняла попытку пошутить, пытаясь разбавить депрессивную атмосферу. У неё неплохо получилось. «А вместе с этой причудой и твоим сердцем в правильном месте…» – глаза мальчика расширились от последующих слов, которых его душа так жаждала услышать с самого детства. «Ты станешь великим героем, Изуку» – это прозвучало не как обещание, или надежды, а как твёрдое и решительное заявление, вопрос которого стоял как не «если», а «когда». Мальчик замер, от услышанных слов, пока его мозг обрабатывал каждый слог и звук этого предложения, в поисках каких-либо намёков на шутку или жалость. И он ничего не нашёл. «Ты… вправду так думаешь?» – почти не веря спросил подросток, не доверяя своим ушам или мозгу, которые могли с ним сыграть злую подобную шутку. Женщина уверенно ухмыльнулась, и с её глаз стекла последняя слеза. Свет снова вернулся в её глаза. «Конечно! Или ты думаешь, что я буду шутить про это, Изуку? Я всем сердцем считаю, что ты можешь стать великим героем. Как никак, кто кроме тебя будет держать Кацуки в узде? Хе» – блондинка, не обращая внимание на поражённое лицо племянника и его замершее в шоке тело, ударила себя ладошками по щекам – «Так! Что-то я совсем расклеилась! Инко бы этому точно не обрадовалась, поэтому я должна быть сильной ради неё и перестать хныкать без толку!» – женщина встала со стула и стала выходить из кухни – «Я себя сейчас приведу в порядок, а ты пока что сиди здесь! Я скоро вернусь и продолжим разговор… только без всякого депрессивного дерьма!» – выйдя с такими словами за порог кухни, женщина отправилась в ванную. Юный некромант так и продолжил стоять в изумлении, после слов своей тёти. … Она правда верит, что я могу стать героем? Никто и никогда не верил в мою мечту. Везде и все как один заявляли, что я никогда не смогу стать героем. Что у меня просто на просто не хватит сил. Что я буду только мешать настоящим героям работать. Что я… не больше, чем камешек на чьём-то пути… «Ты никто! Ты просто камешек на моём пути к величию!» Слова моего бывшего лучшего друга всегда всплывали в моей голове, каждый раз, когда кто-то старался отговорить меня от преследования моей мечты. Возможно, слова кого-то другого, не столь близкого мне человека, которого я не знаю лично, не так сильно ранили бы меня, но вот слова человека, которого я всем сердцем любил… «М-мамочка… В-всемогущий т-такой крутой г-герой! Я х-хочу также п-помогать другим к-как и он! Я т-тоже хочу г-говорить: «Я здесь!», ч-чтобы другие ч-чувствовали себя х-хорошо…» Маленький зелёноволосый ребёнок повернулся в кресле к матери, стоящей у порога, оторвавшись от экрана компьютера, на котором был изображён большим планом улыбающийся мускулистый герой, известный как Всемогущий. Женщина замерла, увидев глаза мальчика, из которых беззвучно лились слёзы. В зелёных глазах ребёнка впервые за его детские годы была видна неуверенность. Его мечта… подверглась сомнению и сейчас он как никто другой нуждался в поддержке. «М-мам… как т-ты думаешь… я-я могу с-стать героем, к-как он?» Ему нужна была всего лишь маленькая спичка, чтобы огонь надежды вновь разгорелся в его глазах. Женщина сорвалась с места и подбежала к ребёнку крепко обняв. С её глаз тоже потекли слёзы, и она взяла его в крепкие объятия. Как любящая мать, она просто не могла выносить такой взгляд у её чада. Поэтому… «Изуку! Мне так жаль! Мне так жаль!» … она обкатила его огонь надежды ведром ледяной водой в попытках затушить, боясь, что её ребёнок мог обжечься. Если бы её ребёнок мог пострадать из-за этой мечты, то она не смогла бы себе этого простить и тем более позволить. Поэтому она решила болезненно, но быстро, как сорвать пластырь, уничтожить эту его опасную мечту. Плачущая женщина пропустила разочарованный взгляд дитя и то, как он с детской силой, но взрослой решимостью сжал ладони в кулак. …Не это я хотел от тебя услышать, мам. Маленький огонёк решительности остался гордо гореть, несмотря на попытки его затушить. «Хэй, ты чего тут замер, Изуку? С тобой всё в порядке?» – женская рука на плече вырвала меня из воспоминаний, и я обернулся, чтобы увидеть обеспокоенные красные глаза. Стряхнув голову от остатков воспоминания, я пришёл в себя. «Да, я в порядке. Просто… задумался. Так или иначе… я думаю, что нам нужно ещё чаю, не так ли?» – мальчик взглянул на чай, который успел остыть за время их небольшого взаимодействия. Блондинистая женщина весело усмехнулась. «Ты прав, ха! Сегодня мы уже закончили с истериками, не так ли?» – подросток согласно кивнул на риторический вопрос своей тёти и стал снова заваривать чай. ----------------------------------- В одном из тёмных переулков города Мустафу жестяная консервная банка упала на бетон, издав гремящий звук на весь переулок. Через секунду за ней последовала стеклянная бутылка, которая при ударе об землю небрежно и звонко разбилась на множество маленьких зелёных стеклянных осколков. Ещё через время картонная коробка из-под лапши упала рядом со всем этим мусором, прекрасно дополнив собой картину беспорядка. Маленькая и тонкая девичья рука вытащила очередной хлам из мусорного ведра и выкинула его на землю. Рука девушки была вся в грязи и небольших порезах от острого мусора, который она перебирала весь сегодняшний день. Небольшие ранки были наспех перевязаны старым и использованным бинтом, которая девушка нашла на свалке некоторое время назад. Школьная форма, а именно блузка с матросским воротником и с красным бантом, плиссированной юбкой и объёмным бежевым кардиганом поверх всего, в которую была одета девушка, была вся испачканной, дряхлой и местами потёртой. Не то чтобы ей нравилось ходить в такой неопрятной одежде, но у неё нет выбора, и она привыкает к этому. Да и тем более, эта униформа можно сказать стала для неё символичной – в этой одежде она стала по-настоящему свободной. Выкидывая очередную побрякушку в поисках еды, её живот дал о себе знать, громко заурчав. Девушка перестала искать провизию и согнулась от сильной боли в животе из-за того, что она не ела последние несколько дней. Она может это вытерпеть… ведь это цена её свободы. Завязанные в два неаккуратных пучка её светлые волосы, упали ей на лицо, когда она скользнула спиной по стене на холодный бетон. Её рассудок в данный момент был стабилен… не то, что несколько дней назад. Ей повезло, что один похотливый мужчина хотел сделать с ней отвратительные вещи в подворотне… …Ведь ей не составило труда зарезать его и напиться крови… сладкой… алой… крови…утолить жажду… насладиться вкусным-вкусным красным нектаром! Где-то глубоко внутри неё, там, куда ещё не дошло её безумие, сидела мысль о том, что ей не нравится убивать ради этого людей. Но жажда… многолетняя, мучительная и могущественная жажда, вырвавшись наконец-то на свободу… легко подавляет этот росток благоразумия. Её жёлтые кошачьи глаза, под которыми собрались тёмные круги из-за стресса, смотрят на новую ранку на её ноге из-за разбитого стекла. Слабая пульсирующая боль от пореза достигает её больного разума, но по сравнению с болью в животе она является ничтожной каплей. Маленькая струя крови стекает по её ноге и капает на землю. От этой картины… от прекрасного вида алой блестящей и манящей крови!.. она вспоминает как в первый раз за долгое время испила человеческой… очень-очень вкусной… крови. Закатное солнце светит сквозь стекло, проливая свет и окрашивая все белые стены школьных коридоров в нежный оранжевый цвет. А если выглянуть в окно в этот прекрасный вечер, то можно увидеть красивую звезду, медленно и плавно садящуюся за горизонт. Но для кого-то этот вечер станет последним. Группа смеющихся подростков, закончивших на сегодня учёбу, идёт по школьным коридорам в сторону выхода. Весёлое настроение и улыбки на всех их лицах – это то, что сохраняется ещё несколько секунд пока они не зайдут за угол. Выйдя из-за угла в длинный коридор, за которым сразу находится выход из учебного заведения, они резко останавливаются. Смех в одно мгновение затихает и наступает могильная тишина, а с ней холодеет и кровь в подростковых телах. Улыбки смываются в одну секунду, а на их месте появляется истерическое и испуганное выражение на уже бледном лице. Картина перед ними не может не заставить их сердца безумно биться от ужаса. Одна из девушек-подростков не выдерживает и издаёт душераздирающий вопль. Их одноклассник, всегда добрый и улыбчивый мальчик, который стремился помочь всем, лежал на полу… с разорванным горлом. Его глаза, заметившие пришедшую группу подростков, заблестели надеждой, но с каждой секундой всё пустели и гасли, свидетельствуя о скорой его смерти. Рука мальчика бессильно тянулась к ним как к спасательному кругу, но движения напоминали больше предсмертную конвульсию, чем сознательное движение. Ещё через несколько секунд жизнь в глазах мальчика и вовсе погасла, его рука со стуком безжизненно упала на пол. Безжизненные и пустые глаза их одноклассника, было не самое страшное что они увидели в эту минуту. Ведь там, прямо над трупом, сидела причина его смерти. Красивая, и как всегда элегантная девушка, с завязанными в два аккуратных пучка блондинистыми волосами, оседлала труп. Кого не спросишь в школе и любой ответит, что Химико Тогу можно описать несколькими словами. Весёлая и оптимистичная. Рассудительная и умная. Воспитанная и вежливая. Но смотря сейчас на девушку, которая через трубочку пьёт кровь из разреза на шее их одноклассника с выражением лица полного удовольствия и благоговения, не одно из этих слов не приходит на ум. Кровожадная. Капелька крови другого человека стекает с её губ по подбородку и попадает на школьную блузку. Ужасающая. Услышав крик, пришедшей девушки, жёлтые кошачьи глаза устремляются на источник. Безумие, плескающееся в этих глазах, заставляет подростков чувствовать себя лёгкой добычей. Монстр. Обычная школьница, которая вокруг себя имела всегда приятную и умиротворённую ауру, выпускает свою истинную сущность, и сердце подростков чуть не останавливается от страха. Их ноги начинают подкашиваться, а тело дрожать перед… жаждой… жаждой крови, которую испускала, ранее невинная и милая девушка… …Боже, как же они ошибались. Как они могли принять это… за человека? Однако, девушка видимо не видит в них никакого интереса и разворачиваясь убегает, крутя на бегу нож в своей руке. Подростки, избавленные от убийственного намерения, переводят дух. Они на всегда запомнят этот день… День, когда Химико Тога, стала свободной. Минувший день, словно фильм проигрывается у неё в голове. И её лицо искривляется в сумасшедшей ухмылке, а глаза затуманиваются. Теперь она свободна, уже как несколько недель, от жестоких родителей, которые ругали её за то, что она не была способна контролировать. За то что она была собой. Теперь она свободна от тошнотворно милых одноклассников, которые улыбались не ей настоящей, а её образу. А как только увидели её настоящую, то сразу же замерли в страхе. Теперь она свободна от общества, которое диктует ей как быть нормальной. Общество, которое ненавидит и никогда не примет её настоящую. Общество ради, которого она пыталась быть другой, но её собственная природа этому препятствовала, и поэтому она сорвалась. Общество… которое она ненавидит! Она свободна… наконец свободна! Она может быть с собой! Она может делать, всё что захочет! … … … Так почему же она несчастлива? Она бы никогда не вернулась обратно к этому чёртову обществу, но сейчас она не чувствует себя счастливой от нынешней… ситуации. Ей… не нравится, как иногда она полностью теряет голову от своей жажды… но также и не собирается вновь подавлять свою истинную причуду. И ей… не приносит удовольствие причинять боль другим… пока что. Она не уверена, что в будущем она не станет от этого зависима… и это пугает её. Ей… нужна сладкая кровь!.. и она ничего не может с собой поделать. Она чувствует, что провалилась в одну из крайностей, но также и не хочет возвращаться в другую крайность… которую другие считают нормой. И поэтому она будет искать… идеальную для неё середину. Сторону, в которой она будет счастлива и свободна. Безумная ухмылка стирается с её лица и в её глаза возвращается ясность, она, преодолевая боль встаёт с земли и продолжает искать себе провизию и в скором времени находит. Она почти сразу же вгрызается своими длинными вампирскими клыками в еду. Раньше… она никогда не делала, то что хотела… но сейчас она может… ведь… Она свободна. ----------------------------------- Ключ в дверной скважине несколько раз повернулся по часовой стрелке, приводя механизм замка в движение и с щёлком открыл её. Небольшое усилие и дверь открывается, впуская хозяина квартиры во внутрь. Мужчина устало вздохнул, потирая спину, которую напряг сегодня во время патруля. Хоть внешне он этого и не показывает, но он рад оказаться дома и нормально отоспаться… по крайней мере до своего времени выхода на патруль. Лениво почесав спину, он входит в гостиную и усаживается в больше чёрное кресло, с усталым вздохом давая расслабиться своим мышцам. Переодеваться из своей геройской формы обратно он считает иррациональным, так как ему всё равно скоро снова идти в ней на работу. Но в этот раз не на работу учителя, а на работу героя. Лениво сидя в кресле, Шота Айзава, переводит свой взгляд на разбитый горшок, находящийся в центре комнаты и который он увидел только сейчас. Осколки горшка были в иссохшем клее, давая понять, что горшок не первый раз разбился и что его уже ремонтировали. Причина почему герой сразу не заметил разбитый горшок? Возможно, это связано с тем, что в квартире полный беспорядок, который не убирали уже несколько недель. По комнате были раскинуты разные картонные коробки из-под лапши, напитков и питательного желе, который в основном ходит в рацион подпольного героя. Это если не говорить про слои пыли и крошек. Убрать весь этот беспорядок, у Айзавы просто не дотягиваются руки… ровно так же, как и сейчас. Он продолжает расслабленно сидеть в кресле, даже не шевеля мышцами и не испытывая никаких противоречий по поводу беспорядка. Пока беспорядок не препятствует его жизни, Шота не видит причин совершать уборку. …Да и тем более скорее всего это сделают Хизаши, или Немури, когда придут проведать его и убедиться, что он всё ещё жив. На вопрос откуда взялся весь этот беспорядок далеко идти не надо: жизнь активного подпольного героя, который по ночам бегает по крышам и борется с преступностью, сама по себе является ответом. Так как Шота живёт один в квартире и у него нет времени… и навыков, чтобы приготовить себе еду, он питается в основном фастфудом и… желе, в котором есть суточная доза питательных элементов для поддержания жизни в теле Айзавы. Так он питается… пока опять же не придут Хизаши и Немури и не приготовят ему «нормальную», по их словам, еду. Шота до сих пор ломает голову, зачем ему нужна приготовленная еда, если для организма он поглощает достаточное количество питательных веществ… но не отказывается от свежеприготовленной домашней еды. Так или иначе, герой снова возвращается к разбитому горшку… уже в который раз. Он отлично знает, что виновато в этом. Точнее кто. Виновный находиться в нескольких метрах от места преступления и преспокойно, словно ничего и не случилось, вылизывает себе лапу. Бесстыдные кошачьи глаза встречаются с чёрными прищуренными безразличными глазами человека. «Ты опять разбил этот горшок, Ублюдок»?» – бесстрастно спросил герой, на что получил такой же бесстрастный взгляд кота. Не думайте, что он из-за разбитого горшка оскорбил своего питомца. Ублюдок – это кличка кота, которая по рациональному и логичному уму Шоты Айзавы, превосходно описывает животное с таким характером. «Этот горшок даже не был изначально в этой комнате: он был в моей спальне, спрятанный в тумбочке. Как ты смог разбить её здесь, в гостиной… уже в десятый раз?» – мужчина устало спрашивает, совершенно не ожидая получить ответ от комка серой шерсти. Этот кот слишком ублюдочен, чтобы даже выглядеть хоть чуточку раскаявшимся, что там говорить про то, чтобы, он выполнил просьбу героя перестать разбивать эту вазу. Айзава будучи честен с собой, и сам не против избавиться от этой вазы, но это подарок от его единственных двух друзей, и он никогда не решится на это. Хоть это глиняное искусство он, мягко говоря, не может оценить, о чём он сразу же сказал в лицо своему другу, Хизаши настаивал, чтобы ваза с единственным рисунком кота на ней оставалась у Шоты. Хоть это и противоречило логике героя, Шота согласился. С тех пор подпольный герой почти никогда не идёт против логики. … … Почти. Иначе как понять то, что его близкие друзья гиперактивные личности… а также… Вспоминая тёмно-зелёные волосы и глубокие, но безэмоциональные глаза, Шота Айзава не может не вздохнуть. Проблемный ребёнок, как герой и просил, его ни разу не побеспокоил за всё это время… буквально. Его первое сообщение в их чате было и последним. Подпольный герой, хоть мысленно и благодарит ребёнка, за то, что тот его не тревожит по пустякам, всё равно немножко… самую капельку тоскует по общению с этим необычном ребёнком. Не то чтобы он не может жить без зеленоволосого подростка, но Шота бы не сильно расстроился, если бы ребёнок написал ему. Хотя, учитывая характер проблемного ребёнка, представление о котором Айзава получил ещё тогда, тот просто боится его лишний раз побеспокоить. Видимо подросток просто на просто боится лишний раз потревожить героя… а также слишком замкнут для этого… … Прямо, как и он сам. Логичный разум Шоты мгновенно отбрасывает эту идею как иррациональную. Зачем он сравнивает себя и этого ребёнка? Задумавшись Шота, кое-что признаёт для себя… А что он вообще знает о ребёнке? Его имя Изуку Мидория… и герой никому не признается, что он пробил по полицейской базе этого ребёнка. Он живёт в нормальном районе в небольшой квартирке. Ничего необычного, что можно было бы выделить для Шоты. Учится в средней школе Альдера. Нет никаких учётов в полицейском порядке. Айзава неосознанно облегчённо выдыхает после этой информации. Из его родителей у него есть только отец, а его мать… скончалась от сердечного приступа, что, довольно-таки странно учитывая молодой возраст женщины. Плохое питание и нервный образ жизни указан как причина её смерти. Шота Айзава надеется, что Мидория не подвергается домашнему насилию со стороны отца. Как никак подпольный герой видел кучу примеров, когда смерть жены в семье приводила к тому, что отцы начинали выпускать свой стресс на своих детях. Мысль о том, что, зелёноволосый добрый ребёнок подвергается домашнему насилию заставляет закипать кровь, которую рассудительный разум принуждает остудиться. Даже если у Айзавы есть такие предположения, он всё равно ничего не сможет сделать по закону. Но есть ещё одна вещь, которая смутила героя. В реестре причуд, а это официальный сайт, где должна хранится информация о причуде каждого гражданского и к которому доступ имеют лишь правоохранительные органы, Изуку Мидория записан как беспричудный. Шота Айзава в этом очень сильно сомневается, так как сам стал свидетелем его причуды. Значит ребёнок ещё не заполнил свою причуду в реестре. Обычно в реестр причуд, все данные о проявленной причуде, заносят родители. Ведь причуда проявляется в очень раннем детском возрасте. Конечно, бывают ситуации, в которых они вынуждены это сделать позже. Но обычно родители стараются как можно быстрее записать причуду ребёнка, ведь в обществе сильно клеймят родителей беспричудных. Тем более что изменять справку о своей причуде или о причуде ребенка можно в любое время и неограниченное количество раз. Это сделано также для того, чтобы ты мог добавлять или убирать какую-то информацию о причуде, постепенно изучая её свойства. Бывали и случаи, когда информация о причудах сильно изменялась, или, например добавлялась в будущем, когда ребёнок уже вырос из четырёхлетнего возраста. Изменения статуса беспричудный на обратное тоже бывали. Это часто происходило из-за того, что причуда ребёнка поздно пробуждалась, и подпольный герой всё-таки склонен считать, что зелёноволосый ребёнок как раз такой случай. Прерывая мысленные переживания Айзава, выдыхает, подсознательно удивляясь как ребёнок может доставлять ему проблемы на расстоянии. В общем-то это вся информация, которая известна Шоте. И в случае с любым другим ребёнком, этого было бы ему более чем достаточно. Как никак Айзава повстречал и даже спас куда больше детей, и знал, что иногда жертвы привязываются к их спасителям, и ещё реже было наоборот. Никто и никогда не привязывался к Шоте: все спасённые им люди были ему бесконечно благодарны, но не более того и никоим образом не влияли на жизнь Шоты. Однако… этот ребёнок другой. Рациональный мозг Шоты, логике которого он подчинялся всю свою жизнь, не считая пары раз, пытается найти слова для описания ребёнка, но Шоте просто не хватает информации о подростке, чтобы присвоить ему хотя бы какой-нибудь ярлык… помимо «проблемный ребёнок». И это беспокоит Шоту. Не сильно, и вовремя работы он полностью абстрагируется от этого странного чувства, но оно всё равно присутствует тихим-тихим шёпотом, который Айзава не может понять. Подпольный герой привык разбираться со всем, что мешает ему логически и рационально размышлять. Поэтому он собирается понять, что из себя представляет это незнакомое ему ощущение. Взглянув на разбитую вазу, Шота с усталым вздохом и совсем нехотя встаёт со скрипучего кресла и начинает аккуратно собирать все кусочки, чтобы потом снова отнести её в ремонт. Герой уверен, что он уже достал мужчину, работающего там, но он единственный кто берётся за эту работу и которого Шота знает. Также он попытается найти место, где можно спрятать эту вазу, чтобы её не нашел Ублюдок… уже в который раз. Шота оставляет в своём разуме памятку, написать ребёнку и встретиться с ним где-то. Хоть Айзава и ненавидит так бесполезно распоряжаться своим временем, он хочет во всём разобраться… и самую малость повидать проблемного ребёнка. Убедиться, что у него нет никаких серьёзных проблем, а также сказать, чтобы он внёс свою причуду в реестр. Эта мысль закрепляется в разуме подпольного героя сильнее и крепче, чем он хотел. ----------------------------------- «Ну, я пошла Изуку. Правильно питайся, отдыхай, чтобы не перетрудиться и… береги себя, хорошо?» – блондинистая женщина положила руку на голову подростка и взлохматила его и так хаотичные волосы, внутренне умиляясь, что зелёноволосый неосознанно наклонился для прикосновения. «Не волнуйтесь, тётя Мицуки. Со мной всё будет хорошо. Как и всегда» – мальчик успокоил женщину. В ближайшее время он всё равно не собирается идти и сражаться со злодеями… по крайней мере он этого и вправду не планирует. «Ну и хорошо. Хорошего тебе вечера, Изуку» «Вам того же самого, тётя Мицуки. Передавайте привет дяде и… Каччан, же не оценит этого, не так ли?» «Ха-ха, ты прав, Изуку! Но Масару обязательно передам!» – женщина выходит за порог квартиры с обещанием, и я закрываю квартиру. После ухода жизнерадостной и живой женщины, на квартиру опускается оглушающая тишина, а вся оживлённая атмосфера сразу же выветривается из квартиры. Уже привыкший к такой резкой перемене, которая происходит каждый раз с уходом тёти из квартиры, я стараюсь не обращать на это внимание и иду в свою комнату. Подхожу к своему письменному столу и включаю настольную лампу, так как за окном уже вечер и довольно-таки темно. Я поворочаюсь на стуле к выдвижному ящику в столе, единственному который имеет замочную скважину. Этот стол раньше стоял в отцовском офисе, но после… его ухода, мы с мамой решили, что перенесём его в мою комнату, где я могу его использовать, чтобы он не стоял без дела и не собирал пыль. И так как раньше этот стол принадлежал отцу, то он установил в этом ящичке замок, в котором хранил свои сбережения и всякие документы. Но после… моего диагноза, отец в спешке собирал вещи и захватил с собой ключ, поэтому этот ящик долгое время оставался закрытым. До недавнего времени. Я открыл его на днях и теперь использую, для хранения денег и других вещей. Я протянул свою руку поближе к замочной скважине. Из открытой ладони начали медленно выходить несколько маленьких энергетических усиков, которые плавным движением заплыли в устройство замка через скважину. После некоторого времени, потраченного на изучение теории о том, как взламывать и информации какие замочные механизмы существует, я научился с помощью моей причуды [Энергетического хлыста], взламывать замки. Конечно, электромагнитные, электромеханические и просто магнитные я не могу пока взломать, так как здесь моя причуда будет не действенна. Однако у этого ящичка установлен штифтовый цилиндрический, один из самых популярных замков. Сложный для взлома у начинающих домушников и достаточно простой для массового производства. Однако для профессионала с подручными инструментами он поддаётся… как, наверное, и любой замок. Никакой замок не может обещать полною защиту, и каждый имеет свою слабость. Внутри замка существует штифты на пружинах, которые при отсутствии ключа выталкивают их и мешают двигаться цилиндру, тем самым закрывая дверь. Если вставить правильный ключ, то все штифты продавятся и встанут так, чтобы они совпадали с внешней линией цилиндра, и не будут мешать цилиндру вращаться и можно будет открыть дверь. Если же ключ неправильный или хотя бы один штифт не совпал с внешней линией цилиндра, то он механически заблокирует цилиндр и не даст ему прокрутиться – соответственно не даст открыть дверь. Поэтому я чёрно-зелёными усиками аккуратно и медленно продавливаю определённые штифты, чтобы они совпали с внешней линией цилиндра, под тихий металлический скрежет внутренних механизмов замка и напряжения пружин, а после проворачиваю цилиндр и… С тихим щелчком замок открывается, и я беспрепятственно выдвигаю ящичек, предварительно деактивировав [Энергетический хлыст]. Так как ключика нет, то это единственный способ запирать и открывать ящик. Зато теперь никто другой, кроме меня… и любого другого человека с отмычками, не имеет доступа к нему. Яркий свет от столовой лампы проливает свет на содержимое ящика. Маленькая деревянная и старая рамка для фото, с красивой гравировкой, изображающую пейзаж. В нижней части рамки чётко изображено две скалы в море, связанные веревкой, а точнее симэнавой, сделанной из соломы. Это изображение взято из реальности: скалы Мэото Ива, которые символизируют собой счастливое замужество и семью. Эта рамка была передана моей матери её родителями, которые рано умерли и которых я так и не знал. Это была древняя традиция передавать рамку от одного поколения другому и помещать туда фото всей семьи. Мама рассказывала мне об этой традиции и то, что эту рамку на сохранении держал у себя отец. Рука, которая поначалу проходила мимо пыльной рамки, замерла. Нерешительно зеленоглазый подросток берёт в руки рамку, убирая толстый слой пыли пальцем, загораживающий собой изображение на фото. Зелёная трава и зелёная листва деревьев парка, лишь немного портится выцветанием красок на фото от времени. Одно из деревьев, особенно огромное, обширно раскинуло свои ветви и покрывает большой участок земли своей тенью. Под тенью стоит группа человек. Зелёноволосая женщина с распущенными волосами и зелёными глазами ярко улыбается в камеру. Женщина имеет тонкую талию и очень красива собой. У неё широкая и радостная улыбка, а в её глазах светится неподдельное счастье и наслаждение своею жизнью. Зелёноволосый подросток спиной входит в свой дом и закрывает за собой дверь. Его разум, наконец получив долгожданный покой, надеется, что не слишком побеспокоил свою мать, тем что поздно пришёл домой. Как никак он должен был прийти домой ещё днём, а пришёл только поздно вечером. Штиль в его голове, напоминает ему, чтобы он никогда ей не рассказывал причину своего опоздания. Однако, придя домой его смущает отсутствие света в квартире, и почему так здесь тихо. Он нажимает на выключатель, но лампы в коридоре не реагируют. Ещё несколько раз понажимав на выключатель и не получив никакого результата, он со вздохом осознаёт. Электричество отключили, подсказывает ему штиль в его голове. «Мам?» – он зовёт, но в ответ получает только тишину. Слишком рано для сна, и тем более его маму вряд ли можно назвать тихой женщиной, особенно когда её сын уже долгое время должен быть дома, но он не беспокоится. Наверное, она куда-то ушла, говорит ему штиль в его голове. Он достаёт телефон из кармана, который чудом уцелел, и синий свет освещает его лицо, пока он ищет функцию фонарика на его экране. Включи свет и дождись мамы, предлагает ему штиль в голове. Внезапный свет из фонарика освещает коридор. Облокотившись на стену, там лежит его мать. Её, если не скромно говорить толстое тело лежит на полу. Её красивые зелёные глаза, в которых всегда сверкала любовь и забота по отношению к нему, теперь потухли и были пусты. Не как у него. Мертвецки пусты. Вся жизнь в глазах потухла вместе с её глазами. Штиль в его голове взрывается хаосом и бурей. Такие же пустые глаза подростка начали яростно светиться ядовито-зелёным светом, а картины со всех стен сносит невидимой сильной аурой. Женщина на картине держится за руку её мужчины. У него чёрные лохматые волосы, и такого же цвета глубокие добрые чёрные глаза. Мужчина улыбается намного шире, чем женщина, прижавшаяся к нему с боку, и кажется, что его улыбка ещё чуть-чуть и разорвёт его лицо. Мужчина, очевидно, был в хорошем расположении духа, если можно так выразиться. «Ты не понимаешь, Инко! Ты не понимаешь, что это значит!» «Чего я именно не понимаю Хисаши?!» «Наш сын беспричудный! Беспричудный блядь!» «И что?! Как будто это что-то значит для нас!» «Он беспричудный, Инко! У него не будет будущего! Над ним все будет издеваться, и он ничего в жизни не сможет добиться! Он ничего не умеет! Он никогда не добьётся своей мечты стать героем! Он… он… он блядь бесполезный!» Звук удара разноситься по всей квартире и также доходит до закрытой двери детской комнаты, как и весь громкий разговор. Мужчина хватается за красную щеку, которая начинает гореть от хлёсткого сильного удара, слабой на вид женщины. «Не смей так говорить о нашем сыне! Он не бесполезный! То, что он беспричудный не означает, что мы его не любим! Он умный и добрый мальчик! И мы будет его поддерживать на каждом его шагу, и он…» «Не мы. Не мы, Инко. Ты» «Ч-что?!» «Я отказываюсь воспитывать беспричудного и бесполезного ребёнка. Я не хочу позориться из-за того, что у меня родился такой неудачный сын. Он никогда не станет героем… или чем-то полезным. Я… я ухожу, и если ты хочешь тратить на него своё время… то пусть так и будет… но меня не впутывай в это» В поражённой этим заявлением тишине слышно тяжёлые мужские шаги, после чего звук открытия двери и то, как она громко и с силой захлопывается. Через несколько секунд затишья, слышен глухой звук как женщина падает на колени и начинает тихо печально рыдать. Все эти звуки успешно доходят до двери детской комнаты и проходят сквозь неё, достигая ушей детской четырёхлетней фигуры мальчика с зелёными волосами, опирающегося спиной на дверь. Тихо в ночи, маленький ребёнок, не переставал безмолвно плакать, смотря на потолок и проклинать своё существование. Однако на фото был ещё один человек… точнее маленький человечек. На плечах черноволосого мужчины сидел маленький ребёнок с праздничным колпаком на своих густых, и не менее лохматых чем у отца мальчика, тёмно-зелёных волосах. В больших и детских глазах мальчика плескалось безмерное и невинное счастье и озорная радость, свойственная его возрасту. Однако его зелёные глубокие глаза были его отличительной чертой, и в них виднелась самая большая жизнерадостность, которую вы вряд ли ещё где-нибудь найдёте, и безграничная доброта, чьё влияние просачивалось даже сквозь фото десятилетней давности. Его лицо было озарено ярчайшей улыбкой полной любви и благодарности. Рука подростка крутит вентиль, перекрывая поток воды. Последние остатки воды уходят по трубе в раковине в глубокую сеть канализации. Он вытирает лицо полотенцем. Несколько капель воды, которые он не достал полотенцем, стекают по его лицу, позже они падают и разбиваются об керамическую раковину с характерным звуком. После чего подросток смотрит в зеркало, встречаясь взглядом с незнакомым ему человеком. Безжизненные и пустые зелёные глаза незнакомца преспокойно смотрят на него, анализируя каждую часть лица, словно ничего и никогда с ним не случалось. Когда-то только боль и грусть присутствовали в этих глазах, но теперь… там пусто. Всё человеческое было изъято из них, и оставили там только программу для выполнения поставленной перед ним задачи. Добрая и скромная аура, которая раньше его окружала, была целиком и полностью подавлена. Её сменила теперь аура человека, который живёт ради цели. Человека… существа, созданного ради этой цели и это единственное ради чего о готов жить. Ничего помимо решительного желания достичь цели, любой ценой, не окружает его. Есть только цель. Только цель. Цель. ЦЕЛЬ. Зеленоволосый подросток снова включает кран и зачерпывает в руки воду, чтобы смыть с себя… это… и вернуть своё старое выражение лица. Вернуть его старого. Неизменённого. Стереть незнакомца. Это будет двадцать седьмая попытка. Глаза подростка моргают ядовито-зелёным светом в безумии, когда холодная вода из-под крана врезается ему в лицо. Это попытка, как и прошлые потуги, была безуспешна. Это фото было сделано на его четвёртый день рождения. Он отчётливо помнит тот день. Тот солнечный и безоблачный день, за который он был премного благодарен своим родителям, ровно так же, как и за подаренные ему подарки. Последний его счастливый день в том году. Последний его день рождения, когда он праздновался всей семьёй. Рука мальчика обратно кладёт фоторамку в ящик, и достаёт оттуда блокнот, за которым он изначально тянулся. Просматривая блокнот, в котором были записаны все его расходы на этот месяц, и оглядываясь на стопки денег в том же ящичке, он карандашом ведёт небольшие расчёты. Высчитав расходы на сегодня и увидя, что ему хватает денег, чтобы расплатиться за аренду квартиры в этом месяце, он облегчённо выдыхает и кладёт блокнот обратно в деревянный ящичек. Рука, собиравшиеся задвинуть обратно ящик, снова гипнотически останавливаются над рамкой. Зелёные глаза подростка сверлят взглядом деревянную рамку несколько минут, после чего загораются решительный огнём, начиная светиться потустороннем светом. Рука осторожно и бережно, как древнюю реликвию, берёт старую рамку и вытаскивает из неё фотографию, после чего осторожно кладёт её обратно в ящик. Свободная рука мальчика задвигает ящик обратно в стол. Светящиеся глаза юного некроманта смотрят на фото счастливой живой семьи. Их жизнерадостные и наполненные жизнью глаза, счастливые улыбки, суммарно с его воспоминаниями, которые он не может забыть, навели его на одну мысль… которую он решительно хочет воплотить в жизнь. Счастливая женщина, момент жизни которой запечатлён навсегда. Руки подростка сильно в напряжении сжимают бумажное покрытие фото, сминая углы. Счастливый мужчина, момент жизни которой запечатлён навсегда. Под сильным давлением, ребёнка, причуда которого передала ему физические данные нескольких существ, бумага начинает местами рваться. Счастливый… мальчик, момент жизни которого навсегда запечатлён. Вдруг пытка бумаги прекращается, а пальцы подростка расслабляются. Фото созданы, чтобы на долгие времена оставить изображение чего-либо, чтобы не произошло с оригиналом. Фотографии вырезают момент жизни, и хранят их, пока с самой фотографией что-нибудь не случится. Я никогда не понимал зачем это. Зачем хранить, то, чего нет и то, чего никогда не вернуть на фотографиях? Зачем это вспоминать, смотря на фото, если надо жить настоящим? Полностью отринуть прошлое, и погрузиться в жизнь. Так зачем фотография семьи… Мальчик решительным и лёгким движением выкидывает кусок бумаги себе за спину. Бумага с изображением семьи подхватывается невидимыми потоками воздуха от открытых окон и начинает парить по комнате, но всё равно медленно и верно опускается на землю. Как в замедленной съёмке, в последний раз свет падает на часть фотографии, на которой улыбчивое выражение лица зеленоволосого ребёнка. *Доро, уничтожь Повинуясь приказу, из тени подростка, сидящего за столом, выходят многочисленные чёрно-зелёные щупальца, которые моментально быстрыми и резкими движениями измельчают клочок бумаги на мельчайшие кусочки. Эту фотографию семьи Мидория постигла та же участь, что и другие фотографии этой семьи в доме. Пару зелёных светящихся глаз смотрели из теневого хранилища на своего призывателя, с похожей решимостью отринуть прошлое в глазах. … которая давно уже мертва?