Становление героем в одиночку

Дверь квартиры открылась и впустила своего хозяина, случайно запустив поток вечернего прохладного ветра вовнутрь. Закрыв за собой дверь и сняв уличную обувь, обладатель зелёных волос прошёл далее по деревянному полу. Странная волна уюта окутала его, когда он вступил за порог своего убежища, где он был в полной безопасности, и где его ждут. Это странное ощущение, давно забытое чувство было крайне непривычным и чуждым, но он уже работал над этим. По пути он приостановился у двери комнаты, прислушиваясь к звукам за ней. Не услышав ничего постороннего, Изуку осторожно нажал на дверную ручку, не желая излишне шуметь, и посмотрел через созданную щель вглубь комнаты. Темнота таила в себе покои когда-то принадлежащей ему комнаты, которую по воле случая он предоставил своей гостье. Да, он ещё до сих пор её использует, но только для работы. Особенно большой стол, оставленный ему его родителем, за которым он часто вечерами выполняет домашние задания. Пустые стены, незамысловатые шторы и отсутствие тёплого ковра на полу создавали атмосферу комфортной обыденности. Он не уверен насколько данная обстановка нравится нынешней жительнице этой комнаты… но это и не важно: сейчас его внимание было сосредоточено на кровати, в которой разместилась некая особа. По какой-то причине её спящие лицо было нахмурено, а девчачье тело временами делало резкие и произвольные жесты конечностями, ворочаясь, словно борясь с невидимым существом. Юному некроманту это не понравилось, поэтому, позволив себе проникнуть в чужие покои, он зашёл и уселся на краю кровати, рассматривая девушку бессодержательными глазами. Но что-то в этой пустоте сломалось, потрескалось и из трещины, словно высвобождаясь из стеклянного сосуда, вырвалась неосязаемое тёплое чувство – забота. Ведомый этой эмоцией, зеленоглазый поднял свою руку и стал нежно, будто прикасаясь к драгоценнейшему хрусталю, гладить её плечо. Мягкие движения вниз и вверх по поверхности руки помогли, и лицо спящей разгладилось. Как будто почувствовав присутствие кого-то очень близкого, её лицо приняло умиротворённый вид. Нынешнее выражение лица сочеталось с раскиданными по подушке светлыми волосами, розовыми и тонкими губами, с её гладкой и кремово-бежевой кожей. Только один этот вид пробивал свет в пустых и безэмоциональных глазах. В его глазах, видевших жизнь и смерть, осиротевших без эмоций и чувств, неожиданно для него самого начал загораться огонь. Не то потустороннее и мистическое пламя, холодно и яростно горевшее во время активации его причуды, отражающее суть его причуды. Нет, это было совершенно иное: маленький огонёк был слаб, словно его могло сдуть даже малейшим дуновением воздуха. Он светил ярко, уверенно, неся тепло и… любовь? В этом мог усомниться любой, кто хотя бы раз видел бездну в глазах подростка. Не подозревая об изменении своего взгляда, Изуку, убедившись, что теперь Химико спит спокойно, ещё чуть-чуть насладился не обжигающим тёплым прикосновением к живому человеку, после чего встал и бесшумно покинул спальню, оставляя девушку со своим сном на едине. Выйдя снова в коридор, непроизвольно вздохнув по привычке, он продолжил свой путь: в дальней комнате виднелся тусклый синее-голубой безжизненный свет. Он зашёл в гостиную и увидел именно то, чего ожидал изначально: нежить-слизь, его верный друг Доро, сидел на диване и бесстыдно наслаждался просмотром телевизора, несмотря на позднее время. Изуку снова выпустил вздох, но на этот раз по другой причине. Услышав чужой вздох, бывший злодей, но теперь живой мертвец, увидел зашедшего босса и кивнул ему головой, приветствуя. И хоть Мидория знал, что тот не способен на речь, он почти мог слышать, как тот говорил: «Йоу, босс». Махнув рукой в ответ, зелёноволосый подошёл и сел рядом на диван, уставившись в телевизионный экран. Однако, программа, сколько бы шансов он ей ни давал, не смогла его заинтересовать, поэтому он погрузился в мысли, размышляя о сегодняшнем дне. Они ещё некоторое время посидели и поговорили с Айзавой-саном в том кафе, и на самом деле довольно неплохо… ну, по крайней мере, Изуку точно был заинтересован в беседе… после чего, с обещанием, что он постарается не вляпаться в неприятности, разошлись, так как черноволосый мужчина сослался на головную боль и усталость. Хм, это вполне понятно: он очень много работает, как подземный герой. Теперь, когда я заручился поддержкой Айзавы-сана, я могу меньше волноваться за судьбу Химико, в наихудшем развитии ситуации. Почему он верит словам человеку, которого знает всего ничего, и внешний облик которого напоминает бомжа? Что ж, всё просто: этот человек подпольный герой, работа которого состоит в том, чтобы помогать людям без особой популярности и освещённости в СМИ. Такой человек как он поможет другому просто так, если тот будет в беде. Я же, скажем так, просто указал на потенциальную цель для его героического порыва. Он больше верит в принципы Айзавы-сана, чем в него самого, но… на самом деле что-то внутри него, иррациональная его часть и вправду хочет доверять герою в этом вопросе. Да и если мужчина не выполнит своё обещание, то Изуку ничего не теряет, так что ущерба нет – в конце концов зелёноволосый подросток сможет сделать что-нибудь другое, для обеспечения лучших условий для Химико. И неважно какой ценой – он готов на многое ради этой девушки, даже если это значит преступить закон, или причинить кому-либо физический вред. Да, убийство и непоправимое калечение уже слишком, но, если до этого дойдёт… что ж, он уже делал это ранее, так что ему ничего не мешает сделать это снова ради Химико? …Кхм, думаю стоит перестать думать на эту тему. Игнорируя свои предыдущие мысли, юный некромант переключился на другие темы… а потом ещё на другие… Зелёноволосый и не заметил, как закрылись его глаза, и как его сознание утонуло во сне, а тело расслаблено и удобно устроилось на диване. Рядом сидящий оживший сгусток слизи, заметив, что его оставили один на один со скучной программой, булькающее фыркнул, после чего своим новосозданным щупальцем взял ближайшее одеяло и накрыл спящего подростка. Хотя он и сомневается, что это потребуется, Доро хотел так или иначе выразить свою заботу в таком жесте, если он даже сам этого не осознавал. После этого нежить, сливаясь с тенями мальчика, погрузилось в [Теневое хранилище]. –––––––––––––––––––––––––––––––– Стать сильным для защиты других, тех кто не может защититься и даже тех, кто имеет такую возможность. Он дал себе обещание. Его тело, его душа поклялись в этом, и момент их клятвы он помнит… и не может забыть, как бы сильного он этого не хотел. События того дня так глубоко вонзились ему в сердце, породив собой новое чувство, ранее не известное его наивному сознанию: ненависть. Горящее, бессмертное презрение к себе, к своей слабости. Смотря на крохотный, ничтожный кровавый ручеек, что стекал из его избитых губ и тёк по бетонной плитке, Изуку не мог понять, как всё обернулось таким образом. Были выходные. Время, когда он был свободен от школы, избавлен от травли и избиения со стороны своих сверстников. Часть недели, во время которой он не должен терпеть страдания, насмешки в лицо и ехидные улыбки своих одноклассников. Однако сейчас каждая частичка его тела, от головы до пят, испытывала адскую и пульсирующую боль, а его глаза видели намного хуже, чем он привык. Сегодня он был один. Не то чтобы у него есть варианты: у него нет друзей, Ята, его питомец ворон, любит сидеть дома, а его родная мать работает на дополнительной смене. Конечно, ему было одиноко, но он уже давно к этому привык. Его разум, не отягощённый беседой с другими, погружался в размышления, в теории о чужих причудах, в мечты о том, как он будет кого-то спасать. Он так долго и много грезил о последнем, несмотря на то что ему говорили другие… видимо поэтому он так отвратительно и ужасно себя чувствует сейчас. Сегодня должен быть хороший день. Он собирался сыграть в парке в шахматы, в игру что так полюбилась его сердцу. Перспектива насладиться тихой и умиротворённой атмосферой природы и уединиться со своим любимым хобби – что может быть лучше? И он не ошибался: отлично проведя время, его ноги, чуть ли не в припрыжку, понесли его домой, а потом… ах да. Разбросанные по всей земле деревянные аккуратные шахматные фигурки напомнили ему что было дальше. Он попытался встать. Однако появившиеся многочисленные синяки не давали ему этого сделать. И хоть они ужасно болели, заставляя его глаза слезиться, они также несли с собой хорошие известия: кости не были нигде сломаны, ведь тогда бы он не смог двигаться и кричал бы при любой попытке пошевелиться. И всё же, питаясь внутренней решительностью, преодолевая боль, он смог встать на колени, а после и на шатающиеся ноги, хоть и чуть не падая при любом движении. Домой он возвращался привычным маршрутом – не было смысла рисковать потеряться и идти неизведанными путями, когда у него был проверенный и безопасный проход. В подмышке он зажал шахматную доску, а на лицо нацепил небольшую, но добрую улыбку, одаривая ею мимо проходящих прохожих. Испытывал ли он счастье, проведя хорошо досуг, и лишь поэтому ли его лицо отреагировало соответствующе, или же это была привычка, наработанная годами, с целью обезопасить себя – Изуку не знал, да и не хотел об этом задумываться. Сделав небольшой шаг вперёд и чуть не упав лицом в том же направлении, зелёноволосый подросток понял, что лучше будет опереться на стенку при ходьбе. Конечности скрипели, моля о прекращении нагрузки на них после неслабой взбучки, но его душа была неумолима. Он должен был дойти, должен успеть. Прибывая в хорошем настроении и идя с чувством морального насыщения, он услышал какой-то шум в переулке. Детское любопытство начало бороться с выработанными инстинктами не лезть не в своё дело, поэтому он замедлил свой шаг. Интерес, одержав победу, направил его тело, начинающего ученика средней школы, в тёмный участок улицы. Делая шаг за шагом, он шёл, несмотря на то что его зрение было размыто, а лицо ужасно болело от того, что солёные слёзы попадали в открытые ранки. Неудачи преследовали его и здесь, поэтому Изуку, неустойчиво поставив похрамывающую ногу, свалился всем телом вниз. Однако его это не остановило – он на коленках стал ползти, стирая их в ссадины, пока двигался к… Зайдя за угол, он понял источник звука… и увиденное его это ужаснуло до глубины души. Он увидел, как несколько детей, примерно его возраста, и, если судить по форме, учащихся в его школе, пинали что-то на земле. Возможно, он и проигнорировал это бы, но… эти сумасшедшие ухмылки, пьяные от чувства причинения страдания кому-то более слабому… он узнает везде. Быстрее, чем его разум успел даже подумать о следующих действиях, его тело рвануло вперёд… Спотыкаясь, даже на коленках умудряясь шататься из стороны в сторону, он дополз до своей цели. В его ушах послышался оглушающий звон, перекрывающий собой любой другой шум. Его разум опустел перед тем кошмаром, свидетелем которого он сейчас стал. Сердце пронзило колом, когда зелёные в слезах глаза мальчика встретились с другими… С его языка сорвались слова, остановившие пинающих людей… но и также привлекшие их внимание к нему. Он успел сотню раз проклясть свой рот, когда в глазах своих сверстников он увидел блеск от того, что они его узнали. Их лица расплылись в ещё более широкие злые улыбки. Его тело хотело убежать, чувствуя очередное приближающееся избиение, но разум напомнил о причине его нахождения здесь и… он замер, после чего к нему подошли хулиганы и принялись за его слабую тушку… Придя в себя, словно его только что облили ледяной водой, он стал резко вертеть головой, высматривая, что могло бы ему помочь. Его глаза зацепились за перевёрнутую мусорную урну, из которой виднелась кусок ткани, который когда-то видимо был полотенцем. Немедля, игнорируя агонию в своём теле, он схватил его и обернул вокруг своей цели. Через секунду полотно окрасилось в кроваво-алый цвет… из-за чего он в панике позвал на помощь. Сначала его пнули в мусорку, опрокинув и откатив в сторону последнюю, после чего начали избивать его на земле. Град пинков обрушился на него, а он и мог только кричать, молить о пощаде, в надежде что кто-то спасёт его, хоть и понимал, что это только раззадорит его обидчиков. Но никто не пришёл на помощь. … Тогда Изуку понял, насколько он на самом деле одинок. Никто не протянет ему руку, если он будет падать. Поэтому бессмысленно звать на помощь. … Поэтому он должен взять всё в свои руки. Он перестал вопить и замолк, молясь чтобы это поскорее закончилось, надеясь, что он сможет дойти до дома. Он расслабился, позволяя себя полностью избить и сломать. Он затих, и теперь было слышно только скрип его зубов, которые он сжал от боли. Он встал с завёрнутым свёртком и пошёл на выход, несмотря на свой избитый вид. Случайно его глаза наткнулись на чужие, когда его избивали. И что-то в нём загорелось, вспыхнуло жизнью, когда он увидел тускнеющие глаза окровавленного животного, которая так печально и грустно на него смотрела своими тёмными от страданий глазами. Случайно его глаза, отвлекаясь от дороги перед собой, наткнулись на чужие. И что-то в нём потухло, замерло замертво, когда он увидел ужасающие тусклые кошачьи глаза, смотрящие на него с болью и… смирением. Неизвестное чувство нахлынуло на него, вызывая ужас. Он видел рядом с избитой кошкой грубо оторванный хвост и крохотную лапку в луже крови, последняя, очевидно, принадлежала правой её культе. Ощущение беспомощности, когда он вынужден лежать и смотреть на самое ужасное зрелище: как из маленьких кошачьих глаз уходит жизнь, как потихоньку стекленеет кошачий взгляд. Увиденное разбивало его душу. Неизвестное чувство нахлынуло на него, вызывая…волнение?.. Он видел, как животное в его руках, с которым он бежал по улицам со слезами на глазах, умирает, при этом он не был в силах ничего с этим поделать – он не мог бежать быстрее, или телепортироваться к его дому, где мама уже вернулась домой и ждёт его. И всё же… ощущение внутри заставили его душу странно трепетать, когда он увидел степень стеклянного взгляда у кошки. Что-то в нём взывало… к пробуждению, высвобождению, заставив его сердце забиться не только от страха, но и от неконтролируемой радости. Он ненавидел это чувство. Он сразу невзлюбил оба этих чувства. Они вызывали отторжение в его сознании, они казались ему проказой. И всё же… эти два чувства были его частью. И он поклялся когда-нибудь избавиться от них двоих. ––––––––––––––––––––––––––– Зелёноволосый ребёнок смотрел в блестящую, белую плитку. Его собственные зелёные и пустые глаза, словно он сейчас был далеко где-то в своих мыслях, в дали от своего тела, зеркально отражались в начищенном полу ветеринарной клиники. Рядом с ним сидела взрослая зелёноволосая женщина, настолько похожая на рядом сидящего с ней сыном, что сомнений в их родстве не возникало вообще. Её фигура была слегка полной из-за плохого питания и такого же образа жизни, а под её глазами отчетливо виднелись синяки, свидетельствующие о бессонных ночах. К сожалению, состояние её здоровья зависело не только от неё самой, но и от госпожи судьбы, которая без спроса распоряжалась жизнью женщины. Сейчас же она нервничала, что было заметно по неловким взглядам на её ребёнка, и то как она не раз открывала рот, пытаясь что-то сказать, но так и не в силах подобрать правильных слов. Женщина, проводящая мало времени со своим законнорождённым сыном, просто не знала, что сказать, или как поднять настроение её ребёнку. «… мы похороним её?» – к её видимому облегчению, зелёноволосый мальчик начал говорить первым. Его голос был тихим, едва громче чем шёпот, а также пустым и безэмоциональным, словно он сам не осознавал, что начал говорить. К слову, говоря так и было – Изуку так и продолжал пялиться опустевшими глазами в пол, пока на границе его взгляда, на что он не обращал внимание, не виднелась фигура. Стоявший мальчик был почти полной копией сидящего перед ним, за исключением отсутствия цвета и потусторонних светящихся глаз. Он смотрел на поникшего перед ним ребёнка, что пришёл в больницу, неся с собой уже труп кошки, погибшей у него на руках. Ты причина её смерти. Ты был слишком слаб, чтобы сделать хоть что-то, хоть как-нибудь ей помочь. Она умерла по твоей вине. Причина её гибели – ты, Держатель, и твоя никчёмность. Голос был твёрдым, стальным и неумолимым, и говорил он чётко и ясно, словно он и правда находился всего в нескольких метрах. И Изуку хотел спорить, ему хотелось рвать и метать, и отрицать … однако он понимал в глубине души что эти ужасные слова, звучащие в его голове, были… правдивыми. Поэтому он с ними согласился, как бы противно от этого не было у него на душе. Он был причиной смерти этой кошки – в этом были согласны он и его причуда. «… мы можем её похоронить на кладбище, если ты того хочешь и…» – мозг зеленоволосого услышал только этот отрывок из разговора его матери. На сказанные слова отреагировала и бесцветная копия мальчика: он повернул свой взгляд и впился им в женщину. Мать, старающаяся изо всех сил отвлечь её сына разговорами, не почувствовала на себе внимания несуществующего миража. «…да… я хочу этого» – Изуку ответил согласием, когда его помутневшее сознание смогло обработать недавно сказанные слова. Ему и вправду бы хотелось этого. Бесцветная версия мальчика казалось тоже соглашалась с этим, кивнув головой. Хорошо. Теперь мы будем знать, где её труп. Несмотря на её жалкие характеристики, она будет неплохим началом для нас. Последние слова, сказанные с таким пренебрежением и беззаботностью, заставили Изуку выйти из оцепенения и вскинуть голову на источник голоса. Однако даже осмотревшись он ничего и никого не нашёл. Видимо ему показалось… «Изуку, ты в порядке?» – заметив странное состояние своего сына и то, как он резко стал осматриваться, женщина испугалась за своего мальчика. А он посмотрел на свою мать и… слабо улыбнулся, прилагая к этому огромные усилия. «…Да, мам. Давай поедем домой, а потом… похороним её, хорошо?» – женщина кивнула и обняла своего сына, не обнаружив того, что ей солгали. Изуку же погрузился в свои мысли и не вылезал из них несколько месяцев после похорон незнакомой ему кошки, и его из этого состояния не могли вывести ни забота родной матери, ни привычные грубые насмешки его одноклассников. Он ложился спать каждую ночь и видел выражение мордочки той кошки. Как она медленно умирала, не в силах повлиять на это, не в силах избежать гибели. Как она делала последний вздох, с которым в небытие уходила её душа. Как её глаза безжизненно остекленели навсегда, ознаменовав собой конец, навеки заточив в себе тьму, боль, страдания. Ему казалось это ужасным и… странно привлекательным, хоть последнее и вызывало у него чувство сильной тошноты. Тогда он был не в силах защитить её. Он беспомощно наблюдал как животное встречало собственную смерть, не имея при себе никакой защиты для неё. Это оставило шрам в его душе, большой и уродливый, который никогда не заживёт и будет всегда беспокоить его по ночам. –––––––––––––––––––––––––––––––– Глаза подростка резко распахнулись, а причуда инстинктивно активировалась, следуя эмоциям своего хозяина. Два ядовито-зелёных фонарика спокойно осматривали комнату, сохраняя сталь и мертвецкий холод. Не обнаружив видимой угрозы, юный некромант деактивировал вспыхнувшую причуду, вернув пустоту в свои очи. Изуку вздохнул, приводя свои мысли в порядок. Он потёр глаза, внезапно наткнувшись рукой на что-то инородное на его ногах. Его взгляд опустился, внимательно изучая в потёмках обстановку. Во-первых, он был окутан в одеяло. И как подсказала ему память, перед тем как заснуть он отчётливо видел его на противоположной части дивана, возле Доро…оу. Он повернул голову слегка в сторону, встречаясь с озабоченным взглядом узких глаз неустанной нежити, часть которой вышла из [Теневого хранилища]. Послав благодарный импульс по ментальной связи ожившей слизи и убедив его что со мной всё в порядке кивком, я вернул своё внимание на свои ноги, игнорируя как нежить-слизь закатила глаза, в которых можно было увидеть хорошо скрытое облегчение. Во-вторых… на моих ногах спала Девятая, удобно устроившись в гнезде из моих колен и мягкого одеяла. В моей голове всплыл недавний сон… я протянул руку и стал аккуратно, нежно гладить её шерсть, получая в ответ благодарное мурлыканье. Уверив самого себя, что это был только сон, только неприятное эхо прошлого, он не сдержал очередной вздох, сорвавшийся с губ. Это был просто кошмар… просто кошмар… Хоть это и было воспоминанием из моего прошлого – это был просто кошмар. Ничего реального, или хотя бы немного заслуживающего моего волнения. Я снова расслабился на диване, отпустив незаметное для меня напряжение, и как можно более комфортно устроился, чтобы снова приступить ко сну. Моя рука продолжала плавные повторяющиеся движения по шёрстке кошки-нежити, пока мои глаза медленно закрылись. … … Глаза подростка, не продержавшись и минуты, снова открылись. Сон так и не пришёл, вплоть до самого утра. –––––––––––––––––––––––––––––––– Тьма властвовала на улицах Мусутафу: закрывала магазины и рестораны, держала людей по домам в их постельных тюрьмах, манила и взывала к преступным элементам, соблазняя их идеальными условиями для совершения корыстных и злобных деяний. Ночь - время, когда творится беззаконие, когда тени высотных зданий скрывают лица от света случайных фонарей. Луна же, символ романтики, символ тайного мира, царила в чёрном небосводе, взывая к себе, намекая о действии, тихо нашёптывая о возможностях. И словно маяк в мире хаоса и безумия одно из заведений заявляло о себе, не выключая вывеску с названием. Аккуратные буквы, приятный глазу неоновый свет, падавший на небольшую площадь, убивая нечестивые тени в том месте, изящный внешний вид – всё гостеприимно и весьма вежливо приглашало зайти. Да так, что было стыдно отказать в радушном приёме. Согласившись со своей совестью, вы подходили к двери и нажимали на дверную ручку, мягко и уважительно, после чего заходили вовнутрь. Тогда и только тогда раскрывалась суть всей магии и волшебства этого места. Деревянный дощатый пол, нежно-шоколадные стены, многочисленные столики и стулья, не стоявшие по одиночке, объединяясь в милую компанию – всё это заставляло души теплиться в комфорте и уюте, в домашней обстановке. Разум, без какого-либо приказа или наставления, рисовал картину: весёлый смех и задорные разговоры между людьми, чьи лица искажала слегка пьяная от выпивки и расслабленная улыбка. Словно каждый приходящий в это место забывал о проблемах внешнего сурового мира и наслаждался тем, что под руку подвернётся: бокальчиком алкоголя или дружеской беседой с только что встреченным тобой человеком. И вымышленная сцена на самом деле была обыденностью здесь – бар “У Гриллби” был жемчужиной, местом для любого желающего отдохнуть в городе Мусутафу. И хоть хозяин этого места открыл ресторанчик всего несколько лет назад, когда переехал в Японию, данное заведение пользуется хорошей славой не только среди обычных гражданских или даже героев, но и у злодеев и преступников, ведь и те и другие ни разу не грабили знаменитый бар. Однако сейчас поздняя ночь: в это время в баре почти никого нет. Да-да: почти. Один усталый мужчина всё же решил в столь позднее время не идти домой, в объятия своей кровати… что на самом деле было редкостью для этой личности. У сердца любого порядочного и уважающего себя бара: у стойки бармена, на высоком стуле сидел Шота Айзава, профессиональный герой, и вливал в себя очередную бутылку пива. Опьянение ожидаемо не приходило, к счастью или печали – мужчина не знал, ведь напиток был безалкогольным. Почему он в такое время в баре, без цели напиться? Что ж, для Шоты ответ был слишком очевиден: в ночное время суток, когда обычные и постоянные посетители были в своих домах, здесь формировалось самое ценное сокровище, которое видел герой – абсолютная, не осквернённая и невинная тишина. И особенно сейчас, когда голова героя чуть ли не трескалась по полам от головной боли, ей не было цены. Даже слабый, ничтожный шум протирания стаканов рядом с ним, исходящий от бармена, по совместительству хозяина сего уютного заведения никоим образом не мешал. А последний на самом деле удивлял своей внешностью, при первом посещении бара вызывая у любого удивление. В его одежде не крылось ничего особого: обычный аккуратный чёрный жилет, скрывающей за собой глаженную белую рубашку, и опрятный галстук-бабочка… вполне обычная форма любого бармена, если не учитывать, то, что они были сделаны из огнеупорного материала. Были ещё и очки, но… что ж, именно здесь стоит начать описание причудливой внешности мужчины. Бармен-огонь. Это звучит как комплимент, но не в этой ситуации: человек из себя представлял оживший факел и состоял полностью из огня, собравшегося в форму человека. Причудливый оранжевый огонь испускал слабые волны тепла, в отличии от своего непричудливого родственника, не поджигая под собой пол из древесины и не бросая в пот окружающих. Многие годы тренировок причуды явно помогли ему в этих достижениях. Упомянутый, преспокойно протирал тряпочкой стакан за барной стойкой. Его зовут Гриллби, и он один из самых тихих и одновременно мудрых людей, по мнению Айзавы. Первое может и связано с тем, что человек-факел крайне молчалив, но вот второе качество Шота может полностью подтвердить. Вот взять, например пристальный взгляд, которым был награждён подпольный герой последний час: в нём так много смысла, а самое главное, что в нём отчётливо можно прочитать мысль. Шота здесь засиделся и ему уже давно пора спать. Айзава тяжело вздохнул, в сотый раз удивляясь как у человека может быть такой выразительный взгляд, учитывая, то, что у огне-человека нет обычных человеческих глаз. «Я уже скоро пойду…» – уголком глаза черноволосый мужчина подметил, что и нынешняя бутылка в его руках опустела – «… последнюю?» – Шота спросил, прекрасно понимая, что скорее всего ему откажут в этой просьбе… однако после нескольких секунд неловкого молчания, человек-факел тяжело вздохнул, расслабив плечи, и кивнул. Огненный мужчина, нехотя, потянулся и открыл рядом стоящий холодильник… чтобы обнаружить, что пиво закончилось. Неодобрительно покачав головой, он показал Айзаве один палец, после чего удалился за красную дверь. Выпивка закончилась, так что он пошёл на склад за напитком для Шоты – только по одному жесту понял герой. Оставшись в одиночестве, мужчина положил голову на барную стойку, вялым взглядом и не всматриваясь смотрел на бесчисленное количество бутылок с крепким алкоголем, стоящих на полках. Ощущая как мигрень постепенно отступает Айзава почувствовал себя намного лучше. Всё-таки безмолвная компания Гриллби и тишина сделали своё дело. Вот бы так продолжалось и… Внезапно справа от себя он видит, как синий рукав с рукой, по размеру принадлежащая подростку, протягивается за барную стойку и берёт красную бутылку с кетчупом, после чего она вместе с ней вновь исчезает из его поля зрения. … …Неважно… Шота от усталости ущипнул себя за переносицу, когда со стороны услышал несколько глотков, а после облегчённый и благоговейный вздох. Айзава правда устал, но так как сейчас он чувствует себя немного лучше, то он вполне способен выдержать беседу с проблематичным подростком. «~тук-тук» …Или же он слишком переоценил свои силы. И хоть мужчина не горит желанием отвечать, он хочет, чтобы всё побыстрее закончилось. «…Ладно, я подыграю… хоть это и глупо. Кто там?» – судя по улыбке, слышимой в голосе говорящего, над ним просто смеются. Не злобно, конечно, но не менее раздражающе. «хе-хе-хе… тыни» «Тыни кто?» «вау, как грубо. я знаешь ли, прям рядом с тобой сижу, хе-хе-хе» – подпольный герой ударился лбом об стойку, пока рядом с ним звучало весёлое хихиканье. Подняв голову и сев нормально, я мельком взглянул на своего новоприбывшего собеседника. Белые, цвета кости взлохмаченные волосы сидели шапкой и полностью подходили холодному бело-серому оттенку кожи. Парень, который на несколько голов меньше меня, был одет в атласно-синею расстёгнутую кофту, из-под которой виднелась белая майка, а также в чёрные шорты с белыми полосками и… розовые тапочки. И хоть понятное дело подросток был одет не по погоде, учитывая то, как он сюда попал, ему это ни коим образом не мешало. Поставив на стол бутылку с кетчупом и лениво вытерев остатки со рта рукой, новый, по совместительству закадычный посетитель бара повернулся к Айзаве. На его лице растянулась широкая зубастая улыбка, исполненная игривостью и весельем – довольно обычное явление для любого, кто хотя бы несколько раз общался с беловолосым шутником. Его глаза, ярко-голубые с глубоко синим отливом смотрели в ответ, проницательно и без скрытой насмешки. «знаешь, такие старые кости как ты уже давно спят у себя дома» – Айзава усмехнулся, полностью соглашаясь с этим. Что-то он и правда здесь засиделся. Так или иначе… «Ты тоже уже давно должен спать… Санс» – снова отпив кетчуп, упомянутый согласно хихикнул, подражая ответу Шоты. «хе-хе, ты прав, сэмпай» – Санс закрыл глаза и глубоко вдохнул, не стирая с себя улыбку – «всё-таки люблю я это место. прямо до мозга костей, хе-хе» – он открыл свои глаза и с теплотой оглядел пустые столы – «столько воспоминаний… только, знаешь ли, временами мучает одинокость. было бы круто посидеть здесь с другими из нашей небольшой группки» – и уточнять не было никакого смысла – Айзава отлично понимал про кого говорит его товарищ Инквизитор. «Хм… не думаю, что у тебя получится. Возможно только Маска или Шедевр… хотя последний маловероятнее всего, так как он и другие, в аналитическом отделе… вряд ли решат потратить на это своё время. Так что твоя затея не имеет шансов на успех» – у каждого Инквизитора есть своя жизнь, которой они так дорожат и ценят. Поэтому после миссий он, а также его коллеги предпочитают заниматься своими делами, которые никак не относятся к Инквизиции. Вырвать их из мирной жизни и собрать в одном месте – крайне тяжёлая задача, почти даже невыполнимая. «хэй, не проявляй ко мне жестокость, хех. просто говорю, что было неплохо встретиться… да и я уверен, что кто-то да со мной согласится…» «Твой отец точно нет» «хе-хе-хе, а ты прав, как ни посмотри. хотя… я думаю, что не было ни одного человека, который не мог бы это разглядеть, после первой же встречи с глазу на глаз с моим отцом. хе-хе-хе» «… Это было ужасно, Санс. Я тебе об этом припомню… когда буду проверять твоё сочинение» – по лбу беловолосого шутника скатилась капелька пота. «пожалей мои кости, сэмпай! ты знаешь, что я плох в эссе! не помогает и то, с каким нудным голосом ты говоришь на уроках. настолько, что я теряю любую тонкость темы, хех» «Ты только ухудшаешь своё положение, Санс» «ладно-ладно! только… последнюю, лады?» – я тяжело вздохнул. Не знаю каким образом Санс и его отец могут быть родственниками: они абсолютно разные личности. Можно даже сказать противоположности, хоть и прекрасно ладят друг с другом. Мои сомнения оставались бы таковыми ещё вечность, если бы не очевидное сходство во внешности между Сансом, его братом и их отцом. «Выкладывай» – после того как эти слова слетели с моих губ, я почувствовал изменение в атмосфере. Словно весь мир затаил дыхание и перестал двигаться, а он оказался один на один со своим собеседником. Реальность на границе зрения стала меркнуть, терять яркость, сконцентрировав внимание мужчины полностью на том, что скажет подросток. «хе-хе… зачем скелет пришёл в бар к своему коллеге в позднее время?» – голос звучал глубже и насильно проникал в уши, а слова имели за собой ощутимую силу, несмотря на шутливую подачу. «…» «…он просто хотел рассказать скеле-тонну вещей, которые его беспокоят» – улыбка, как и весёлый тон никуда не исчезли, сохранялась, несмотря на сказанные слова – «злодеев, которых мы сегодня с тобой остановили, кто-то нанял. одному нажали на нужную кость, и он рассказал, что наниматель имел причуду фиолетового густого тумана, который работал как сеть порталов» – значит пространственная причуда? Несмотря на их редкость, такая способность будет крайне опасна в плохих руках – «но это не всё: примерно такие же теракты происходили по всему миру: Сирия, Штаты, Россия, Германия, Франция, Южная Корея и ещё парочка стран. И все как один описывают эту причуду, следующим образом: носитель появился из ниоткуда и предложил им вступить в некую группу, перед этим выполнив его поручение, как испытание» – я нахмурился, когда стал понимать к чему ведёт Санс. «теперь видишь? хе-хе, я просто думаю, что это всё похоже на одну большую чью-то пакость. начальство знает об этом и скоро сообщит остальным…» – также внезапно как и появилась, атмосфера вернулась в своё изначальное состояние, а напряжение из воздуха словно кто-то выкачал насосом – «я конечно мог держать язык за зубами, но решил тебе об этом рассказать» –после этих слов, парень прильнул к бутылке с кетчупом и начал её пить, оставив меня с угрюмыми мыслями. Если всё обстоит так, как говорит Санс, то скорее всего где-то начинает зарождаться злодейская организация. И судя по их деятельности, а также имеющиеся у них причуде телепортации, она может иметь международный характер. Это крайне плохая новость, ведь обычно такие группы злодеев, решивших сбиться в одну кучку, приносят куда больше проблем Инквизиции. Айзава умалчивает, что также такие объединения несут больше угрозы миру и порядку и куда опаснее, чем по отдельности. «что ж, это всё, что я хотел рассказать тебе, сэмпай. так сказать, кость я тебе кинул, а что делать с ней дальше – решать тебе, хе-хе» «…Спасибо, что сообщил мне об этом Санс» «хех, всегда пожалуйста, друг» – с этими словами, парень встал со стула и слегка потянулся – «ну с, что-то я здесь засиделся. всё-таки, видимо, краткость не мой талант, хе-хе. я пойду, пока Папс не стал искать меня в шкафу, хе» – с этими словами он стал уходить из моего поля зрения, а его шаги слышались за моей спиной – «хороших снов, сэмпай, и передай Гриллби, чтобы он записал кетчуп на мой счёт, ок?» «…Отдыхай, Санс» – я услышал щелчок пальцев, после чего перестал ощущать его присутствие. Сегодня и правда насыщенный день, не так ли? Вот бы поскорее уже лечь в кровать… Через несколько секунд дверь за барной стойкой открылась и оттуда вышел Гриллби, держа в руке бутылку пива. Кинув профессиональный взгляд на барную стойку и не обнаружив там одну солонку с кетчупом, он вопросительно посмотрел на подпольного героя. «Санс» – Айзава устало сказал всего одно слово. Словно это что-то объясняло, человек-факел тяжело вздохнул и неодобрительно покачал головой. Да-да, я тебя полностью понимаю, мой друг Гриллби.