И окурки я за борт

Было прекрасное утро прекрасного летнего денька. Солнышко уже взошло, тучки рассеялись и ничто теперь не мешало солнышку направлять свои лучики на поле. Не такое, конечно, поле, на котором растет пшеница, или рожь, или клевер. Да и откуда у нас клевер — мы ведь не в Шотландии. А в самой что ни на есть старой доброй Англии. Так вот это было обычное английское поле рядом с обычной деревенькой под названием Маркет Босворт. Там еще рядом была церквушка и дорога на городок Дадлингтон. Дадлингтон — это от слова «Дадли», но не от того Дадли, который родственник Гарри Поттера, по крайней мере, нам об этом ничего не известно. А росли на этом поле обычные травки и цветочки. Обычные английские травки и цветочки, они тоже радовались последним теплым денькам, ведь был уже конец августа. Скоро, скоро наступит октябрь с его вьюгами, и младенцы, оставленные в корзинках на порогах домов стараниями одного бородатого директора, будут замерзать ночью. Но пока травки зеленели, шелестели под легким ветерочком и подставляли свои стебельки солнышку, которое щедро делилось с ними своими лучиками. Но кроме травок на этом поле собрались две армии, чтобы раз и навсегда разрешить свои ссоры. С одной стороны был король Ричард. Он уже проснулся, покушал, оделся в доспехи и сейчас стоял рядом со своей лошадкой и нежно шептал ей что-то на ушко, воодушевляя и успокаивая перед предстоящей битвой, а лошадка благодарно храпела и тихонько постукивала копытом в знак согласия. На самом деле она и не думала волноваться за любимого хозяина, ведь у короля Ричарда было больше пушечек и солдатиков, а сам он со своим войском занял место на холмике, откуда его пушечки могли стрелять дальше, а болотце под холмом защищало часть его войска. А другая часть его войска, которая стояла на склоне холма, состояла из самых лучших солдатиков, а командовал ей его самый лучший друг — герцог Норфолк. А напротив них стоял Генрих Тюдор со своим дядюшкой Джаспером и с графом Оксфордом (а кто такой этот граф — не спрашивайте, лучше почитайте Википедию, образованнее будете). У них было вдвое меньше солдатиков и почти не было пушечек. А еще Генриху этим утром было грустняво: он только недавно вернулся в Англию и вчера вспомнил, что уже пятнадцать лет не видел мамочку. Так он и стоял, грустный, рядом со своим знаменем, на котором был нарисован дракончик. А за болотцем стояли со своим собственным войском (да, представляете, были такие времена, когда у обычных людей были свои войска!) два братца-акробатца — Томми и Билли. Они были очень умные братцы, поэтому решили пока не лезть в драку (а то могут и фингал засветить!), а подождать, что же из всего этого выйти. Почему они все решили подраться именно на этом поле и что именно не поделили — ума не приложу, хоть убейте. Но вот наконец-то солдатики Генриха пошли в атаку. Но пушечки короля Ричарда, как мы уже заметили, били далеко и точно, и отрывали солдатикам Генриха Тюдора то ручку, то ножку, то головку. Но все когда-нибудь кончается, и в конце концов они добрались то тех солдатиков короля Ричарда, которые стояли на склоне холма. Но тут случилась неприятность. У герцога Норфолка развязался ремешок на шлеме, и он получил прямо по темечку топориком на длинной палочке, растянулся на пузике и теперь лежал совсем-совсем мертвенький. А солдатики, которыми он командовал, подрались-подрались еще немножко, да и драпанули со всех ножек. И пока они там на земле занимались этими глупостями (как-будто делать больше нечего, в самом деле!), никто из них не заметил, что в это время над полем завис вертолетик. В его кабинке, кроме водителя, сидела еще женщина годков сорока от роду, немножко полненькая. И кроме нее еще два солдатика, в зелененькой формочке, вроде бы нашей, а вроде бы и не нашей. Как-будто они плохой фильм про войну ограбили. Тот солдатик, который был помоложе и потоньше наклонился к водителю и громко закричал: - Петрович, давай в Хогвартс тогда, там шороху наведем, а потом Военторг поищем. Петрович на это только головкой кивнул. А молодой солдатик между тем обратился к старому: - Товарищ капитан-генерал, а почему указания Петровичу всегда я раздаю? - А потому, - ответил тот, - что старшим по званию западло с обслугой общаться. Для этого салабоны есть. Молодой солдатик на это ничего не сказал, только приложил ручку к своей головке: - К пустой голове не прикладывают, - ответил ему старый, и кабинка опять погрузилась в тишину (если не считать звука пропеллера, но мы-то с вами знаем, какой он тихий). Полноватая тетенька на переднем сидении не обращала на них никакого внимания, так что, если бы мы с вами смотрели только на нее, то вообще посчитали, что в кабинке никого больше и нет. Но мы с вами, к счастью, гораздо внимательнее, и сейчас вернемся к разговору между солдатиками: - Товарищ генерал-капитан, я вот что подумал, - продолжал молоденький, - а мы вообще туда попали? Нам ведь Гермиону обещали, Луну Лавгуд, а это что за страхолюдина там сидит? Я таких даже на площади Трех вокзалов не видал... - Ты, товарищ средний сержант, я смотрю, совсем субординацию забыл! Ты как к старшему по возрасту обращаешься?! На губу захотел? Ну-ка обратись по форме (и содержанию)!.. - Виноват, товарищ генерал-капитан! Можно обратиться? - Можно Машку за ляжку, а в армии «разрешите»! - Ну, разрешите... - Разрешаю. А что именно? - Что? - Ну, ты просил: «разрешите». Я разрешил. Заранее. Я ведь вообще человек такой. Строгий, но справедливый. Целых пять раз в танке под Кандагаром горел, и три раза душманы наш вертолет из стингера валили. Да. Между прочим, все три раза в ущелье падал и из-под обломков выбирался. Так что ты держись меня, и все у тебя пучком будет. Особенно сейчас, в расположении вероятного будущего стратегического противника. - Товарищ генерал-капитан, я что подумал-то... - Опять не по уставу!! - Виноват, товарищ генерал-капитан. Разрешите подумать? - Разрешаю. - Так вот, я что подумал-то. Страхолюдина-то, она вообще наша? Может ее нагло-саксы подослали. Не пора ли к ней... того. Применить нетрадиционные методы допроса? У меня и набор для трепанации черепа без анестезии имеется. - Ты погоди, товарищ средний сержант. Ты в расположении вероятного стратегического противника: еще успеешь нюхнуть нетрадиционного. Тут и впрямь особый подход нужен. Дипломатия, психологическая игра. У тебя на такое знаний не хватит — из нас двоих я на военного разведчика учился. То есть я, конечно, последние тридцать лет живу в Карл-Маркс штадте и работаю водителем скорой, а от армии откосил по плоскостопию, но столько исторических книжек про КГБ СССР и ГРУ ГШ ВС СССР прочитал, что будто Андроповский институт закончил. Так что посторонись, я сейчас ее вербовать буду. После чего старенький солдатик обратился к тетеньке на переднем сиденье: - Слыш, ты кто? - Гермиона Крауч, чо, не видно? - ответила тетенька. - Крауч? Грейнджер же, не? - Крауч, Грейнджер... Тебе какое дело до моей фамилии?! Ты чо, жениться собрался?!?! - Да кому ты нужна, корова! - ответил старенький солдатик и повернулся к своему другу. - Не, она точно не засланная. Хоть и страхолюдина, но сразу видно, что наша баба, советская. А в это время внизу король Ричард заметил знамя с дракончиком и что рядом с ним кроме Генриха Тюдора почти никого и нет - большинство его солдатиков там, по травке бегали. Так что сел король на свою лошадку, взял в руки большую палку, которая (представляете!) у них тогда копьем называлась, собрал своих охранников и друзей-приятелей и они поскакали. Скакали они, вытянувшись в линеечку, и на краю этой линеечки ехал мальчонка по имени Гаррет. Он скакал не только в стальных доспехах, но и в специальной для таких случаев мантии. Строго говоря, она была создана для тех случаев, когда его вызывали на дуэль, но ведь бой это же как дуэль, правда? Доспехи на нем были тоже непростые: на его правой ручке, в рукаве был спрятан небольшой арбалетик. Только его заставили взять в руку бесполезную палку (а от арбалетика было бы больше пользы, между прочим!), а ветерок от скорости, с которой скакали лошадки, был такой, что задувал мантию ему на головку, и Гаррет периодически ничегошеньки не видел. Так что паренек тоже загрустил, задумался да и сам не заметил, как начал вести с собой мысленный диалог, который и вы, читатели, тоже частенько с собой ведете. «Зачем я еду? - думал Гаррет. - Конечно, я приносил присягу королю Ричарду, но ведь двух присяг не бывает. Я уже до этого приносил присягу, как наместник Киркволла. И кому? Если я наместник, то тому, кто меня на место поставил. Но кто меня поставит на место, если я сам наместник? Сам себе, что ли, присягу приносил?.. Но, в любом случае, если уже один раз принес, то последующие присяги не считаются. Кроме того, я из Тевинтера попал в Англию. Значит, у меня есть высшая миссия, которую я должен выполнить. А я уже десять лет тут живу, и до сих пор не выяснил, в чем она состоит. Но я наверняка должен спасти Тедас, спасти Англию и спасти своих друзей. Ведь у человека нет выше верности, чем верность своим друзьям. А у меня есть много друзей. У меня есть Милли. У меня есть Флер. Да и с Драко еще не все комбинации с ферзями разыграны. И в Тедасе у меня полно друзей... кажется. Я не могу их бросить. Да и присяга не считается. И моя миссия по спасению мира важнее. Значит, моральнее для меня будет не рисковать вместе с королем Ричардом». Так что Гаррет остановил лошадку около болотца, бросил деревянную палку и тихонько, чтобы не утонуть, пошел через болотце искать братьев Томми и Билли. Но что-то мы совсем забросили вертолетик, а ведь там в это время происходили очень важные вещи. Полненькая тетенька очень громко закричала, так громко, как приличные тетеньки (тем более полные) обычно не кричат. - Что там? - тут же прильнули к окошкам солдатики. - Нагло саксы нападают? - Да!!! - белугой взревела тетенька (стыдно-то как; не будьте такими, как она). - Сейчас убьют!!! - Кого убьют-то? - не понял старый солдатик. - Единственного нормального короля, одни торгаши останутся!!! Стреляй, стреляй!! - закричала тетенька, тыча в окошко вертолетика. Старенький солдатик в ответ на это посмотрел на водителя и кивнул, после чего тот выпустил по войску Генриха Тюдора ракетки. Это, как вы понимаете, не те ракетки, которыми играют в теннис, а те, которыми пуляют по врагам из вертолетиков и самолетиков. Пока ракетки летели, а солдатики еще ничегошеньки не знали о том, что их ждет, они наслаждались теплым летним деньком и тем, что стоят рядом со знаменем с таким красивым дракончиком. Ну а совсем рядышком со знаменем тусовались несколько мужичков и девчонка: - Зачем мы вообще в латы оделись? - спросила Джессика Голдштейн. - Такая жара. А я как раз перед отъездом из Нью-Йорка платье летнее купила... - А мы вообще за тех сражаемся? - размышлял с самим собой Нотт. - Помню, Джефферсон сказал: "Перенеситесь в прошлое, наймитесь солдатами и измените историю..." - А я помню, он сказал: "14 октября 1066 года". Анализировал, что это за день (даже отдельную папку с делом завел), изучил все газеты Новой Англии, но так и не пришел к однозначным выводам. - поддакнул Вуд. - А он нас точно в старую Англию отправлял, а не в Новую? - попыталась внести в анализы друзей свежую струю Джессика. - А мы что, в Англии? - принялся разведывать Флинт... А что с ними случилось потом, даже не спрашивайте. У нас, в конце концов, тут детская сказка. От войска Генриха Тюдора вообще почти ничего не осталось. И от тех солдат, которые бегали там, вдалеке, по травке, и от тех, которые стояли рядом со знаменем. Да и знамя сгорело, как спичечка. Жалко! Ведь, как мы говорили, это был очень красивый дракончик. - Есть! - радостно кричала в это время тетенька в кабинке вертолетика. - Получите, сволочи! Теперь и на моей улице праздник! - Что, все? - спросил старенький солдатик. - Нет еще, - ответила тетенька. - Долбани-ка еще раз туда, не все пока заживо сгорели. Водитель послушался ее и еще пару раз пульнул туда, где раньше были солдатики Генриха Тюдора, его дядюшка Джаспер и граф Оксфорд. - А теперь туда! - скомандовала водителю тетенька, тыча пальцем в окошко вертолетика в том направлении, где за болотцем стояли Томми и Билли. Водитель подлетел к середине болотца и выпустил в их войско (а ведь все помнят, что у них было войско?) несколько ракеток. - А потому что не надо на Маргарет Бьюфорт жениться! - загадочно сказала тетенька. - А теперь вон в тех двух хмырей, видишь, бегут! И тетенька указала на две мальенькие фигурки двух братцев, которые пытались скрыться с места. Попадание было точным. - А теперь еще! - немного кровожадненько сказала тетенька. - Пусть прожарятся. Ты уверен, что сюда саламандр вызвать нельзя?.. - Ну, рация у меня есть, ты только скажи, на какой волне их вызывать и какие у них позывные, - ответил водитель. Но ответ тетеньке был не важен. Ее было уже не остановить: - Еще, еще стреляй! - кричала она. - Я весь БК израсходовал, - ответил водитель. - Какой еще БК?! - тетенька перешла на совсем какой-то визг, как у хрюшек. - Кто меня обидит, три дня не проживет!! Она схватила у водителя вертолетика руль, или, может быть, какой-то рычажок, или нажала какие-то кнопочки — что вы меня спрашиваете, не разбираюсь я в таких вещах, я человек мирный. Как бы там ни было, от этого вертолетик очень сильно наклонился вправо и упал прямо в середину болотца, рядом с Гарретом, а потом взорвался, да так, что болотце немного подсохло. Гаррет, посмотрев на обломки пару секунд с широко открытым ротиком, вприпрыжку рванул в сторону короля Ричарда, подбежал прямо к нему и громче всех начал кричать: «Да здравствует король Ричард! Англия и Святой Георгий!», а потом обратился к нему с просьбой: - Ваше Величество, я прошу вашего разрешения на брак с Миллисент Булстроуд. Я бы лучше на Флер, конечно, но она француженка, и я знаю, что поэтому вы ни за что не разрешите. А у Миллисент, к тому же, отец на сто фунтов в год больше зарабатывает. Дальше все у всех сложилось хорошо. Король Ричард пошел и дальше заниматься очень важными, но очень скучными государственными делами, сын герцога Норфолка получил богатое наследство, Петрович и его компаньоны упокоились, возрадовавшись, что сумели нанести поражение нагло саксам, а Гаррет Хоук Амелл смог, наконец, на законных основаниях попросить у отца своей возлюбленной в долг. И только песик, сидящий на крылечке дома №4 по Тисовой улице Литтл Уингинга (да, представляете, городка еще не было, это была маленькая деревенька, а Тисовая улица, четвертый дом и крылечко уже существовали) проснулся, философски почесал лапкой за ушком, лениво гавкнул на проходящего мимо заляпанного сажей солдатика и продолжил спать. Ведь люди на самом деле такие глупые и почти никогда не понимают, кто на самом деле всем управляет.