365 waves of the sea

«У нас нет ничего. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Прошлое прогнило, посыпая обломками настоящее. Настоящее погибло, так и не дав расцвести будущему. Не нужно делать попытки вернуть прошлое. Его просто нет. Теперь. И нам не построить настоящее. Не перемотать пленку в начало. Так же как и распустившемуся цветку, никогда не стать бутоном». Бэкхён сложный. Весьма сложный. Ему привычней жить в мирах параллельных, не настоящих, вымышленных. Он реализует их на бумаге. Он пахнет счастьем, и быть может, чуть-чуть корицей. Он похож на волны бушующего океана, когда злится, он может быть теплым бризом, когда спокоен. Он знает, что такое чувства и точно уверен, что они существуют в волнах души. Он думает, что: «Прощать удобно всегда», а согреваться надо не чаем, а любимыми руками. У него есть тонны белых полотен и много черных чернил. Он рисует на них своё отражение, и отражение души, надеясь докопаться до истины. Его печаль снова приходит за руку с темнотой, нежно обнимающей крыши городских небоскребов. Холодает. И на улице и внутри, покрываясь тонким слоем инея, расписывая нутро красивыми рисунками. Зеленый чай с молоком в кружке, любимый, хоть и мало кто об этом знает. Тиканье настенных часов разрывает душу, сваливая остатки под стол. Он листает страницы потускневших листов с записями. Анализирует. Захлебывается неизбежным. Растворяется в строках, проводя по ним кончиками пальцев, которые слегка покалывают. Слова, пробираясь под кожу, разносятся по венам к сердцу там осаждаясь. Всё резко контрастирует и взрывается, когда Чанёль вливается в его жизнь яркими пятнами и теплыми руками, запахом кофе по всей квартире и поцелуями в шею. Все серые тона наполняются красками. Разными, но обычно слишком по-летнему яркими. Они оба противоположности, и как так получилось, никто до конца не понял. Чанёль любит читать наброски Бэкхёновских текстов, а Бэкхён писать их для него. Бэкхён любит тепло и ищет его в Чанёле, когда тот обнимает крепко, боясь подумать, что это мираж. Чанёль любит море, а Бэкхён чаек. И, наверное, это всё их сближает. И море, которое они вместе облюбовали, и чайки, которых они считали. И письма, которые писали друг другу губами – сближают. Серые дожди, низкие тучи, нависшие над асфальтом – осень. Осенью сходятся или расходятся. Это время перемен, Бэкхён так считает, и именно осень, а не лето. Лето переходный период от плохого к хорошему, или наоборот. А может быть даже от хорошего к очень хорошему, но в осени – сила любви или разлуки. Расставание, как реальность, всегда бьет по больным местам. Расставание замораживает, если ты очень сильно любил. Чанёль ушел. Навсегда . Оставив тонны вопросов, на столе свежевыжатый сок и записку под стаканом с болезненными словами: «Прости. Так надо», только кому так было надо кроме Чанёля неизвестно. - Мы мгновеньем живем, знаешь? - Нет. Мы живем вечностью. Вечность это ты. Я живу тобой. Бэкхёну проще бы стать чайкой, видеть море с пенистыми волнами, безграничное, прозрачное и чистое, как он сам. Чайки – хранители надежд. Они видят, как надежды рождаются в синей пучине, и погибают, разбиваясь о скалы или смываясь волной на берегу. Чанёль – его море и он разбил туманные надежды о прибрежные камни. Сотни писем, написанные неровным почерком где-то на столе. Они обо всем. О расставании и о том, что «ОНИ аннулированы». И чувство странное и нити рвутся, но Бэкхён молчит, перебирая листы, рассыпаясь пеплом. Его рассказы о чувствах, бушующих где-то в области сердца, поугасли и покрылись пылью. Но в одиночестве не обязательно страдать, сваливая не дожитое или пережитое в коробки и закрывая их на замки. Достаточно просто начать писать всё заново. И Бэкхёну удается. Ему удается написать 300 страниц о счастье и 65 о не минувшей боли. Удается вновь окунуться в тот год, который прошел, в то лето и весну. И удается полностью быть сожженным, просто увидев, как человек после расставания становится счастлив. Без него. И Бэкхёну очень сильно хочется погрузиться в Тихий Океан или стать им, потому что говорят, что он не имеет памяти. «Каждый день ты забываешь тысячу мелочей. Всё, что было – мелочь. Забудь и ее». Бэкхён перечитывает это каждый раз и понимает, что захлебывается собственным морем. И глаза щиплет. Ведь есть память, которую нельзя стереть. И Чанёль самое прямое тому доказательство. Ему уже нечего не изменить, ничего не сделать. Ему проще забыть самого себя, чем Чанёля. Цветку не стать бутоном. И прошлое не вернуть, а настоящее не построить на его осколках. Есть вещи, которые не возвращаются, а есть люди. И их не забыть насовсем. Просто тускнеют общие фотографии, забываются детали, но никак не выветриваются из головы. У Бэкхёна есть море, которое давно высохло и 365 страниц слов, написанных от руки. У Чанёля горы воспоминаний и один единственный Бэкхён, который его любил.