Легенда о боге огня

Та ночь была тихой. Слышалось лишь то, как огоньки костра трескались, язычками пламени танцуя. По руке тоже тепло распространялось, а смотреть на такое сплошное удовольствие. Страшно только, что тонкий язык света начнет идти дальше, по телу всему проходясь. А ещё больше пугал чужой интерес. По близости юноша сидел, глазами пробегал туда и обратно, тоже управлять хотел. Доступно такое не всем. Пока из известных нам только одному. Только Кирилл был испепеляющим взглядом, как индийский Шива. Брюнет владел пирокинезом. Огонь мыслями и чувствами вызывал, а люди таких ненавидели. Только когда Александру рассказал, тот его принял. Позже они и встречаться на улице начали, чтобы больше магию изучать, и в одну из таких встреч встречаться начали уже в плане отношений. Свидания им заменял лес и купание в реке ночью. — Гефест тоже бог огня! — воскликнул Мельник, держащий в руках огромную книжку, содержащую в себе всю информацию о греческих богах. Он сидел в позе лотоса, спину держал всегда прямой, и взглядом хоть не испепелял, но влюблял в себя такого знатно. «Правильному» внешнему виду мешал испачканный спортивный костюм с большими дырками на кофте, заставляя плечи так от холода трястись. — А в Египте Ра, — усмехался старший, что выучил каждого связанного с огнем сразу, как только способности заметил. — в Китае Чжу Жун, в Японии Кагу — цути, в Риме Вулкан. — На лице у него самодовольная улыбка сияла. Если бы эти знания оказались более полезными, то парня б уже в президенты записали. — Ещё в Греции Прометей. В ответ поступил взгляд удивленный. Саша всегда слушает так заинтересованно, вопросы если надо задаёт, хочется собеседником мечты его называть. Кирилл юношу и так мечтой называет. Влюблен по уши, благодаря чему горит и изнутри. — Замёрз? — Спрашивает старший, выйдя из размышлений. Он знает, что Мельник в таком не признается, ибо стыдится, что парень его волшебный, а он сам холода боится. Без ответов, отрицаний и лишних слов брюнет притягивает к себе, одной рукой шею обвивая, второй с огнем продолжая играть. — Спасибо. — Благодарит поцелуем в щеку, чем забыться заставляет. Александр нежен до безумия, но тревожится много в последнее время. Говорит, что плохое вскоре чувствует, от чего сердцебиение быстрее нужного. Просиживают так ещё минут двадцать, до момента, пока сердечко вновь бешено не забилось. Речь людская послышалась. — Со стороны речной люди. Большего и не надо. Оба юноши сразу подскакивают, чтобы к другим на глаза не попасться. От жителей города в такое время скрываться надо. Каждый о красном цвете, что в лесу по ночам играет, уже наслышан. Все как легенду воспринимают, но прозванные охотниками с ума сходят по такому. Свет в руке погас, костер только гореть остался, ведь потушить быстро не получится. Парни прячутся где — то меж деревьями, слов не произносят. Полная тишина, разрезающаяся чьими — то фразами, что все громче и громче становятся. Приближается кто. Обычный человек ли? Может некто опасней? В любом случае сейчас опасаться необходимо. Убить же в любой момент могли. Охота за такими, особенными, шла уже долго. Учителя как замечать странности начали, так всем уже рассказали. Из — за них истории по всему городу и пошли. Все начиналось с запаха жженого пластика в классах и с вечно прожженных тряпок для вытирания досок. Источников с огнем море было, почти на каждом углу учебного заведения найти можно. Любое чувство способно перетащить огонь с факела в руки, тем самым вот — вот уничтожив все. Раньше контролировать пирокинез тяжело было, не получалось совсем, любой взгляд гореть заставлял. К счастью, в глаза такое никто не видел, брюнет всегда прятался хорошо, из школы быстро убегал, зажигалку с собою таскал, на всякий случай, чтобы вину свалить. Попало однажды за пьезозажигалку: учитель заметил ее, но к директору не повел. Долго учил, что так делать нельзя, ругал, оскорблял, но все равно позже отпустил. Повезло раз, повезет и второй. Сейчас тоже везение должно быть на его стороне. — Не заметят, — шепчет кареглазый, обнимая шатена. Оба боятся, оба друг за друга хватаются. — отвечаю. — Помолчи, — Саша на чужую макушку ладонь кладет, тем самым к себе голову прижимая. Кирилл, о дерево опиравшийся, одной рукой за торчащую ветвь берется, чтобы стоять удобней было. Не стоило играющимся с огнем ещё и к деревьям приставать. Чужие уже ближе подходили. Возле брошенного костра прошли и песком его завалили, чтоб потушить. Одно они поняли точно: кто — то здесь есть, кто — то рядом. Дети гуляют или же пирокинетик попался? Леса пламя никогда не любили. Поэтому, наверное, ветка та слабой оказалась. Брюнет, что за нее схватился, хватку осилил. Хрустнула. В полной ночной тишине, что уже и без речи была, такой звук четко отдался. — Попались, — ошарашенно, но по — прежнему шепотом произнес Мельник, прижав к себе юнца сильнее. Слишком важно сейчас чувствовать друг друга полностью. Страх сердца окутывает. А чувства, хоть и уже и с бо́льшим контролем, все равно пламень призывали, находя его ещё где — то. Спокойным тут не быть. Кирилл руки от Александра отдергивает, причинить вред даже в такой момент не хочет. Обе ладони полностью в огне полыхают, остановиться не могут, мысли все никак в кучу не соберутся. Умелым надо быть в таких ситуациях, а он то не таков. Яркий свет где — то из глубины внимание привлекал. Все сразу понятно стало: пирокинетик тут. Четыре мужчины к свету побежали сразу, ещё два на месте остались, чтобы гулящих по лесу туда не подпускать. Искры совсем близко были, метров тридцать бежать понадобилось. Когда перед агрессивными глазами встали два юноши, полностью в панику окунувшиеся, на душах чужих приятно стало. Не уж то два горящих попалось? Кирилл ладонями тряс, совсем самообладание потерял. Не помнил как зажигать и тушить, лишь на Мельника испуганно глядел. Последний, чужаков заметивший, готов был разбиться. Одни лишь надежды, что это все сон оставались. Сон ли, что его возлюбленный — Кирилл? Сон ли, что его Кирилл огнем владеет? Сон ли, что сейчас они попались? Сон ли, что сейчас их убьют? Брюнет никого кроме Саши перед собой не замечал. Не до других было. Огонь трескался не громко для окружающих, но ужасно громко в голове обладателя. Ощущение, что язычки пламени из ушей и глаз скакали. — Кирилл, — Голос шатена было единственным, что внятно отдавалось в разуме. Сквозь всю панику слова Александра были словно спасением. Только одного взгляда юноши оказалось достаточно, чтобы осознать, что они и вправду попали. — здесь тихо. — Саша сказал успокаивающе, хоть и самого тревога съедала полностью. Тихо, но теперь навсегда беспокойно. После этого и в голове тише стало. Огонь съедал, но не столь сильно, что секунды назад. Охотящиеся стояли смирно. Неизвестность волшебных возможностей пугала, лишь факт малости могущего давала думать о победе. — А ты горишь? — В плечо Мельника отправился кусок коры, заставляющий вновь обернуться в сторону крупного мужчины. — Он? — Хмыкнул компаньон, наклонив голову, чтобы лучше опасность рассмотреть. — Совсем не похож на божественного. Раз с богами связывали, то поклоняться должны, их отношение тогда непонятно совсем. Может, отпустят? Милости попросят? Все равно неважно. Кирилл для себя уже все решил. План действий до единого продумал. Спастись возможность есть. — Только я пирокинетик, — Старший поднял руки к вверху, как бы сдаваясь. В глазах пылал не огонь, как обычно, а очевидный страх. Вид у него был уверенным, выдавал лишь тремор рук и взгляд. — Мы вас двоих возьмем. И брюнет полностью изменился. Всегда думал, что если они и попадутся вместе, то беда лишь одного встретит. Себя плохим отдать на изучение был готов, но Мельником жертвовать не посмеет. Его руки тут же вниз опустились и пламя ярче засверкало. Брови углами вниз скатились, юнец прищурился да губу закусил. Горящий человек с таким выражением лица и есть людской страх. Легенда о настоящем боге огня словно правдой оказалась. Самый крупный, что наверняка вожак среди злых, ругаться не стал. Попятился ещё ближе без лишних мыслей о своей смерти. Других за собой не тащил, пальцем показал на месте оставаться. — Нас же не трогать не станешь. — Говорил уверенно, понимал, что ребенком манипулировать легко получится. Проблем он не вызовет, это уж точно. — Знаешь, что друг твой и так нам тоже необходим? С ним мы делать ничего не станем, а тебя всего отберем. — Он взглянул на Александра, что встал спереди, пряча за собой возлюбленного, и почти усмехнулся, но себя сдержал. Юноши что делать не знали. Ни один из них живым не дастся, это понимали. Только лишь кареглазый локтем парня коснувшись, того на себя обернул. Что делать не осознавал, осознавал лишь, что все равно иначе не получится теперь. В родных зеленых глазах уловил любимое «тебя люблю» и смирился. И Саша, кажись, чужие действия наперед прочитал. Не отдаст же его. Не отдаст ни обратно к богам, ни к зловещим тварям. — Звезды, как ты, принадлежат только твоим братьям, — Один из охотящихся руки в замок над головой собрал. Все уже расслабляться начали. — богам. — Именно. Сильное пламя начало дальше расходится. С рук на плечи переходило, с плеч у шеи остановилось, ниже отправилось, полностью торс обвило и каждую ногу захватывало. Голова лишь виднелась в бесконечном истоке красного. Такое всех испугало. Мельник отскочил, оказавшись от людей достаточно далеко, чтобы при побеге спрятаться. Те же отпрыгнули назад, взвизгнули, главный даже к дереву намертво прижался. Ни один крутым выглядеть не будет при таком исходе. Но вот, уже наполовину горящий понимает, что удержать не сможет. Это было не просто, чтоб отпугнуть, это оказался вечный конец. — Улетай куда желаешь, — Обратился Кирилл, горящей тушкой склонившись в сторону возлюбленного. Карие глаза сквозь пламя сверкают даже ярче. Такой взгляд навсегда запомнится. Больно. Сердце Саши кажется разбиваться начало. Вид его Кирилла таким уставшим показался, но даже сквозь него он почувствовал любовь. Настоящую, искреннюю, такую же сильную, как искорки. — Я буду за тебя молиться, чтоб пережил меня, пережил друзей, пережил любовь, переждал мороз. — Он приложил сверкающую ладонь к своему лицу, сдерживая пламя, чтоб физиономия гореть раньше времени не начала. На это сил хватало. Отправил воздушный поцелуй, так же, как делал это каждый раз после их прощания ночью. Связь между ними навсегда разорвал. Тело полностью вспыхнуло. Кирилла больше здесь нет и никогда не окажется. Мельнику останется бежать, в надежде скрыться дома.