Иногда

      Он лишен сна. Как бы сильно он того не желал, сон никогда не приходит. Именно в такие моменты проклятье перестает быть благословением свыше. Его существование становится еще более невыносимым, чем оно уже есть, потому что он лишен еще одного способа убежать от реалий и предаться сладким грезам. Ведь монстры подобные ему не могут сомкнуть глаз, которых нет.       Раздражение оседает в груди, когда очередная попытка уснуть оканчивается провалом. Слендер садится, старая кровать (или то, что от нее осталось спустя, бог знает, сколько времени) скрипит под ним. Черные отростки, до этого втянутые в спину, вновь вытягиваются из тела и, передавая настроение их владельца, нервно дергаются. Лунный свет, проникающий через выбитые стекла окна, мягко ложится на пыльный паркет. Полуразрушенная комната встречает его гробовой тишиной, словно насмехаясь над жалкой неудачей. Лес по ту сторону окна также особенно молчалив, что еще больше разжигает негодование внутри: сегодня ночь слишком тихая, что почти оглушает. Любой звук, любой шорох — и он был бы бесконечно благодарен за признак того, что рассудок не покинул его.       Он не решается попытать удачу еще раз. Это все равно бесполезное занятие. Ведь ему не нужен сон. Скрип прогнивших половиц террасы — единственный звук в безмолвном лесу. Прохладная свежесть ночи окутывает его существо, но он не ежится от холода и присаживается на шаткие доски, устремляя бездумный взгляд в пустоту лесной чащи. У проклятия есть свои плюсы. По крайней мере, ему не нужно беспокоиться о поиске тепла, чтобы согреться. Он не чувствует холода приходящей весны или уходящего лета, не может простудиться в дождливый день…       Но никогда не стоит забывать, что у медали есть две стороны.       Слендер вздыхает (насколько это возможно с отсутствием лица). Там, где раньше он видел плюсы своей новой жизни, вскоре на себе в полной мере ощутил остроту минусов.       Твое имя знают многие, лишний раз не произносят, боясь навлечь беду. Ты легенда, которую молвят в маленьких деревнях, и миф, который гуляет среди каменных джунглей. Ты держишь людей в страхе, и поэтому ты одинок. Такие монстры, как он, всегда одни, потому что они монстры и не более. Они обречены на вечное одиночество. Вот кем его считают люди. И не безосновательно. Слендермен, Ужас леса — вот как его величают местные жители. Кровь на его руках тому доказательство. Он забирает всех, кто шагнет в его владения, не щадит никого. Потому что когда-то давно никто не пощадил его… О, он помнит, как ясный день, горечь своей смерти и сладость мести, когда, восстав из пепла, вершил кровавый суд над своими палачами… Он помнит…       Но иногда, в такие ночи, как эта, становится невыносимо тяжело жить с этим «благословением». Одиночество его душит. Тишина сводит с ума. Сон — один из способов создать иллюзию, что он доволен тем, что преподнесла ему судьба. Сон помогает на какое-то время облегчить зудящую пустоту в груди, которая с каждым днем становится все больше. Сон очень облегчил бы ему жизнь. Если бы он мог хоть раз окунуться в царство Морфея вновь… Поэтому он мечтает. Он грезит наяву, что рядом кто-то есть. Возможно, стоит за его спиной. А может, сидит рядом с ним и наблюдает, как темное небо, усыпанное мириадами звезд, застилают густые тучи. Человек уходит обратно в заброшенную хижину, а может, остается на том же месте и встречает вместе с ним первые капли дождя.       Он часто отвлекается, теряет грань между мечтой и реальностью, поэтому нередко, оправляясь от наваждения, чувствует разочарование, когда оглядывается и вспоминает, что здесь только он один. Наедине с собой и молчаливым лесом. Это раздражает так же сильно, как безвыходность того, что он ничего не может сделать, ведь свою сущность не изменишь.       Медленно поднимаясь, Слендер возвращается в полуразрушенный дом, как только первые капли разбиваются о его острые плечи. Ноги невольно вновь ведут его по пути, по которому он пришел. Унылая комната все так же раздражительно тихая, отросток нервно дергается и исчезает в спине, когда пыльная ткань простыней подхватывает грузное тело. В редкие моменты жизнь в лесу замирает, и тишина становится невыносимо громкой. Он не может ее выносить, ибо единственный звук, который он слышит, — это гул роящихся мыслей в его голове. Поэтому иногда, когда они становятся оглушающими, он притворяется, что спит.