Ты готов доказать свою значимость?

День подходил к концу. Закатное солнце было как никогда прекрасно, алый свет просачивался сквозь шторы и заливал своим мягким светом всю гостиную, где я терпеливо ждала прибытие своего женишка, навязанного отцом. Он знал, на что давить и за какие ниточки потянуть, чтобы породниться с подобной семьей. Это безусловно дало бы ему политическое преимущество в Сефере. На самом деле я не рассчитывала, что когда-нибудь выйду замуж по любви. К сожалению, это было слишком идеально в текущем мире, но списывать все на свои неудачи было правым делом. Было бы желание, давным-давно поставила отца в известность и пропала бы с радаров, но что-то останавливало. Вечно были какие-то отговорки, сомнения, страхи. «Кто я такая, что внушила себе, будто достойна большего? Что решила, будто мне подчиниться весь мир? — все верно, мир жесток и циничен, но одновременно интересен и прекрасен. И чего же бояться?» А боялась многого, но сейчас мне необходимо изменить то, на что я еще смогу повлиять. Мустафа не казался мне тираном, который держал бы меня дома и требовал невозможное, но он был высокомерным и циничным. Смотрел на наш будущий брак с высока, будто его заставили взять меня в жены, а не наоборот. «Задето ли было мое самолюбие, когда он впервые окинул меня презренным взглядом? — О да, еще как, никогда не ощущала ничего подобного. Яркая искра неприязни проскочила между нами так стремительно, что если бы захотела ее остановить, то она бы прожгла мне ладонь». Возможно, если бы я посмотрела на эту ситуацию со стороны Мустафы, то смогла бы оправдать его поведение. Но будем честны, нам женщинам очень удобно так думать, ссылаясь на загадочность мужчин и не желание принимать на себя удар. Мужчины бывают жестоки, и он был похож на одного из них. Наконец я услышала звук подъезжающей к дому машины. Сегодня пожаловала вся семья моего дорогого будущего мужа. Находясь в предвкушении от еще одной бессмысленной встречи, решила, что могу обойтись без радушного приема и подняться к себе в покои. Отец им явно больше рад, чем все остальные в доме. Но только я ступила на первую ступеньку ажурной лестницы, как мой локоть был перехвачен жесткой хваткой отца. Еле слышно зашипев от боли, и выдернув руку, обратила взор на человека, которого не могла никогда понять. — Будь умницей, Ясмин. Ты же прекрасная актриса, так покажи же нам свои таланты, — ухмыльнулся он, а у меня будто что-то надорвалось в душе. — Не к чему притворство, отец. Будущий муж со своей семьей не должны купаться в лицемерии и лжи. Снова схватив меня за руку Кадир сквозь зубы, прорычал: — Не испорть мне сделку, дочь. Это во благо города и народа. — Как же жаль, что ты готов пожертвовать ради этого моим благом. Уверена, мамочка прибывала бы в ярости от всего того, что ты затеял. Кадир потупив взгляд, отпустил руку, но в его глазах была видна злость. Мои слова его задели, но отец не успел ничего предпринять, потому что в этот момент к нам подошла служанка. Господин Кадир, в гостиной вас уже ожидают. Им передать что вы заняты и подать кофе? — Нет-нет, Лейла, скажи, что я сейчас приду. Пока отца отвлекли, мне удалось скрыться из его зоны видимости и наконец-то запереться в комнате. В единственном месте, где могу почувствовать себя в безопасности. Разговоры о матери всегда были в нашей маленькой семье под запретом. И только Зулейка могла поведать мне о ней тайком. Спустя час, послышался короткий стук в дверь, и я была уверена, что ко мне пришла Лейла чтобы предложить кофе, но за дверью оказалась самая главная моя проблема. — Здравствуй, чего пожаловал? Уж слишком надоел мой папочка, что ты решил составить компанию мне? Но боюсь тебя огорчить, я была счастлива пока не увидела тебя на пороге своей комнаты. Мустафа никак не отреагировал на мою любезность, толкнул чуть сильнее дверь и прошел в комнату. Обернувшись вокруг своей оси и подмечая каждую деталь в интерьере, он обернулся ко мне и слегка улыбнувшись сказал: — А у тебя здесь миленько! Странно, что ты выросла злюкой. Комната же отражение души, а она вполне милая. Слишком большой диссонанс, не находишь? — Что тебе нужно? Или говори, или выметайся и до свадьбы не появляйся! — Ууууу какие мы страшные! Уже бегу аж волосы назад! — театрально зачесав свою шевелюру, он усмехнулся, на что я лишь закатила глаза. — Ты такая смешная, когда пытаешься казаться серьезной. — Я задала вопрос, если ты не в состоянии на него ответить, то мне не о чем с тобой говорить. — Что ж, я пришел наладить отношения. Как бы мы не противились сорвать свадьбу у нас не выйдет. Слишком многое потеряют наши семьи, да и мне это не на руку. Поэтому будь лапочкой, сделай вид, что я тебе хотя бы симпатичен. Из губ сорвалось если слышное «фи»: — Я ужасная актриса, мне никто не поверит. — А ты постарайся, быть может, протрешь глаза и наконец увидишь перед собой достойную партию, — Мустафа придвинулся ко мне ближе и провел пальцем по скуле, мне пришлось отвернутся чтобы прекратить этот фарс. — Попробуй доказать, что ты достоин того, чтобы я вообще в твою сторону посмотрела, — произнесла строго, и моя голова непроизвольно дернулась вверх, маниакально показывая, что считаю себя выше этого. Он раскатисто засмеялся, и я, побоявшись, что к нам придут не прошенные гости быстро закрыла дверь. — О ты уже готова к действиям? — только успел произнести Мустафа, как я уже почувствовала его руки на своей талии, которые резким движением притянули меня к его обжигающему телу. — Что ты себе позволяешь? — только успела возмутиться, как на мои губы обрушился яростный поцелуй, в коим читалась власть и желание доказать свое превосходство. — Черт, — простонал он, прижимая меня к себе и глубоко целуя. Заметив, что с моей стороны нет сопротивление, а в глазах искрит лишь желание — он отважился спросить: — Как ты любишь? — шепчет он между поцелуями, руками блуждая по моим обнаженным плечам и ключицам, а после плавно опускаясь, лаская ягодицы, изредка касаясь кружевных краев чулок. — Как ты хочешь меня? Есть что-то в том, как он говорит со мной. Как он предлагает мне власть над собой, как будто знает, что мне нужно. И Мустафа определённо точно понимает, что я не зря попросила его доказать свою значимость. — Мне все равно, — задыхаясь от его напора, и проводя рукой по телу мужчины, опускаю ее на ширинку и уже готова взять все в свои руки, как он произносит: — Быстрота не порок, правда? — и ухмыляется своей ангельской улыбкой, что заставляет меня слегка смутится. Может быть, мы все-таки совершаем ошибку? Но сейчас мне просто необходимо чувствовать жар его тела, давление, силу и эту сладкую смесь удовольствия и боли. За это время Мустафа уже практически разделся, не выпуская меня из своих цепких рук, и приступил ко мне. Еще несколько действий, и я почувствовала мягкость кровати и его тело, прижавшее меня к ней. — Принято, — говорит он, входя в меня одним плавным движением. Мы стонем в унисон, его член заполняет всю меня так восхитительно, что если бы была более склонна доверять результатам теста, то могла бы подумать, что Мустафа был создан для того, чтобы быть моей идеальной парой. — Сильнее, — тяжело дышу, целуя его. — Быстрее. Дай мне все, что у тебя есть для меня. Мустафа отстраняется, упираясь руками по обе стороны от моего тела, и снова входит в меня, погружаясь до упора. Движение срывает резкий крик с губ. — Я дам все, что есть у меня, — пробормотал он, снова целуя, — для тебя, дорогая. И он доказывает всерьез, жестко и грубо вбивая в матрас, с каждым толчком извлекая из моего рта крики наслаждения. Я обхватываю его ногами за талию, призывая проникнуть еще глубже, проводя ногтями по его лопаткам. Он целует меня, наши языки почти лениво извиваются навстречу, губы соприкасаются, а дыхание смешивается. И все же он входит в меня, заполняя, а когда я заставляю его лечь на спину, полностью усаживаясь на него, то вижу, как его глаза тоже блестят от удовольствия. Как же забыть эту встречу? Она кажется незабываемой… Вбирая его в себя снова и снова, я чувствую, как напрягается тело, как витки возбуждения закручиваются во влагалище, угрожая разорваться. Мустафа снова целует, мы оба очень близки к завершению. Руки дрожат, когда сжимаю его лицо в своих ладонях. Наслаждение расползается по всему телу, вновь затуманивая зрение, когда его руки вбирают в себя каждый дюйм тела, когда его ладонь сжимается на ягодицах, когда его большой палец касается клитора. С криком снова достигаю кульминации, внутри все сжимается, словно пружина, вскоре даря долгожданное освобождение. Еще один толчок, и он стонет, притягивая мое тело к своему, изливаясь внутрь. И на долгие, тяжелые мгновения мы делаем паузу. Чувствую, как колотится его сердце напротив, как наша влажная кожа липнет друг другу, и наконец отстранюсь от него. — Знаешь, ты мог бы постараться еще лучше. Чтобы я уж точно не ушла от тебя к какому-нибудь мятежнику! — и поднимаясь с кровати, уж было двинулась в ванную, чтобы смыть с себя результат его стараний, как он возмущенно провозгласил в ответ: — Никаких мятежников в нашем доме, Ясмин. Я не привык делится тем, что принадлежит мне. Не показывая своей улыбки и не сказав ничего в ответ, закрыла за собой дверь в ванную. Могла бы я подумать, что когда-либо смогу поступить так опрометчиво и легкомысленно? Да никогда в жизни! Но даже этот факт меня не страшил, казалось, будто произошедшее сегодня, навсегда изменило нас. И именно на такой ноте должна начаться наша история.