Жажда крови

Обсидиану... Больно. Больно от всего. От воздуха вокруг - спëртого и душного, в который остатки склизкой жидкости вырываются тëмными клубами, смешиваясь с прохладой такой родной пещеры. От звуков, от смеха и елейного тона, которым его приветствуют, после того как несколько стрел вонзились в плечо, пустив по венам такую отвратительную жидкость, которую он ненавидит всей своей душой и любыми еë аналогами. « Добро пожаловать в семью, Обсидиан. » Ему хочется плеваться от этих слов. Он лежит на полу, смотря исподлобья, как загнанный зверь. В груди роем клубятся остатки жидкости, смешанные с чувствами. С страхом, с гневом, с ужасом и оглушительной, звенящей в ушах яростью. Он кашляет прямо на них, не обращая внимания на брезгливые и непонимающие взгляды. В теле - сплошная ломота. Он не может даже подняться, не может шевельнуться дальше, попытаться сделать хоть что-то в ответ на усмешки и нежелательное, липко-гадостное внимание. Голоса в голове не утихают. Они не смолкают, якобы пристыженные "помогающей" жидкостью. Нет. Вовсе нет. Они не замолчат. Они в ярости. Голоса кричат и беснуются, мечутся по черепной коробке с обрывками мыслей, переходят в оглушительный визг опороченной чести и вновь разбиваются на мириады отдельных голосов, кричащих лишь одну фразу. Фразу, которая выдолбится у Обсидиана Тайма на подкорке ещë надолго. МЫ ЖАЖДЕМ КРОВИ *** - Ну что ж, Обси... Диамкей морщится и кряхтит, вытягиваясь в своëм объëмном и мягком кресле. В кабинете детектива царит полутьма. Ароматный кофе, стоящий на столе на стопке из разнообразных бумаг, практически остыл. Наверное, не очень безопасно оставлять какой-то напиток на стопке из отчëтов, которые сам заполнял далеко не одни сутки? Ну, Диамкея это не особо волновало. А потому он сладко потягивался, не обращая внимания на окружение и пытаясь собрать мысли в кучу после не самого короткого допроса. А мыслей этих был огромный ворох. Прохрустев своей многострадальной спиной, вампир поморщился, и наконец поднял взгляд на человека напротив. Теперь можно было не сомневаться в том, что перед ним точно человек. Перелопаченный в второй раз сменившейся анатомией тела после радикального лечения, ошеломлëнный, сломленный и одинокий, но совершенно точно человек. С непривычно холодным взглядом, и пустым выражением лица. Эмоции вышли, оставив после себя только оболочку, которая сейчас тоже пыталась собраться в кучу, состоящую из сотни раздробленных кусочков печали и чего-то совершенно неясного. - Так-с, Обси... Тут я тебя понять могу. Ты просто совершил ошибку, которую совершал а-а-абсолютно каждый, кто был знаком с Модди Чатом... Ты ему доверился. На него поднимают взгляд. Тяжëлый. Действительно будто состоящий из вулканического стекла - тëмного, глубокого и вьевшегося в коренную породу так глубоко, что не видно в этой иссяне-чëрной мутности дна. В этом взгляде читается столько всего невысказанного, что ладонь детектива невольно сжимается в кулак, лежащий на столе. Сердце слегка колет от понимания, что даже он - со своими вечными шутками, прибаутками, и не совсем удачными попытками рассмешить или утешить - тут бесполезен. Диамкей смотрит перед собой, и видит в отражении этих глаз себя. Всего себя - не столько внешности, сколько прошлой своей версии, когда он ещë не встретил ни Обсидиана, ни Душеньку, ни других новичков, а руки всë ещë ощущали мягкий лисий мех. Он видит чертовски одинокого человека. Оставленного. Ошеломлëнного. Лишившегося даже той крохи тепла, которая у него была совсем недавно, но оторванная быстро и с кровью. Не понимающего ничего. Постепенно тонущего под волнами из безумия. - Ты правда так думаешь? Обсидиан звучит хрипло и устало. По другому и быть не может, из-за чего детектив печально усмехается. Слишком на этого парня много свалилось в последнее время, ему бы отоспаться пару дней, чаю там с Джеем попить, или чего крепче... А то нервы съедут окончательно. Диамкей качает головой, частично пытаясь отбросить мысли о том, что кулаки имперца вдруг сжались на коленях, сминая ткань. Если что - у него под столом два ствола. Если "пациент" психологической обработки и попыток выскоблить ещë немного информации окажется слишком буйным. - Хм... Достаточно забавно. Забавно? Диамкей хмурится. Напряжение внутри растëт. Кажется, его подозрения о потихоньку нарастающем безумии становятся только сильней. Ему ой как не нравится эта кривая полуулыбка, проглядывающаяся сквозь обвисшую балаклаву. Ему не нравится всë в Обсидиане сейчас. Ни эта кривая улыбка, не медленно наливающиеся лиловым цветом глаза, ни тот факт, что Обсидиан весь поджался и упëр взгляд полностью в пол. И ему не нравится его запах. Запах гнева, который чуткий вампир распознает всегда. - Они все думают, что вылечили меня от Дара, от голосов, что теперь я нормальный... Секунда. Перегляд. Вздох. Чужие руки с громким хлопком оказываются на столе детектива. Чашка с кофе и стопка бумаги летит вниз. Фарфор с визгом лопается, бумаги летят на пол. Глаза, полные безумия и ненависти в нескольких сантиметрах от него. Горячий шëпот льëтся с губ. - А кто сказал, что я без голосов не могу что-то учудить?