Мою первую Любовь звали Ненависть

POV Вики: Я сидела на холодном, сыром полу небольшой темницы, в ожидании хоть чего-нибудь. Чего угодно, лишь бы перестать слушать стук собственного сердца в этой ужасной, приевшейся тишине, за которую отдала бы многое раньше. Холодные кандалы уже давно не холодили шею, глаза привыкли к темноте и теперь могли разглядеть любую царапинку на серых стенах, которые меня окружали. Желудок уже не так ощутимо болел от недостатка пищи, а голова привычно гудела и кружилась. Не знаю, сколько так просидела тут, но по ощущениям — вечность. Меня никто не навещал, но пару раз слышала чьи-то смутно знакомые голоса прямо над ухом. Я пыталась открыть глаза, пыталась разобрать смысл сказанных ими слов, но когда находила в себе силы на это — дверь уже была закрыта, а темница все так же пустовала. Сначала я еще пыталась кричать, выбраться из этого места, сопротивляться своим ужасным мыслям, что преследовали меня с того момента, как я оказалась заперта тут, но вскоре поняла, что это бесполезно. Я исследовала всю территорию, которая не ограничивалась длиной цепей кандалов, но, когда у меня уже не осталось на это сил, я села опираясь на стену и чтобы не сойти с ума, начала вспоминать счастливые и не очень моменты своей жизни и после нее, а так же все лекции и уроки, которые я освоила за все свое существование. Десять лет назад я еще была обычной девушкой, случайно попавшей в школу ангелов и демонов, которую убили лишь только для того, чтобы соединить светлого мальчика и мальчика, которого воспитала сама тьма. Стала первой непризнанной, участвовавшей в соревнованиях Ангелов и Демонов, первой непризнанной которая вызвала очищающий дождь. После ритуала, соединившего Бонта и Маля, я встала на его сторону. У нас были схожие взгляды и идеи, я полностью приняла их. Я прониклась чувствами и жалостью к Мальбонте, мальчику, который был не виноват в трусости правителя, личность которого разделили, лишь бы он не убил Шепфа. Он убил родителей бедного мальчика, причинил ему боль и отправил его темную сторону в небытие, к Шепфамалуму, который не знал пощады и компромиссов. Кто знает, если бы Шепфа не боялся своей смерти, если бы не сотворил те ужасные вещи с Мальбонте, быть может, все было бы по другому? После войны я стала первой Несущей Равновесие, у которой была сила самого могущественного метиса, и стала править вместе с Мальбонте. Нас приняли неохотно, боялись и сторожились, но со временем привыкли к нам и подчинились. Перестали шугаться каждый раз, когда замечали нас рядом с собою, но все же относились с опасением, готовые в любой момент защищаться. Моя мама… Моя мама умерла во время войны. Вернее, это я ее убила. Пришлось. У меня не было выбора. Она никогда бы не смирилась с властью Мальбонте, пока была живой. Она — одна из тех людей, которые не проигрывают. Такие, как она либо выигрывают, либо умирают. Но смерть не всегда проигрыш. Не в случае с мамой. Мальбонте тоже такой. Не знающий поражений, он будет биться до конца, пока не потеряет последние силы, пока не испустит последний вздох. Папа же остался на земле. На его лице появились новые морщины, он больше не может передвигаться на на ногах, сидя в инвалидной коляске, но глаза остались такими же печальными, какими я их запомнила, когда увидела его после смерти. Я наблюдала за ним через Земное Око, хранителем которого являлся Донни, непризнанный, ставший ангелом. Я терзала себя и радовалась каждый раз, когда видела его, смотрящего в окно, потерявшего смысл жизни. Это был мазохизм, я это понимала, но ничего не могла с собой поделать, каждый раз напоминала себе об этом, и каждый раз приходила сюда, чтобы довести себя до слез. Но сейчас… сейчас я понимаю, что у меня нет и не будет возможности его увидеть еще раз. Чума отобрала эту возможность, посадив меня сюда, в эти четыре стены, лишив всякой надежды на освобождение. Она пришла в Цитадель, разгромив все, обрекая многих на страдания. Она поделила жизни даже самых могущественных бессмертных на «до» и «после». Она стала той, кого мы ждали и боялись, несущей отчаяние. С ней было бессмысленно бороться и все это поняли, как только она ступила на небеса, но Лой и Энди не могли так просто поддаться. Они бездумно напали на Чуму, заранее зная, что у них не получится даже ранить ее. Чума безжалостно и с истеричным хохотом наносила им все новые и новые раны, которые стали смертельными. Я не могла стоять в стороне, пока убивают родных мне людей, с которыми я провела одиннадцать лет, которые готовы биться за меня до смерти. Набравшись храбрости, вызвала силу Мальбонте, которая жила во мне, смешалась с моей кровью, текла по моим венам. Почувствовала, как нити вырываются из моих пальцев, направила свою силу против Чумы. Поток моей энергии врезался в Чуму и оставил на ней всего лишь… царапину, когда многие другие бессмертные корчились бы в муках на полу. Чума в свою очередь атаковала меня своей энергией, из-за чего меня откинуло в сторону. Сквозь звон в ушах расслышала крик Лоя, сквозь пелену окутавшую глаза увидела, как умирает Энди. Попыталась подняться, но не нашла в себе на это сил, зато почувствовала укол в животе. Опустила глаза и увидела кровь. Как много крови… неужели это все от меня? Очнулась уже в темнице. Пошевелила рукой, попыталась подняться и выйти отсюда, но заметила кандалы. Они помешали мне дойти до двери, помешали выбраться отсюда. Видимо, кто-то стоял за дверью, потому что как только я пошевелилась, дверь отворилась и вошла Чума. Такая могущественная, такая равнодушная и безжалостная. Она сказала… она сказала, что настало время перемен. Что рано или поздно это должно было случится. Я попыталась узнать у нее, кто она, о каких переменах речь и как она смогла воскресить мертвых, но она лишь ухмыльнулась и ушла, унося ответы на вопросы за собой. Я не стала ее задерживать и пытаться выяснить у нее информацию, начать угрожать ей. Просто равнодушно проводила ее взглядом до двери. Она развернулась, как-то недовольно посмотрела на меня, но промолчала и вышла за дверь. Я почувствовала, как горячая слеза обожгла кожу. Ох, как давно я не ощущала тепло. Я уже смирилась с тем, что буду сидеть здесь вечность. В конце-концов, ко всему можно привыкнуть. Дверь со скрипом отворилась, и свет на мгновение ослепил меня.