Метаморфоз

Ровно две недели прошло с того момента, когда Гермиона и Драко нормально поговорили, без идёвок и подколов. С этого момента обсолютно ничего не происходило и обсолютно всё вернулось на своё место. Драко, как только они заходили в комнату, плюхался на мягкий диван и засыпал. Гермиона же садилась на своё привычное место и учила уроки или же читала книги. Всё протекало довольно скучно для обоих. Драко через сон как будто погружался в забывчивость, чтобы о чём-то не думать, а Гермиона через силу и усталость переворачивала страницы и тупо на них смотрела, думая совсем не о содержании текста. И прямо сейчас Гермиона сидит в кабинете профессора Флитвика в уже привычной задумчивости. Чуть меньше двух недель назад Гарри и Рон узнали о сплетнях о ней и Драко, но не придали им никакого значения. – Полный вздор! – злостно сказал Гарри, когда Симус поведал про главное событие той вечеринки. – Не может быть, – Рон густо покраснел. И они об этом больше не сказали ни слова. У Гермионы они не спрашивали, что реально было, а чего не было. Их с Малфоем история в устах других людей обрастала ещё большими подробностями, каких и в помине не было. – Он избил этого... Как его... Роджера, вроде, из пуффендуя который, – прошептала одна девчонка своей подруге. – Что за Роджер? Тот, который подсыпал Грейнджер что-то? – Да, поговаривают, что он отчислился. – Ну и слава Мерлину! – вторая подруга театрально положила руку себе на сердце, – Ну, так что было потом? – Малфой поднял её голову и страстно поцеловал! – воскликнула девушка, уже не заботясь о том, что её могли услышать. – Не может быть! – Мне так Парвати сказала. Ещё долго Гермионе приходилось терпеть эти взгляды, но ещё дольше, как она думала, пришлось терпеть Драко. Над ним постоянно подшучивали и хихикали. – А говорил, что ненавидишь грязнокровок! А сам их втихаря ебёшь! Ну как там эта Грейнджер, хороша в постели? Обычно Драко находил, что ответить, но иногда всё же сдавался, потому что нет смысла постоянно давать отпор. Джинни больше никогда не говорила об этом дне, просто постоянно держала взглядом Гермиону в толпе, следила, чтобы больше не допустить ничего плохого. Сама она ходила грустная, но на распросы Гермионы отвечала прямо: ничего не случилось, всё хорошо. И вот сегодня тридцатое октября. Всех освободили от занятий на тридцать минут раньше. В 18:00 все ученики и учителя сидели в Большом зале и ждали объявления, громко обсуждая свои мысли и догадки. Дамболдор встал с места и постучал ложкой по кубку: – В этом году наш замок станет не только вашим домом, но и домом для особых гостей, – торжественно объявил Дамболдор, вглядываясь своими голубыми глазами в лица, казалось, каждого ученика. Дверь отворилась. Филч забежал в Большой Зал и направился к Дамболдору. Хотя и сильно запыхавшись, Филч что-то поспешно прошептал на ухо седовласого профессора. – Видите ли, Хогвартс избран... Что случилось? Дамболдор выслушал Филча и тихо прознёс: – Попросите их подождать... Итак, Хогвартс выбран местом проведения легендарного события — Турнира трёх волшебников! Некоторые ученики начали перешёптываться, шум в зале непроизвольно поднялся, но Дамболдор своими звонким голосом перекрыл нарастающую волну детских переговоров: – Тем, кто не знает, напоминаю: в этом турнире ученики трёх школ учавствуют в различных магических состязаниях. Каждую школу будет представлять один выбранный ученик. Скажу откровенно, тем, кто будет выбран, придётся очень непросто. Так как должен признаться, эти состязания не для малолушных. Но об этом потом, а сейчас поприветствуем очаровательных девушек из Шармбатонской академии волшебства и её директора Мадам Максим! Взгляд учеников взметнулся к двери как раз в тот момент, когда в комнату с грохотом старинных дверей вошли стройные и грациозные девушки из Шармбатона. Почти все парни обомлели от очарования и пленительности новых женских лиц, и не только лиц, если говорить честно. Стройные девичьи тела рассекали зал, синие плащи развивались от порывистых, но грациозных движений, по залу начали летать голубые бабочки, которые разбрасывали свою пыльцу на учеников Хогвартса. – С ума сойти... – изумлённо прошептал Рон. Больше никто, казалось, не произнёс и слова, когда в зал вошла Мадам Максим. – Она очень известный человек! Прямо с большой буквы, – изумлённо сказал Симус, преодолевая желание указать на неё пальцем. Великанша вовсе не казалась не поворотливой, а наоборот, активной и не обделённой своего собственного шарма. Ученики Хогвартса вскочили с места и начали аплодировать. Глаза Рона застыли на одном единственном прекрасном лице. Шармбатонские девушки разом затмили всех учениц Хогвартса своей изысканностью и даже какой-то особенностью. Вторым это очень и очень не понравилось, поэтому почти каждая девушка сидела с недовольным лицом, когда те парни, которые им нравятся во всю глазели на приезжих красоток, которые уже садились за стол Когтеврана. Ученики всех остальных факультетов смотрели с завистью на парней, возле которых сели столь привлекательные дамы. – А теперь поприветствуйте наших друзей из Севера: гордых сыновей Дурмстранга с их наставника Игоря Каркарова! – гордо объявил Дамболдор, с трудом усмиряя балаган. Двери уже в который раз за вечер громко отворились. В зал влетели мужественные парни с бритыми головами. Стуча своими посохами, они выбивали на каменном полу искры. Но ещё большее изумление всех вызвал тот, кто шёл возле Каркарова. – Посмотрите! Это же Виктор Крам! – выкрикнул кто-то в зале. Представление, которое устраивали все остальные ученики Дурмстранга, было бесцеремонно забыто, когда все взгляды были направленны всего на одного человека. Виктор шёл и смотрел только перед собой, будто вовсе не замечал огромного колличества восклицаний. Он просто пошёл прямо к столу Слизерина, где уже сидели его однокурсники. Так вышло, что место Крама оказалось прямо напротив Драко Малфоя. Их взгляды пересеклись, и несколько секунд они смотрели друг на друга. "Очередной напыщенный индюк" – подумал Малфой. "Если я правильно узнал, то это сын Люциуса Малфоя. Я много о нём слышал. Нужно с ним познакомиться" – подумал Крам и протянул руку Драко. Тот взглянул на неё, словно его рука была вымазана чем-то неприятным, потом перевёл унизительный взгляд на Крама, но в его тёмных глазах он встретил холодную спокойность, поэтому решил дать этому не очень приятному для него человеку хотя бы шанс. Драко всё таки слабо пожал руку и быстро её отдёрнул, когда Пэнси вмешалась в их невербальный разговор двух не особо общительных людей. – Привет, а ты Виктор Крам? – Пэнси безцеремонно втиснулась между ним и другим дурмстранговцем, садясь на скамейку. – Да, – коротко ответил Виктор. Тёмные глаза заинтересованно скользнули по лицу слизеринки, хотя его ответ был просто исчерпывающим и как будто показывал, что не очень то он и заинтересован общаться, но в голове у Пэнси уже созрел один план, её ничем не возможно остановить. – Позволь спросить, какие девушки тебе нравятся? – кокетливо спросила слизеринка, залаживая тёмные волосы за ухо. Виктор сразу смутился и опустил взгляд на свои руки. – Фу! Пэнси, как тебе не стыдно задавать такие вопросы сразу после приветствия! – взвизгнул Теодор, который случайно услышал вторую фразу слизеринки. – Ну... – начал Крам, на которого пялились обсолютно всё девчонки за столом, – Умные мне нравятся и интересные... "Умные и интересные – как банально, подумал Драко. Какая же скукотища! Скорей бы прийти в кабинет, лечь на диван и просто заснуть". На самом деле он думал, что перед сном он будет смотреть на ровную спину Грейнджер, на её каштановые кудри, вдыхать запах фруктового сада. А потом уже можно и мирно провалиться в сон, в котором будет снится она. Ну конечно! Дамболдор что-то начал объявлять по поводу турнира, но Драко ничего не слышал, просто не хотел. Пэнси тем временем уже начала что-то шептать Краму на ухо, положа свою руку ему на плечо. Было видно, что Виктор был не в своей тарелке. Ему было очень некомфортно, и он думал, нет, молил Мерлина, чтобы это всё скорее закончилось. Чтобы эта слизеринка наконец отодвинулась от него и дала ему свободу и время отдышаться. Пэнси мягко улыбнулась и отодвинулась от дурмстранговца. Свой взгляд она перевела на Драко. Слизеринец вообще на них не смотрел, и, казалось, ему было очень интересно слушать, что говорит Дамболдор. Пэнси вздохнула и уязвлённо отвернулась от Крама, который только был рад вернуться в свою зону комфорта. По залу покатились разговоры и перешёптывания. – Блин, зачем ввели это правило? Я хотел поучаствовать! – А у меня скоро день рождения и мне исполняется семнадцать, но отбор чемпионов к тому времени закончится! Вот невезуха! – Драко, – громко позвал Теодор , – ты будешь участвовать? – Нет, мне шестнадцать, – равнодушно ответил Малфой. – Мне тоже, – грустно сказал Нотт, пододвигаясь к Драко ближе, – может попробуем как-то обойти это правило? Пока дурмстранговцы и слизеринцы, которые достигли допустимого возраста для участия в турнире, ликовали, Теодор предлагал Драко разные способы обойти систему, но Малфой все идеи друга отвергал и объяснял, что ничего не получится. Начался грандиозный пир в стиле Хогвартса. Жареная индейка в различных соусах, фруктовое желе, огромное количество салатов и закусок – это всё очень порадовало прибывших гостей. – Гемион, буш участвать в трунире? – промямлил Рон, жуя куриную ножку в остором соусе. – Что? – Гремиона с отвращением скривила физиономию, – Прожуй и повтори. – Гермиона, будешь учавствовать в турнире? – повторно спросил Рон, после того, как отправил еду в желудок, – Тебе же семнадцать. Гриффендорка погрузилась в свои мысли и забыла ответить на вопрос. Конечно же не будет! Это опасно! Плюс очень и очень безрассудно, ведь только в конце лета пожиратели показали себя! Как вообще Домболдор согласился проводить турнир? Её глаза прошлись по залу. Пока одни ученики радовались тому, что могут поучаствовать в турнире, другие понуро сидели. Из всеобщего вида выбивались Теодор Нотт и Драко Малфой, которые перешёптывались и планировали что-то настолько явно, что тут даже слепой заметит, что они что-то замышляют. Взгляд проскользнул по белоснежным волосам, которые переливались на свету, как снег зимой. Гермиона постыдно отвела взгляд от такого красивого объекта наблюдений, и посмотрела на Виктора Крама. Джинни перехватила этот взгляд: – Он кажется очень суровым... – произнесла Джинни. Глаза Гермионы застыли на этом человеке. Он и правда красив, но не сравнится с... Гриффендорка вспыхнула и опустила взор в тарелку. Вот как она думает теперь о том, кто издевался над ней столько лет! Дура! Повелась на внешность! Гермиона шумно вздохнула. Джинни этого не заметила, так как сама была не в очень хорошем настроении. Глаза и сердце бесприрывно следили за одним слизеринцем. Мулат выглядел сегодня не таким весёлым, как вчера, когда подбежал к ней и пытался завязать разговор: – Привет, красотка, – беззаботно сказал он, тронув плечо гриффендорки. Джинни обернулась, смерила его взглядом сверху вниз и промолчала. – Алло, Джинни! Что с тобой? – Блейз звонко рассмеялся, но всё же почувстововал что-то неладное. Уизли отвернулась и провела по его лицу рыжими волосами. – Извини, я... – начал он уже полностью серьёзно, – я сделал что-то не так? Из глаз Джинни полились кристальные слёзы, оставляя мокрые дорожки на щеках. – Отцепись от меня... – прошипела она, пытаясь не выдавать собственную истерику, – Просто отвали. – Я... – только и смог вымолвить Блейз. Потом мулат несколько секунд стоял и смотрел на спину Джинни. Полностью расстроившись от непонимания, он тихо ушёл, оставив её наедине в пустом коридоре. Гриффендорка больше не сдерживала слёзы и поток мыслей. Я из-за себя чуть не допустила изнасилование своей подруги на вечеринке, куда я её затащила! Так ещё нашло сосалась с этим... Слизеринцем... Пока мою подругу раздевал какой-то урод! Мне нет прощения! Какая из меня подруга то?! Если бы я была на месте Гермионы, а она на моём, я бы её никогда не простила! Джинни быстро стрела слёзы с лица, когда услышала шум шагов позади себя. Этот человек шёл размеренно и спокойно. По грациозным, но красивым движениям, можно было догадаться, что идёт Мать-его-Драко-Малфой. А она, Джинни Уизли, в истерике сползла по стене на пол и сейчас сидела на каменном полу. Малфой даже не повернул голову в её сторону, а просто хотел пройти мимо, погружённый в свои раздумия, когда из-за спины раздались слова: – Никогда не думала, что скажу это... – громко начала Джинни, – Спасибо, Малфой. – Спасибо за что? – Драко развернулся и посмотрел на заплаканное лицо с искренним непониманием. – Спасибо за то, что спас мою подругу... Драко хмыкнул и продолжил путь больше никогда не вспоминая об этом случае. Что же Блейз хотел ей сказать тогда? Из капкана неприятных мыслей её вырвал девичьий голос: – Джинни, а ты идёшь на вечеринку в честь приезжих? – звонко спросила Парвати Патил, накалывая на вилку маленькие томаты. – Вечеринка? Не... Как-то не хочется, – ещё больше поникнув, сказала Уизли. Гермиона заметила, что Джинни в последнее время не такая весёлая, мало с кем общается кроме самой Гермионы, ходит только с ней. А тут ещё и эта вечеринка... Осознание ударило в голову молнией: Джинни чувствовала вину за то, что с Гермионой могло случится! Она перевела мягкий взгляд на рыжую гриффендорку и положила свою руку на её: – Ты ни в чём не виновата... Я про тот случай, – прошептала Грейнджер, – давай вместе пойдём на вечеринку? Глаза Джинни заблестели и стало понятно, что кто-то сейчас будет плакать. Но вместо этого гриффендорка тепло расплылась в улыбке и медленно кивнула. – Придёшь на вечеринку? – спросил Блейз, развалившись на диване в гостинной факультета. – Не знаю. – ответил правду Малфой, лёжа на диване напротив. Разговор между друзьями был полностью исчерпан, ведь раньше инициативный и весёлый Забини сам придумывал темы для разговора, а Драко оставалось только отвечать и смеяться, но сейчас Блейз был каким-то поникшим. Воспользовавшись тем, что в гостинной кроме них никого не было, Малфой спросил: – Что-то случилось? – Нет. – твёрдо ответил Блейз, немного удивившись такому вопросу. – Ты же знаешь, я ненавижу, когда мне врут, – Драко поменял своё положение на сидячее, запустив белые руки в шелковистые волосы, – рассказывай давай. Блейз вздохнул, и его глаза снова стали грустными: – Я вот вообще не понимаю этих женщин, – начал Блейз, – после той вечеринки, где мы с Уизли целовались, она стала меня полностью игнорировать и смотреть с отвращением, если вообще смотрит. Постоянно избегает, но сама тоже ходит грустная... Меня съедает чувство вины за то, что я даже не понимаю, что я сделал! Драко хмыкнул и слегка улыбнулся, на что Блейз ярко отреагировал: – Ну не всем же быть такими каменными как ты, Малфой! Драко не был уязвлён, напротив, он очень хотел помочь Блейзу. – Хочешь, я спрошу у Грейнджер? – выпалил Драко. Блейз весело засмеялся, как будто не сидел в апатии последние пять минут разговора. – Я серьёзно, – улыбнулся Драко, – я спас её тогда, так что она мне ни в чём не откажет. Блейз с надеждой и уважением посмотрел на своего друга и мягко кивнул. Драко этого не заметил, а сразу бросил взор на свои наручные часы и понял, что опаздывает. *** Быстро рассекая коридоры полу-тёмного замка, Драко добрался почти вовремя. Гермиона уже зашла в класс и сидела над учебниками. Когда он открыл дверь, то она немного вздрогнула, но всё-таки не повернулась к нему. Он медленно подошёл к дивану, взял в руки диванную подушку и начал её теребить, чтобы окончательно собраться с мыслями. – Кхм... Грейнджер, – негромко позвал он её. Она всё также сидела и пялилась в книгу. Драко немного разозлился на неё за игнорирование его особы, но решил спокойно позвать её ещё раз: – Грейнджер, – Драко со вздохом сел на диван. Только сейчас Гермиона услышала обращение, любопытно повернулась и посмотрела в серые кристальные глаза, которые смотрели будто ей в душу. – А? Прости, не услышала, – протараторила она от неожиданности случившегося, – ты что то сказал? – Да, Грейнджер, – Драко встал с дивана, – ты пропустила кое-что важное. Минус пять очков гриффендор. Гермиона еле победила желание улыбнуться. Вместо этого знака внимания она заправила свои кудрявые волосы за уши и в вопросе изогнула тёмные брови. – Грейнджер, скажи мне, – Драко начал двигаться по направлению к ней медленными шажками, – ты пойдёшь на вечеринку? – Да, пойду, – удивившись ответила Гермиона, – а почему ты инетересуешься? Драко вскочил с места и нервно плюхнулся на диван. – Мне похуй, Грейнджер, – неправдоподобно возразил Малфой. Гермиона мгновенно немного покраснела. Звенящая тишина снова заполнила комнату. Через несколько мучительно долгих мгновений Драко всё же произнёс: – Эм... Не иди на вечеринку, – Малфой повернулся на бок спиной к девушке, – просто не иди, а то по своей тупости опять свяжешься с каким нибудь мудаком... Мягко говоря, Гермиона впала в ступор. Засранец Драко Малфой беспокоится о ней? Что? – Я пойду на вечеринку, – строго ответила гордая гриффендорка. – Нет, Грейнджер, ты что совсем тупая? – Малфой снова вскочил с дивана и стремительными шагами направился к ней, чтобы посмотреть в её глаза и убедить не ходить в столь опасное место, – Тебя чуть не изнасиловали или ты вообще не помнишь? – Я... – Гермиона не могла прямо смотреть в глаза слизеринцу, поэтому постоянно отводила взгляд то позади него, то на дверь, то на кабинетную доску. – Что "я", Грейнджер? – Драко прильнул ближе к парте, – Давай, говори! – Не командуй мной, Малфой! – гриффендорка выкрикнула будучи полностью красной от стыда, – Тебе же нет никакого дела до меня! Драко сцепил челюсть и с огромным усилием прошипел: – Думаешь, если бы мне не было никакого дела до тебя, я бы спас твою задницу тогда? Драко мгновенно пожалел, что произнёс эти откровенные слова, но какая-то частичка его самого была очень рада возможности хотя бы немного засмущать хорошую-девочку-Гемиону-Грейнджер, которая тут же отвела взгляд на часы, чтобы поскорее сбежать от нарастающей с каждой секундой неловкости. Малфой злыми шагами направился к дивану и бесшумно лёг. Заснуть он так и не смог. *** Уже вышло "их" время, когда со стороны двери кабинета раздался щелчок. Он, наконец, свободен! Драко вскочил с дивана и быстрым шагом метнулся к двери. В глазах потемнело и закружилась голова. Ещё мгновение и слизеринец бы упал, но он успел схватиться за ручку и опереться на неё. Спустя пару секунд Драко уже оказался в коридоре и со скоростью ветра убежал подальше. Только чтобы её больше не видеть. Не видеть её осуждающий взгляд за ту его фразу, неодобрение, когда она, напротив, сидела и смотрела ему вслед глазами, полными непонимания, но никак ни отрицательными эмоциями. "Не пойду на вечеринку" – решил сам для себя Малфой. Мигом он остановился и рефлекторно дотронулся до своих платиновых волос рукой. Красивую голову начали заполнять тревожные мысли. Драко тряхнул головой, протёр глаза тыльной стороной ладони, и уже когда слизеринец хотел развернуться и пойти в гостинную своего факультета, заметил недалеко от себя приоткрытое окно. Нашарив в своём кармане мантии сигареты, которые он по привычке иногда таскал с собой, двинулся по направлению к свежему воздуху. – Видимо, Филч забыл закрыть, – прошептал сам себе Драко. Малфой положил пачку на подоконник и вдохнул свежий запах ночи. Час уже довольно поздний. Сейчас начнётся вечеринка, все начнут пить, и Грейнджер тоже. Сейчас её снова накачают чем-то непонятным или же вообще отравят. Ему совершенно нет до этого никакого дела. Он же предупреждал её, так что смерть очередной грязнокровки будет на её же совести. Ну кончено, после смерти она только и будет думать о том, как глупо умерла... Это он будет сидеть и думать, что допустил это. Придёт на её похороны, посмотрит на бледное лицо в деревянном лакированном гробу, дотронется рукой до её умиротворённогр лица и сразу же отдёрнет пальцы, потому что она уже будет холодной, не такой. В глазах больше не будет играть озорной золотистый огонёк, а на щеках – мягкий румянец. Малфой медленно достал сигарету и заклинанием её поджёг. Мурашки прошли по спине. Он начал представлять ту картину, ту параллельную вселенную, где он её не спас. Цепкие руки уже стягивают топ, оставляя её только в лифичке. Те же руки расстёгивают короткую юбку и отбрасывают её подальше, чтобы не мешала. У этого парня выступила пена у рта, так он возбуждён. Драко знакомо это чувство, но он же не такой недоразвитый ублюдок, так что может контролировать этот позыв и мысли. Член того парня затвердел, и он продолжает раздевать её. Никто в их сторону не смотрит. Всё танцуют, пьют и веселятся. Грейнджер самая красивая, но так не хочет танцев. Ей сейчас не до них, потому что мерзкие руки стягивают трусики и откладывают за спину. А Джинни Уизли всё целуются и целуются в углу комнаты, а Пэнси всё поглаживает плечи самого Драко. Он стоит и не может подвинуться. Тот парень расстёгивает ширинку и на его лице играет возбуждение вперемешку с азартом. Он разводит её ноги в стороны и... Драко сделал маленькую, совсем крохотную тяжечку. Сколько он уже тут стоит? Сколько уже времени по его спине бегают эти противные мурашки? Слизеринец выпустил струю дыма изо рта, и ему стало значительно легче. Но с каждой секундой тревога возвращалась и нарастала. Мысли преследовали всё больше, когда он пытался от них бежать. В этот момент Драко не знал, что Грейнджер тоже частенько прокручивает эти мысли: "Что если бы Малфой меня не спас?" По её щекам тут же начинают наперегонки бегать солёные слёзы. Она ложиться лицом в подушку и долго хныкает, потому что ей страшно. Было бы страшно, если бы он её не спас. Тревога досигла пика, и он срывается с места и бежит в сторону комнаты вечеринки, потому что ему тоже страшно. Было бы страшно, если бы он её не спас снова.